Когда собранный мною отряд под командованием Акодо Тотури взял деревню Соловья, ко мне в руки попали зашифрованные письма. В них ронин Нибан рассказывал кому-то из Клана Феникса о том, что его бывший Господин, а вовсе не брат Императора, да продлятся тысячу лет его годы, был отцом Отомо Йорошику. Судя по письмам, трое были посвящены в тайну, с целью публично раскрыть ее и выступить свидетелями.
Вскоре после прочтения писем, Какита Йоши-сама снова собрал в своем шатре всех, кто присутствовал при их расшифровке: Какита Ичиро, моего отца Какита Хочики и меня, Какито Кимико.
Он повел речь о том, что Доджи Хотури, учитывая все обстоятельства, теперь не может свататься к Йорошику-сан. Но даже если новость подтвердится, Йорошику останется знатной дамой, воспитанной в семье Императора и приближенной к нему, и, в таком случае, за ее руку должны бороться самураи чуть менее знатного происхождения. Йоши-сама выбрал Какита Хидэёши и спросил согласия моего отца, старшего брата Хидэёши и главы нашей семейной ветви. Все собравшиеся выразили вежливое согласие с решением Даймё Какита. Хочики, не довольный судьбой брата, лишь попросил разрешения самому рассказать ему эту новость.
Помнится, я спросила Йоши-сама, не стоит ли нам скрыть эту тайну и продолжить сватовство Хотури-сана. Не повлечет ли раскрытие тайны тяжелых последствий для Чести Семьи Императора и для нашей Семьи, принесшей дурную весть. Слова Йоши-сама были преисполнены мудрости. Он напомнил всем нам о пути нашего Клана, Левой Руки Императора.
Какита Йоши так же объявил нам, что после нашей с Какита Ичиро свадьбы, назначенной на вечер того же дня, мы оба будем назначены Клановыми Магистратами для расследования этого дела. В дальнейшем одному из нас по нашему выбору было предложено место дипломата в Отосан Учи, а в случае удачного разрешения стоящей перед нами задачи на Какито Ичиро планировалось возложить обязанности даймё Кьюден Какита – пока его отец Какита Тошимоко будет командовать войском, а Йоши-сама будет служить Императорским советником в Столице.
На этом Какита Йоши простился с нами до нашей свадьбы. Однако меня заставляла страдать собственная тайна, и я попросила дозволения задержаться. Когда мы остались одни, я с большим чувством спросила нашего даймё, чем я могу послужить Семье, чтобы отмыть ужасное пятно с моей совести. Йоши-сама не спросил меня о моей тайне, но сказал, что моя задача - завершить дело, связанное с Честью Отомо Йорошику, а так же родить нашей Семье достойного наследника. «Я вынужден просить вас сдать Меч Какита, которым я наградил вас», - завершил свою речь Какита Йоши, и я почувствовала, что все это время ждала не только возможности искупить вину, но и наказания.
Ичиро-сама ждал меня. Он попытался утешить меня, не понимая, что я расстроена не потерей меча, а своим недостойным поступком, встреченным моим будущим мужем с одобрением. Мы распрощались, условившись более не видеться до свадьбы.
Я отправилась к матери, которая хранила дайшо моего деда, с которым я начинала свой путь буши. Мать встретила меня с улыбкой. «Ну, хорошо, что не в ронины», - радовалась она, рассказывая, что сама она четыре раза снимала моны Клана.

Тем вечером мы с Какита Ичиро сочетались браком.
Я знаю, что многие девушки мечтают о свадьбе, но мне этот вечер дался едва ли не тяжелее, чем переход через горы к деревне Соловья.
Все было оформлено и расписано моим отцом, прославленным на весь Рокуган Художником, с его потрясающим чувством вкуса и меры.
