То есть да, если в ПбтА при провале хода «руби и режь» когда персонаж рубит нагнавших его врагов вместо того, чтобы получить рану или потерять оружие персонаж видит подлетающего дракона, то это «внезапный дракон».
ОК, допустим. Но что заставляет вас выделить конкретно этот случай ввода нового факта в повествование в отдельную категорию? Условный ход «руби и режь» не моделирует конкретную стычку в бою, он действует в рамках общего контекста повествования — условно, ведущий мог с тем же успехом не вызвать на 6- «внезапного» (на самом деле безусловно ожидаемого в месте, которое называется буквально «Драконья гора») дракона, а подвинуть счетчик фронта «Спящий дракон: дракон спит -> дракон разбужен шумом боя -> дракон идет выяснять, что за скотина не дает ему спать». Чем это принципиально отличается от прихода того же подкрепления к противнику в бою ровно по той же логике «счетчик фронта дотикал до прихода вражеской кавалерии»?
> Если в ОСР-системе бой вызывает бросок на случайные встречи и на этом броске выпадает дракон, то это «случайный дракон» и т.д., определение от используемой игромеханики зависит.
Так механика там принципиально не отличается: что в первом, что во втором случае ведущий вводит в повествование факт, уже вписанный в мир, по правилам, определенным для фактов такого рода, причем даже правила принципиально не отличаются — и там, и там некий исход броска дайсов увеличивает вероятность наступления некоего ожидаемого события вплоть до тех пор, пока оно не наступит.
Если там и есть какая-то разница, то только в масштабе: в условном ОСР под генератор случайных встреч выделен отдельный бросок, в то время как в PbtA этот бросок уже «зашит» в основной бросок — но едва ли это позволяет выделить любой из описанных случаев как «особый подход к гейм-дизайну».
Я целенаправленно решил не заморачиваться «разными подходами к гейм-дизайну» и вообще спецификой ролевых игр, равно как и привычными для ролевой культуры мемами и речевыми штампами. Вместо этого я привел пример из худлита, написанного в конце 80х или начале 90х, когда до любых PbtA было еще лет 20 как минимум.
1. герои сюжетно лезут на гору за макгаффином.
2. героев предупреждают, что гора — драконья (с поправкой на то, что дракона несколько поколений никто не видел); собственно, макгаффин туда унес персонаж, решивший заделаться драконоборцев.
3. по пути герои не видят никаких признаков того, что на горе есть дракон.
4. на вершине горы герои находят останки партии охотников на драконов и макгаффин среди них. Причина гибели этой партии загадочна и толком не раскрывается, но если судить по состоянию и расположению останков, едва ли их убил дракон; скорее можно предположить, что их прикончила комбинация из стихийного бедствия и собственной криворукости в духе любых неудачливых альпинистов-любителей.
5. отряд героев догоняют преследовавшие его враги, начинается бой.
6. в бою один из героев пытается пустить в ход макгаффин.
7. внезапно появляется дракон и атакует обе партии.
Герои не знают, как дракон связан с макгаффином. Читатели не знают, как дракон связан с макгаффином. Даже сам автор дает минимальные намеки на то, что дракон может быть как-то связан с макгаффином, только 2 толстенных книги и 3/4 истории спустя (а кое-какие подробности этой связи раскрывает вообще в другом цикле, вышедшем через 30 лет). Т.е. с точки зрения сцены появление дракона как будто бы логически никак не обосновано (ну кроме упоминания того, что он в принципе может там быть).
Теперь я хотел бы спросить:
1. если бы я сделал такую сцену в ролевой игре (не важно, по какой системе), считалось бы это «внезапным драконом»?
2. что важнее, была бы эта сцена неуместной, нелогичной или, накрайняк, продиктованной каким-то особенным подходом к гейм-дизайну?
Прогресс, потому что лавине не обязательно быть внезапной и она вполне может оказаться логическим следствием предшествующих событий. Если персонажам вздумалось сражаться в горах, в снегу, при этом крича и активно перемещаясь, подвижка снежного пласта, стронувшая лавину, представляется мне вполне ожидаемым последствием их действий.
С другой стороны, в одной из книг Тэда Уильямса это была даже не лавина, а буквально «внезапный» ледяной дракон, который влез в сражение третьей стороной и отделал обе первоначальных страшнее, чем бог черепаху. И ведь говорили персонажам, что эта конкретная гора — драконья (она даже называется Урмсхейм), пусть даже дракона никто не видел уже много лет, но они, в силу своего очень важного похода за сюжетным макгаффином, предупреждениям не вняли. В итоге дракон получился ничуть не менее внезапным, чем приснопамятный медведь, но при этом сюжетный поворот с появлением дракона воспринимается читателем как должное.
Скажем так, только практикующих шаманов и только на территории России минимум несколько тысяч, и на их практики запросто можно посмотреть ИРЛ (а про их лор почитать у тех же этнографов).
