А какие еще крутые бесполезные и веселые предметы вы выдавали своей фентезийной партии вместо Меча+1?

Там дальше кошмарные вещи 18+

В качестве дежурного четвергового текста мы решили написать немного о том, как делаются детективные модули.

Это небольшое отступление от традиции. Обычно мы пишем о сеттинге Лавикандии. Но почему не написать немного о ролевых играх вообще — привлекая Лавикандию в качестве примера?

Не все гоблинские фрукты являются «фруктами» как таковыми. Часть из них проходит под определением «разрозненная спецификация лесотоваров» (это не совсем стёб, слово oddments так и переводится с учетом специфики происхождения этих штуковин) ну или «штуковин», как они будут называться в этом тексте.

Откуда эти штуковины берутся никому из подменышей не ведомо, может быть это остатки провалившегося эксперимента Истинных Фей по выращиванию каких-нибудь растительных слуг, может быть дары какого-нибудь странника-альтруиста заблудившимся в Ограде.

Висельный корень. Эта штуковина из себя представляет волокнистую лозу, растущую на небольших раскидистых кустах. Если такую лозу накинуть кому-нибудь на шею, то она сама по себе начинает работать как удавка (Сила 3, время действия — 3 раунда). Атаковать её нельзя, можно лишь пытаться избавиться от захвата или надеяться, что за три раунда она не сделает свое черное дело.

Камешки Дженни. Некоторые подменыши поэтически описывают их как старые клыки, выпавшие из пасти Зеленозубой Дженни. На самом деле это семена небольшого куста Дженникамня, чрезвычайно горькие на вкус. Они проходят по разряду штуковин, потому что от попыток их есть проку никакого не будет, зато они жутко воняют если их разломить. Любое дышащее существо, оказавшееся в пределах пяти метров от такого сломанного семечка будет получать -1 на все действия из-за ужасающей вони.

Читать дальше →

Честно говоря, я вообще не собирался писать отчет, но тут краем глаза увидел, что они приветствуются. Ну если так — то велкам под кат. Мы расскажем, как писали 15-ый этаж.


Читать дальше →

Все эти разговоры о вынудили меня набросать следующий список игр, так или иначе связанных с темой любви и отношений. Кое с чем я знаком лично, кое-что в планах, остальное — только по AP'ам и обзорам. Итак.

Читать дальше →

Как и положено писать на всякие конкурсы, игру я писала в ночь с пятницы на субботу. До этого мы с Кейлом работали над другой, совместной кашей по Экзотеррористам — и та на конкурс вообще не попала, но мы её допилим потом.

Тему страхов я очень люблю; но, честно говоря, мне давно надоело придумывать способы напугать игроков, а пугать персонажей в обход их хозяев вообще занятие неблагодарное («твой персонаж впервые видит крокодила, кидай проверку на шок» — это детский сад).

Поэтому я решила сделать игру про то, как герои переживают, справляются и принимают свой страх. Про то, как тебе надо не сидеть на попе ровно и куда-то бежать, и думать-думать-думать, вникать в отношения совершенно левых людей, которым, более того, на тебя глубоко наплевать из-за их высокого и твоего низкого социальных статусов — а у тебя в животе бомба тикает, и вот только что у твоего товарища попытка взлома сорвалась и он психанул, рвётся просто перестрелять всех уродов, а тебе нужно отхлестать его по щекам и узнать его кусок головоломки, потому что у тебя пока ещё — пока ещё — всё идёт неплохо, и ты ещё надеешься отменить взрыв. Хотя бы свой.

Поэтому я выбрала для реализации движок Blackbird pie — лёгкий, чтобы не отвлекать игроков механикой, с двумя необходимыми мне элементами: Refreshment scenes (я их помню по леди Блэкбёрд, но не уверена, как стоит их называть по-русски), где игроки получают дополнительные кубы, если их персонажи «трындят за жизнь» (групповая и парная рефлексия для психодрамы необходимы), и состояния — через которые я и реализовала ступени принятия собственной смерти (классика по Кюблер-Росс).

Птиц я использовала для системы распознавания неписей — так как у нас их толпа, и за всеми ними нужно уследить. В дополнительных материалах предполагались фишки с картинками птиц, которыми мастер отмечал бы перемещения этих самых неписей по кораблю, плюс эти визуальные метки помогали бы быстро найти среди карточек с отношениями и целями (которые тоже должны были быть, и на которые меня просто не хватило) нужную.

