Пиеса в четырех действиях с прологом и эпилогом о шестернях механических и страстях человеческих, драматургом божией милостию Андреем Макаровым поставленная, во время фестиваля игр ролевых в Екатеринбурге.

Пролог, в котором мы знакомимся с «Великой княжной Ксенией» и ее невзгодами.

-И таки шо вы имеете сказать, Ерофей Семенович? Наш капитан бредит? А таки шо вы в этом необычного, я вас спрашиваю? А, он опасно бредит? Неужели государыню императрицу поминает по матушке? А, не так опасно? А это таки точно не белая горячка, тому шо у меня со склада уже три ящика коньяка лично капитаном списана? Таки точно уверены, шо не в этом дело? Вы знаете, как сложно было добыть кизлярский коньяк, шоб я так жил, как интендант, дай бог ему здоровьичка? — бердичевский акцент у Дмитрия Семеновича Хацкелевича прорезался каждый раз, когда тот был чем-то недоволен. Вот и сейчас суперкарго не нравилось ни путешествие — к южноамериканской духоте он не привык; ни команда — матросы опять уволокли у него с бездонных складов ящик рома и распили с приданными в усиление аэроказаками; ни корабль — «Великая княжна Ксения», гордость воздушного флота России; ни вообще ничего не нравилось.
Из каюты капитана вышли старпом и дипломат. Старпом Александр Терентьевич кусал губы, Леопольд Карлович, щеголь и денди из дипломатического корпуса, помахивал конвертом. Откуда-то с машинной палубы подтянулся механик Тимофей, как всегда, когда ему приходилось общаться с людьми — нахмурившись.
-Господа, я собрал вас здесь, чтоб сообщить пренеприятнейшее известие. У нас больше нет капитана — по крайней мере, в ближайшие три недели. Ерофей говорит, что местная лихорадка свалила его. Помимо этого, я обыскал его бумаги — в этой дыре мы не просто с визитом вежливости. Где-то здесь скрывается от английского правосудия китайский пират Цзюй Лун и три угнанных им британских дирижабля. Действовать сказано «по обстоятельствам» — видимо, нам предлагается наладить с ним контакт, и выяснить, друг ли нам сей неприятель нашего противника. — Высокопарный слог Леопольд Карлович Витгенштейн приобрел в петербургском университете и в дипломатическом корпусе только шлифовал. — Александр Терентьевич, где здесь ближайшее селение?
Старпом раскрыл планшет, сверился с картой: — В двадцати километрах к западу отсюда. Перт, столица местного региона. Португальское владение.
-Как, говорите? Пердь? Ну что же, значит, курс на Пердь!

Действие первое. Соприкосновение с Пердью или о нравах гордых бельгийцев.

