Ужасы. Ужасы водить сложно, да и вывести атмосферу за столом на нужный лад очень сложно. Недавно, мне удалось поучавствовать в такой, правильной игре.
Небезызвестный тут мастер, любитель СЫЩИКА и всего с ним связанного, перед проведением модуля на фестивале «Ночь темна», решил провести его тест.
Мои же дела, сложились столь удачно, что из-за пробок я не смог уехать из города, и мой вечер был свободен.

Кратко о том, что я знал перед игрой:

Это будет модуль для фестиваля «Ночь темна», где темой выступало что-то по измененным состояниям сознания. И что механикой будет Dread, на который я смотрел с опаской из-за того, что успешность твоего персонажа зависит от твоей ловкости, а я с дженгой не особо ладил всегда. И еще я знал во сколько начинается игра.

Немного опоздав, я получил лист персонажа, на котором содержалось несколько вопросов, и в общем- то все. Что у меня получилось из персонажа:

Коп. Честный коп. Из-за его честности у него проблемы на работе, так как взятки не берет, старается раскрывать все дела, а не только удобные, любые глухари и вообще «висяки» (вот не могу вспомнить, как это называется правильно) все не раскрываемое висит на нем в отделе. С женой разошелся тоже из-за того, что много времени уделял работе, да и к тому же, она боялась, что когда — нибудь его из-за его самоотдачи пристрелять или убьют каким-то другим способом.
Сына Джона, оставила тоже на отца, над мальчиком иногда посмеиваются в школе, зная про работу его отца. Увлекается Джон рисованием комиксов. Зачастую, это комиксы о том, что он слышит из домашних разговоров отца по телефону.

\\Стоит сказать, что все клешированно достаточно. Детектив — что-то похожее на главного героя «Готема», только без завязок на мафию. Сын — один из героев сериала крик, только меньше годами.

Дальше, я по ходу игры делал заметки, которые теперь просто немного дополню.

Меня зовут Джон Смит, с одной «т».
Неделю назад я обнаружил, что мой сын пропал.
Меня беспокоило его странное увлечение комиксами, а точнее, зарисовки того, что он услышит из моих переговоров по телефону.
После пропажи, я потерял несколько дней, пока искал его по его машине. Но потом, я обнаружил папку с старым делом, 7 летней давности. Так же, мне позвонили из богом забытого города на границе индейской резервации, сказав, что видели его в отеле.
И теперь, я сижу за рулём машины, которая везёт меня в сторону отеля " Лимбус".

Начался страшный дождь, но я торопился, по этому в целях безопасности решил больше не прикладываться к фляжке с виски. Попав в город у меня сложилось ощущение, что тут врят-ли кто то живёт вообще.

Заехав в город и подъехав к отелю, я увидел машину сына. Закрыв голову плащом, я осмотрел его машину, она стояла здесь давно, так как под ней земля была сухой. Заблокировав её своей машиной. Закурив я зашел в отель.

В разговоре со старым, хотя на вид ему лет сорок пять, мужчиной за ресепшном я перенервничал. Оказалось мой сын здесь целых три дня, и он друг хозяина, но меня не пустили к нему, сказав, что хозяину не понравится визит гостя посреди ночи.
Я нервничал, я даже достал пушку стараясь попасть к сыну, но понял, это лишнее. Мне сказали, что мой сын выходит завтракать каждый день, уже дня три подрят.

Я снял номер, и решил пообщаться с сыном за завтраком и во всем разобраться. Номер когда то был украшен, что бы привлекать внимание туристов, но сейчас былые украшения выглядели удручающе плохо. Я достал папку, и пролистал материалы дела. Скверненько все. Убийство индейской девушки молодым парнем, прямых улик нет, и при появлении адвоката, его спокойно отпустили под залог, а дальше дело было замято.

Меня разбудил звонок телефона в пять утра. Пригласили на завтрак, и странно ушли от вопроса о моем сыне.

Спускаясь по лестнице я встретил парня который, вот ирония, потерял жену. И за болтовней мы спустились в столовую. Но за дверью столовой нас ждало неожиданное.

