Итоги голосования для комментария:
Энвер из Нибиру
То есть да, если в ПбтА при провале хода «руби и режь» когда персонаж рубит нагнавших его врагов вместо того, чтобы получить рану или потерять оружие персонаж видит подлетающего дракона, то это «внезапный дракон».
ОК, допустим. Но что заставляет вас выделить конкретно этот случай ввода нового факта в повествование в отдельную категорию? Условный ход «руби и режь» не моделирует конкретную стычку в бою, он действует в рамках общего контекста повествования — условно, ведущий мог с тем же успехом не вызвать на 6- «внезапного» (на самом деле безусловно ожидаемого в месте, которое называется буквально «Драконья гора») дракона, а подвинуть счетчик фронта «Спящий дракон: дракон спит -> дракон разбужен шумом боя -> дракон идет выяснять, что за скотина не дает ему спать». Чем это принципиально отличается от прихода того же подкрепления к противнику в бою ровно по той же логике «счетчик фронта дотикал до прихода вражеской кавалерии»?

> Если в ОСР-системе бой вызывает бросок на случайные встречи и на этом броске выпадает дракон, то это «случайный дракон» и т.д., определение от используемой игромеханики зависит.

Так механика там принципиально не отличается: что в первом, что во втором случае ведущий вводит в повествование факт, уже вписанный в мир, по правилам, определенным для фактов такого рода, причем даже правила принципиально не отличаются — и там, и там некий исход броска дайсов увеличивает вероятность наступления некоего ожидаемого события вплоть до тех пор, пока оно не наступит.

Если там и есть какая-то разница, то только в масштабе: в условном ОСР под генератор случайных встреч выделен отдельный бросок, в то время как в PbtA этот бросок уже «зашит» в основной бросок — но едва ли это позволяет выделить любой из описанных случаев как «особый подход к гейм-дизайну».
Последний раз редактировалось
+