-Дон Диего, это таки точно португальская колония, не бельгийская? — Хацкелевич подошел к Диего де Бальбоа де Нуньес и Перерта, местному алькальду, так близко, что тому пришлось втянуть свой объемистый живот. — Таки ваши бельгийские гости прострелили мой котелок!
Дон Диего принялся оправдываться слабостью местного гарнизона, заинтересованностью португальского короля в бельгийских концессиях, но тут же сник. Делать было нечего — бельгийские военные действительно чуть было не схватили силой команду российского корабля, а его, подоспевшего, чуть было не застрелили. Так что сидел сейчас дон Диего в медкаюте «Великой княжны», попивал грог и мрачно размышлял о своем будущем. Будущее — по меньшей мере, до прилета во второе селение региона, рыбацкую деревушку Ласкалья, выглядело туманным.
-Так, в чем были наши ошибки, милостивые государи? — Витгенштейн, принявший на себя обязанности лидера, хмурился.
-Первая и главная моя ошибка — я оставил на корабле Ерофея Семеновича и Тимофея Лукича. — старпом почесал синяк от приклада бельгийского карабина. — То, что они куда-то полетят без нас, я не ожидал. Вторая — остался наедине с этим фон Раабе и его солдатами, но тут вы, Леопольд Карлович, и наш суперкарго меня подвели. А третья — не выяснил у Раабе, что это за бандиты, которых он хотел бить с нашего дирижабля.
-Ерофей Семенович, поскольку Тимофей опять сбежал к машине — что вы можете сказать в свое оправдание?
-Я летал за лекарством для капитана! — доктор бодро взмахнул седой гривой. — Доктора из госпиталя знают местные болезни и прекрасно их лечат. Вот, принес от коллеги целых два ушата.
Леопольд Карлович с тоской посмотрел под стол. Там действительно стояли два ушата с листьями, по виду напоминающими свежую лаврушку.
-Из них делают бодрящий и молодящий отвар! — отрапортовал экскулап.
-А стрелять по бельгийцам из пушки вы зачем начали, Ерофей Семенович? Говорите, они Тимофея захватили? Что Тимофей вообще делал на поверхности, почему вы не проследили за ним? Шесть российских подданных мертвы или потеряны без вести, шесть солдат аэроказацкого лейб-гвардии полка! Дипломатический скандал! Да еще и португальского алькальда хватать пришлось, иначе убили бы ни за понюшку табаку!
-Тимофей спустился отцепить запутавшийся якорь! — счастливое выражение не сходило с лица доктора. Кажется, он уже успел и сварить, и попробовать местное лекарство. Может, еще с коллегами из местного госпиталя.
-А у меня таки нет ошибок! — на круглом лице Хацкелевича расплылась довольная улыбка. — У Иосифа Аароновича я выяснил, что бельгийцы снабжали дирижабли британцев водородом, провизией, порохом и углем. Два дирижабля пролетали в прошедшую неделю и, шоб я так жил — им с бельгийских складов отпущено пороху — город взорвать хватит.
-Вот вас, Дмитрий Семенович, я попрошу! Во-первых — задумайтесь над тем, что было бы, если б мы отступали не на север, где вас удалось подхватить, а на запад. Во-вторых — как я понимаю, вы вашему местному визави (далеко ж заносит одесских евреев) уже дали аванс за уголь? А уголь нам погрузили?
При первой части фразы Хацкелевич посерьезнел. А при напоминании о неудачной сделке схватился за карман, ощупал его, сделал скорбную мину и пробурчал:
-Чем мог, Леопольд Карлович. И таки предупреждаю — угля нашей Ксении на четыре дня хватит, она же прожорлива, как не в себя.
-Еще и уголь. Ну что же — можете попытать нашего португальского гостя, узнать, как в этой Ласкалье насчет уголька. Только без рук! И да, он нас не разорит на ром?

Действие второе. Рыбалка или о речных богах.

-А вот эти местные животные — с кожистыми крыльями, с клювами, на нас в дне пути отсюда напали — это кто?
Кагу отпил травяной чай из черепа, выслушал дона Диего, работавшего сейчас переводчиком и ответил Леопольду Карловичу:
-Они довольно вкусны. Мы дозволяем вам охотиться на них.
В хижине местного вождя пахло табаком, ромом, потом и гнилым мясом. Табаком и ромом пах сам кагу. Потом пахли путешественники. А гнилым мясом несло с частокола, от черепов покойных врагов кагу.
-Интересно, эту чашу он сделал из слабого врага или из сильного? — вслух по-русски подумал Александр Терентьевич.
Дон Диего вопросительно посмотрел на него — надо ли переводить эту непонятную фразу? И тут со стороны реки раздался истошный рев, заставивший пальмовые листья на крыше трепетать, Дмитрия Семеновича присесть, Леопольда Карловича — схватиться за неизменный цилиндр, а Александра Терентьевича прорычать сквозь зубы что-то про Ерофея и его затеи.
Кагу невозмутимо поднялся, запахнул плащ и направился к выходу. Путешественники столкнулись за его спиной в двери.
Река бурлила. Огромное создание, раза в полтора больше дирижабля, отчаянно ревело сквозь зубы и било чешуйчатыми плавниками по воде. Мускулы на длинной шее вздулись — тварь тянула канат и не собиралась его отдавать.
Второй конец каната скрывался в кабине «Ксении».
Кагу произнес длинную замысловатую фразу восторженным тоном. Дон Диего, отчаянно дрожа, перевел. «Кагу говорит о речном боге, что любит жертвы».
Из каюты Ксении что-то выпало. В подзорную трубу Леопольд разглядел бочку, недавно подобранную на месте гибели американской экспедиции. Место, где кто-то перебил американский отряд и отрезал у павших носы и уши, было обнаружено во время поспешной ретирады из Перта, но над загадкой думали недолго — «Ксения» спешно двигалась в Ласкалью. Павших похоронили, а немногое уцелевшее подобрали.
Бочка попала точно в нос чудищу и тут же громко взорвалась. Чудище испустило последний рев и шея его безвольно упала. «Ксения» дернулась, от борта что-то отлетело. Корабельная лебедка и кусок борта каюты с плеском рухнули с высоты в воду.
-Скажите, оставить на борту Тимофея — это была ваша идея? — Леопольд Карлович повернулся к багровеющему Александру Терентьевичу. — Кажется, наш механик доктору даст сто очков форы.
Кагу удовлетворенно кивнул. Кажется, он уже прикидывал, как череп речного бога разместится на его заборе.

