- Тсуме Рецу-сама ждет чуи-санов на военном совете, - прервал безумное ликование тихий голос ашигару в мундире Когтей. Кимико поравнялась с Йоритомо, размашистым шагом направляющегося к терему Рецу. На нем был кожаный нагрудник, надетый на легкую безрукавку, не скрывающую крепких мышц, бугрящихся на обнаженных руках. Богомол был едва ли не вдвое выше Кимико, нравом и мощью походя на героя, сошедшего со страниц эпических преданий. - Одна знакомая много рассказывала мне о вас, - начала Ким, имея ввиду восторженное письмо Юрико, крайне впечатленной Йоритомо после знакомства с ним на Зимнем Дворе. – Но в жизни вы производите еще более неизгладимое впечатление. - Это очень лестно, - отозвался могучий Богомол, вскользь глянув на закованную в броню Кимико, - но я хотел бы прежде узнать, с кем разговариваю. - Мое имя – Кимико, - девушка не видела причины скрывать его от командира отряда, которому вскоре предстояло биться с ней бок о бок. - Наслышан о вас. Вижу, для участия в этом незначительном набеге собирается элита, что заставляет задуматься. Это Йоритомо всегда готовы биться за деньги и славу, но что привело сюда вас? - Оттачиваю свои навыки в ронинском паломничестве… Как поживает моя дорогая Юрико, - предпочла сменить тему Ким. – Не приехала ли с вами? Не вышла ли замуж? - Нет, Юрико ведет финансовые дела семьи. А насчет ее брака у меня свои планы, и я пока был склонен отказать всем кандидатам. - О! – воскликнула Ким, - Ресурсами стоит распоряжаться с умом. Особенно такими ценными. - Вижу, ваш ум столь же остр, как ваш меч, - улыбнулся Йоритомо.
Куванан и тенью следующий за ним Бенкей показали Кимико расположение порученного ей отряда. Девушка узнала нескольких выпускников Академии Какита, ронинов из деревни Соловья, отпущенных в свое время Акодо Тотури, и даже Джинаву, с которым судьба свела совсем молодую Ким в землях Мирумото. Всего под знаменами Летящих перьев собралось порядка полусотни мечников. Куванан приказал воинам построиться и представил им их нового командира. Не снимая маски, Кимико вскинула вверх руку с но-дачи и громко приветствовала самураев. В нескольких коротких рубленных фразах девушка зажгла огонь ярости битвы в грубых сердцах ронинов. - Завтра прольются реки крови! – выкрикнула она. – Готовы ли вы убивать?! - Да! – откликнулись мечники. - Готовы ли вы к Славе?! Готовы ли вы умереть, сражаясь за нее?! Все громче звучали боевые кличи, словно издаваемые единым существом. - Летящие Перья! – Кричали воины, и их крики взрывали ночную дрему. Не желая ни в чем уступать отокодате Летящих Перьев, воины клана Богомола также разразились воинственными кличами.
Ариса представила Кимико командиру Летящих Перьев. «Совсем мальчишка», - подумала Ким, рассматривая с восторгом глядящего на нее юного Куванан-сана. Младший брат Доджи Хотури действительно был совсем юн. Он ничем не походил на своего утонченного, изысканного брата. Кимико слышала, что Куванан был копией своего отца, тогда как Хотури унаследовал черты и нрав матери. За спиной юного князя, как и все снявшего моны клана, стоял одетый во все черное человек ясредних лет, пристальный взгляд которого заставил Ким отвести глаза. Опасный, как змей, Дайдоджи Бенкей. Пригласив Кимико в свою палатку, Куванан повел с ней легкую беседу, восхищаясь ее подвигами и сетуя на то, с каким сбродом придется сражаться бок о бок. «Можем ли мы доверять этим бандитам? Они же разбегутся при первой опасности! Да и дайме Тсуме – очень странный человек». - Вы не встречали моего дядюшку в столице? – поинтересовалась Ким. Ичиро говорил ей, что тайна происхождения Отомо Йорошику была раскрыта – Изумрудный Магистрат Баюши Юджиро доложил обо всем Императору. Дело решилось без лишнего шума. Опозоренный брат Императора уехал в монастырь, Император дал за Йорошику богатое приданное, и весной девушка вышла замуж за Какита Хидэёши. Расставшись с дядюшкой в Сетсубане, Кимико не получала от него никаких вестей. - Успехи вашего семейства на брачном ложе широко известны, – тихим, пугающим голосом произнес Бенкей. – Не стоит привлекать к ним наше внимание… Кимико осеклась. - А чем бы вы хотели заняться в этом… походе? – поинтересовался юный Куванан. Ким только и ждала этого вопроса: - Помимо того, чему меня обучили в Академии, я много времени уделила изучению тактики и стратегии боя, а так же фортостроения. - Ну что ж, - Бенкей с недобрым прищуром смотрел Ким в глаза, ей приходилось напрягать слух, чтобы различить шорох его слов, - вы, по крайней мере не делаете ошибок в этих сложных словах. В отличие от Арисы-сан, которая так внимательно прислушивается за пологом нашей палатки! - Вы самый блестящий воин, пришедший под наши знамена! – восторженно произнес Куванан. – Я думаю поручить вам командование нашими мечниками, Кимико-сан! Немного помолчав, Куванан добавил: - Могу я попросить вас честно ответить на мой вопрос? Что привело вас сюда? - Сенсей прислал меня, - просто ответила Ким. - О, вам нужно придумать еще один вариант ответа – для Магистрата, - засмеялся Куванан. - Мой муж говорит, что мне просто нравится убивать людей, - пошутила Ким. - Отличный ответ! – обрадовался Куванан. – Пусть так и будет! И я попрошу вас пореже снимать маску, ваша слава гремит не только в землях нашего Клана. Даже в Отосан Учи поговаривают о вас.