Отомо Йорошику была восхищена церемонией. Она уделила мне много времени, беседуя о прекрасном, и лишь благодаря подсказкам матушки я выдержала этот разговор. Госпожа Йорошику предложила присутствующим на свадьбе претендентам на ее руку прочесть свои хайку и танку. «Кто такой этот Какита Хидэёши, чьи стихи так прекрасны?», - спросила меня Йорошику-доно, и я указала ей на своего дядюшку, стоящего за спиной Доджи Хотури. Принцесса была огорчена провалом Хотури-сама на стихотворном конкурсе, но и заинтригована неожиданно блестящим появлением незнакомого Журавля.
В глубине души мне весьма польстила высокая оценка моих стихов, которые прочли Какита Хидэёши и Мирумото Отокан. Сногие искренне хвалили их, и в последствии мне доводилось слышать, как незнакомые мне господа цитируют мои стихи.
Но тут со своего места поднялся Шиба Химицу. Он был весьма нетрезв. Глядя прямо на Йорошику-доно, и, как мне показалось, на меня, он прочел:
Прекрасный цветок
Сорняк среди хризантем
Сорняк к сорняку.
Не только мне, посвященной в тайну, хайку показалось оскорблением, брошенным в лицо Принцессе. Гости зашептались. В один момент Какита Хидэёши оказался возле Химицу, и со своей потрясающей вежливостью, которая всегда заставляла замирать мое сердце, предложил зарубить того завтра на рассвете. Когда Химицу поинтересовался, с кем он говорит, дядюшка представился: «Я Какита Хидэёши, Чемпион по рубке голов в деревне Соловья». Я видела, как заинтересовано смотрела на него Йорошику-доно.
Несмотря на попытки юного Феникса уйти от ответа, встреча была назначена на рассвете. Химицу было предложено объяснить свои слова или биться с Хидэёши.
Не считая этого инцидента, торжество прошло спокойно. Скорпионы, распросов которых я так опасалась, даже не смотрели в мою сторону.
В ту ночь, едва оставшись наедине, мы с мужем заснули, словно бы знали, каким недолгим будет наш сон.

Еще до рассвета наш сон был прерван странным пением, раздававшимся где-то совсем близко. Наскоро одевшись, мы с мужем вышли посмотреть, кто издает эти звуки, и увидели странного друга Отокана, приходившего ко мне в начале фестиваля. Монах раскачивался в такт своему пению, сидя у самого полога нашего шатра.
- Духи ведут вас, Кимико-сан! – воскликнул он, вставая. – Видите, едва я подумал о вас, и вы тут же пришли. Мне не пришлось ждать долго, как в прошлый раз.
Тогаши выглядел довольным. В прошлую нашу встречу служанка не стала будить меня ради столь странного визитера, и он провел всю ночь в медитации у моей палатки.
- Помните, что я говорил вам об известии про котят? - подмигнул этот странный человек. – Вы вот-вот его получите. Благодарю вас за оказанную помощь и удаляюсь, чтобы не встретиться с тем, кто спешит к вам.
И монах действительно поспешно удалился, отклонив на этот раз приглашение позавтракать с нами.
Мы еще раз обсудили с Ичиро-сама странное пророчество монаха, и снова не увидели в нем никакого смысла. "Скоро вы получите известие о матери кошке, следящей за тремя котятами, причем один из них не отражается в зеркале кошки и любит ходить во Тьме".
Не успели мы завершить ранний завтрак, как в нашем шатре появился визитер, о котором говорил Тогаши. Это был Баюши Юджиро, облаченный в свою изумрудную мантию Магистрата. Он выглядел крайне обеспокоенным и тоже отказался разделить с нами завтрак.
Молодой Скорпион призвал нас немедленно взяться за возложенные на нас обязанности клановых Магистратов и следовать за ним. Пока мы шли от лагеря к лагерю, спящих в первых лучах рассвета, Юджиро рассказал нам об убийстве, произошедшим минувшей ночью. Некто проник к Шиба Химицу, разорвав полог его палатки. Химицу вскочил с катаной в руке, но убийца схватил его за горло, а затем, отбросив, отрубил ему голову. «На самом деле, - сказал Юджиро, - я знаю, кто это сделал, и уже задержал виновного. Соседка господина Химицу все видела. Она указала на высокого беловолосого Журавля в одеждах вашего Клана, и опознала Какита Хидэёши при личной встрече».
