Могу возразить на каждую фразу из вашего комментария, но вот теперь разговор и впрямь подошел к той точке, когда проще его завершить. Жаль, что я не подобрал нужных слов, отстаивающих мою позицию, но и вам не удалось пошатнуть мои представления :3
Давайте вернемся к моему топику. Я утверждал, что у вампира не больше оснований для страха, чем у человека. После нашего разговора очевидно, что это так: вампир обретает страх потери человечности, но гарантированно теряет страх старости. Условие с «не больше оснований» соблюдено. И это если на миг забыть о том, что часть вампирского сообщества чихать хотела как на человечность, так и на ее потерю.
LEXX, вы продолжаете описывать страшного зубастого крокодила :3
Отвечу на красочное описание красочным описанием. Я ведущий, я умею. Представьте девчушку, которая досматривает за выжившей из ума старухой. У той шаркие шаги, трясущиеся пальцы, неприятный запах, она плохо слышит и видит, а когда подходишь к ней ближе — тебе в лицо летят мелкие капельки слюны. Старуха часто поливает девчушку ругательствами, а однажды даже замахнулась на нее мокрой тряпкой. Девчонка помогает старухе в душе, видит сморщенную обвисшую кожу и торчащие кости. У старухи артрит, она часто кричит от боли. У девчушки разрывается сердце, она ничем не может помочь.
Да, я не вижу разницы между страхом frenzy у вампира и страхом, который чувствует эта девочка. Явления различны, а страхи — нет. Крокодил и горилла, помните? :3
Смысл продолжать разговор есть, если собеседники говорят на одном языке. Если вы не можете говорить на моем, я попробую говорить на вашем.
У страха старости есть множество подстрахов, мелких страхов, объединенных общей темой. Страх потерять разум, страх потерять красоту, страх потерять дееспособность, страх потерять контроль над своим телом, страх стать зависимым от других. Не думаю, что смогу перечислить все за один присест.
У страха потери человечности и страха старости подстрахи не во всем совпадают, но есть четкие параллели. Я боюсь стать овощем — я боюсь стать безмозглым монстром. Я боюсь, что за старостью последует смерть — я боюсь, что за потерей человечности последует окончательная смерть. Я боюсь, что старость лишит меня разума и контроля над собственным телом — я боюсь, что потеря человечности лишит меня, опять же, разума и контроля над собственным телом.
Вот о чем я говорил, когда попросил назвать разницу между двумя страхами. Приведите то, чего боится вампир и чему нет прямой аналогии в страхе человека.
Вы же рассуждаете примерно следующим образом: wicked боится горилл, а я боюсь крокодилов. Чтобы доказать ему, что это тотально разные страхи, опишу ему, насколько страшен крокодил. Это не какое-то там млекопитающее, крокодил холодный и противный! Никакого сравнения с боязнью жалкой волосатой гориллы.
Возражу и на аргумент «зверь у меня внутри, а старость — где-то там». Да. Да, это так. Как это влияет на страх? Красивая женщина, которую я уже приводил в качестве примера, и даже мнительный мужчина воспринимает старость как нечто близкое, как нечто, что всегда с собой. Тик-так, тик-так. Они почти физически ощущают, как появляется новая морщинка и вырастает седой волосок. Старость для них — каждодневная реальность, это не течение времени, а крохотные, порой надуманные, изменения в организме.
Теперь про «зверь в любой момент может захватить надо мной контроль». В категориях страха очень трудно рассуждать о времени. Какой страх сильнее — тот, что страшный врач, который сидит рядом, вонзит в руку иголку, или тот, что случайная бродячая собака наградит бешенством? В категориях страха страх потерять контроль от того, что зверь возьмет верх, и страх потерять контроль над собой из-за старческого слабоумия равноценны.
Я вас уважаю и не стремлюсь к победе в споре, чтобы потешить эго. Но я много размышлял над природой эмоций, и в посте — не плод моих рассуждений за чашкой чая, а результат того, что я обдумывал годами.
Снова отличия между явлениями. Попробуйте еще раз, а для контроля используйте фразу «страх вампира отличается от страха человека, потому что вампирскому страху присуще (не присуще) следующее...»
Бесполезно сравнивать страхи количественно. Прежде всего следует сказать, что вероятность события и сила страха не всегда связаны. Предположим, умерла от гепатита коллега по работе, и теперь человек отчаянно боится переливаний крови. Разве страх развился из-за того, что риск подхватить гепатит стал выше?
Красивая женщина так боится старости, как никакой вампир не боится какой-то там потери себя. Повторюсь, бесполезно сравнивать количественно, нужно качественное сравнение. Пожалуйста, скажите, в каком аспекте отличаются вышеприведенные страхи.
Вам знаком страх старости? Страх, что через сорок лет станете не таким, как сейчас. Выпадут волосы, сгниют зубы, на вас будет неприятно смотреть, все, кого вы знали, умрут, а закончится тем, что вы станете овощем, человеком лишь по названию.
Объясните, пожалуйста, в чем разница между вампирским страхом грядущего изменения и потери себя, который описали вы, и человеческим страхом грядущего изменения и потери себя, который описал я.