Кимико добралась до замка Тсуме к вечеру. Спина и ноги ныли от усталости, но не так сильно, как можно было ожидать. Тяжелый доспех был идеально подогнан к телу. Вскоре после поворота к замку Кимико встретил конный дозор. Магистрат Тсуме Ичи спросил ронин-ко, кто она, куда идет и пропустил без задержек. «Вы успели как раз вовремя. Послезавтра выдвигаемся», - сказал Ичи. Наконец, Кимико увидела военный лагерь, раскинувшийся под стенами небольшого замка, который был заметно меньше отстроенного ею на озере Дракона. Его казармы были рассчитаны на сотню воинов, тогда как казармы Ким свободно вмещали отряд в 400 человек. Первым девушка миновала лагерь, над которым развивалось полотнище с эмблемой Лесных убийц. В лагере не было порядка, и он напоминал скорее сборище бандитов, чем готовую к выступлению армию. На флаге, реющем над следующим лагерем, было изображено перо и рукой человека, искушенного в каллиграфии, были выведены слова из древнего хайку. «Летящие перья». Чуть в стороне стояли лагерем наемники из Клана Богомола. Самое яркое впечатление производили люди самого Тсуме Рецу, дисциплинированные, одетые в мундиры, наполовину в бело-синих цветах Журавля, наполовину в коричневых цветах вассального семейства Рецу . Около сотни копейщиков, пятьдесят лучников и конный отряд, насчитывающий порядка двадцати самураев, собрались под флагом с изображением Когтя. Ким без колебаний направилась в лагерь Летящих Перьев. - Назови себя, ронин, - услышала она знакомый надменный голос. - Рада видеть вас, Ариса-сан, - Кимико сняла маску и окинула взглядом наряженную в простую, но хорошо сшитую одежду Алую Леди. - Кимико-сан! Как мне жаль, что дайме Тсуме запретил поединки среди наемников! –Ариса стояла в свободной позе, чуть выставив вперед ногу и уперев руку в бок. - Я бы хотела предложить свои услуги вашему командиру, - Ким как бы невзначай сняла с плеча но-дачи и уткнула его в землю.
Весьма рекомендую. Вот недавно думала. В ВтМе мне нравился сеттинг, но не нравились основные НПЦ и фикшн. С Рокуганом все в точности наоборот. Я в восторге от фикшина и от его героев. Если в какой-то момент спотлайт оказывается на НПЦах из фикшина, а не на мне, я испытываю не меньший экстаз.
Короче, почитай Там и лексика по большей части на уровне средней школы.
Вот, например, разговор, перекликающийся с разговором Кимико с Тошимоко в нашем модуле, где сэнсей рассказывал мне о том, почему Ичиро позволили править в Кьюден Какита.
Теинко называет Йоши шпионом...
And instead, she heard him laugh.
Not the polite laugh of someone who has been insulted, nor the gentle mocking of a dangerous man, but instead, a kind expression of surprise and amusement. "You are right, my dear Teioko. I am."
Pouring her a cup of tea, he continued. "Though I am the daimyo of the Kakita - a duty I assumed when my brother would not have it - I serve the Empire in this, not the Crane. Every movement the army makes, I immediately report to the Emperor. So, in a way, I am a spy - but a well-known one. Lord Satsume-sama knew this, and his son approves. I am surprised you have heard of it, as we chose to keep the negotiations secret. It is better for the Empire if the Lion do not know that the Emperor is on the side of the Crane."
Ну и все представление, разыгранное Ичиро, просто феерично! Если в кратце, он украл письмо, которое Теинко передала Тошимоко, но его поймали. И Ичиро разыгрывает из себя пьяного, пользуясь тем, что с пьяных спросу нет и тем, что если он и унаследовал склонность к пьянству, то именно от своего отца
"Who dares accuse me of theft?" raged Ichiro, barely containing himself for his ritual bow at the door. "Who speaks out against my name - the name I inherited from my noble father?"
The air wafted past the kneeling Kakita with the rich smell of sake. Yoshi, a shocked look on his face, murmured, "IchiroЙ have you been drinking?" Continuing his rant, Ichiro knelt at the feet of his venerable father. "Father, I have tried to live as you would wish. I have struggled to be your son, and I have failed. I am useless." Tears welled in the Crane's eyes, and Teioko looked at Yoshi, appalled.
Ichiro's outburst was unthinkable.
"Son," Toshimoko said wearily, "Do you have the letter?"
"I do," Ichiro spat, the sake on his breath bitter. He pulled the creased rice-paper from the folds of his haori and pointed it at Taioko. "She is the one who has poisoned you against me, father. Let me kill her with your sword, as the duty of your only son!"
As if struck, Toshimoko's face turned grey. "No, Ichiro. That you cannot do."
"Why did you take the letter, my student?" Yoshi whispered, turning his face delicately to avoid looking at the drunken samurai.
