Ну, в конце концов, простолюдины тоже бывают военнообязаны. А многие аристократы носили оружие скорее в знак статуса, особенно если сама аристократия уже вошла в ту стадию рафинированности, когда основной доход они получают уже от более мирных видов деятельности.
В среднем, если бы меня попросили сделать ставку, выбрав, допустим, между шестнадцатилетним отпрыском благородной семьи с богатой практикой династического инцеста и сотней часов фехтования в год и сельским кузнецом, бывшим копейщиком с охватом бицепса размером с голову отпрыска, я бы… хорошо подумал, наверное.
P.S.
Хотя сам спор, на мой взгляд, имеет очень общий характер, включающий в себя абстрактного племянника и абстрактного простолюдина. Без большего количества вводных данных, я вижу мало смысла в обсуждении этого вопроса, если честно.
Вполне возможно. Хотя простолюдин взявший в пленники нобилита (пусть и никчемного), с целью стрясти ништяков с его титулованного родственника — это фактически размен своей жизни (вполне возможно, очень и очень болезненный) взамен на одну-единственную… услугу, назовем это так. В моей игре, например, это выглядело бы скорее как показатель отчаяния и крайней безысходности, чем рискованный план. Нам нечего терять кроме наших цепей, and so on.
Если взять за основу тот же Белгород — то есть, относительно небольшой город с, опять же, относительно небольшим административным аппаратом, в котором количество иерархических ступеней между «достаточно высокими полицейскими чинами» и «высшими полицейскими чинами» не настолько высоко — это… крайне, крайне рискованное решение, на мой взгляд. Особенно, при учете того, что персонаж фактически предлагает генералу начать копать (а) под свое же ведомство (с возможным и нежелательным привлечением внимания Генпрокуратуры, центральных областей, СМИ и вышестоящего руководства) и (б) предоставляя ему все легитимные инструменты для того, чтобы выставить предлагающего опасным психопатом с пачкой навязчивых идей.
Вообще, во всей идее меня больше всего смущает логическое допущение, согласно которому у генерала наличествует как высокоразвитое чувство долга по отношению к своей работе, так и преступники на высоких постах его ведомства. Это помимо того, что делать столь крупную ставку в игре, основываясь на чьих-то высоких моральных принципах — кажется… чуть более, чем очень сильно рискованным, ахем.
Самой-самой первой моей ролевой игрой (если несколько расширить рамки самого понятия) можно назвать период со второго класса по пятый — нет, не смейтесь, пожалуйста, еще рано — тогда мы жили в общежитии, а это несколько расширяло пространство игровой площадки: когда становилось слишком поздно для игр на улице, мы просто выходили в коридоры и продолжали играть там.
Мы — это я и Никита, мы ходили в одну школу и жили на разных этажах этого самого общежития. Как все началось я помню смутно — дело как-то было связано с призраком Пиковой Дамы (не спрашивайте меня, почему) живущим во вполне такой аутентичной землянке (не спрашивайте меня, зачем) которая служила кладовкой для всякой хозяйственной утвари на территории школы (не спрашивайте меня вообще ни о чем).
Пиковая Дама, как помнится, делала нечто страшное с идиотами, которые в эту кладовку пробирались и трижды повторяли её имя, глядясь в зеркало. Зеркала в кладовке не было, были ведра и коробки с болтами. Нас это не расстроило, мы, после первой вылазки, притащили свое (вот почему в своих играх я никогда не разрешаю Common Sense — без него куда как интереснее).
А затем успешно вызвали эту самую Пиковую Даму. Я не помню, в кого из нас она «вселилась». Кажется, в меня. Собственно, с этого момента сюжеты большинства «историй» за редким исключением заключались в том, что в нас поочередно что-нибудь да вселялось. Демоны, ангелы, злые маги, добрые маги… Помнится, в пятом классе я читал Лавкрафта, так вот как-то раз в меня вселился Шуб-Ниггурат. В третьем классе мы оба зачем-то читали Никитина, поэтому, как более хилый физически, я стал носителем души Олега (что я по-прежнему считаю своим самым стремным ролевым опытом ever), а мой напарник… Ну, да, Мрак, все дела.
Что самое забавное, во всей этой истории, помимо еженедельной астральной пенетрации, даже был некий сквозной сюжет. Он был диво запутан, как-то был связан с Инферно, собственно, главный антагонист был как раз оттуда. Бедный архидемон и эпический неудачник Балтасар (ах да, Зачарованные), который был изгнан и уничтожен порядка десятка раз двумя третьеклашками.
