Правда в том что детей никто не воровал, они сами дернули с шахт надеясь на лучшую жизнь. Так и пошли бы они на днище да нежитью сожрались, если бы их не подобрал пан Базиль. Пан Базиль старый охотник на ведьм, который плотно изучал деятельность культа Хеката, заодно с местными верованиями. Его же целью стала защита последнего уцелевшего Храма Рагажа. Пламя слабело, и духу нужна была поддержка особыми ритуалами для которых нужны именно старики и дети. Он и помог беглецам добраться до храма и свел их с Базилем. Дальнейшие действия целиком основывались на недопонимании сторонами мотивов друг-друга.

Базиль знал что люди в Верховине бьют поклоны Хекату, и не в последнюю очередь из-за их действий Рагаж слабел с каждым днем.

Генрих посчитал Базиля вероотступником который впал в маразм, и предложение искать корни зла в Верховине ответил попыткой вломиться в башню. А поскольку Базиль был легендарным охотником на ведьм, да заодно отлично знал на что способны рыцари у нападающих было немного шансов.

Пан Такер действительно жестоко обращался с детьми, но правда в том что без него им пришлось бы гораздо хуже кроме того, его собственную дочь Марушку похитили болотные братья которые берут с него налог, на ее безопасность.
На самом деле Марушка вместе с главарем бандитов жирует в Остороге на деньги которые Пан Такер вынужден зарабатывать… продавая детей.

А в покупке беспризорников был заинтересован культ Хеката, дети без родичей которые могли бы заинтересоваться их судьбой, идеально подходили для расширения болот. Пан Такер получал монеты, болота росли, и последней преградой на пути к возрождению Хеката был храм Рагажа. В котором засел Базиль, сил культа было явно недостаточно, чтобы попытаться взять башню штурмом. Любые попытки провести большой отряд разбивались о болота, мастерство Базиля, и конечно Рагажа, который хорошо чуял оскверенных. Но вот с рыцарями этот трюк не сработал.

«Порох» который взорвала магометанка, на самом деле был золой от пламени Рагажа, по детонационным свойствам он пороху не уступал, но кроме того был зачарованным, он в отличие от обычного пороха не был подвержен промоканию и заодно, выстрелы огнестрельным оружием сделанные с его помощью считали зачарованными.