Действие третье. Столкновение империй или о поведении джентльменов к западу от Суэцкого канала.

-Не корысти ради, а только волею пославшей меня Императрицы! — вопли Дмитрия Семеновича из медкабины, освободившейся после оставления дона Диего в Ласкалье, разносились по всему дирижаблю.
-Посидите, Хацкелевич, подумайте над своим поведением. Посидеть не вредно — вредно на заборе висеть среди прочих черепушек. Ну надо же — кругом сотни дикарей, нас тут чуть больше десятка — а он у кагу стибрить собрался «знак вождя». Который тот меньше чем на дирижабль менять не хотел. — бормотал под нос Александр Терентьевич за штурвалом.
-Легко отделались — Витгенштейн стоял у открытого иллюминатора — Кагу удовольствовался «клятвой вождя» наказать обидчика — кстати, вождь вы наш, Александр Терентьевич, с новым званием вас. Впрочем, нашего иудея можно понять. Я и сам, грешным делом, подумывал о том, чтоб диск, как это говорят нигилисты, экспроприировать. В конце концов, нефритовый диск с китайскими иероглифами посреди Богом забытой деревушки, да еще полый на вес… интригует. Глядишь, не всё в местных легендах про «желтых людей и непобедимых черных воинов с летающих лодок» неправда. Хорошо, копию Тимофей снял, может еще пригодится.
-Да хоть бы и всё. Все равно, Цзюй Лунь, или как там его, может ими воспользоваться — достаточно вымазать пару отрядов сажей. Или негров набрать. Желтые люди у него есть, летающие корабли — есть. Под шумок он из местных дикарей наберет армаду… Леопольд Карлович, а интересам России он точно угрожать не сможет?
-Для этого ему надо хотя бы Атлантику пересечь. — отмахнулся дипломат. — да и не с тремя устаревшими дирижаблями это делать. Пусть лучше местных беспокоит, бельгийцев тех же. Чем больше солдат в их колониях, тем меньше на континенте. Что там у нас с положением, Александр Терентьевич, далеко ли до Аху?
Большой Аху, Средний Аху и Грозный Аху — три вершины к северу от Ласкальи. Кагу, в промежутках между приступами гостеприимства, поделился местными легендами о «каменной деревне желтых людей» в Среднем. Сведениями о Лун Цзюе он тоже поделился — не так давно кагу отгонял от деревни цветастые дирижабли залпами бронзовых пушчонок, видевших еще Кортеса.
«Ксения» держала курс в рот Среднему Аху. Пещера уже была заметна в подзорную трубу.
И тут зоркий глаз старпома заметил дымок, поднимающийся из джунглей. Три столба дыма — сигнал бедствия!
Уже через пару часов на борту оказалось двое изрядно помятых британцев. Приземистый профессор эдинбургского университета с большим, мясистым лицом и квадратной, иссиня-чёрной, волной спадающей на грудь бородой и Джон Рокстон, знаменитый охотник, благодарили экипаж за спасение.
-На наш лагерь напали отвратительные дикари. Ими предводительствовала женщина — китаянка. Я лично видел, как эта сука отрезала уши Мелоуну — заявил Рокстон.
Разговор был прерван криком «Дирижабль на горизонте!». Старпом навел подзорную трубу на одну из видневшихся вдалеке точку. В окуляре обнаружился дирижабль характерно британских очертаний — с широким плоским баллоном и двумя орудийными башнями.
-Леопольд Карлович, под благовидным предлогом отведите наших британцев к Хацкелевичу. Иудея выпустите, а их закройте. Тут корабли британского флота и кто знает, что они здесь забыли.
Через десять минут четыре точки развернулись в четыре британских дирижабля. Бело-красное полотнище с Юнион Джеком уже было заметно на корме. Из-под рубки самого крупного свесились полотнища флажной азбуки. «Назовите себя».
-Передайте гелиографом, что российский воздушный флот приветствует доблестных британцев. И будьте готовы к маневрам. — старпом распоряжался на мостике.
Полотнища убрались. Заблестели вспышки британского гелиографа. Британцы расходились в пирамиду, в центре которой оказывалась «Великая княжна»
-Будьте готовы принять абордажную команду? ЧТО???
-Похоже, джентльмены считают, что здесь восток от Суэца. — скривился Леопольд Карлович, вернувшийся в рубку. — Александр Терентьевич, нам с ними не тягаться. Что мы можем сделать?
-Наши гости заперты?
-Да, вполне надежно, хотя этот Рокстон и хотел было показать мне бокс. Два казака на часах.
-Тогда — матросы, слушай команду. Машины — полный ход! Баллон — готовиться к разряду! Команда — готовиться к борьбе за живучесть!
С британского флагмана рявкнула пушка. Ядро просвистело в десяти метрах от фонаря рубки.
-Баллон — разряд!
По баллону, наполненному совершенно секретным левигеном, пронесся разряд искусственной молнии. «Ксения» озарилась бело-голубоватой вспышкой и резко скакнула вверх, вырываясь из окружения.
-Машины — полный ход! — повторил в переговорную трубу старпом, единственный в рубке, удержавшийся на ногах. — Курс — норд!
Пользуясь преимуществом в скороподъемности и слоем облаков, российский дирижабль уходил от преследующих британцев в сторону горной цепи.