Закончилось все сумбурно — мы разъехались и, со временем, стали более социализированными. С другой стороны, мы и аутсайдерами никогда не были, что самое забавное.
Затем, начиная с пятнадцати, было что-то около трех лет форумных словесок — за которые, как ни странно, мне стыдно гораздо, гораздо больше, чем за эти школьные опыты. В восемнадцать случилась первая кабинетка, в том же году — первая настолка по ГУРПСе, растянувшаяся на полгода, если память мне не изменяет — злая дарк-фэнтези по авторскому миру с десятичасовыми (в среднем) сессиями по нескольку раз на неделю, часто — подряд.
Можно было бы рассказать именно про неё — в конце-концов есть что, но если речь уж зашла о самом-самом первом опыте, с которого можно вести точку отсчета, то… Не уверен, что без него я вообще бы оказался хоть каким-то боком связанным с РИ.
В среднем, если бы меня попросили сделать ставку, выбрав, допустим, между шестнадцатилетним отпрыском благородной семьи с богатой практикой династического инцеста и сотней часов фехтования в год и сельским кузнецом, бывшим копейщиком с охватом бицепса размером с голову отпрыска, я бы… хорошо подумал, наверное.
P.S.
Хотя сам спор, на мой взгляд, имеет очень общий характер, включающий в себя абстрактного племянника и абстрактного простолюдина. Без большего количества вводных данных, я вижу мало смысла в обсуждении этого вопроса, если честно.
Вообще, во всей идее меня больше всего смущает логическое допущение, согласно которому у генерала наличествует как высокоразвитое чувство долга по отношению к своей работе, так и преступники на высоких постах его ведомства. Это помимо того, что делать столь крупную ставку в игре, основываясь на чьих-то высоких моральных принципах — кажется… чуть более, чем очень сильно рискованным, ахем.
Мы — это я и Никита, мы ходили в одну школу и жили на разных этажах этого самого общежития. Как все началось я помню смутно — дело как-то было связано с призраком Пиковой Дамы (не спрашивайте меня, почему) живущим во вполне такой аутентичной землянке (не спрашивайте меня, зачем) которая служила кладовкой для всякой хозяйственной утвари на территории школы (не спрашивайте меня вообще ни о чем).
Пиковая Дама, как помнится, делала нечто страшное с идиотами, которые в эту кладовку пробирались и трижды повторяли её имя, глядясь в зеркало. Зеркала в кладовке не было, были ведра и коробки с болтами. Нас это не расстроило, мы, после первой вылазки, притащили свое (вот почему в своих играх я никогда не разрешаю Common Sense — без него куда как интереснее).
А затем успешно вызвали эту самую Пиковую Даму. Я не помню, в кого из нас она «вселилась». Кажется, в меня. Собственно, с этого момента сюжеты большинства «историй» за редким исключением заключались в том, что в нас поочередно что-нибудь да вселялось. Демоны, ангелы, злые маги, добрые маги… Помнится, в пятом классе я читал Лавкрафта, так вот как-то раз в меня вселился Шуб-Ниггурат. В третьем классе мы оба зачем-то читали Никитина, поэтому, как более хилый физически, я стал носителем души Олега (что я по-прежнему считаю своим самым стремным ролевым опытом ever), а мой напарник… Ну, да, Мрак, все дела.
Что самое забавное, во всей этой истории, помимо еженедельной астральной пенетрации, даже был некий сквозной сюжет. Он был диво запутан, как-то был связан с Инферно, собственно, главный антагонист был как раз оттуда. Бедный архидемон и эпический неудачник Балтасар (ах да, Зачарованные), который был изгнан и уничтожен порядка десятка раз двумя третьеклашками.
Закончилось все сумбурно — мы разъехались и, со временем, стали более социализированными. С другой стороны, мы и аутсайдерами никогда не были, что самое забавное.
Затем, начиная с пятнадцати, было что-то около трех лет форумных словесок — за которые, как ни странно, мне стыдно гораздо, гораздо больше, чем за эти школьные опыты. В восемнадцать случилась первая кабинетка, в том же году — первая настолка по ГУРПСе, растянувшаяся на полгода, если память мне не изменяет — злая дарк-фэнтези по авторскому миру с десятичасовыми (в среднем) сессиями по нескольку раз на неделю, часто — подряд.
Можно было бы рассказать именно про неё — в конце-концов есть что, но если речь уж зашла о самом-самом первом опыте, с которого можно вести точку отсчета, то… Не уверен, что без него я вообще бы оказался хоть каким-то боком связанным с РИ.