"There is a thief among us, one who would dishonor us both, father," Ichiro hung his head, the letter falling upon the floor. "I saw him approach your tent when you were out practicing kata, and I saw him reach for the letter. He ran when he saw me, and so I took the letter and hid it in my haori. I only thought to protect you."
"It is... all right, my son." Toshimoko's voice came from a great distance, thickened by age and regret. "I understand. Go now, and leave me the letter. Retire to your tent, and let us speak no more of this."
Ну и просто прекрасна сцена, где Тошимоко защищает Ичиро. "Каким бы он ни был, он мой единственный сын. И ничто не заставит меня предать семью". Просто отлично!
Toshimoko stood, picking up the rumpled letter. "This... this scrap of rice paper is the reason I have shamed my only son?"
"Please, my lord" Teioko began.
"Ichiro is all that fate has given me. He is a good son," his face betrayed nothing of the lie, "And I trust him."
"Ichiro has betrayed you, sensei." Teioko's voice shook as she tried to keep her composure. "Time and again, he has spoken against you, refused your teachings, and given his support to others instead of you. How can you trust him?"
"Ichiro is a son of the Kakita house!"
"Ichiro is the child of Toshimoko's courtesan, nothing more." Teioko could not imagine what drove her to this bravery. "There are those who can prove that he may be Toshimoko's son, or the son of that Scorpion, Goishu. You know these things, sensei. I am not the first to tell you."
A silence hung in the air, so thick it could have been stone. At last, Toshimoko moved, his usually precise step now slow and ragged.
"Yes." Wearily, Toshimoko continued. "He is the son of a courtesan, a woman I hardly knew. I am not even certainЙ." His voice trailed, unwilling to complete the sentence. Toshimoko looked at the letter in his hand. "But that does not mean I will betray my family. No."
Акифуса Солнце клонилось к закату. Места, по которым шла Кимико, производили все более тягостное впечатление. Обогнав едва переставляющего ноги старика с огромной вязанкой хвороста, Кимико остановилась. - Здравствуйте, отец, - обратилась она к старику. - Помочь вам? По пути они разговорились. Акифуса рассказал девушке, что его дом облюбовала банда ронинов, направляющихся туда же, куда и Ким. - У меня был такой красивый петух. Я разговаривал с ним, а они убили его, - жаловался Акифуса. – А меня заставляют носить хворост. Кимико не раздумывая вызвалась уладить проблему старика. - Ох, да справишься ли ты, дочка? – с сомнением покачал головой Акифуса. – Их шестеро тренированных мужчин, все в доспехах да с катанами. Я, знаешь ли, и сам был ронином, понимаю в этом деле. Вглядевшись в лицо старика, Кимико заметила, что глубокие морщины скорее похожи на старые шрамы. - Не волнуйтесь за меня, - усмехнулась Ким, - если мне суждено погибнуть, то так тому и быть. Я от смерти не бегаю. Слова девушки понравились Акифуса. Вскоре они подошли к святилищу Бишамона, и Кимико захотела зайти и испросить благословение у форчуна силы. Рядом виднелся дом старого ронина. Акифуса вошел в святилище и, достав из тайника в алтаре но-дачи, протянул его девушке: - Дети мои давно мертвы, - сказал старик, - внуки не пошли путем воина. Сколько крови было пролито за это оружие! Я отдам его тебе, если сможешь убить тех ронинов. Прежде чем принять восхитившее ее оружие, Кимико трижды ритуально отказалась от подарка, сославшись на его высокую ценность.
Старик показал Кимико два входа в дом и укрылся в святилище. Двое ронинов сидели на улице, дожаривая нанизанные на палки кусочки петуха. Кимико бегом преодолела разделявшее их расстояние и, приняв центр-стойку, двумя мощными ударами отправила собравшихся атаковать ее негодяев к паротцам. Strike without thoughts – центр-стойка и два удара (1ый с 5 райзами в сплит и 2ой с 2 райзами в финт) Дверь распахнулась, на крик товарищей из дома выбежало еще двое ронинов, третий чуть замешкался у узкого дверного проема, а последний, желая атаковать Кимико в спину, выбежал через задний ход. Никто из них даже не успел занести меч для удара. Новое оружие Кимико сделало девушку еще более смертоносной. Обежав дом и зайдя за спину ронин-ко, последний бандит замер от представшей перед ним картины бойни. Не оборачиваясь, Ким пронзила его точным колющим ударом. Вдохновленным моим описанием того, как именно я хочу убить последнего врага, мастер предложил мне заявить два дополнительных райза на попадание, и обещал, если мне удастся убить того одним ударом, подарить Ким специализацию в но-дачи. На дамаг кинулось что-то порядка 106 успехов. За этот воистину эпик вин, Ким получила свою специализацию и три точки в Infamy. Акифуса остался очень доволен победой Кимико. Он предложил девушке помочь ему убрать тела и остаться у него на ночлег. Видя колебания Ким, старый ронин сказал: - Не бойся запачкать руки. Там, куда ты идешь, вы все будете в крови, и смерть будет повсюду. А люди все равны – все состоят из плоти, кишок и крови. Скрепя сердце, Кимико помогла старику убраться в доме. Акифуса многое рассказал ей о своей жизни. Под командованием дайме семьи Тсуме он воевал со Львами и живо описал Кимико ужасы войны. Как гибли люди вокруг него, и как он, чудом уцелевший, был вынужден провести сутки, затаившись среди мертвых. Как они восемь раз штурмовали брешь в стене, и каждый знал своих врагов, как старых знакомых. Как мало шансов выжить у тех, кто идет в атаку в первой и второй линиях. Кимико слушала старого ронина, как завороженная. - Не брезгуй добычей, - сказал ей Акифуса. – Вижу, ты без доспеха. Я соберу тебе что-нибудь.
