[img]http://s017.radikal.ru/i411/1110/59/0c60ae6aa7e5.jpg[/img] [b]1) Имя:[/b] Ухта Толстоног, по-тролльи - Ухтамчурвайщи-му Капатщи Нумга-бы, "Качающий-деревья-вздохом-сын из рода Могучих-поясом-и-ногами". [b]2) Раса:[/b] Таежный тролль [b]3) Пол:[/b] Мужской [b]4) Дата рождения, возраст:[/b] 7 августа 1761 г., 65 лет. [b]5) Внешность:[/b] Ухта - тролль, а тролли для людей и вампиров, почитай, все на одно лицо. Ростом как восьмилетний мальчик, пузатенький и коренастый, с забавным носом-картофелиной, мохнатым тельцем, добрыми карими глазкам. Прибавьте к описанному обширную плешь (тролли-мужчины лысеют крайне рано, гормональные особенности), потешные острые уши - и вот перед вами Ухта Толстоног. Этакая помесь медвежонка и карлика, чудное создание из сказки. Если вы рафинированный городской житель и толком ничего не слышали о троллях, то заблуждение свое можете хранить сколь угодно долго. И ругать мрачных трапперов-северян: как они смеют говорить, будто троллей стоит жечь огнем и вырезать до последнего? Тролли - свободные мирные создания, благородные дикари! Да вы поглядите на них - разве могут эти дети природы быть опасными? Нет и нет, это все видизм и ксенофобия. Но не все же верят сказкам, верно? Есть и те, кто знает кое-что о троллях. Вот эти люди увидят Ухту совсем по-другому. Пузатенький и коренастый? Ну да, и ширина плеч как у взрослого мужчины, при таком-то росте. Пухлые ручки и ножки, теплая шерстка? Верно, теплая - и очень густая, ни мороз не страшен, ни удар топором. А еще толстая, как на кабаньем загривке, шкура, и под ней - валуны мышц и канаты сухожилий, прикрытые жирком. Этот забавный кроха может одной рукой вырвать вам ключицу, городской господин. А ударом другой - выпотрошить, видали, какие у него коготки? Он их еще не до конца выпустил. Но это еще что - поглядите как-нибудь, как он смеется. При вас он этого делать не будет, но если угостите пивом и развеселите - ручаюсь, зрелище вам не забыть до смертного одра. Вот такими зубками, с палец каждый, тролли перегрызают шеи лосям и медведям. А еще овцам и сторожевым собакам, городской господин. Или людям. Но это разговоры профанов. Настоящий житель фронтира знает, чем на самом деле опасны тролли. Сила, шкура... Главное - ловкость. Приглядитесь к тому, как он идет, как держится - живая ртуть. Несуетливые, но быстрые и ловкие движения, скользящая походка - троллья, такой пластикой не обладают ни человек, ни вампир. А еще тролли очень быстро бегают - на всех четырех, длина рук позволяет. И когда добегут - тут уж вступают в дело юркость белки, тигриная сила, кабанья шкура... и разум, ясный и живой, подсказывающий, как быстрее вывести врага из строя, искалечить, убить. Облик обманчив - созданий, способных победить в ближнем бою "медвежонка"-Ухту, в Нордании крайне мало. Но это ни о чем не говорит, верно? Есть пистолеты, луки, алебарды стражников. И потом, тролли давно торгуют с поселенцами-лесовиками, и времена людоедства и кровавых жертв давно миновали. Уже двести лет как, честно. [b]6) Характер: [/b] В общем-то таежные аборигены не сильно отличаются друг от друга по характеру. Это у людей и вампиров - богатый внутренний мир, океаны страстей и мильоны терзаний, тролли же ребята простые. Ухта тоже таков - он любопытен, жизнерадостен, одновременно незлоблив и охоч до самоутверждения. То есть в какой-то мере выражение "дети природы" троллей характеризует - они вечная ребятня, игривая и всем на свете довольная. И не было бы с троллями проблем, если бы не их представления о добре и зле, точнее - полное отсутствие в тролльем лексиконе таких понятий. Дело в том, что таежные тролли не видят ничего отвратительного в насилии и убийстве. Кто сильнее, тот и прав, кто быстрей - того и мясо. И в помощи они тоже не видят ничего особенного - раз ты кому-то помог, значит, этот кто-то тебе нужен. Разумеется, такое мировоззрение совсем