Итоги голосования для комментария:

Астера

Пить и драться. На правах эпилога.


Я и не замечала, как застоялась за зиму моя кровь, как требовали движения мои мышцы. Как скованная зимним холодом душа желала отдыха.
Я без труда нашла сенсея Тошимоко, выпивающего в компании кеншинзенов, в одном из домов гейш в Тсуме. Я лишь однажды была в этом заведении – вдвоем со своим дядей Хидэёши после победы в Топазовом Чемпионате.
Я была очень рада видеть Тошимоко-сана и самураев, бывших для меня примером для подражания. Однако когда я вошла, они с жаром обсуждали недостатки моего мужа, и вместо того, чтобы присоединиться к ним, я была вынуждена сказать, что готова немедленно биться на дуэли с каждым, кто желает и далее оскорблять Какита Ичиро. И немедленно со своего места поднялась Ариса, напоминая о нашем давнем уговоре.
Однако Тошимоко-сан, напомнив нам, что он является Чемпионом семьи Какита, запретил мне драться на дуэлях ближайшие два месяца. Вдвоем мы покинули дом гейш и отправились в «Смеющийся Карп».
Я никогда прежде не пробовала саке, и в тот вечер заметила, что состояние, охватывающее меня перед сном после приема сонного зелья, похоже на опьянение.
- Ваш сын – достойный человек, - я снова попыталась вызвать в Тошимоко отцовские чувства к Ичиро, но он, как и Сетсубане, прервал меня, не желая слушать.
- Кимико, пойми, достойнейшие самураи рассказывали мне о том, что он творит в Кьюден Какита. Давай лучше поговорим о тебе.
И я, стараясь говорить как можно тише, поведала Тошимоко о своем столкновении со Стелящейся Тьмой. Я видела, что сенсей озабочен этими новостями.
- Шина сбежал из монастыря, - сказал он.

Я пожаловалась Тошимоко на посещающие меня кошмары, и на свою привязанность к дурманящим травам. Тошимоко ответил лишь, что мало кто из кеншинзенов не страдает от тяжелых воспоминаний и пагубных привычек.

Как-то вечером сенсей оглядел меня и сказал:
- Посмотри, в какой ты форме. Грудь обвисла, живот болтается, как пустой мешок. Я не вижу силы в твоих руках и плавности в твоих движениях. Я снова зачисляю тебя в Академию. Будешь тренироваться наравне с младшими учениками, пока не войдешь в форму.
На следующее утро я была вынуждена отказаться безделья и явиться в Академию.
Физические тренировки давались мне с трудом. Я вставала на рассвете и без сил падала в свою постель на закате. Кошмары не посещали меня. Я снова бегала с тяжелыми ведрами по казавшейся мне бесконечной в детстве каменной лестнице. Подтягивалась, отжималась с грузом, поднимала тяжести. В середине первого месяца тренировок я почувствовала, что не могу справиться с заданным темпом. Лишь страх ударить в грязь лицом перед юными учениками и мысли о своей чести заставляли меня продолжать.
Постепенно мои мышцы снова стали сильными, и я была допущена к тренировкам с мечом.
К концу второго месяца я была в лучшей форме, чем когда либо. Мое единство с мечом в бою достигло новых высот. Одним чистым ударом я могла нанести противнику две раны. Мои удары не требовали размышлений, мое тело само принимало решения.
Я всерьез задумывалась о том, чтобы навсегда остаться в Тсуме, где мое тело и дух пришли в гармонию. Я хотела просить у Тошимоко разрешить мне преподавать в Академии, но оказалось, что у сенсея совсем другие планы.
Поздравив меня с завершением тренировок, Тошимоко велел мне снять цвета клана и отправиться в паломничество.
Тошимоко дал мне секретное поручение. Но помимо этого, я думаю, он хотел, чтобы я на время исчезла, и гнев Скорпионов успел рассеяться. Я узнала, что во время церемонии именования нашего сына Ичиро объяснил мое отсутствие тяжелой болезнью, намекнув на возможную смерть.


Возвращаясь из додзё, я получила подтверждение тому, что угроза со стороны Баюши Гошиу действительно реальна.
Ронин на пони с поклоном проехал мимо меня, две девушки, о чем-то оживленно болтая, шли по другой стороне дороги, бонги, отличающийся крупным телосложением, тянул за собой тяжелую тачку. Я заметила спрятанный в тачке арбалет прежде, чем здоровяк успел выстрелить и, выхватив катану, зарубила его и ронина, готовившегося ударить мне в спину, и нанесла тяжелую рану выхватившей нож девушке. Вторая девушка успела ранить меня отравленным ножом прежде, чем была убита.