Автору, который это писал, может быть понятно что угодно; я говорю «по-моему, ей на отпрысков вполне пофиг». Как читатель и исходя из того же самого текста.
просто она не истерит в духе традиционных попаданок и героинь
Добро, она — в духе других не менее традиционных попаданцев — послушно поправляет перевязь, козыряет неведомому Непостижимому Существу и отправляется приключенствовать, как велено. Ты вроде бы не любишь эту модель, но идешь по тому же пути.
А прошлую жизнь она забыла чуть менее, чем полностью, помнит разумом, что у нее были дети, но она ничего не помнит о них, это воспоминания как сон другого человека, которым она никогда не была.
«Она забыла, но помнит, но не помнит, но это та же самая личность, но она совсем другой человек».
Требуется какая-то очень хитрая умственная эквилибристика, чтобы уравновесить «да, она — землянка со всеми причитающимися социальными связями и обязательствами перед семьей; да, она — наемник и бродячая крутая волшебница без крыши над головой». Такое впечатление, что автору очень сильно хочется усидеть на двух стульях и взять с обеих сторон одни плюсы, ничем не заплатив.
(Не, что вы, ее совсем не будет тянуть домой, как резонно было бы ждать от матери, и дорогу обратно первым делом она искать не станет; не, что вы, бродячий наемничий отряд может себе позволить проваливать больше заданий, чем выполнять, и даже убиться тут не особо страшно.)
И эта тема, естественно, еще не раз будет раскрываться.
В Ars Magica, если я правильно помню, существует группировка магов, которые усиленно насаждают среди простого люда стереотипы о той самой внешней атрибутике. Потому что это двойная польза: во-первых, нужного человека не придётся полтора часа убеждать, что ты и вправду маг, с наглядной демонстрацией молний из пальцев, а во-вторых, скинул балахон — и вот он ты уже не маг, да как вы могли подумать, Ваше Святейшество, вы на мне шляпу с мантией разве видите?
То бишь там заказчики лояльно относятся не то что к крупным фейлам в послужном списке, а и к минусовому рейтингу? Неплохо, я думаю, многие (если не все) наемники и в нашем мире не отказались бы от того, чтобы мироздание так подыгрывало.
У них же сравнительно стабильный коридор туда-обратно, можно не страдать «а как же там мама с папой без меня».
Опять же в «Племяннике чародея»:
– Простите… господин Лев… Аслан… сэр, вы не могли бы… то есть, вас можно попросить дать мне какой-нибудь волшебный плод из этой страны, чтобы моя мама выздоровела?
а уж как земное прошлое каждого влияет на его адаптацию и путь в Инране
Ну хорошо, про текст по ссылке.
Центральная героиня у нас мимоходом вспоминает в начале «смеющихся детей», но четкой формулировки нет — да и вообще ее в этот момент то ли накрывает амнезия с лазерным наведением, то ли не накрывает… так что только на стр. 45 из 52 читатель четко и ясно понимает, что она, собственно, а) мать двоих чад, б) достаточно твердо это помнит, и в) это для нее не представляет особой эмоциональной значимости — она занята: собирается гневно парировать реплику портного, который… всего-то лишь обратился к ней «мадам» (что при таком раскладе, собственно говоря, не звучит оскорбительно от слова «вообще»).
То есть у меня, читателя, два варианта:
— либо предположить, что Анне, как виделось вначале, абстрактных 20-30 лет, и дома у нее осталась пара ребятишек лет, скажем, от 2 до 12, от тревоги за которых она не бегает по стенам и потолку;
— либо, если дети совершеннолетние и самостоятельные, лет двадцати и выше, то и она — при всей йоге и всем шейпинге — матрона около сорока. Но опять же думает о ситуации дома впервые и в контексте «мне подбирают платье».
(Кстати, то, что я только ближе к концу вот по таким обмолвкам составляю облик главной героини, а доселе она была безлика и того хуже, тоже показательно.)
В этой парадигме я и пишу, и в ней «наши там» — не лишняя сущность.
