Перечень остальных статей о сеттинге, выстроенный в логическом порядке — тут. Больше об «Алой Буре» вы можете узнать в группе.

Говорят, до Шторма, брызнувшего кислотой в лицо человечеству, Урал не обладал и десятой долей своего нынешнего промышленной мощи. Для Уральской Промышленной Конфедерации – все за пределами Уральского Излома – обезумевшие на мистической почве сектанты, безумцы и одержимые. Для всего остального мира – сами уральцы не более чем отсталых ретроградов, слепые традиционалисты, не способные приспособиться к изменившемуся миру. Люди, чье время подходит к концу.

И ГРЯНУЛ ГРОМ

До Рагнарёка Урал – судя по архивам самого УПК – исполнял функции промышленного придатка то ли для одного из государств, то ли чуть ли не для половины мира. Массивные фабрики и заводы военного назначения были сокрыты в толще гор и земли по всем Уральским горам и его подножье. Поговаривают, что от чада и смога уральцы почти не видели солнца, а живой природы оставалась всего пара клочков. Промышленный ад как он есть.

Когда разразился Шторм, ситуация в территориях будущего УПК была одновременно похожа на то, что творилось по всему миру – и совершенно иным. Главным отличием было то, что технологические достижения доштормового мира оказались нетронуты – сбоев в работы электроники почти не было. Сами Уральские горы устремились ввысь, будто бы вырвались из плена земли. Вдоль из восточного края прошла огромна трещина в литосферной плите глубиною нескольких километров и шириною около пяти сотен метров. Эта рваная рана и дала новое имя региону – Уральский излом. И, как полагают большинство ученых, именно на дне запретного ущелья кроется причина, делающая Урал уникальной территорией.

В пределах Урала почти нет мар. И почти нет прорех, через которые течет эфир. Граждане УПК застряли в прошлой эпохе – потому что новый мир до них толком и не добрался. По сути, весь Уральский излом – один огромный эфирный насос, выкачивающий магию из мира и отправляющий ее обратно в океан.

ТЕХНОВАРВАРЫ

Когда уральцы осознали, что за пределами Излома творится настоящий ад, они избрали для себя политику изоляционизма. Они боялись любого чужака, подозревая скрытую порчу. Они боялись покидать безопасность Урала, за границами которого процветали культы, каннибализм, чудовища наводняли леса, а Бури нет-нет да и рвали мир на куски.

Несмотря на обширные разрушения промышленности, вызванные геологическими потрясениями, Уральцы взялись за восстановление того, что у них было. А наблюдатели формирующегося УПК докладывали, как человечество катится к черту. Тогда-то правящий совет и принял доктрину «Спасения технологических и научных достижений любыми методами». Раз за разом хорошо вооруженные и натренированные отряды, сформированные из уральцев и тех относительно немногочисленных беженцах, коим разрешили остаться, уходили в полный безумия внешний мир, чтобы любой ценой «возвращать» любые технологические ценности погибающей цивилизации. Несмотря на опасность этих набегов, именно «Доктрина сохранения» не позволила УПК развалиться в будущем.
С тех пор Урал превратился в величайший архив научного прогресса человечества до-штормовой эпохи. Из промышленного придатка он вырвался в своеобразный ковчег знания.

ВТОРАЯ ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

Когда мир стал успокаиваться, а общество перерождаться в маготехнологическое, и сами УПК стали идти на контакт. Их первичной целью оставалось «возвращение» научных знаний предыдущей эпохи, но это становилось все опасней. Приходило время идти на уступки, торговаться и действовать скрытно. И УПК предоставили оправившемуся миру то, что всегда давали ранее: сырье и компоненты. Что комботех, что арканотех нуждается в простейших изделиях. Ведь ствол в любом оружие остается стволом, а для него нужен металл и станки. На этом-то УПК и сделали свое состояние.

Когда прочие обитатели Ойкумены узнали, что Излом почти свободен от гнетущего проклятья маров, то во многих умах зародилась мысль: вот он, ответ на проклятье Морфея! Но последовавшие за этом войны оказались безуспешны. Маготехнологии отказывались работать на территориях Излома, а вооруженные до-штормовым оружием бойцы попросту уступали в опыте и квалификации натренированным солдатам УПК. Точно так же уральцы проигрывали все сражения за пределами Излома. Это были войны, где ни одна сторона не могла победить.

После чреды этих конфликтов началась затяжная холодная война, не мешавшая, впрочем, торговле. Промышленный ад УПК против маготехнологической антиутопии остального мира.

ПОД ПОКРОВОМ СМОГА

УПК – настоящая промышленная антиутопия, технологический ад. Уральцы убеждены, что мир еще может прийти в норму, и что именно они будут в авангарде этого возрождения. Все это маготехническое мракобесие им непонятно, как рыбы не понимает суши. Тем не менее, они вынуждены взаимодействовать с Ойкуменой: вся природа в Изломе отравлена и больше напоминает пустоши. Мир дает им продовольствие, а УПК миру – сырье, металлы, сплавы, детали, трубы, рельсы.

Стоит отметить, что с до-штормовых времен в экологии все изменилось в худшую сторону. Без медицинского вмешательства мало кто доживает до сорока. Респираторы превратились не только в предмет первой необходимости, но и в элемент роскоши. Налог на воздух – неотъемлемая часть денежного оборота.

Доктрину «Сохранения» никто не отменял, но теперь инструменты «сохранки» (элитный департамент УПК, ответственный за «возвращение») стали куда более разнообразными. Они не отказались полностью от насильственного метода, но отныне не брезгуют и торговлей, спецоперациями, дипломатия и откровенным воровством.

В общем и целом, УПК – необходимое зло Ойкумены. Враг, которого не победить, и который не победит сам. Атавизм, чье время уже проходит – много ли десятилетий пройдет, прежде чем материализация материалов напрямую из эфирных морей станет массовым явлением? Когда экономическая надобность в УПК совсем отпадет? Или, может статься, уральцы сумеют объединиться с Ткачами и заштопать прорехи в Вуали, отрезав мир от эфира?