Наступила ночь. Едва сомкнув глаза, Кимико оказалась в объятьях мучительного кошмара. Страшные сновидения, оставившие ее в покое в Тсуме, вернулись с новой силой. Акифуса сразу же разбудил девушку. - Сны не дают покоя? – спросил старик. – Держись за но-дачи. Я буду читать над тобой молитвы. Под бормотание Акифуса, возносившего молитвы Бишамону, Кимико вновь уснула, взявшись за рукоять клинка. И снова кошмар окутал ее. Но и во сне Кимико держала в руках но-дачи, и сияние, исходившее от лезвия, заставляло видения исчезать, словно сама Тьма бежала в страхе.
- Я тут кое-что собрал для тебя, - сощурился Акифуса после завтрака. Он отодвинул фальшивую панель в стене, и взору Кимико предстал доспех, который явно не был собран с убитых ею ронинов. Черный, как ночь, полный доспех с изображенной на груди мордой оскалившегося демона. Он не раз побывал в бою, но был по-прежнему крепок. Глубоко взволнованная, Ким коснулась доспеха кончиками пальцев. - Я не могу принять такой подарок, - произнесла она, глядя на него с восхищением. Еще дважды Ким отказалась, прежде чем согласиться одеть доспех, который не иначе как чудом пришелся ей точно впору. - Можешь вернуть его, если выживешь. Вижу, тебе не долго ходить в ронинах, - прощаясь сказал Акифуса. На заплечных ножнах для но-дачи был выбит пугающий девиз: «Несу последнее равенство».
К полудню Кимико подходит к еще одной деревне. Трое вооруженных мальчишек-разбойников пристают к путешествующему со своей сестрой и женой бонги. Мужчина просит Кимико о помощи. Ким подходит к облаченным в легкий доспех негодяям и обращается к ним с вежливостью, привычной самураю Какита. Она пытается призвать их к достойному поведению, но молодые люди, обнажив оружие, с оскорблениями окружают Кимико. У меня, как игрока, есть одна черта – практически все мои персонажи, если обратное не заявляется специально, во всем стараются поступать правильно, хорошо. Из-за этого я периодически подвисаю, не зная, что делать. - Может быть, просто разоружить их? Они ведь еще мальчишки, что такое 15 лет?... А с другой стороны, Ким их немногим старше, вряд ли она смотрит на них свысока в смысле возраста... - Думаю, для Кимико кажется нонсенсом сам факт того, что хинин или бонги – не ашигару взял в руки оружие, - говорит мастер. - "Without a clean cut, your opponent may dishonor himself and you by crying out." – Я вспоминаю слова Тошимоко, и решение принято. – Центр-стойка, на следующий раунд One strike Two cuts со сплитом. Кимико встает в центр-стойку. Молодые разбойники, очевидно никогда не видевшие подобного прежде, лишь насмехаются над ней. Став одним целым с мечом, Ким ударами, быстрыми, как полет крыльев стрекозы, ранит одного врага, и убивает двух других. Вопреки ее ожиданиям, выживший не пытается сбежать или сдаться, он безуспешно пытается достать Кимико своей парангу. Еще одно идеальное движение Ким, и голова юноши падает в дорожную пыль. И вновь вместо благодарности девушка видит в глазах людей, которым она оказала защиту, лишь ужас. Чуть поклонившись им, ронин-ко в молчании продолжает свое путешествие.
Кимико долго идет в одиночестве, солнце поднимается выше, и на дороге появляются первые путники. Кимико обгоняет небольшой караван бонги. Те кланяются ей и зовут присоединиться к ним, но они идут слишком медленно. Вот и первая деревня. У развилки дороги крестьяне просят о помощи. Кимико вспоминает свое путешествие из Тсумы в Кьюден Какита полтора года назад. Как и тогда, она расспрашивает крестьян об их бедах. - Мы поймали грабителя, - рассказывает старший из них, - но он сбежал и, захватил моего десятилетнего племянника. Кимико соглашается помочь, и ее проводят к дому, где заперся бандит с заложником. Вокруг толпится народ, из дома доносится ругань – негодяй требует, чтобы ему принесли обед. - О! Я спрячу катану в посох, принесу ему обед, -мне ведь всего 17, он не заподозрит девочку-ронина, - и убью его. А вдруг он успеет убить мальчика? Мы немного думаем над планом. У меня в голове будто что-то щелкает: - Хотя, знаешь… Наверное, я просто постою в центр-стойке, вбегу в дом в фул-атаке и убью его. Чего уж там? - Я слышал историю про самурая, который выбрил себе голову, чтобы сойти за монаха, - начинает староста. - Не стоит, - Ким берет поднос с обедом, подсовывает его под дверь, и когда негодяй подходит, чтобы взять его, разрубает его надвое сквозь ширму. Поклонившись пораженным крестьянам, ронин-ко молча уходит.
Отлично получилось - и форма более увлекательная и подача живее стала. Будет здорово, если и дальше будешь также писать - особенно если сохранишь тут же легкость и подробность.