А чуть выше я определил разницу между страхом и печалью. Ничего удивительного, что идея вампиризма пугает лично вас: вы не испытали в реальности того, что я описал. Для вампира же это обыденность, печалящая, приводящая в отчаяние — но не страшащая. Вампир боится того же, что и человек — прежде всего смерти. Нередко за счет своих способностей он боится даже меньше, чем когда был человеком.
Давайте сравним эмоции вампира с эмоциями смертельно больного — другого обреченного. Такой человек ненавидит боль, приходит в отчаяние, но боится он не самой болезни, а смерти. Болезнь лишь напоминает ему, что он обречен. Пугает болезнь только тех, кто не болен.
То, с чем сталкиваешься каждый день, само по себе не пугает. Пугают последствия.
Только позвольте дежурно поныть: blooded в Houses of the Blooded — это не «Люди Крови», это чистокровные. Название игры — «Дома чистокровных». Это не вкусовщина, а единственный способ передать пару слов blooded/unblooded.
«Ресурс по данному IP-адресу заблокирован по решению органов государственной власти». Что это, интересно, за органы, если им не угодила Batman Wiki? Пришлось пользоваться анонимайзером.
Данженкравл, в моем понимании (поправьте, если всё не так), это
А не переусложнил ли ты, Кейл? Зачистка подземелий — это зачистка подземелий. Убийство монстров, обезвреживание ловушек, сбор лута и продвижение вперёд. Просто, как сапог. Другие элементы D&D связаны с понятием dungeon crawl, но не являются его неотъемлемыми частями.
Отвечу на красочное описание красочным описанием. Я ведущий, я умею. Представьте девчушку, которая досматривает за выжившей из ума старухой. У той шаркие шаги, трясущиеся пальцы, неприятный запах, она плохо слышит и видит, а когда подходишь к ней ближе — тебе в лицо летят мелкие капельки слюны. Старуха часто поливает девчушку ругательствами, а однажды даже замахнулась на нее мокрой тряпкой. Девчонка помогает старухе в душе, видит сморщенную обвисшую кожу и торчащие кости. У старухи артрит, она часто кричит от боли. У девчушки разрывается сердце, она ничем не может помочь.
Да, я не вижу разницы между страхом frenzy у вампира и страхом, который чувствует эта девочка. Явления различны, а страхи — нет. Крокодил и горилла, помните? :3
У страха старости есть множество подстрахов, мелких страхов, объединенных общей темой. Страх потерять разум, страх потерять красоту, страх потерять дееспособность, страх потерять контроль над своим телом, страх стать зависимым от других. Не думаю, что смогу перечислить все за один присест.
У страха потери человечности и страха старости подстрахи не во всем совпадают, но есть четкие параллели. Я боюсь стать овощем — я боюсь стать безмозглым монстром. Я боюсь, что за старостью последует смерть — я боюсь, что за потерей человечности последует окончательная смерть. Я боюсь, что старость лишит меня разума и контроля над собственным телом — я боюсь, что потеря человечности лишит меня, опять же, разума и контроля над собственным телом.
Вот о чем я говорил, когда попросил назвать разницу между двумя страхами. Приведите то, чего боится вампир и чему нет прямой аналогии в страхе человека.
Вы же рассуждаете примерно следующим образом: wicked боится горилл, а я боюсь крокодилов. Чтобы доказать ему, что это тотально разные страхи, опишу ему, насколько страшен крокодил. Это не какое-то там млекопитающее, крокодил холодный и противный! Никакого сравнения с боязнью жалкой волосатой гориллы.
Возражу и на аргумент «зверь у меня внутри, а старость — где-то там». Да. Да, это так. Как это влияет на страх? Красивая женщина, которую я уже приводил в качестве примера, и даже мнительный мужчина воспринимает старость как нечто близкое, как нечто, что всегда с собой. Тик-так, тик-так. Они почти физически ощущают, как появляется новая морщинка и вырастает седой волосок. Старость для них — каждодневная реальность, это не течение времени, а крохотные, порой надуманные, изменения в организме.
Теперь про «зверь в любой момент может захватить надо мной контроль». В категориях страха очень трудно рассуждать о времени. Какой страх сильнее — тот, что страшный врач, который сидит рядом, вонзит в руку иголку, или тот, что случайная бродячая собака наградит бешенством? В категориях страха страх потерять контроль от того, что зверь возьмет верх, и страх потерять контроль над собой из-за старческого слабоумия равноценны.
Я вас уважаю и не стремлюсь к победе в споре, чтобы потешить эго. Но я много размышлял над природой эмоций, и в посте — не плод моих рассуждений за чашкой чая, а результат того, что я обдумывал годами.
Красивая женщина так боится старости, как никакой вампир не боится какой-то там потери себя. Повторюсь, бесполезно сравнивать количественно, нужно качественное сравнение. Пожалуйста, скажите, в каком аспекте отличаются вышеприведенные страхи.
Объясните, пожалуйста, в чем разница между вампирским страхом грядущего изменения и потери себя, который описали вы, и человеческим страхом грядущего изменения и потери себя, который описал я.
Давайте сравним эмоции вампира с эмоциями смертельно больного — другого обреченного. Такой человек ненавидит боль, приходит в отчаяние, но боится он не самой болезни, а смерти. Болезнь лишь напоминает ему, что он обречен. Пугает болезнь только тех, кто не болен.
То, с чем сталкиваешься каждый день, само по себе не пугает. Пугают последствия.