Четырнадцать трупов, отрезанные лица, конечности, оторванные челюсти… Ступор и страх, рука тянется к пистолету.
Из-за стола вскочила испуганная женщина.
А за стойкой оказался спокойный мужчина со стаканом. На нем была помятая и потрепанная временем форма полицейского. Он предлагал выпить и явно был не в себе.
Попытка выйти из столовой, оказалась безуспешной, а стоило отвести взгляд от мужчины за стойкой, как раздался выстрел.
Он был явно не в себе, называл трупы своими друзьями. Опять предлагал нам выпить.
Наставив на него пистолет, я смог заставить его опустить свой. Он оставляет его в руке, но опускает её на стойку, в очередной раз предлагая выпить.
Я иду к нему, сажусь так же рядом, вокруг трупы, атмосфера больше напоминает сон, чем реальность. Начав разговаривать с ним, я понимаю, что человек и вправду считает трупы живыми. Когда он начинает вести себя хоть сколько то агрессивно, повышая голос и не хотя давать выйти девушке, я понимаю, что нужно его обезоружить и допросить, он явно должен что-то знать.

\\Тут я впервые столкнулся с механикой игры. До этого мы вытянули по бруску, но это было не страшно. На столь сложную заявку пришлось тянуть два бруска, что дополнительно осложнялось светом свечей и жаром от них, если поднести руку к дженге с неправильной стороны. В общем, накал сцены был отлично смоделирован накалом в нашей комнате, когда я поставив второй брусок на вершину башни понял, что у меня спотели руки.

Выждав момент, хватаю его за руку, что бы он не мог поднять пистолет, и простреливаю ее. В этот момент он разбивает стакан с моим отличным виски об мою же голову.
Падаю со стула, запах виски и кровь на виске, осколки стакана, виски, волосы и кровь перемешались, на время я теряю нить происходящего.
Девушка сзади разбивает стекло в двери.
Я скручиваю мужчину в костюме полицейского, и приковываю его наручниками к трубе у стойки бара.

Попытавшись его допросить, никакой полезной информации я так и не смог добиться.

Дальше хуже, девушка открыла дверь и за стойкой ресепшена нас встретил молодой двадцатипятилетний парень. Наверное сын того мужчины, что встретил меня вчера. С ним адекватного разговора тоже не получилось. Он сказал, что в столовой сидят гости, того самого копа, и он мне опять показался невминяемым. Отдавать ключ от комнаты хозяина гостиницы он мне отказался, даже учитывая, что я показал значок. Так же оказалось, что рыжая женщина, как мы начали ее называть к тому моменту, пошла тоже к хозяину гостиницы. Что оказалось еще более странным, вход в столовую, со стороны входа, был закрыт на цепь с замком, дабы обезопасить себя, я быстренько связал этой самой цепью этого паренька.

Чем дальше — тем хуже. В комнате 203 нас ждало страшное. Девушка, одетая в красное платье. Точнее, труп девушки. Пока парень, потерявший жену пытался понять что происходит, я решил осмотреть номер. За это утро я уже повидал всякого, по этому оттолкнул труп, который пытался ухватить меня за руку.

\\тут опять пришлось тянуть брусок, и это было уже не уютно совсем, градус странностей в игре, увеличивался, как и увеличивалась высота башни. А вот устойчивость ее, после каждого вытянутого и поставленного бруска, была под сомнением.

Все таки, мне не удалось пройти мимо нее, она схватила меня за руку и не хотела выпускать. Она обращалась к какому-то мужчине, что бросил ее здесь и давно не приходил. Я мог его понять.
Отвернувшись от нее, в отражении зеркала я увидел, что вместо трупа, в красном платье стоит та самая убитая девушка, что я видел в материалах дела.

Была ни была, здесь твориться какая-то чертовщина, или творилась до этого в моей жизни, поворачиваюсь к ней и спрашиваю, где мой сын, а в ответ она говорит, что все расскажет, если я подарю ей танец. Танец за информацию, я соглашаюсь.

\\и вот тут опять мне приходится тянуть еще два бруска. Ощущения — безумные. Башня — высока. Руки — потеют. А на заднем плане ведущий включает музыку и описывает танец. Браво Саша!