ну, т.е. оно, конечно о вас, хороших, но это - немножко отдельный жанр, не так ли?
Вот, собственно, этот "отдельный жанр я и пытаюсь опробовать Я пока для себя не чувствую, какой вид отчета лучше мне подходит, и уж тем более, какой интересней другим. Просто эксперимент.
am_ , Александр Leeder, Gremlin, спасибо, ваши мнения мне, правда, очень важны
Вступление про кружки с молоком и изрисованные чаршиты - вообще ни о чем (ну, т.е. оно, конечно о вас, хороших, но это - немножко отдельный жанр, не так ли? ;))
что добавляют ремарки про кубики я, честно говоря, не понимаю. Меня они только отвлекают. последний диалог хорош. Но это как раз из серии "приколы из игры" и может идти совершенно отдельно от текста.
Кимико поравнялась с Йоритомо, размашистым шагом направляющегося к терему Рецу. На нем был кожаный нагрудник, надетый на легкую безрукавку, не скрывающую крепких мышц, бугрящихся на обнаженных руках. Богомол был едва ли не вдвое выше Кимико, нравом и мощью походя на героя, сошедшего со страниц эпических преданий.
- Одна знакомая много рассказывала мне о вас, - начала Ким, имея ввиду восторженное письмо Юрико, крайне впечатленной Йоритомо после знакомства с ним на Зимнем Дворе. – Но в жизни вы производите еще более неизгладимое впечатление.
- Это очень лестно, - отозвался могучий Богомол, вскользь глянув на закованную в броню Кимико, - но я хотел бы прежде узнать, с кем разговариваю.
- Мое имя – Кимико, - девушка не видела причины скрывать его от командира отряда, которому вскоре предстояло биться с ней бок о бок.
- Наслышан о вас. Вижу, для участия в этом незначительном набеге собирается элита, что заставляет задуматься. Это Йоритомо всегда готовы биться за деньги и славу, но что привело сюда вас?
- Оттачиваю свои навыки в ронинском паломничестве… Как поживает моя дорогая Юрико, - предпочла сменить тему Ким. – Не приехала ли с вами? Не вышла ли замуж?
- Нет, Юрико ведет финансовые дела семьи. А насчет ее брака у меня свои планы, и я пока был склонен отказать всем кандидатам.
- О! – воскликнула Ким, - Ресурсами стоит распоряжаться с умом. Особенно такими ценными.
- Вижу, ваш ум столь же остр, как ваш меч, - улыбнулся Йоритомо.
Куванан приказал воинам построиться и представил им их нового командира.
Не снимая маски, Кимико вскинула вверх руку с но-дачи и громко приветствовала самураев. В нескольких коротких рубленных фразах девушка зажгла огонь ярости битвы в грубых сердцах ронинов.
- Завтра прольются реки крови! – выкрикнула она. – Готовы ли вы убивать?!
- Да! – откликнулись мечники.
- Готовы ли вы к Славе?! Готовы ли вы умереть, сражаясь за нее?!
Все громче звучали боевые кличи, словно издаваемые единым существом.
- Летящие Перья! – Кричали воины, и их крики взрывали ночную дрему.
Не желая ни в чем уступать отокодате Летящих Перьев, воины клана Богомола также разразились воинственными кличами.
«Совсем мальчишка», - подумала Ким, рассматривая с восторгом глядящего на нее юного Куванан-сана. Младший брат Доджи Хотури действительно был совсем юн. Он ничем не походил на своего утонченного, изысканного брата. Кимико слышала, что Куванан был копией своего отца, тогда как Хотури унаследовал черты и нрав матери.
За спиной юного князя, как и все снявшего моны клана, стоял одетый во все черное человек ясредних лет, пристальный взгляд которого заставил Ким отвести глаза. Опасный, как змей, Дайдоджи Бенкей.
Пригласив Кимико в свою палатку, Куванан повел с ней легкую беседу, восхищаясь ее подвигами и сетуя на то, с каким сбродом придется сражаться бок о бок. «Можем ли мы доверять этим бандитам? Они же разбегутся при первой опасности! Да и дайме Тсуме – очень странный человек».
- Вы не встречали моего дядюшку в столице? – поинтересовалась Ким. Ичиро говорил ей, что тайна происхождения Отомо Йорошику была раскрыта – Изумрудный Магистрат Баюши Юджиро доложил обо всем Императору. Дело решилось без лишнего шума. Опозоренный брат Императора уехал в монастырь, Император дал за Йорошику богатое приданное, и весной девушка вышла замуж за Какита Хидэёши. Расставшись с дядюшкой в Сетсубане, Кимико не получала от него никаких вестей.
- Успехи вашего семейства на брачном ложе широко известны, – тихим, пугающим голосом произнес Бенкей. – Не стоит привлекать к ним наше внимание…
Кимико осеклась.
- А чем бы вы хотели заняться в этом… походе? – поинтересовался юный Куванан.
Ким только и ждала этого вопроса:
- Помимо того, чему меня обучили в Академии, я много времени уделила изучению тактики и стратегии боя, а так же фортостроения.
- Ну что ж, - Бенкей с недобрым прищуром смотрел Ким в глаза, ей приходилось напрягать слух, чтобы различить шорох его слов, - вы, по крайней мере не делаете ошибок в этих сложных словах. В отличие от Арисы-сан, которая так внимательно прислушивается за пологом нашей палатки!
