Таких персонажей, наверное, с десяток. И в целом, вспоминается каждый из них тем больше, чем дольше я его отыгрывал. Хотя… пожалуй, есть парочка таких, которых можно немножко выделить.
Стивен Уонг, калифорниец кантонского происхождения, ветеран Мексиканской войны, рейнджер национального парка Сан-Бернардино, бывший шеф китайского ресторанчика. Метко стреляет, прилично дерётся, невероятно вкусно готовит, при этом буддист и почти пацифист — ну, насколько может быть пацифистом дееспособный мужчина в Калифорнийской республике 2015 года. Для меня — первый нефэнтезийный персонаж, первый персонаж, чья личная жизнь в какой-то момент оказалась в фокусе игры, и самый глубокий (на тот момент) опыт погружения. И, пожалуй, единственный персонаж, глубокое погружение в чувства которого не покидало меня на протяжении длительного кампейна.
Чжу Лянь, молодая танцовщица, вынужденная путешествовать в одиночку после того, как отстала от бродячего цирка. На самом деле, «цирк» был не столько бродячим, сколько крадущимся во мраке ночи, а Чжу Лянь не то, чтобы «отстала», а скорее единственная ускользнула, когда клан таки выследили и окружили люди магистрата. Мой первый и почти единственный кроссексовый персонаж, отыгрывать его было трудно, но очень интересно, весело и, не побоюсь этого слова, познавательно. А ещё на её разносторонние умения не хватило стандартного GURPS'ового чаршита.
Beloved Бена Лемана.
Она рассчитана на одного-единственного участника.
В ней надо рисовать.
В неё можно играть недели, месяцы и годы подряд.
В неё можно играть, пока едешь в транспорте.
В неё можно играть, пока моешь посуду.
В неё можно играть даже во сне.
Винсент Бейкер, увидев её, уронил челюсть и сказал, что это невозможно развидеть.
И при этом она настолько личная и иммерсивная, что даже побаиваюсь в неё играть. Да что я, сам автор не решался, пока не сыграл однажды во сне, после чего втянулся.
А вы говорите, Microscope.
У тебя на каждом шагу куча каких-то неочевидных пресуппозиций, непонятно откуда взявшихся.
Для того, чтобы помочь человеку лучше увидеть его карту, необязательно самому эту карту в деталях рассмотреть и ему пересказать. Точно так же, как для того, чтобы показать человеку его отражение в зеркале, необязательно карандашом рисовать его зеркальный портрет.
Это неверное рассуждение. «Привилегированность» мастера может проявляться различным образом и необязательно так, чтобы его карта больше влияла на результат.
На самом деле, правильный ответ на последний вопрос с моей стороны должен звучать так: для того, чтобы помочь (мотивированному на это) игроку лучше увидеть его идеологию, достаточно гораздо меньшего отвлечения от собственной идеологии, нежели для того, чтобы увидеть мир как он есть.
Я так делаю иногда, но «разгонный участок» получается относительно скучноват для игроков и откровенно скучен для меня самого. Поэтому в целом предпочитаю методы разгона, описанные в соответствующей главе AW — получается веселее и решает все те же задачи как минимум не хуже (а уж тонкая подстройка точно выходит эффективнее).
Стивен Уонг, калифорниец кантонского происхождения, ветеран Мексиканской войны, рейнджер национального парка Сан-Бернардино, бывший шеф китайского ресторанчика. Метко стреляет, прилично дерётся, невероятно вкусно готовит, при этом буддист и почти пацифист — ну, насколько может быть пацифистом дееспособный мужчина в Калифорнийской республике 2015 года. Для меня — первый нефэнтезийный персонаж, первый персонаж, чья личная жизнь в какой-то момент оказалась в фокусе игры, и самый глубокий (на тот момент) опыт погружения. И, пожалуй, единственный персонаж, глубокое погружение в чувства которого не покидало меня на протяжении длительного кампейна.
Чжу Лянь, молодая танцовщица, вынужденная путешествовать в одиночку после того, как отстала от бродячего цирка. На самом деле, «цирк» был не столько бродячим, сколько крадущимся во мраке ночи, а Чжу Лянь не то, чтобы «отстала», а скорее единственная ускользнула, когда клан таки выследили и окружили люди магистрата. Мой первый и почти единственный кроссексовый персонаж, отыгрывать его было трудно, но очень интересно, весело и, не побоюсь этого слова, познавательно. А ещё на её разносторонние умения не хватило стандартного GURPS'ового чаршита.
Она рассчитана на одного-единственного участника.
В ней надо рисовать.
В неё можно играть недели, месяцы и годы подряд.
В неё можно играть, пока едешь в транспорте.
В неё можно играть, пока моешь посуду.
В неё можно играть даже во сне.
Винсент Бейкер, увидев её, уронил челюсть и сказал, что это невозможно развидеть.
И при этом она настолько личная и иммерсивная, что даже побаиваюсь в неё играть. Да что я, сам автор не решался, пока не сыграл однажды во сне, после чего втянулся.
А вы говорите, Microscope.
Спасибо!
Вообще не скрою, я этой подветкой очень удивлён.
Для того, чтобы помочь человеку лучше увидеть его карту, необязательно самому эту карту в деталях рассмотреть и ему пересказать. Точно так же, как для того, чтобы показать человеку его отражение в зеркале, необязательно карандашом рисовать его зеркальный портрет.
«Вживаемся»/«не вживаемся» тут, имхо, не при чём. Тем более, что как раз наличие сложных и значимых выборов помогает вживанию как ничто другое.