Возьмите самые яркие воспоминания, залейте их полуденным солнцем и наделите голосами птиц и детей. Видите? А теперь забудьте о них, оставьте лишь зияющие тёмные провалы памяти между воспоминаниями. Возьмете свечу и бережно лаская пламя спуститесь вниз, на дно этих провалов, и дальше. По костям собственной неизбывной тоски. Идите там, где никогда не ступала благодать, лишь сумасшествие и ужас. До тех пор, пока поймёте, что не в силах более сделать и шага. А теперь задуйте свечу.
Погрузитесь в The Cold Ruins of Lastlife.

Принц Эмери Аштрийский со свитой Верных, направляясь на Кворум Великих и Меньших Имен, находит гробницу, где долгие годы, позабыв смысл себя, покоились сотни немертвых. Он надеется их пробудить в надежде, что те примкнут к нему, наследнику Севера, тем самым прибавив веса его Имени и Слову, которое он намерен донести до Кворума. Однако из саркофагов восстают лишь четверо*.


Надисса, — менестрель, — некогда служившая последнему королю Аштрийскому, павшему на Полях Инрау, вспоминает текст пророчества, записанного ей же у смертного одра властителя: «В дни когда Аштрийская кровь вновь заявит о себе, прошлое окончательно сплавится с настоящим, но тогда мы увидим будущее». Она предостерегает не знавшего полного текста пророчества принца Эмери о таящейся на его пути опасности и тот молит Надиссу как равную сопровождать его на Кворум.

Обуреваемый сомнениями Витраж, преследующий к тому же личные цели, требует принца продемонстрировать кровь и когда по запястью Эмери начинает течь черная маслянистая жидкость, окунает его руку в мистический бассейн от чего рябь на его поверхности преображается в видения будущего: «большое скопление обуреваемых страстями людей, толпы их колышутся словно море, а блики на волнах складываются в знакомые лица и мозаичные картины прошлой жизни, по белым камням льется кровь и нечто страшное падает с небес».

Слова Джетта, больше и глубже прочих воспринявшего видение, разрывают повисшую тишину: «когда пророчество исполнится, мы все пожалеем, вы же видели, вы видели это?!» Так говорит обезумевшая тень, а затем набрасывается на принца: «ты помнишь меня, ты должен вспомнить, я — Джетт!»
Но Эмери лишь отмахивается от него и бредет к выходу из склепа. Мысли его поглощены услышанным и увиденным ранее, не останавливает его и окрик: “Я убил тебя, а ты даже не помнишь моего имени?!”

Но уже невозможно заточить себя в клетку упокоения и четверо пробужденных решают последовать за принцем Эмери на Кворум. Ведь лишь ледяные сердцем способны прозябать в слепой тьме посмертия, когда сама жизнь требует от них восстать и свидетельствовать чудеса ее.


И было так, принц Эмери, его жены и Верные, а также примкнувшие к отряду вождь Дунгир и четверо восставших направились на юг. Ноги их омывали ледяные воды, бегущего по дну ущелья ручья, их спины опалял недвижимый свет нависшего над утесами черносолнца.

За разговорами время в пути шло незаметно, как вдруг шквал камней, рассекая плоть и круша кости, сошел вниз по склону, разметав тела людей и хороня их под обвалом. Но за несколько мгновений до того как валуны скатились на дно ущелья, видение близящейся катастрофы обрушилось на Джетта, и в том видении он увидел спасительную щель среди камней и воинственные тени снующие над краем утеса и обмотанного цепями Кулака, восстающего из-под завала практически невредимым.

“Назад! Опасность!” закричал Джетт, подавая сигнал спутникам, по-привычке делая это на тайном языке, который использовали в своих скитаниях он и его друзья. И друзья поняли. Остальные же лишь удивились внезапному окрику и тарабарщине.
Витраж, схватив Кадию, носящую во чреве Священного Первенца, потащил ее к замеченной им спасительной трещине в скале. Туда же устремился и Джетт, волоча за собой принца Эмери. Витраж с Кадией оказались быстрее и Джетт, понимая что внутри может поместиться еще лишь один, затолкал в нее принца. Гибельный поток сошел.

Жрецу-лекарю Мурияне булыжником оторвало голову, страж гробницы Кальмемунис был раздавлен как и большинство верных. Но вовремя отступившая Надисса спаслась. И Вождь Дунгир, погоняя мертвого скакуна, сумел выхватить из под лавины Сибо, вторую из жен принца. Случай позволил и Кулаку выбраться невредимым из-под щебня, но лишь затем, чтобы увидеть искореженное тело пожертвовавшего собой Джетта и услышать воинственные крики терзаемых Голодом немертвых, скользящих по склону, следом за спущенной ими лавиной.

*Персонажи игроков. Обмотанный толстыми цепями гигант, уже не помнящий своего имени, но привыкший когда его называют просто Кулак. Витраж, вероятно прозванный так из-за того, что сотни частей различных тел составляют его пятирукое безногое тело. Джетт — безликая стенающая тень, окутанная рваным пепельным саваном и опирающаяся на истончившийся посох с металлическим кольцом на его навершии. Песнопевец в мире проклятом тишиной, в месте где непривычен ни голос, ни звук, ни музыка — Надисса Изрель.