Действие четвертое, в котором обнаруживается затерянный город, полный воздушных пиратов.

Дуло древнего кремневого ружья было направлено в живот Леопольду Карловичу.
-Мадмуазель, ваша красота сравнится только с вашей силой и храбростью, достойной героев древности — опытный дипломат расточал комплименты, но, кажется, делал это зря. Китаянка только хмурилась, крепче сжимала рукоять оружия и, кажется, раздумывала, не добавить ли уши этих непокорных варваров к обширной коллекции, висевшей ожерельем у нее на шее. Наконец после особо заковыристой фразы женщина крепко сжала зубы, наклонила голову и — громко прыснула. Хладнокровная убийца смеялась, как девочка. Окружающие ее китайцы выглядели озадаченными. Наконец, отсмеявшись, пиратка подняла голову. Сушеные уши на груди качнулись.
-Хорошо! Цзюй Лун, великий полководец, Первый Меч Союза Больших Мечей, примет вас на нейтральной территории, как вы настаиваете! Подведите вашу летающую лодку к великой башне и приготовьтесь склонить голову пред его мудростью!
Девушка развернулась и вышла из рубки по веревочным мосткам, натянутым между двумя дирижаблями. За ней вышли остальные пираты. Дирижабль — некогда британский, а сейчас расписанный аляповатыми драконами — отцепился от «Великой княжны».
-Ну и где у них тут великая башня?
-Правьте в центр города, Александр Терентьевич.
Под воздухоплавателями раскинулся странный город в форме идеального круга. Здания, живо напомнившие Леопольду Карловичу миссию в Китай во время недавнего восстания ихэтуаней, в плане представляли собой иероглифы. Немного напрягая зрение, Витгенштейн прочитал несколько слов — «контроль», «великий поход», «оружие».
-Ерофей Семенович, принесите, будьте добры, копию «знака вождя» от Тимофея.
Деревянная копия нефритового диска с иероглифами, вырезанная очень точно, совпадала с планом города. В центре, там, где располагалась высокая башня, были вырезаны символы в виде перечеркнутого квадрата над тремя горизонтальными линиями и второй, напоминавший странный домик. «Хуан Ди», император.
-Якорь сброшен!
Из центральной башни к русскому дирижаблю протянулись несколько десятков канатов. Китайские воздушные пираты сноровисто обвязывали бамбуковые стебли веревками и скоро на высоте двадцати метров между дирижаблем и пагодой зависла прочная платформа, покрытая коврами и подушками. Две высокие (в настоящий момент, буквально) договаривающиеся стороны — Леопольд Карлович с аэроказаками, с одной стороны и немолодой седоусый китаец в богато расшитых одеяниях с отрядом пиратов, с другой, взошли на платформу одновременно.
-Цзюй Лун, Первый Меч Союза Больших Мечей, истинный наследник Цинь! — объявила давешняя пиратка благоговейно. — Данникам из варваров разрешено приблизиться и склониться!
Витгенштейн приветствовал пирата и невзначай закатал рукав рубахи. На загорелой коже раскинулась цветастая татуировка с драконами. Цзюй Лун остался невозмутимым.
-Легок ли был ваш дальний поход? — осведомился глашатай от имени Цзюй Луня.
-Поход был непрост, особенно в пути мешались подданные британской короны. Вот и сейчас нас преследуют четыре дирижабля британского флота. Мы хотели бы предупредить Первого Меча о грядущих неудобствах. Не будет ли невежливостью осведомиться о дальнейших планах Великого? — Витгенштейн вспоминал тайные миссии к ихэтуаням и соглашения с ними о поставках пороха и провизии. Первый Дадао был и похож, и непохож на тех фанатиков. Глаза его горели огнем, но это не был привычный для Леопольда огонь жадности и предвкушения богатства. Цзюй Лунь был абсолютно уверен в своем превосходстве, как будто не слышал о приближении целых четырех противников. Внезапно он заговорил:
-Вы, северные варвары, помогали Срединной Империи — это я помню. Как помню и то, что вы помогали не из дружбы и не из страха — из жадности и вражды с восточными варварами. Что же… Будет справедливо, если вы увидите воцарение Новой Цинь вместе с моими слугами! Как и те жалкие насекомые, что преследуют вас — они тоже увидят Новую Династию и Город Вечного Императора, первыми из восточных варваров!
Глашатай объявил: — Аудиенция окончена! Истинный наследник будет ждать северных варваров в великом зале через половину часа!