Еще Джон Норман на вопрос «а сфига ли ваши попаданцы на другую планету с принципиально другим (и местами с т.з. земного общества 70х довольно фрическим) социумом регулярно попадают к грамотным специалистам по ресоциализации инопланетян?» отвечал «потому что про попаданца, угодившего в болото и утопшего там, или случайно подхватившего местную болезнь и вскоре умершего от нее было бы неинтересно читать».
Именно так, и если попаданец целенаправленно будет демонстративно палиться, то все сведется к альтернативе попасть на дыбу (а потом, если выживешь, в Кемь), огрести шомполов или ненароком утопиться при попытке обрасопить бом-блинда-рей.
У исторического Николая I — безусловно. Но, допустим, исторический Дракула не мог быть вампиром (или хотя бы прослыть таковым) просто по определению — в румынском фольклоре вампирами становятся либо отступники от православия, либо шоломонары благодаря своему колдовству, в то время как реальный Влад Цепеш был термоядерным православным, основал множество монастырей, в течение всего своего правления бодался с протестантами-саксами и католиками-секлерами, и если бы ему попались шоломонары, он, без сомнения, не только не стал бы у них учиться, но в пять минут отправил бы их или на костер или на кол смотря по настроению. Это как-то помешало художественной литературе сделать из него архетипического вампира?
И Лист, и Гюго стали известными где-то лет через 30 после Наполеона, когда романтизм не только давно существовал, но и, пройдя пик популярности, превратился из господствующего в культурном пространстве явления в дефолтный творческий инструмент, примерно как сейчас постмодернизм.
Есть такое тайное общество, Венский конгресс называется. От него в дальнейшем некий «Священный Союз» отпочквался.
Так это не «сильные мира сего против выскочки Наполеона», а старая европейская традиция валить идущую к успеху державу, сколотив в коалицию толпу завидующих неудачников. Перед революционными войнами и наполеоникой точно так же валили Англию (см. войну за независимость США), а до того — периодически то Францию, то Испанию, то СРИГН.
Насколько я могу судить, это не пародия, а что-то вроде идеализированной конституционно-монархической утопии, основная цель которой — сделать La Belle Époque на полвека раньше и продлить ее как можно дольше без войн и социальных кризисов. Чисто исторически это абсолютно невозможно (я могу себе представить, как надолго или даже навсегда выключить из большой политики Англию, вернув ей традиционную для нее роль унылой, но стабильной периферийной державы без колоний, технологий и прогресса, но проделать то же самое с Францией или Австро-Венгрией без вмешательства по крайней мере инопланетян с Небиру с последующей дезинтеграцией обеих стран до состояния сотни маленьких руританий, на мой взгляд абсолютно нереально — и даже если такая альтернатива каким-то чудом реализуется, непонятно, почему ей не воспользуется Пруссия или та же только что нейтрализованная Англия), но как фантастический сеттинг для не 100% серьезной игры сойдет.
Именно так. Хрен знает, что там ему давали и что не давали «сильные этого мира» (насколько я могу судить, большинство проблем Наполеона представляются следствием скорее его же собственных косяков нежели вмешательство таинственных «сильных этого мира»), но впечатление на тогдашнюю европейскую культуру, в особенности на литературу он произвел огромное. Скажем так, процентов 50 образа того, что мы сейчас называем «романтическим героем», равно как и процентов 50 популярности романтизма как таковой — его заслуга.
По моему разумению, это наоборот достаточно интересная (хотя и не бесспорная) идея.
То есть, хочешь быть умудренным и крутым, ну ты уже достаточно стар, и скоро выйдешь на пенсию.
Если в правилах предусмотрена возможность игры за ментора героев, или прекращение истории персонажа с его превращением в ментора твоего нового персонажа (официального великого героя/злодея, или еще кого-то примерно настолько же значимого), то почему бы и нет?
Если я ничего не путаю, то написание через «о» лично я заимствовал у Свельты. Но на уровне вербального общения мои знакомые шутили в духе «если вести игру по Риму, то квесты там будет давать квестор» еще как бы не лет 15 назад.
… с такой логикой надо тогда ковать стозубые вилы и противник тогда будут от одного удара просто превращаться в ошмётки.
Вот вы смеетесь, а не так давно один фрик ИРЛ в рамках похожей логики «изобрел» безопорный двигатель и пытался продать его всем желающим от NASA до китайцев, причем кто-то его якобы даже купил.
С учетом того, что «пятерка» может отвечать на вопрос «где?» («где, в какой системе правилами это допускается?» — «да в пятерке»), это один из немногих правильных лимериков на русском.
Для большинства ноунеймовых обитателей мира, а также персонажей игроков на 1 уровне. Персонажи, набравшие хотя бы несколько уровней, уже по замыслу являются компетентными специалистами.