Вот смотри. Я открываю статью «Келеборн» в твоей вики. Ладно, что Келеборн — это вроде как прославленный эльфийский правитель, не об этом сейчас. То, что он землянин — сведено до «да, а еще он родом с Земли» и практически никакого значения во всей дальнейшей круговерти не имеет. Он раньше был боксером Гришей, переводчиком Джереми или землекопом Мустафой-Али? У живых людей лет двадцать жизни — это работа (часто интересная), умения (скорее всего — слабо нужные в новом мире), старенькая мама на пенсии (господи боже, как она там теперь одна, без меня?!), любимый младший братик и так далее, и тому подобное. Если всё это сводить к частому попаданческому-эскапистскому «Ур-р-ра! Я, студент/офисный работник/продавец телефонов без роду-племени, наконец вырвался из кандалов тусклого бренного мира! Вот тут-то я найду свое место!», то оно… наверное, не слишком хорошо показывает героя при близком рассмотрении. И, что важнее, не обогащает образа никак.
Мне всегда казалось, что когда у автора есть хороший мир и хорошие герои, вводить лишнюю сущность — «наши там» — ненужно и даже вредно. Сделай все то же самое, только с местными героями: будет гармоничнее и интереснее. Геральт из Ривии — не бывший цирковой гимнаст с Земли. Жуга из «Осеннего лиса» (ну разумеется, как тут было удержаться) — не фармацевт из земной аптечной сети. Братство Кольца не призвали сквозь миры, потому что из местных на квест некого собрать было.
Можно, конечно, понять, в чем привлекательность приема: восхищенный первый взгляд на чужой мир, не нужно придумывать, как и зачем обустраивать экспозицию, всякое прочее…
Но не надо так делать. Это, на мой скромный взгляд, дурной тон (в общем случае; есть, конечно, исключения). По ряду причин.
Добро, она — в духе других не менее традиционных попаданцев — послушно поправляет перевязь, козыряет неведомому Непостижимому Существу и отправляется приключенствовать, как велено. Ты вроде бы не любишь эту модель, но идешь по тому же пути.
«Она забыла, но помнит, но не помнит, но это та же самая личность, но она совсем другой человек».
Требуется какая-то очень хитрая умственная эквилибристика, чтобы уравновесить «да, она — землянка со всеми причитающимися социальными связями и обязательствами перед семьей; да, она — наемник и бродячая крутая волшебница без крыши над головой». Такое впечатление, что автору очень сильно хочется усидеть на двух стульях и взять с обеих сторон одни плюсы, ничем не заплатив.
(Не, что вы, ее совсем не будет тянуть домой, как резонно было бы ждать от матери, и дорогу обратно первым делом она искать не станет; не, что вы, бродячий наемничий отряд может себе позволить проваливать больше заданий, чем выполнять, и даже убиться тут не особо страшно.)
Если в том же ключе, что уже раскрывалась, то ой.
А почитайте первоисточник.
(да, я не хочу страдать в одиночку)Опять же в «Племяннике чародея»:
То есть мотив — сделать дело и вернуться.
Центральная героиня у нас мимоходом вспоминает в начале «смеющихся детей», но четкой формулировки нет — да и вообще ее в этот момент то ли накрывает амнезия с лазерным наведением, то ли не накрывает… так что только на стр. 45 из 52 читатель четко и ясно понимает, что она, собственно, а) мать двоих чад, б) достаточно твердо это помнит, и в) это для нее не представляет особой эмоциональной значимости — она занята: собирается гневно парировать реплику портного, который… всего-то лишь обратился к ней «мадам» (что при таком раскладе, собственно говоря, не звучит оскорбительно от слова «вообще»).
То есть у меня, читателя, два варианта:
— либо предположить, что Анне, как виделось вначале, абстрактных 20-30 лет, и дома у нее осталась пара ребятишек лет, скажем, от 2 до 12, от тревоги за которых она не бегает по стенам и потолку;
— либо, если дети совершеннолетние и самостоятельные, лет двадцати и выше, то и она — при всей йоге и всем шейпинге — матрона около сорока. Но опять же думает о ситуации дома впервые и в контексте «мне подбирают платье».
(Кстати, то, что я только ближе к концу вот по таким обмолвкам составляю облик главной героини, а доселе она была безлика и того хуже, тоже показательно.)
Можно, конечно, понять, в чем привлекательность приема: восхищенный первый взгляд на чужой мир, не нужно придумывать, как и зачем обустраивать экспозицию, всякое прочее…
Но не надо так делать. Это, на мой скромный взгляд, дурной тон (в общем случае; есть, конечно, исключения). По ряду причин.