Эпилог. В котором все разрешается к вящей славе Российской Империи и Ея Императорского Величества.

-Александр, вы же белый человек! — лорд Рокстон долбился в дверь каюты. — Вы же понимаете, что эти желтые дикари сначала перережут моих соотечественников, а потом примутся за вас!
-Рокстон, не орите так громко — если наши новые знакомцы узнают, что на борту есть британцы, то первыми зарезанными окажетесь вы с профессором! Орлы, стерегите дверь и не выпускайте его — напутствовал Александр Терентьевич казаков.
В это время глубоко под центральной башней делегация в составе Леопольда Карловича, Ерофея Семеновича и немного присмиревшего Хацкелевича шла по длинному мосту — в окружении пиратов с факелами. В отблесках пламени по обе стороны от моста виднелись неподвижные человеческие фигуры черно-зеленоватого цвета.
-Узрите нефритовую армию! — глашатай, кажется, попал на свою должность за словоохотливость. А может, за то, что такой здоровяк всегда пригодится рядом.
-Искусно вырезаны. — Витгенштейн решил поддержать разговор. — Мастерство древних мастеров велико.
-Сила их не в искусной резьбе, ибо мастера Хуан Ди дали нефритовым статуям души демонов! — кажется, глашатай немного обиделся за каменных солдат.
-Хорошо, если так — согласился Леопольд Карлович и окинул статуи новым взглядом. Хоть их вооружение было примитивно — алебарды и панцири — но численность внушала опасения.
В центре зала находилось возвышение. Там, в окружении горящих жаровен, уже стоял Цзюй Лун. В руках у него был подозрительно знакомый диск с иероглифами.
Внезапно в зал вбежал узкоглазый мальчишка.
-Господин! Господин великий наследник, восточные собаки только что вышли из облаков! Их много!
В подтверждение его слов с поверхности донеслось эхо канонады.
Цзюй Лун улыбнулся, как будто не заметив посланца.
-Вы, вернейшие из слуг моих, и вы, северные варвары! — голос пирата отражался от стен, становясь все громче и громче, как будто усиливаясь от эха — Склонитесь перед возрожденной Цинь, что будет длиться десять тысяч поколений!
С этими словами Лун вложил диск в столб, стоявший перед ним. Земля дрогнула. Затем дрогнула еще раз. Каменные воины поднимали оружие и били древками о пол. В зале появился свет, сочащийся из расширявшихся щелей под потолком.
-Александр Терентьевич, рубите якоря! — из машинного отделения с криком выскочил Тимофей — она же падает!
Она, то есть башня, стоявшая в центре, к которой был прикован дирижабль, не падала — она медленно поднималась над городом. Старпом сморгнул. Затем сморгнул еще раз. Нет, все верно — здания города смещались относительно гор, двигаясь вверх. Город, разделяясь на сектора, взлетал.
-Значит, пока не пересечет Атлантику… Ну ладно. Тимофей, мне потребуется все ваше искусство. Посмотрите, в той щели под башней, кажется, люди!
Внезапно мимо просвистел снаряд. Кажется, британцы решили стрелять по всему, что летает.
-Чертовы англичане! Тимофей, маневрируйте машинами! Нам нужно снизиться к этой дыре и спрятаться за башней от ядер. — Еще один снаряд выбил каменную крошку из башни.