- Вы самый блестящий воин, пришедший под наши знамена! – восторженно произнес Куванан. – Я думаю поручить вам командование нашими мечниками, Кимико-сан!
Немного помолчав, Куванан добавил:
- Могу я попросить вас честно ответить на мой вопрос? Что привело вас сюда?
- Сенсей прислал меня, - просто ответила Ким.
- О, вам нужно придумать еще один вариант ответа – для Магистрата, - засмеялся Куванан.
- Мой муж говорит, что мне просто нравится убивать людей, - пошутила Ким.
- Отличный ответ! – обрадовался Куванан. – Пусть так и будет! И я попрошу вас пореже снимать маску, ваша слава гремит не только в землях нашего Клана. Даже в Отосан Учи поговаривают о вас.
Вскоре после поворота к замку Кимико встретил конный дозор. Магистрат Тсуме Ичи спросил ронин-ко, кто она, куда идет и пропустил без задержек. «Вы успели как раз вовремя. Послезавтра выдвигаемся», - сказал Ичи.
Наконец, Кимико увидела военный лагерь, раскинувшийся под стенами небольшого замка, который был заметно меньше отстроенного ею на озере Дракона. Его казармы были рассчитаны на сотню воинов, тогда как казармы Ким свободно вмещали отряд в 400 человек.
Первым девушка миновала лагерь, над которым развивалось полотнище с эмблемой Лесных убийц. В лагере не было порядка, и он напоминал скорее сборище бандитов, чем готовую к выступлению армию.
На флаге, реющем над следующим лагерем, было изображено перо и рукой человека, искушенного в каллиграфии, были выведены слова из древнего хайку. «Летящие перья».
Чуть в стороне стояли лагерем наемники из Клана Богомола.
Самое яркое впечатление производили люди самого Тсуме Рецу, дисциплинированные, одетые в мундиры, наполовину в бело-синих цветах Журавля, наполовину в коричневых цветах вассального семейства Рецу . Около сотни копейщиков, пятьдесят лучников и конный отряд, насчитывающий порядка двадцати самураев, собрались под флагом с изображением Когтя.
Ким без колебаний направилась в лагерь Летящих Перьев.
- Назови себя, ронин, - услышала она знакомый надменный голос.
- Рада видеть вас, Ариса-сан, - Кимико сняла маску и окинула взглядом наряженную в простую, но хорошо сшитую одежду Алую Леди.
- Кимико-сан! Как мне жаль, что дайме Тсуме запретил поединки среди наемников! –Ариса стояла в свободной позе, чуть выставив вперед ногу и уперев руку в бок.
- Я бы хотела предложить свои услуги вашему командиру, - Ким как бы невзначай сняла с плеча но-дачи и уткнула его в землю.
Вот недавно думала. В ВтМе мне нравился сеттинг, но не нравились основные НПЦ и фикшн. С Рокуганом все в точности наоборот. Я в восторге от фикшина и от его героев. Если в какой-то момент спотлайт оказывается на НПЦах из фикшина, а не на мне, я испытываю не меньший экстаз.
Короче, почитай
Там и лексика по большей части на уровне средней школы.
Теинко называет Йоши шпионом...
Not the polite laugh of someone who has been insulted, nor the gentle mocking of a dangerous man, but instead, a kind expression of surprise and amusement. "You are right, my dear Teioko. I am."
Pouring her a cup of tea, he continued. "Though I am the daimyo of the Kakita - a duty I assumed when my brother would not have it - I serve the Empire in this, not the Crane. Every movement the army makes, I immediately report to the Emperor. So, in a way, I am a spy - but a well-known one. Lord Satsume-sama knew this, and his son approves. I am surprised you have heard of it, as we chose to keep the negotiations secret. It is better for the Empire if the Lion do not know that the Emperor is on the side of the Crane."
Ну и все представление, разыгранное Ичиро, просто феерично! Если в кратце, он украл письмо, которое Теинко передала Тошимоко, но его поймали. И Ичиро разыгрывает из себя пьяного, пользуясь тем, что с пьяных спросу нет и тем, что если он и унаследовал склонность к пьянству, то именно от своего отца
The air wafted past the kneeling Kakita with the rich smell of sake. Yoshi, a shocked look on his face, murmured, "IchiroЙ have you been drinking?" Continuing his rant, Ichiro knelt at the feet of his venerable father. "Father, I have tried to live as you would wish. I have struggled to be your son, and I have failed. I am useless." Tears welled in the Crane's eyes, and Teioko looked at Yoshi, appalled.
Ichiro's outburst was unthinkable.
"Son," Toshimoko said wearily, "Do you have the letter?"
"I do," Ichiro spat, the sake on his breath bitter. He pulled the creased rice-paper from the folds of his haori and pointed it at Taioko. "She is the one who has poisoned you against me, father. Let me kill her with your sword, as the duty of your only son!"
As if struck, Toshimoko's face turned grey. "No, Ichiro. That you cannot do."
"Why did you take the letter, my student?" Yoshi whispered, turning his face delicately to avoid looking at the drunken samurai.
"There is a thief among us, one who would dishonor us both, father," Ichiro hung his head, the letter falling upon the floor. "I saw him approach your tent when you were out practicing kata, and I saw him reach for the letter. He ran when he saw me, and so I took the letter and hid it in my haori. I only thought to protect you."