Бомбами являлись сами персонажи игроков. Ход простой и действенный, чего уж там. Но когда я искала способ сжато и ясно изложить этот посыл во вводной, бомба вдруг заговорила. Тёмная звезда, фильм Карпентера 1974ого года — те гениальные диалоги с бомбами забыть невозможно. В моей игре отговорить бомбу взрываться нельзя, но вот разговаривать с ней в качестве Refreshment scene, о фигне и метафизике (точнее, на те темы, какие может поддерживать мастер) — я просто не могла удержаться.
Опять же, говорящая на отвлечённые темы бомба — ещё один отлично дегуманизирующий элемент. Никто не считает героев людьми — они низкостатусная обслуга на корабле, инструмент для чьего-то плана, и тот голос, который они слышат в своей голове, совершенно исключает человеческое. И при этом акцент в игре идёт на человеческой жажде жизни.

К сожалению, у меня не хватило ни места, ни времени, ни сил нормально донести эту мысль в игровых материалах. Там всё высказано сжато, намёками.

Когда продлили сроки сдачи конкурса, у нас с Кейлом был выбор — или я доделываю карты по Тёмной звезде, или он дописывает свою кашу на конкурс. Я выбрала второе — Андрей своего Птичника вынашивал почти неделю, но не мог сделать из-за моей занятости по работе.
А Тёмную звезду я потом допишу так, как надо — пусть этот набросок заодно отлежится.

В этом топике я расскажу, как писал кашеваровскую работу, какие решения принимал и какими соображениями руководствовался.

Читать дальше →

С таким диким хайпом, отказаться попробовать игру на зуб было просто невозможно. Мы с Алитой играли, а Майндер познавал Дао Снежного Кома в качества Церемониймейстера, как здесь называют твист на тему пораундовки и ГМа, соответственно.

Можно читать далее.

1. Паззл уже почти собран, заполнить немногочисленные «белые пятна» — дело техники, но тут под руку попадает деталька, которая не лезет вообще никуда. Она и по форме, и по размеру как будто не из этого набора. Стоп, да она вообще трёхмерная! И что теперь делать?

Можно попытаться сплющить «неправильную» детальку кулаком и силой втиснуть её в одно из свободных мест в паззле. Можно поднять крик о том, что деталька в наборе бракованная — комментов так на полтораста. Но можно зайти с другой стороны и предположить, что из деталек паззла с самого начала нужно было собирать трёхмерную фигуру и вопрос не в том, чтобы забить «неправильную» детальку в одну плоскость с остальными, а скорее в обратном.

Сам я всё ещё кручу в руках эту странную штучку и пытаюсь понять, что она может рассказать о трёхмерном потенциале остальных. Когда пойму — обязательно кину вам хинт.

2. Для некоторых игр, игромеханический баланс — такое же проклятие, как игромеханический дисбаланс для других. Во всяком случае, здесь (и не только в случае этой странной штучки из предыдущего пункта) мы видим сознательный, тщательно выверенный и просчитанный дисбаланс. Я пока не понял, зачем это и как работает, но опять же — как только догадаюсь, обязательно дам подсказку.

3. Конечно же, неуниверсальна. Просто очевидно неуниверсальна. Но та, другая, тоже была отнюдь не универсальна — а мы вот уже почти сорок лет с удовольствием играем в её неисчислимые хаки. И я думаю, что эту ждёт не менее славная судьба. Тем более, что её хакать не в пример легче, если понимаешь фишку жанра. И безнадёжно, если нет.

Предупреждение: я не разделяю и не пропагандирую атеистические воззрения Джона Вика. Мистер Вик учился в католической школе, но у него были родственники-протестанты. Пытливый ум маленького Джона обнаружил расхождение в священных текстах этих конфессий, отсюда и скептицизм в религиозных вопросах. Пожалуйста, воздержитесь от обсуждения религии в комментариях.

Это обзор экспериментальной игры Джона Вика «Тридцать». Да, более экспериментальной, чем другие его игры. «Тридцать» — постмодернистская игра о путешествии тридцати тамплиеров и о возложенной на них миссии.

Читать дальше →