«Бывает, что и воины Какита совершают убийства бесчестно, а иногда даже чужими руками», - добавил Изумрудный Магистрат, и, взглянув мне прямо в глаза, кажется, прочел в них подтверждение своим подозрениям. Удивление, промелькнувшее на его лице, уверило меня в том, что Юджиро более не сомневался, что это я, так или иначе, стала причиной смерти Баюши Киншина. И лишь отсутствие свидетелей или иных доказательств удерживало его от того, чтобы обвинить меня.

Мы осмотрели место убийства. Все выглядело именно так, как описывал Баюши Юджиро. Сам Исава Томо, Мастер Воды, присутствовал при осмотре. «Я думаю, - сказал Феникс, - что Какита Хидэёши испугался дуэли с Химицу и поэтому убил его. Всем известен яростный нрав их обоих, и они ссорились на свадьбе. Шиба Химицу был не так прост, он изучал техники разных школ ронинов. Какита не единственные дуэлисты Империи!»
В то утро я изо всех сил старалась держать себя в руках. Обвинения против дяди были смехотворны, но они основывались на показаниях свидетельницы, в искренности которой у меня не возникло сомнений. Если бы нам не удалось доказать обратного, дядюшку ждала бы, вероятно, смерть, а всю нашу семью – позор.
«Посмотрите, как сделал бы это воин Какита», - сказала я, и продемонстрировала собравшимся, как я вошла бы в палатку и как нанесла бы удар. Очевидно, убить Химицу было бы очень легко, он слабо владел мечом и обладал хрупким телосложением. «А вот как действовал убийца», - я снова вышла из палатки и повторила действия неизвестного, комментируя их: «Полог был разорван ударом ноги, причем ворвавшийся был очень силен. Он схватил Химицу за горло, удерживая его одной рукой. Толкнул. Когда он ударил Химицу катаной, - да, именно катаной, ничего необычного…, - удар был страшной силы, но, кажется, убийца совершенно не владеет никакой из школ меча Рокугана. Посмотрите, это просто рубящий удар, без скольжения, только за счет нечеловеческой силы».
Для меня сказанное было очевидной истиной, но я боялась, что из-за моего родства с Хидэёши мои слова окажутся под сомнением, и старалась говорить как можно спокойней. Я достала тетрадь, подаренную мне на помолвку Баюши Киншином, и пролистала переписанные его рукой страницы… Не думаю, что на моем лице отразилось хоть что-то, когда я касалась пальцами строк, написанных рукой человека, убитого по моему приказу. Описание школ кендзюцу Рокугана подтвердило мои слова – убийца не воспользовался ни одной из описанных техник.
- Возможно, это была тварь, меняющая обличия? – я вспомнила Мамоно, зашедшего глубоко в земли Империи в обличии странствующего монаха, и порождение Стелящейся Тьмы, проникнувшего в Кьюден Какита под личиной Дайдоджи Андо.
В вещах Шиба Химицу мы нашли письмо Нибана, черновик шифровки которого мы прочли ранее. Помимо прочего, Нибан называл и имя своего господина – это был Шинзо Джидайю, как мы и предполагали.
Когда мы обсуждали возможное участие Джидайю в этом деле, Йоши-сама упомянул, что после всех услуг, оказанных ему, он рассчитывал на него, как на сильного союзника внутри Клана Единорога. «Однако даже если это окажется действительно Джидайю, и мы потеряем его, у нас останется Мото Узбек. Он молод, имеет вес в своем Клане и совершенно безудержен. Я слышал, он предлагал табун лошадей и сто коку за руку Кимико-сан? Я думаю, самураям клана Журавля следует перестать оказывать покровительство Шинзо Джидайю-сану».
Ичиро-сама, казалось, был совершенно безучастен к нашему расследованию.
Обсудив еще раз увиденное, мы решили отправиться к актерам из семьи Шозуро, дававшим представление на свадьбе. Их способности к перевоплощению показались мне достаточной причиной, чтобы допросить их.