не делает троллей асоциальными, пока они сидят в своих лесах: каждое племя испокон веку блюдет систему табу или хага ("уродство" - тролльск.), которую исполняют все. Драться с детенышами, воровать у своих, есть пищу шамана - нельзя, хага. Не выполнишь - умрешь. И, по данным ученых-натуралистов, это не шутка, ослушники правда умирают, осознав свое преступление - психический шок, сила традиции. Так что внутри рода каждый тролль связан по рукам и ногам сетью магических предписаний, поэтому действует на благо племени вплоть до самоотречения. Но стоит троллю выйти в открытый мир (на что решается далеко не каждый) - и тут хага перестают действовать. Впрочем, Ухту не стоит считать каким-то безумным существом, которое сегодня пожмет тебе руку, а завтра выгрызет глотку. То есть не исключен и этот вариант, всякое бывает, но Толстоног долго общался с людьми и отлично знает, что можно в общество качмущи ("железных духов" - тролльск.), а что нельзя. Ну и про дружбу, любовь и прочее он тоже осведомлен, эти вещи его очень интересуют. Потому-то он и оставил родные пенаты. [b]7) Биография: [/b] На самом деле рассказывать о биографии тролля - дело неблагодарное. То есть в легендах и сказках таежные жители - очень интересные, у них то и дело поединки чести, песни и мольбы духам. Все это действительно бывает - но только тогда, когда на это есть время и мясо. Если нет времени и мяса - тролли-мужчины спят и охотятся, охотятся и спят. Иногда дерутся. У женщин все чуть разнообразнее, дел побольше, но суть та же. Если выдастся удачная охота, шаман высчитает по звездам праздник или случится еще что-то важное - вот тут можно и мех волынки обнять, и гуделку покрутить, и поплясать-подраться. До тех пор - охота и сон, охота и сон, а уж когда наступает зима... Старики говорят, раньше было поживее. Были времена, когда тролли властвовали во всех северных лесах. Иногда в их владениях гостили вампиры, нихмущи ("каменные духи" - тролльск.), и устраивали веселье. Вампиры любили поохотиться на добычу троллей и на них самих, а тролли считали, что нет для духов рода желаннее еды, чем сильный нихмущи. Все убивали друг друга и радовались, и это повторялось снова и снова, к большому удовольствию таежного народца. А потом из-за Киёмаа ("вода-мать, океан" - тролльск.) пришли люди, которые стали осваивать север. И в старые игры с ними стало играть неинтересно - поселенцы вели себя странно, то драться не хотели, то, наоборот, выходили целыми стаями и устраивали облавы. А потом у них появились бурху, грозобои, которые убивали невидимой смертью и пугали весь лес громовыми раскатами. Тролли совсем не обиделись, наоборот, изумились и зауважали людей, назвав их "железными духами" (у троллей вообще все духи, кроме них самих и лесных зверей). Как ни странно, карательные походы солдат с аркебузами привели к тому, что таежные охотники признали пришельцев почти равными себе и даже стали вести с ними торговлю. Так что если в городах вампиры считаются высшей расой, то в лесу их полагают слугами качмущи, так уж сложилось. Историю Ухты можно начать с того момента, как он заинтересовался жизнью железных духов. То есть большая часть его жизни прошла легко, радостно и обычно - беспамятное детство, драки за женщин, охота, сон и редкие хмельные праздники - как у всех, он и не искал другой судьбы. Но судьба его искала - и, когда нашла, свела в лесу с бродячим проповедником. Это был классический розианский фанатик, дряхлый монах с горящим взором, который прошагал сотни миль, чтобы нести свет истины заблудшим язычникам. Только потенциальной паствой он полагал не хмурых трапперов с их причудливой народной верой, а диких троллей, которых часть его коллег и за разумных-то не считала. То есть фанатик этот был существом в высшей степени исключительным, и проповедями своими он поразил Ухту и его соплеменников до глубины души. Конечно, в розианство