Итоги голосования для комментария:
Циркумфлекс Мне очень нравится название этого поста. Поэтому мне захотелось с вами поделиться.

Действительно может оказаться так, что любая наука — это физика, и, более того, фундаментальная физика. Но может случиться и так, что только часть наук — физика, а остальные нет.

Что это значит?

Большинство фактов относительно нашего мира — это физические факты. И, по сути дела, все остальные факты зависят от физических фактов. Например, факт «слон живой» — биологический факт. Но, очевидно, что мы можем спуститься с уровня биологии на уровень химии (то как реагируют между собой органические вещества из которых «слон состоит»), а с уровня химии — на уровень физики, так как мы способы описать взаимодействие не химических веществ, а молекул и атомов сообразно фундаментальным физическим законам.

Итак, мы имеем картину при которой огромное множество фактов зависят от физических фактов. Если взять слово «зависят» в широком смысле, то это может показаться вам тривиальной истиной. Попробуйте впустить эту мысль в свою жизнь. По аналогии со слоном — вы готовы признать, что факты, например, истории редуцируются (сводятся к) фактам физики? То есть, если взять слово «зависят» в каком-то узком смысле, то тезис о том, что любая наука — это физика, становится спорным. Кроме того, достаточно очевидно, что само отношение зависимости может быть разбито на много типов — высокоуровневые (не физические) факты могут по разному зависеть от низкоуровневых (физических) фактов. Так, например, тот тип отношений зависимости, который существует между физическими и, к примеру, биологическими фактами, может вовсе отсутствовать в сфере соотношения, скажем, спортивных фактов с физическими.

Для того, чтобы каким-то образом унифицировать рамки, в которых могут обсуждаться эти отношения зависимости, предлагается ввести понятие «супервентность». Это философское понятие. Супервентность — это отношение между двумя множествами свойств: свойствами первого типа — интуитивно, высокоуровневыми свойствами и свойствами второго типа — более фундаментальными, низкоуровневыми свойствами. Так, можно дать следующее определение супервентности: свойства первого типа супервентны на свойствах второго типа, если невозможны две ситуации тождественные по свойствам второго типа, но различные по свойствам первого типа. «Тождественны» значит полностью одинаковы.

К примеру, физические факты, которые мы можем найти в нашем мире, по всей видимости, полностью определяют все биологические факты в нём же. Представьте себе, что мы фиксируем все физические факты — и только физические! — каждый атом и то из чего состоит атом мы «ставим на паузу». Интуитивно понятно, что как только мы сделаем это, биологические факты также не смогут меняться. Никто не будет рождаться, умирать, двигаться и так далее. Аналогично, в виде модального аргумента: если мы скопируем все физические факты нашего мира — и только физические! — каждый атом и то из чего состоит атом во времени и в пространстве и создадим полностью новый мир изолированный от нашего, в который поместим все скопированные факты, то все остальные факты в этом новом мире окажутся точно такими же как в нашем. Все звёзды и планеты будут там же (астрономические факты), а слоны будут на тех же местах в родных прериях :)

В контексте этого рассуждения свойства второго типа обычно будут физическими свойствами, которые, может быть мы до сих по не знаем, но которые потенциально могут быть выявлены совершенной физикой будущего. Вообще говоря, это довольно простые свойства: положение во времени и пространстве, размер, масса, заряд, участие в работе каких-то фундаментальных законах (например, предположительно все объекты нашего мира являются субъектами работы Второго закона термодинамики) и так далее.

Кажется, что абсолютно все другие свойства первого типа будут сводиться к перечисленным выше примерам свойств. Комковатость, жирафоватый вид, сочность, яркость и подобные — все можно будет, постепенно опускаясь всё ниже и ниже представить в виде наиболее фундаментальных свойств.

Теперь подумаем — все ли свойства супервентны на физических свойствах. Например, биологические свойства супервентны на физических тогда и только тогда, когда две тождественные ситуации по физическим свойствам будут тождественны и по своим биологическим свойствам. Как в модальном примере выше. Если два мира будут тождественны по распределению элементарных частиц в пространстве и времени (а также по массе, заряду и т.д. каждой из этих частиц), то и все биологические свойства будут в этих мирах тождественны.

И вот тут мы подходим к интересному моменту. Признание того, что все факты, которые мы могли бы отнести к свойствам первого типа будут супервентны на свойствах второго типа имеет далеко идущие последствия для онтологии (считайте, что онтология — это представление о том какие вещи являются существующими и о том какова структура нашего мира как такового; онтология — наша модель Бытия). Если произвольные свойства первого типа всегда будут супервентны на свойствах второго типа, то можно сказать, что все свойства первого типа достаются нам «бесплатно». Обратите внимание, создавая новый мир, мы скопировали только физические факты из нашего мира, а биологические факты возникли в новом мире сами собой, просто по факту размещения всех частиц в таких же местах во времени и пространстве как они были в нашем мире! Можно сказать, что свойства первого типа просто по новому описывают то, что уже было описано свойствами второго типа. Конечно, в каком-то смысле это другие свойства: факт о том, что удав жив — не физический факт. Но, в собственном смысле, факты, основанные на наблюдении за свойствами первого типа, и не факты вовсе. Это так — дополнительное украшение к физическим фактам.

Если вы готовы принять такое отношение между физическими и всеми остальными фактами нашего мира, то поздравляю — вы материалист (в хорошем смысле этого слова). То есть: материализм верен, если ситуация в нашем мире такова, что все факты о нём супервентны на физических фактах.

В этом случае очень велик риск того, что действительно любая наука — это физика. Дело в том, что исключив из онтологии все факты, кроме физических, мы перестаём обнаруживать в мире что-то, что порождало бы новые причины. Обратите внимание, что у каждого физического события есть физическая причина. Эта догма называется «принципом каузальной замкнутости физического». Этот принцип кажется настолько очевидным, что, полагаю, с ним легко согласиться. Если тезис материализма верен, то все физические события происходят по физическим же причинам. Так, если мы «отмотаем плёнку» к сегодняшнему утру и снова включим воспроизведение — всё произойдёт ровно так как уже произошло. Просто потому, что в онтологии не будет места, где сможет «вклиниться» новая причинная цепочка.

Вернёмся к модальному аргументу для более яркой иллюстрации. Допустим, мы копируем все физические факты о нашем мире в 1419 году. Создаём новый мир, в который помещаем эти факты. Он будет полностью тождественен нашему миру в 1419 году по всем остальным фактам. Как только мы запустим время в этом новом мире, он ничем не будет отличаться по ходу своей истории от нашего. Всё произойдёт абсолютно также и все примут такие же решения. Это следует из условия, что мы перенесли только физические факты, а также, что действует принцип каузальной замкнутости.

Таким образом, да — история оказывается физикой! А то что Дмитрий Герасимов писал выше о «социологии» и гуманитарных науках — это просто потому, что очевидно процесс редукции к физике невероятно сложен в силу чисто технических ограничений. Пока у нас нет аппарата для того, чтобы понять как именно красота Венеции супервентна на свойствах второго типа, но эта ситуация не представляется неразрешимой.

Конечно, есть возможность указать на то, что онтология не столь прямолинейна. Я убеждён, что вполне можно найти факты не зависящие от физических фактов и свойства не супервентные на физических свойствах. Но об этом я предлагаю всем желающим подумать уже самостоятельно.
+