P.S.: вспомнил, как лет 15 назад играл в «Миру Тьмы» и решил добавить уточнение «во всяком случае, если речь идет о D&D-подобных играх с основным броском d20».
Простая — такая, с которой при везении справится большинство обитателей мира и, следовательно, ее решение вообще не надо откидывать. Средняя — такая, с которой рядовой обитатель мира справится только при исключительном везении, но с ней без проблем справится компетентный специалист. Сложная — такая, с которой даже специалисту придется поморочиться.
> Если в ОСР-системе бой вызывает бросок на случайные встречи и на этом броске выпадает дракон, то это «случайный дракон» и т.д., определение от используемой игромеханики зависит.
Так механика там принципиально не отличается: что в первом, что во втором случае ведущий вводит в повествование факт, уже вписанный в мир, по правилам, определенным для фактов такого рода, причем даже правила принципиально не отличаются — и там, и там некий исход броска дайсов увеличивает вероятность наступления некоего ожидаемого события вплоть до тех пор, пока оно не наступит.
Если там и есть какая-то разница, то только в масштабе: в условном ОСР под генератор случайных встреч выделен отдельный бросок, в то время как в PbtA этот бросок уже «зашит» в основной бросок — но едва ли это позволяет выделить любой из описанных случаев как «особый подход к гейм-дизайну».
1. герои сюжетно лезут на гору за макгаффином.
2. героев предупреждают, что гора — драконья (с поправкой на то, что дракона несколько поколений никто не видел); собственно, макгаффин туда унес персонаж, решивший заделаться драконоборцев.
3. по пути герои не видят никаких признаков того, что на горе есть дракон.
4. на вершине горы герои находят останки партии охотников на драконов и макгаффин среди них. Причина гибели этой партии загадочна и толком не раскрывается, но если судить по состоянию и расположению останков, едва ли их убил дракон; скорее можно предположить, что их прикончила комбинация из стихийного бедствия и собственной криворукости в духе любых неудачливых альпинистов-любителей.
5. отряд героев догоняют преследовавшие его враги, начинается бой.
6. в бою один из героев пытается пустить в ход макгаффин.
7. внезапно появляется дракон и атакует обе партии.
Герои не знают, как дракон связан с макгаффином. Читатели не знают, как дракон связан с макгаффином. Даже сам автор дает минимальные намеки на то, что дракон может быть как-то связан с макгаффином, только 2 толстенных книги и 3/4 истории спустя (а кое-какие подробности этой связи раскрывает вообще в другом цикле, вышедшем через 30 лет). Т.е. с точки зрения сцены появление дракона как будто бы логически никак не обосновано (ну кроме упоминания того, что он в принципе может там быть).
Теперь я хотел бы спросить:
1. если бы я сделал такую сцену в ролевой игре (не важно, по какой системе), считалось бы это «внезапным драконом»?
2. что важнее, была бы эта сцена неуместной, нелогичной или, накрайняк, продиктованной каким-то особенным подходом к гейм-дизайну?
С другой стороны, в одной из книг Тэда Уильямса это была даже не лавина, а буквально «внезапный» ледяной дракон, который влез в сражение третьей стороной и отделал обе первоначальных страшнее, чем бог черепаху. И ведь говорили персонажам, что эта конкретная гора — драконья (она даже называется Урмсхейм), пусть даже дракона никто не видел уже много лет, но они, в силу своего очень важного похода за сюжетным макгаффином, предупреждениям не вняли. В итоге дракон получился ничуть не менее внезапным, чем приснопамятный медведь, но при этом сюжетный поворот с появлением дракона воспринимается читателем как должное.
У исторического Николая I — безусловно. Но, допустим, исторический Дракула не мог быть вампиром (или хотя бы прослыть таковым) просто по определению — в румынском фольклоре вампирами становятся либо отступники от православия, либо шоломонары благодаря своему колдовству, в то время как реальный Влад Цепеш был термоядерным православным, основал множество монастырей, в течение всего своего правления бодался с протестантами-саксами и католиками-секлерами, и если бы ему попались шоломонары, он, без сомнения, не только не стал бы у них учиться, но в пять минут отправил бы их или на костер или на кол смотря по настроению. Это как-то помешало художественной литературе сделать из него архетипического вампира?
И да, у «Николая Палкина» действительно было инженерное образование; более того, в этом качестве он спроектировал парочку питерских фортов.
P.S.: вспомнил, как лет 15 назад играл в «Миру Тьмы» и решил добавить уточнение «во всяком случае, если речь идет о D&D-подобных играх с основным броском d20».
и, следовательно, ее решение вообще не надо откидывать. Средняя — такая, с которой рядовой обитатель мира справится только при исключительном везении, но с ней без проблем справится компетентный специалист. Сложная — такая, с которой даже специалисту придется поморочиться.