"It is... all right, my son." Toshimoko's voice came from a great distance, thickened by age and regret. "I understand. Go now, and leave me the letter. Retire to your tent, and let us speak no more of this."
Ну и просто прекрасна сцена, где Тошимоко защищает Ичиро.
"Каким бы он ни был, он мой единственный сын. И ничто не заставит меня предать семью".
Просто отлично!
"Please, my lord" Teioko began.
"Ichiro is all that fate has given me. He is a good son," his face betrayed nothing of the lie, "And I trust him."
"Ichiro has betrayed you, sensei." Teioko's voice shook as she tried to keep her composure. "Time and again, he has spoken against you, refused your teachings, and given his support to others instead of you. How can you trust him?"
"Ichiro is a son of the Kakita house!"
"Ichiro is the child of Toshimoko's courtesan, nothing more." Teioko could not imagine what drove her to this bravery. "There are those who can prove that he may be Toshimoko's son, or the son of that Scorpion, Goishu. You know these things, sensei. I am not the first to tell you."
A silence hung in the air, so thick it could have been stone. At last, Toshimoko moved, his usually precise step now slow and ragged.
"Yes." Wearily, Toshimoko continued. "He is the son of a courtesan, a woman I hardly knew. I am not even certainЙ." His voice trailed, unwilling to complete the sentence. Toshimoko looked at the letter in his hand. "But that does not mean I will betray my family. No."
Солнце клонилось к закату.
Места, по которым шла Кимико, производили все более тягостное впечатление.
Обогнав едва переставляющего ноги старика с огромной вязанкой хвороста, Кимико остановилась.
- Здравствуйте, отец, - обратилась она к старику. - Помочь вам?
По пути они разговорились. Акифуса рассказал девушке, что его дом облюбовала банда ронинов, направляющихся туда же, куда и Ким.
- У меня был такой красивый петух. Я разговаривал с ним, а они убили его, - жаловался Акифуса. – А меня заставляют носить хворост.
Кимико не раздумывая вызвалась уладить проблему старика.
- Ох, да справишься ли ты, дочка? – с сомнением покачал головой Акифуса. – Их шестеро тренированных мужчин, все в доспехах да с катанами. Я, знаешь ли, и сам был ронином, понимаю в этом деле.
Вглядевшись в лицо старика, Кимико заметила, что глубокие морщины скорее похожи на старые шрамы.
- Не волнуйтесь за меня, - усмехнулась Ким, - если мне суждено погибнуть, то так тому и быть. Я от смерти не бегаю.
Слова девушки понравились Акифуса.
Вскоре они подошли к святилищу Бишамона, и Кимико захотела зайти и испросить благословение у форчуна силы. Рядом виднелся дом старого ронина. Акифуса вошел в святилище и, достав из тайника в алтаре но-дачи, протянул его девушке:
- Дети мои давно мертвы, - сказал старик, - внуки не пошли путем воина. Сколько крови было пролито за это оружие! Я отдам его тебе, если сможешь убить тех ронинов.
Прежде чем принять восхитившее ее оружие, Кимико трижды ритуально отказалась от подарка, сославшись на его высокую ценность.
Старик показал Кимико два входа в дом и укрылся в святилище.
Двое ронинов сидели на улице, дожаривая нанизанные на палки кусочки петуха. Кимико бегом преодолела разделявшее их расстояние и, приняв центр-стойку, двумя мощными ударами отправила собравшихся атаковать ее негодяев к паротцам.
Strike without thoughts – центр-стойка и два удара (1ый с 5 райзами в сплит и 2ой с 2 райзами в финт)
Дверь распахнулась, на крик товарищей из дома выбежало еще двое ронинов, третий чуть замешкался у узкого дверного проема, а последний, желая атаковать Кимико в спину, выбежал через задний ход. Никто из них даже не успел занести меч для удара. Новое оружие Кимико сделало девушку еще более смертоносной.
Обежав дом и зайдя за спину ронин-ко, последний бандит замер от представшей перед ним картины бойни. Не оборачиваясь, Ким пронзила его точным колющим ударом.
Вдохновленным моим описанием того, как именно я хочу убить последнего врага, мастер предложил мне заявить два дополнительных райза на попадание, и обещал, если мне удастся убить того одним ударом, подарить Ким специализацию в но-дачи. На дамаг кинулось что-то порядка 106 успехов.
За этот воистину эпик вин, Ким получила свою специализацию и три точки в Infamy.
Акифуса остался очень доволен победой Кимико. Он предложил девушке помочь ему убрать тела и остаться у него на ночлег. Видя колебания Ким, старый ронин сказал:
- Не бойся запачкать руки. Там, куда ты идешь, вы все будете в крови, и смерть будет повсюду. А люди все равны – все состоят из плоти, кишок и крови.
Скрепя сердце, Кимико помогла старику убраться в доме. Акифуса многое рассказал ей о своей жизни. Под командованием дайме семьи Тсуме он воевал со Львами и живо описал Кимико ужасы войны. Как гибли люди вокруг него, и как он, чудом уцелевший, был вынужден провести сутки, затаившись среди мертвых. Как они восемь раз штурмовали брешь в стене, и каждый знал своих врагов, как старых знакомых. Как мало шансов выжить у тех, кто идет в атаку в первой и второй линиях. Кимико слушала старого ронина, как завороженная.
- Не брезгуй добычей, - сказал ей Акифуса. – Вижу, ты без доспеха. Я соберу тебе что-нибудь.