Наши тела кружаться в танце, она становиться собой из отражения в зеркале, она красива, ее тело молодо и манит к себе, в тот момент, когда музыка заканчивается, кажется, что это и есть реальность, она падает на кровать, и манит меня к себе, я поддаюсь, но что-то в глубине говорит мне, что я здесь не за этим, я пришел за сыном. Я отталкиваю ее, она становиться вновь мертвой и ожившей, обиженной на меня, за то, что я поступаю как тот самый иужчина, что бросил ее и сказал «что все исправит». Я говорю ей, что у нас был уговор, что мне нужна информация, что я ее заберу с собой. Я устал, несколько суток без нормального сна, нервное напряжение, и ощущение того, что вокруг происходят неправильные, не реальные вещи, в которые я верю.
Она не выходит из комнаты с нами, и я говорю ей, что вернусь за ней. Танец был прекрасен. А она мне рассказала о том, что ее мужчина готовил ритуал, который должен все исправить в комнате в подвале. А еще выдает информацию, о рыжей женщине, которой сейчас достается все внимание.

Мы спускаемся вниз, и обнарудживаем и холл и столовую пустой, ни трупов, ничего, закурив, мы спускаемся через люк на кухне.

Я не знаю, кто рыл эту яму, но спускаемся мы минут 15-20, эт оужасно долго. Я просто хочу найти сына и унести отсюда ноги. И спасти девушку.

Мы натыкаемся на железную дверь. За ней костер с чугунком из готорого несет какими-то травами. За дверью мой сын, он говорит, что они который день готовятсья к ритуалу, хотя больше похоже, что его просто держат под наркотиками. Как, вполне вероятно и нас. В тот момент я вспомнил, что приехав в отель, я заказал ужин в номер. Нужно стараться удержать свое сознание. И считать время, действие наркотиков когда-нибудь должно закончиться.

В разговоре с сыном, я вру ему, и говорю, что он должен выйти, что в отель ворвались люди, и его напарник лежит наверху с раной и ждет его. Оказывается, что дверь открывается ключом, которого у него нет, ключ в 206 номере. Я отправляюсь туда, а сыну становиться хуже, он продолжает говорить о тенях.

В 206 номере мы видим ужасное. Дверь я выламываю ударом ноги, и успеваю заметить ствол, направленный в мое лицо, падаю на пол.

\\очередной брусок, я начинаю хотеть курить столько же, сколько и мой персонаж.

Мужчина за столом спокойно сидит, и перезаряжает револьвер. Он не боится направленного в его сторону пистолета, он даже желает выстрела, крича, что этого он и желает. Хотя, вполне вероятно, что так и есть. В комнате еще четыре его тела. Мертвых. Один распят, другой прибит к стене, за шею, воткнутым в нее ножом… Остальные не менее зверски убиты. Он кричит, что бы я стрелял, что он ничего не боится. Вру ему, что могу все исправить, и сам начинаю верить себе. Слово за слово, предлагаю сыграть ему в русскую рулетку, за информацию и ключ. Идет первый круг, сначала наше девушка, щелчек, потом парень-желающей-своей-смерти. Тут я понимаю, что смерти-то он заслуживает, он похож на того, сбежавшего из дела. Моя очередь, я говорю, что если умру, он должен передать ключ девушке, но если он умрет, то мы не знаем где ключ, пусть он его достанет. Я блефую, я не хочу испытывать судбюу, когда я так близок к сыну.

\\Здесь мы все должны были тянуть по бруску, что бы револьвер не выстрелил. Ведущий тоже тянул, и была надежда, что он уронит дженгу, и у нас будет в дальнейшем более спокойная игра, но нет. А судьбу, как и мой герой, я испытывать особо не хотел.

Парень-желающий-своей-смерти стягивает ключ с трупа, чья шея проткнута ножом, и кладет на стол перед нами. Судьба, пока она повернута ко мне лицом, но кто знает, когда она решит отвернуться? По этому я просто стреляю в него, он опасен. Кричу девушке, что бы она хватала ключ и бежала.

Из под стола раздаются булькающие звуки, и я понимаю, что он еще жив, в нашу сторону доноситься ругань, мы убегаем. Сзади слышаться три щелчка, щелк-щелк-щелк-бабах!, последний патрон в барабане, стреляет и задевает мое плече.

\\Еще брусок. Я впервые так долго играю в дженгу.

Теперь у нас есть ключ. И да, парень, который потерял жену, убежал в пентхаус к хозяину отеля, мы слышали его крик, но больше мы его не видели.

\\тот момент, когда дженга упала.

