Мне представляется, что дело в разных традициях отношения к таинственному. Англосаксонское почтительное с готовностью испугаться в нужный момент (особенно в историях про призраков) и славянское запанибратское (вспомним Гоголя)
Извини, но ощущение клюквы меня не покидает. Я отдаю себе отчет, что проблема явно во мне, но как мне видится процесс игры в заданных условия — так вот, это не то, что я хочу получить, играя в Лавкрафтовский хоррор
Потому что фокус Лавкрафта — не на бытовухе, где она фон, а на космическом ужасе. К тому же, он отчетливо связывал ее с наплывом иммигрантов, как в дополнение идеи о хрупкости родного упорядоченного мира в полной всякого Вселенной
Попробую объяснить внятнее. Сам я, по роду деятельности, периодически пропадаю в Карелии по несколько месяцев. Казалось бы — вот она, местность моей мечты, загадочные болота, леса, выход древнейшего кристаллического щита.
Что мы имеем? Вырубки вообще везде (леса старше сотни лет найти почти невозможно), спившиеся деревни с коммерческим сбором ягоды, вполне себе проходимые болота и т.д. Возможно я просто перестал идеализировать Карелию, бытовуха убила романтику. Но определенный выводя я сделал — люди определяют место.
И потому мне сложно увидеть мистическое очарование места с хамовитыми продавщицами в сельпо, крашенными жуткой зелено-серой краской стенами и руинами коровников, хладными сказами про убитых/изнасилованных.
Здесь нет сверъестественного ужаса, здесь вполне зримый бытовой кошмар, причем эмоционально более впечатляющий. Это порядком перебивает фокус восприятия, а поскольку игрок из СНГ неоднократно сталкивался с описанным выше (и уровень вовлеченности, соответственно, опа, каломбур, выше), то хтонический ужас меркнет и смотрится наивно-неуместным на дивном чернушном фоне.
Вопрос, КМК, в подаче и антураже. Т.е. первый пример про станцию и темных магов в описании звучит, как бы так сказать, шероховата (где шерохуевины с Эверест). Но стоит поработать с деталями, имеем стильный продукт a la:
Да, если «описательные» бонусы не перекрывают разнос броска, который, таким образом, определяет исход между хорошим и лучшим вариантами развития событий.
Я вижу основную проблему в постановке вопроса Отыгрыш = Описания.
С другой стороны, мне кажутся гораздо более значительными для демонстрации включенности игрока в действо (отыгрыша) не форма заявки, а сама она. Можно велеречиво описывать ангст от переполненных сточных канав условно-средневекового города, а можно после утреннего умывания не забыть выплеснуть мыльную воду в окно.
Что мы имеем? Вырубки вообще везде (леса старше сотни лет найти почти невозможно), спившиеся деревни с коммерческим сбором ягоды, вполне себе проходимые болота и т.д. Возможно я просто перестал идеализировать Карелию, бытовуха убила романтику. Но определенный выводя я сделал — люди определяют место.
И потому мне сложно увидеть мистическое очарование места с хамовитыми продавщицами в сельпо, крашенными жуткой зелено-серой краской стенами и руинами коровников, хладными сказами про убитых/изнасилованных.
Здесь нет сверъестественного ужаса, здесь вполне зримый бытовой кошмар, причем эмоционально более впечатляющий. Это порядком перебивает фокус восприятия, а поскольку игрок из СНГ неоднократно сталкивался с описанным выше (и уровень вовлеченности, соответственно, опа, каломбур, выше), то хтонический ужас меркнет и смотрится наивно-неуместным на дивном чернушном фоне.
тайнаямиротворческая организация работников барной стойки и фартука.С другой стороны, мне кажутся гораздо более значительными для демонстрации включенности игрока в действо (отыгрыша) не форма заявки, а сама она. Можно велеречиво описывать ангст от переполненных сточных канав условно-средневекового города, а можно после утреннего умывания не забыть выплеснуть мыльную воду в окно.