Над суровыми северными землями звезды встали в созвездии Рака. Первым это на свое шкуре или вернее сказать, доспехе, понял паладин Сильвер, уроженец туманного Альбиона. Этот славный почитатель Ингви даже начал ругаться матом, выучив дварфийские ругательства типа «к йотуновой матери». И причины тому есть: куча критов от врагов — мелких паршивых гоблинов, своих попаданий — ноль целых шиш десятых, а если и есть, то на один хит. Про встречу с хобгоблином и вспоминать не хочется… Похоже, что в дело пошла подлая гобломагия. Чему подтверждением была странная находка: кукла, сделанная из говна и палок, но зачем-то обмотанная бывшим обручем от торвальдсоновской бочки. «Похоже, это я» — подумал Сильвер, и скорее всего, он прав. Что с этим всем делать — одному Ингви известно…

На этом можно сказать, что гоблины освоили искусство ваяния и магию вуду. Ни в том, ни в другом — ничего хорошего.

Южные гоблины тоже движутся в этом же направлении, но отстают от своих северных родичей. Пока освоили только пробуждение энтов при помощи тотемов. Бравые южные приключенцы опытным путем выяснили, что если выкопать и разломать тотем, то энт свое существование прекращает. Кроме того, было замечено, что пожравший в бою грибы гоблин, испуская свой поганый дух, без промаха засаживает боевым кантрипом в кого попало из врагов. Эта подлая особенность пока не исследована.

Кроме того, обе партии удачно расшифровали гоблинскую письменность (транслит дварфийскими рунами) и теперь наслаждаются чтением берестяных грамот за авторством шаманов.

Вот так и жЫвут.

PS. Если в южной партии собака-критовака Сосиска, то в северной — собака-баффер Мурцовка. Мурцовка тоже корги, но местного происхождения, похожа на волка, попавшего под дварфийский паровой молот: