Слова «англичанин» и «членистоногое» описывают объективную реальность, в то время как «сексизм» и «гендер» (в том смысле, в каком вы использовали это слово) — элементы дискурса, описывающего субъективные заморочки определенной субкультуры, возникшей и существующей в обществе, которое принципиально отличается от тогдашнего советского.
Сравните, например, со словами «гетера» или «эфеб». Никто не спорит с тем, что в рамках античного греческого дискурса это были достаточно важные понятия — однако не кажется ли вам, что применять их для описания той же советской действительности времен ВМВ даже в качестве метафор было бы несколько странно?
Гендерное равноправие в СССР было такое же как интернационализм — для галочки и для газет.
«Гендерного равноправия» в тогдашнем СССР и синхронных по времени европейских странах не могло быть чисто в силу отсутствия современной концепции гендера. Более того, и «гендер» в современном смысле, и «гендерное равноправие» тогдашним европейцам были нужны примерно как негру крем от загара — грубо говоря, большая часть проблем, возникающих в рамках современного «гендерного» дискурса, в то время была неактуальна чисто в силу самого устройства общества, а оставшаяся — нерешаема в силу экономических причин.
Вообще же, на мой взгляд, попытка рассматривать любое европейское общество той эпохи с точки зрения современного «гендерного» дискурса по степени адекватности примерно соответствует анализу феномена Викторианы с позиции специалиста по Британскому фолк-возрождению или исследования психологии японцев эпохи Бакумацу с точки зрения знаний о психологии современных японских субкультур. В лучшем случае будет необоснованная модернизация вообще всего вплоть до речи персонажей, в худшем — полная лажа.
Советское общество того периода было переходным — большая часть сельского населения, особенно в глубинке и нац. республиках жила еще, по сути, в традиционном обществе, образованная городская публика — в модерновом, а городской пролетариат болтался где-то посередине.
… и все что полагается по руководству начинающего абъюзера и шеймера.
Короче говоря, по методичкам делали?
И да, а как там с отражением реальных трудностей военного быта вроде тотальной нехватки вообще всего, постоянного риска смерти (в том числе случайной и нелепой), клинического идиотизма сослуживцев или, наоборот, неожиданных умных действий противника, которым тебе нечего противопоставить?
Сейчас такой список скорее всего есть — по крайней мере когда я в свое время столкнулся со сферой обеспечения ТБ на крупном заводе, там были как ограничения вида «если мужчина может носить до 20 кг, то женщина не должна привлекаться к работам, где приходится носить свыше 8 кг», так и «во время выполнения операции XXX с химикатами YYY и ZZZ женщин в цехе быть не должно за исключением технологов, сидящих в герметичной кабине с отдельной вентиляцией» — но вот насчет его существования в первой половине XX века я таки сомневаюсь.
P.S.: кстати, интересно, является ли с точки зрения нынешних активистов-общественников сексистским вышеупомянутое ограничения на работу с опасной химией? Ведь если мы топим за равенство полов, то женщины по-идее должны иметь такое же право гробить себя на вредной работе, как и мужчины;)
P.P.S.: и да, к вопросу о преодолении сексизма. По факту при отсутствии в цехе представителей высшего руководства или проверяющих (т.е. почти всегда) женщины, разумеется, оставались в цеху, а технологи вместо своей герметичной кабины спокойно тусили возле производственной линиии.
Другое дело что патриархат и сексизм — не всегда что-то однозначно плохое для женщин.
Или, точнее, то, что называют «патриархатом» и «сексизмом» в современном левацком дискурсе, вообще невозможно в традиционных или переходных обществах, а те их черты, которые современные индоктринированные гуманитарии принимают за «патриархат» и «сексизм», либо адаптивны и выгодны самим женщинам, либо жестко детерминированы экономически.
в мирное время женщинам там запрещали работать на лесоповале, в шахтах и служить в армии
Насколько мне известно, таки не запрещали, скорее это в том или ином виде не приветствовалось общественным мнением.
Но оно было насквозь патриархальным и сексистским, и в этом нет абсолютно ничего забавного.
Как говорил один хорошо знакомый мне демагог, понятия «патриархальный» и «сексистский» являются модерновыми культурными конструктами и не могут быть использованы для описания традиционных и переходных обществ.
они имели вполне конкретное физическое воплощение, одновременно являясь абстрактными принципами мироустройства
Если я ничего не путаю, то концепция имеющих физическое конкретное физическое воплощение Таблиц Судеб, содержащих Мэ всех вещей — не шумерская, а уже аккадская, т.е. достаточно поздняя.
не раз читал, что Мардук вначале отнял у супруга Тиамат таблицы Мэ, вследствии чего сам стал богом
Ну, во-первых, он и бы богом, только не из первого поколения; во-вторых, эта версия событий взята из «Энума Элиш», текста второй половины II тысячелетия до НЭ, т.е. уже сильно пост-шумерского.
Это было связано с идеей о Мо — особой сущности, которой владели боги, отдельные люди или даже строения, и которая воплощала в себе определенные аспекты реальности.
Во-первых, Мэ же, во-вторых, шумерские Мэ — это примерно то же самое, что мы называем платновскими идеями.
Насчет способов восприятия времени могу вспомнить парочку забавных фактов. Во-первых, оппозиция «исторического» линейного и «священного» циклического времени, известная множеству традиционных культур от индусов до ирландцев. Во-вторых, «время сновидений» австралийских аборигенов (когда мы спим, то попадаем в прошлое-до-сотворения-мира и даже в какой-то степени участвует в этом сотворении вместе с демиургами).