Наступила ночь. Едва сомкнув глаза, Кимико оказалась в объятьях мучительного кошмара. Страшные сновидения, оставившие ее в покое в Тсуме, вернулись с новой силой.
Акифуса сразу же разбудил девушку.
- Сны не дают покоя? – спросил старик. – Держись за но-дачи. Я буду читать над тобой молитвы.
Под бормотание Акифуса, возносившего молитвы Бишамону, Кимико вновь уснула, взявшись за рукоять клинка. И снова кошмар окутал ее. Но и во сне Кимико держала в руках но-дачи, и сияние, исходившее от лезвия, заставляло видения исчезать, словно сама Тьма бежала в страхе.
- Я тут кое-что собрал для тебя, - сощурился Акифуса после завтрака. Он отодвинул фальшивую панель в стене, и взору Кимико предстал доспех, который явно не был собран с убитых ею ронинов. Черный, как ночь, полный доспех с изображенной на груди мордой оскалившегося демона. Он не раз побывал в бою, но был по-прежнему крепок.
Глубоко взволнованная, Ким коснулась доспеха кончиками пальцев.
- Я не могу принять такой подарок, - произнесла она, глядя на него с восхищением.
Еще дважды Ким отказалась, прежде чем согласиться одеть доспех, который не иначе как чудом пришелся ей точно впору.
- Можешь вернуть его, если выживешь. Вижу, тебе не долго ходить в ронинах, - прощаясь сказал Акифуса.
На заплечных ножнах для но-дачи был выбит пугающий девиз: «Несу последнее равенство».
Они, конечно, могут
А так да, был у нас прецедент, когда толпа футбольных фанатов прекрасного принца Сильверфанга отпинала...
Мужчина просит Кимико о помощи.
Ким подходит к облаченным в легкий доспех негодяям и обращается к ним с вежливостью, привычной самураю Какита. Она пытается призвать их к достойному поведению, но молодые люди, обнажив оружие, с оскорблениями окружают Кимико.
У меня, как игрока, есть одна черта – практически все мои персонажи, если обратное не заявляется специально, во всем стараются поступать правильно, хорошо. Из-за этого я периодически подвисаю, не зная, что делать.
- Может быть, просто разоружить их? Они ведь еще мальчишки, что такое 15 лет?... А с другой стороны, Ким их немногим старше, вряд ли она смотрит на них свысока в смысле возраста...
- Думаю, для Кимико кажется нонсенсом сам факт того, что хинин или бонги – не ашигару взял в руки оружие, - говорит мастер.
- "Without a clean cut, your opponent may dishonor himself and you by crying out." – Я вспоминаю слова Тошимоко, и решение принято. – Центр-стойка, на следующий раунд One strike Two cuts со сплитом.
Кимико встает в центр-стойку. Молодые разбойники, очевидно никогда не видевшие подобного прежде, лишь насмехаются над ней. Став одним целым с мечом, Ким ударами, быстрыми, как полет крыльев стрекозы, ранит одного врага, и убивает двух других. Вопреки ее ожиданиям, выживший не пытается сбежать или сдаться, он безуспешно пытается достать Кимико своей парангу. Еще одно идеальное движение Ким, и голова юноши падает в дорожную пыль.
И вновь вместо благодарности девушка видит в глазах людей, которым она оказала защиту, лишь ужас. Чуть поклонившись им, ронин-ко в молчании продолжает свое путешествие.
Вот и первая деревня. У развилки дороги крестьяне просят о помощи. Кимико вспоминает свое путешествие из Тсумы в Кьюден Какита полтора года назад. Как и тогда, она расспрашивает крестьян об их бедах.
- Мы поймали грабителя, - рассказывает старший из них, - но он сбежал и, захватил моего десятилетнего племянника.
Кимико соглашается помочь, и ее проводят к дому, где заперся бандит с заложником. Вокруг толпится народ, из дома доносится ругань – негодяй требует, чтобы ему принесли обед.
- О! Я спрячу катану в посох, принесу ему обед, -мне ведь всего 17, он не заподозрит девочку-ронина, - и убью его. А вдруг он успеет убить мальчика?
Мы немного думаем над планом. У меня в голове будто что-то щелкает:
- Хотя, знаешь… Наверное, я просто постою в центр-стойке, вбегу в дом в фул-атаке и убью его. Чего уж там?
- Я слышал историю про самурая, который выбрил себе голову, чтобы сойти за монаха, - начинает староста.
- Не стоит, - Ким берет поднос с обедом, подсовывает его под дверь, и когда негодяй подходит, чтобы взять его, разрубает его надвое сквозь ширму.
Поклонившись пораженным крестьянам, ронин-ко молча уходит.
Вот, собственно, этот "отдельный жанр я и пытаюсь опробовать
Я пока для себя не чувствую, какой вид отчета лучше мне подходит, и уж тем более, какой интересней другим.
Просто эксперимент.
am_ , Александр Leeder, Gremlin, спасибо, ваши мнения мне, правда, очень важны
Вступление про кружки с молоком и изрисованные чаршиты - вообще ни о чем (ну, т.е. оно, конечно о вас, хороших, но это - немножко отдельный жанр, не так ли? ;))
что добавляют ремарки про кубики я, честно говоря, не понимаю. Меня они только отвлекают.
последний диалог хорош. Но это как раз из серии "приколы из игры" и может идти совершенно отдельно от текста.