они так и не обратились (просто не поняли, что это такое и зачем), но вот притчи и сказания, которые старик знал во множестве, слушали с благоговением. Более пламенного рассказчика троллям встречать не приходилось, и даже шаман, справившись с ревностью, признал в конце концов, что старца надо оставить при племени. Так старый монах три месяца прожил у гостеприимных лесных жителей, пока, к огромному их сожалению, не умер от пневмонии. После этого все зажили прежней жизнью, кроме Ухты. Он, конечно, и без того слышал немало странных историй - особенно от шамана, когда тот нажуется сизой смолы. Но рассказы старика-качмущи - они словно бы открывали дверь в другой мир. Мир, где все не так, где люди и вампиры - не просто слабые странные духи, живущие по абсурдным законам (которые нельзя понять, это же законы духов), но доступные для постижения существа. Любовь, благородство, вера, грех... все это было непонятно, но вызывало странное волнующее чувство. Как предстоящая охота или путешествие к налимьим кочевьям. Тролли не умеют долго сопротивляться чувствам, да и не видят в этом смысла. Поэтому Ухта пошел в люди. [b]8) Пробный пост:[/b] В кабаке орали и пели так, что за дверью можно было бить смертным боем - никто не услышит. Примерно это и должно было случиться: когда Ухта вышел на крыльцо, большой качмущи ходил вокруг маленького, а тот стоял на коленях и плакал. Маленький был похож на детеныша, но, наверное, им не был - хоть у людей нет хага, но детенышей они не бьют. Очень молодой мужчина, решил Ухта. - Я ничего ей не говорил! - закричал маленький, а потом как-то пискнул и зашептал: - Я ничего... не говорил про вашу жену. - Врешь. - спокойно и без злости сказал большой. Выдал оплеуху, маленький опрокинулся в снег. - Врешь, жабья кость. Я тебя, гадюку, на праздник вывез, на своих санях, хозяину представил. А ты при всех мою жену шлюхой обозвал. Это как? Привалившись к стене, за представлением наблюдали двое - Сигульд и его сын, Ухта их знал. Сигульд пошевелил бородой, сплюнул в снег табачной горечью и промычал в том смысле, что там не про шлюху было, а про каких-то мужиков, которые подарки приносили. - "...И Месяц с Солнцем ясным, светлые князья, янтарь и перлы слали, вас одну любя." - хлюпая кровавым носом, пробубнил маленький. - Это просто песня, я сочинил... - Песню про шлюху, которой мужики дарят подарки. А за что бабе подарки дарят? Так на так и выходит. - засмеялся большой. Он был красен и яростен, от него пахло брагой, и Ухта понял, что вмешаться все-таки стоит. Иначе маленького покалечат и станет неинтересно. Тролль мягко скользнул с крыльца и зашагал вперед. Сзади замычал Сигульд - но без особого чувства. Большой качмущи не был местным, за него никто не отвечал. Поэтому Ухта был в своем праве. - А это что за дрянь? Ребята, это один из ваших уродцев? - большой почуял недоброе и неожиданно ловко для пьяного вытянул нож. - Что глазенки щуришь? Топ-топ-топ, идет... Договорить он не успел, потому что Ухта подошел достаточно близко - и прыгнул, за один мах преодолев все разделявшее их с качмущи пространство. Врезался ему в грудь, заваливая, цапнул руку с ножом и рванул. Большой заорал благим матом и махнул кулаком - но упал в снег, в то время как Ухта соскочил с его груди, зажав нож в запачканных когтях. Прыг-скок, дело сделано. Большой выл от страха и боли, держась за ладонь, маленький с ужасом смотрел на Ухту. Сзади подходили Сигульд и сын. - Ну, все-е, тролль, не буянь. - Сигульд-младший говорил поразборчивей отца, но интонации были те же. - Ма-арк, не вой, гнилой твой потрох. Пап, берем его. Ухта отвернулся и подошел к маленькому качмущи, который, казалось, штаны сейчас намочит от страха. - Не бойся, я не трону. - голос у Ухты был очень низкий, гудящий. На людей действовал успокаивающе. - Вставай и пойдем в дом. Мне понравились твои песни, но я их не понял. А я хочу понять.