В открытый проем под поднявшимся вверх потолком зала был виден зашедший сверху над городом новейший британский дирижабль, обстреливающий две идущих на абордаж летающих лодки пиратов. Цзюй Лун наморщил лоб и произвел какие-то манипуляции с диском. Огненный луч с вершины башни воткнулся в борт британца. Целых две секунды ничего не происходило. Затем с громким звуком «пуф» оболочка лопнула целиком. Гордость британского флота пылающей кометой рухнула на город.
Хацкелевич смотрел на хохотавшего Цзюй Луна, держащего руки на диске. Затем Дмитрий Семенович зашептал на ухо Леопольду Карловичу:
-Леопольд, вы думаете о том же, что и я? Куда он двинется, после того, как эти каменюки сожгут Вашингтон, Париж и Лондон?
Витгенштейн кивнул. Отряд китайцев вокруг не замечал гостей, будучи всецело поглощенным созерцанием Великого Наследника.
-Поэтому я сейчас начинаю их отвлекать, а вы, Леопольд, хватайте диск и постарайтесь выбраться отсюда живым. — С этими словами суперкарго аккуратно пожал руку дипломату и достал из кармана пистолет.
-Эй, вы! — с громким криком Хацкелевич выстрелил по одному из пиратов. — Вы мне не нравитесь!
Если бы все ихэтуани признавали современное оружие — песенка Хацкелевича была бы спета в первые секунды. Но их арбалеты и кремневые пистолеты отчаянно мазали, а тех, кто махал дадао, к себе Хацкелевич не подпускал. Кроме того, суперкарго отчаянно везло.
Путь Леопольду преградил глашатай. Ражий детина размахнулся алебардой.
-Извини, я тороплюсь! — бросил Леопольд ему, доставая из трости клинок.
Глашатай перехватил клинок рукой. Из-под клинка текла кровь, но громила размахнулся и ткнул дипломата древком в зубы.
И тут мимо просквозил Ерофей Семенович. Доктор одним ударом скинул Цзюй Луна с возвышения и схватился за диск сам. Диск повернулся — пол внезапно накренился на тридцать градусов. Цзюй Лун, не успевший очухаться, свалился в яму с нефритовыми солдатами.
-Отлично, Ерофей! Ай, что вы делаете!
Эскулап, сам едва удержавшийся на ногах, вцепился в диск, нажимая светящиеся иероглифы наугад. Барельефы по стенам разошлись, открывая обзор на горы внизу. Света в комнате прибавилось — башня поднималась все выше.
Хацкелевич поднырнул под замах, ткнул разряженным пистолетом куда-то по ноге пирата и рванулся в центр зала. Подскользнувшись, он врезался в доктора. Диск выпал из углубления. Город качнулся, завис и стал медленно оседать.
-Спаси и помилуй мя, грешнаго! — суперкарго с трудом удерживался на скользком полу, зацепившись за ступеньку.
Раздался выстрел.
В метре от доктора в пол воткнулся гарпун. Канат от гарпуна натянулся.
-Быстрее! — раздался крик Тимофея.
Первым на канат прыгнул дипломат, вторым — суперкарго с диском. Доктор вцепился в канат одной рукой, достал из кармана нож и рубанул веревку у основания. «Ксения», освобожденная от якоря, рванулась в небо, унося с собой путешественников. Под ней на скалы с грохотом рушился затерянный город.