Еще вспоминается забавный когнитивный эксперимент с попыткой пересказать историю о боге (натурально, христианском, затем исламском), который одновременно пришел на помощь двум праведникам. Если кратко, то у современных европейцев эта история через 1-2 пересказа превращалась в историю о том, как бог помогал праведникам последовательно, а сама попытка осмыслить возможность одновременного действия бога в двух местах — после того, как исследователи явно указывали пересказчику на его ошибку — вызвала у подопытных разрыв шаблона. Когда ту же историю попросили пересказать современных же мусульман с Ближнего Востока, этот эффект не наблюдался и бог действовал одновременно в двух местах после любого количества пересказов.
По моему мнению, эту задачу нужно решать не через расширение списка общих ходов, а через большую формализацию ходов ведущего — условно, сделать вместо «мягких» и «жестких» ходов «безопасные», «рискованные» и «отчаянные».
Охотник — осевший в этих землях татарин или прибалт
Татар хронотопе «темнофэнтезийного Полесья» должна быть целая диаспора, вот только по статусу их элита соответствовала бы шляхте, а средний класс — казакам. Охотник был бы скорее тутэйшим палэшуком, из славян ли, из пережиточных ли балтов, или же из смешанной семьи.
По факту 90% «былинного» (здесь я имею в виду не столько сами тексты былин, сколько сопутствующую культуру вроде иллюстраций) есть новодел а ля рюсс конца XIX века, а лучшие образцы труЪ-славянского фэнтези — это Гоголь, Барщевский, и, в наши дни, Сапковский.
Жрецов Иштар поили отваром на бычьей моче и галлюциногенных грибочках...
Хотелось бы ссылку на первоисточник этой инфы. Дело в том, что, насколько мне известно, шумерская культура и мифология, во-первых, крайне последовательно антинаркотические (в частности, галлюциногенные растения если и упоминаются там, то только в качестве причины болезни и/или безумия), во-вторых, по мнению, ЕМНИП, Владимира Емельянова, грибы в шумерской мифологии вообще не упоминаются.
Кроме того, интерпретация мифа о потопе в этом пересказе, мягко говоря, тоже несколько странная.
С другой стороны, на фоне того, как шумеро-аккадскую культуру показывают в СМИ, комиксах и прочем подобном, обе вышеописанные «шумерские» истории выглядят более чем пристойно.
на 2d6 (и на 2dN вообще) не так уж много можно получить
Так я и не спорю с тем, что характеристики распределения в данном случае жОстко определяются характером броска. Я хотел сказать, что в данном случае лично для меня возможность упрощения способа интерпретации этого броска по таблице до броска с фиксированной сложностью наподобие PbtA'шного представляется самоочевидной.
Хотелось бы отметить, что в версии таблицы для 2d6 форма и расположение областей очень похожи на те, что можно получить, записав вероятности исходов PbtA'шного броска в виде сотых долей и нарисовав для них диаграмму с величиной модификатора по горизонтали и вероятностью исхода по вертикали.
Сравните, например, со словами «гетера» или «эфеб». Никто не спорит с тем, что в рамках античного греческого дискурса это были достаточно важные понятия — однако не кажется ли вам, что применять их для описания той же советской действительности времен ВМВ даже в качестве метафор было бы несколько странно?
Вообще же, на мой взгляд, попытка рассматривать любое европейское общество той эпохи с точки зрения современного «гендерного» дискурса по степени адекватности примерно соответствует анализу феномена Викторианы с позиции специалиста по Британскому фолк-возрождению или исследования психологии японцев эпохи Бакумацу с точки зрения знаний о психологии современных японских субкультур. В лучшем случае будет необоснованная модернизация вообще всего вплоть до речи персонажей, в худшем — полная лажа.
И да, а как там с отражением реальных трудностей военного быта вроде тотальной нехватки вообще всего, постоянного риска смерти (в том числе случайной и нелепой), клинического идиотизма сослуживцев или, наоборот, неожиданных умных действий противника, которым тебе нечего противопоставить?
P.S.: кстати, интересно, является ли с точки зрения нынешних активистов-общественников сексистским вышеупомянутое ограничения на работу с опасной химией? Ведь если мы топим за равенство полов, то женщины по-идее должны иметь такое же право гробить себя на вредной работе, как и мужчины;)
P.P.S.: и да, к вопросу о преодолении сексизма. По факту при отсутствии в цехе представителей высшего руководства или проверяющих (т.е. почти всегда) женщины, разумеется, оставались в цеху, а технологи вместо своей герметичной кабины спокойно тусили возле производственной линиии.
Насчет способов восприятия времени могу вспомнить парочку забавных фактов. Во-первых, оппозиция «исторического» линейного и «священного» циклического времени, известная множеству традиционных культур от индусов до ирландцев. Во-вторых, «время сновидений» австралийских аборигенов (когда мы спим, то попадаем в прошлое-до-сотворения-мира и даже в какой-то степени участвует в этом сотворении вместе с демиургами).
Еще вспоминается забавный когнитивный эксперимент с попыткой пересказать историю о боге (натурально, христианском, затем исламском), который одновременно пришел на помощь двум праведникам. Если кратко, то у современных европейцев эта история через 1-2 пересказа превращалась в историю о том, как бог помогал праведникам последовательно, а сама попытка осмыслить возможность одновременного действия бога в двух местах — после того, как исследователи явно указывали пересказчику на его ошибку — вызвала у подопытных разрыв шаблона. Когда ту же историю попросили пересказать современных же мусульман с Ближнего Востока, этот эффект не наблюдался и бог действовал одновременно в двух местах после любого количества пересказов.
Кроме того, интерпретация мифа о потопе в этом пересказе, мягко говоря, тоже несколько странная.
С другой стороны, на фоне того, как шумеро-аккадскую культуру показывают в СМИ, комиксах и прочем подобном, обе вышеописанные «шумерские» истории выглядят более чем пристойно.