Мир Одал-Мидгарда – пестрая смесь всевозможных культур. Где-то вспоминались давно забытые корни наций, служившие опорой для внедрений вернувшегося колдовства (как, например, в Мидгарде вернулись коренные языческие верования). Где-то обыденные для нас вещи возводились в культ и искажались (например, в анклаве Свиштов, где символы несвободы превратились в украшения, а жаргон заключенных подарил имена титулам). А активное развитие субкультур чуть ли не в каждом анклаве лишь добавило красок в эту палитру. Зачастую развитие культур разных анклавов происходило обособленно и изолированно из-за проблем с коммуникацией и путешествиями. Возможно, именно это разнообразие и сформировала у большинства жителей достаточно терпимое отношение к чужому укладу жизни.

Страх в повседневности

Страх – постоянный спутник жителей Одал-Мидгарда, сопровождающий человека с раннего детства и до самой смерти. Тем более важную роль он играет, когда ночь – не время отдыха. Когда не бывает ночи без кошмарных снов, а мары рыщут за безопасностью стен в поисках своих отцов и матерей. И именно страх во много определяют любую культуру, является одним из столпов, на которых она зиждется.

Не стыдно проявить страх. Не стыдно просыпаться с криками, не стыдно показать дрожащие руки, не стыдно в ужасе отпрянуть. В особенности, когда дело касается ужаса перед марами или тому подобным сверхъестественным. Так что обычный человек, орущий от ужаса, если ему померещился в тенях мар, не станет объектом насмешек. Не совладать со страхом – слишком естественно и привычно.

Но чем более привычен необузданный страх – тем больше ценятся и восхваляются отвага и самоконтроль. И, соответственно, те, для кого они – необходимое для службы качество. Пускай и у самых лучших бывают неудачи – на них закрывают глаза. Но те, кто способны перебарывать себя (что в реалиях пост-штормового мира куда сложнее) – настоящие герои в глазах окружающих. Ибо всем, от горделивого аристократа и до последнего бездомного, известна цена такой борьбы.

Из-за постоянного давления каждый сбрасывает стресс как может. Это и приводит к размытию морали и этики: у всех свой набор скелетов по шкафам, что вызывает хотя бы толику понимания чужих пороков. Общество готово принять любые методы развеяться, не осуждая их, и уж тем более с радостью будет приветствовать все необходимые для укрепления безопасности инструменты.

Калейдоскоп пороков

Как было сказано выше – каждый пытается забыться так, как может. Государство же, вместо того, что бы бороться с этим, берет под надзор любые потенциально опасные для самой власти и для обычных людей проявления. Санкционирование позволяет получить право на легализацию любого греха. Конечно, от анклава к анклаву, от культуры к культуре приемлемыми считаются разные вещи.

В большинстве мест Ойкумены разрешен кровавый спорт, битвы на арене до смерти, все виды сексуальных услуг, наркотики, публичные казни и даже охота на разумную дичь. Конечно, все эти пороки должны быть санкционированы вышестоящими, а жертвами насилия становятся исключительно добровольцы или рабы, ставшие таковыми по всем законам.

В целом, отношение к подобным развлечениям – нейтральное, пока они не превращаются в одержимость или не становятся угрозой обязанностям или спокойствию «полноценных граждан». Одно дело, если аристократ из Пакс Романус любит охотиться на рабов, а другое дело, если его жертвами становится романийский плебс.

Вера

Атеизм в Ойкумене – вещь почти неслыханная. Гейсты слишком активны, с ним легко вступить в контакт, а их расположение или негодование имеет ощутимые последствия. В такой ситуации неверие – непозволительная роскошь. Тем не менее, они не всемогущи, а потому взаимодействие с ними – смесь дипломатии, уважения, подношений и оккультных обрядов. Лишь те, кто в вере находят смысл жизни, по-настоящему набожны и фанатичны. Для большинства же их собственные пантеоны – отражение собственных интересов и повседневной жизни.

Суеверия

Немудрено, что суеверия – больше не повод для высокомерного фырканья или усмешек. Когда мир изменился, выбив из-под ног у людей почву, они не знали больше, что же истинно. Магия оказалась правдой – а ведь доштормовая культура отрицала ее. И люди обратились к единственному источнику знаний об этой силе – древним мифам и легендам. Но отмежевать действующие законы от наслоившихся традиций и прочей шелухи было невозможно. Добавьте к этому таинственность непостижимого мира – и вот суеверия становятся неотъемлемым элементом повседневности.

А потом вступает в работу закон взаимовлияние: «мысль формирует ноосферу, ноосфера формирует мир». Чем больше и сильнее люди во что-то верят – тем больше шансов, что это суеверие станет истинным (хотя бы для конкретной культуры или на конкретной территории). И если жители небольшого племени сотни лет верили, что несожжённые мертвые восстанут… что ж, ноосфера подчинится их уверенности, и начнет привлекать к трупам темнейших гейстов.

Перечень остальных статей о сеттинге, выстроенный в логическом порядке — тут. Больше об «Алой Буре» вы можете узнать в группе.