Бежим опять в заднюю комнату, долгий спуск, плече, недосып, голова, все это вызывает абсолютное нежелание разбираться с чем то еще, если бы не спасение сына, я бы просто сел на ступеньках, прислонился к стене и уснул.
Мы опаздываем, когда дверь открывается, что-то в темноте утаскивает сына в глубь камеры, запах трав стоит жуткий, пытаюсь прикрыть лицо, ловлю руку сына и пристегиваю наручниками, которые я захватил по пути через кухню. Любо я уйду от сюда с сыном, либо совсем не уйду. Теперь и я вижу тени. Они окружают нас, они тянутся. Тени говорят, что я совершил престплуние против них, или мой сын, и они должны забрать кого-то, две тени ведут громадного пса, он кажется реальнее всех их вместе взятых, тени тянут моего сына, и меня тоже, пытаюсь закрыть корпусом своего тела сына от собаки, кричу, что это мой сын и он не совершал никаких преступлений, что они ошиблись, они говорят, что заберут одного из нас. Я сдаюсь, я слаб, нас здесь твое я, сын и та девушка, пусть забирают ее.

\\очередные два бруска что-бы быть услышанным, и я лажаю с отыгрышем, крича о том, что бы они забрали ее.

Девушка убегает, у нее у единственной был фонарь и мы с сыном остаемся в темноте, слышу голос за спиной он говорит о моей вине, о проступке, мою грудь рассекает чем то острым, они меня не отпустят, это на всю жизнь, второй разрез, к черту вас. Слышу голос, что зверь учуял мою кровь, и что мне ни-ку-да от него не деться…

Все исчезает. Усталость дикая, и единственное что странно вообще вокруг, это то, что мне все еще хватает сил вытащить моего сына. Поднявшись на кухню я слышу взрыв. К черту, я слишком устал.
В холле нас встречает тот самый двадцатилетний парень, что был связан, говорит, что меня ждет для встречи хозяин, шлю его ко всем чертям.
Но уйти мне не удается.
Двери лифта распахиваются, и выходит он.

Я слишком устал, что бы корчить героя. Ему нужен кто-то из нас, или я или сын. Я соглашаюсь остаться, в обмен на сына и девушку из 203. Рядом с хозяином та самая рыжая женщина. Мы некоторое время спорим с ним, и наконец, я сторговываю свою жизнь, в обмен на жизнь своего сына и свободу девушки.

Сзади в дверях стоит та самая громадная собака, ее кожа в ожогах и волдырях, она жутко воняет, а еще, еще она голодна.

Хозяин говорит, что место мертвой девушки займет рыжая, тут я понимаю, что он никогда не остановиться, что слова о любви к девушке в красном, что смерти вокруг, пес, все это из-за него, и будь что быдет, но я должен прикончить этого маньяка.
Я кидаю ключи сыну, я стреляю в хозяина, со словами «Оно запомнило вкус твоей крови», я кричу сыну и девушке что бы они бежали.

\\Два бруска, я не знаю, как дженга еще стоит.

Тварь бросается на него. Я жив и цел, мой сын убежал с девушкой к машине, но рыжая забилась в угол лифта, и, кажется пришла в себя, осталось вытащить ее, тварь чавкает пожирая мясо и разбрызгивает вокруг кровь, стараюсь пробраться мимо нее в лифт, что-бы вытащить от туда женщину, которая вообще плохо понимает что происходит. Да и я тоже.
Я прохожу и выталкиваю ее, а тварь видимо решает, что я собираюсь забрать у нее еду, я чувствую ее агрессию, я чувствую, что она долго ждала этой трапезы, а еще убегая от нее, я чувствую адсткую боль в ноге, она успела ухватить меня, но не с целью съесть, а с целью отпугнуть.

\\в этот раз я решил не рисковать и согласился на огромный вред персонажу, в обмен на возможность не тянуть бруски из дженги.

Мы в машине, мы уезжаем из города, на дороге встречаем нашу девушку из столовой, всю в ссадинах и царапинах, она удивлена, потому что девушка в красном платье становиться просто трупом.

Мы едем из города, по пути перекладываем мертвое тело в багажник и движемся в увядающую индейскую резервацию на кладбище, что бы упокоить тело, хорошо, что мы живы и нас всех встречает рассвет нового дня.