Описание эпизода из Неизвестных Армий глазами нашего попутчика NPC.

Партия — Каин, анихиломант. Эд, энтропомант. 47-ой, силенциомант.

Верну Хаскелю не нравился этот день.

Он был слишком жарок и пылен, по его мнению, а черный строгий костюм из дорогой ткани в такие дни сидит как на мокрой мыши. Чернее лакированные туфли, кажется, становились уже с каждой минутой. Даже ручка греющего душу мистера Хаскеля кейса с чертежами сегодня лишь тяготила. Жарко, слишком жарко.
Зато день определенно нравился спутнику Верна. Им был сильно воняющий, отвратительно грязный и в жопу бухой панк. Он стоял возле Хаскеля и ебал его в уши. Эту фразу Верн слышал в супермаркете как-то раз, от подростков у соседней кассы. Это было лет десять назад и он ни разу не обращался к этому изречению до сего дня. Да, он лишь сегодня понял, что это значит. И больше всего на свете Верн хотел уехать отсюда. Он стоял рядом с ужасным существом на обочине шоссе Мэнсфилд — Стронгсвилль и пытался поймать попутку. Похоже, жуткое существо, оказавшееся по «счастливой» случайности созданием дружелюбным и крайне общительным, занималось тем же самым, но не имея шансов само, еще и портило настроение своему соседу.

Машина остановилась прямо перед ними. Верн вышел из оцепенения и посмотрел перед собой. Большой черный внедорожник. Тонированное стекло опустилось, показав двух человек – серьезного типа в строгом костюме, с лицом, выражающим скорбь Будды по убитым евреям и угрюмого мужчину, похожего на уставшего от жизни руководителя корпорации по защите красных деревьев от вырубки китайскими вампирами-браконьерами.
Парень в костюме оценивающе оглядел пару Верн-панк и коротко кивнул Хаскелю, приглашая в машину.

В этот момент мистеру Хаскелю даже показалось, что ему стал нравится этот день.

Только сев в машину, Верн заметил третьего человека внутри. На заднем сиденье находился низкорослый латинос в спортивной одежде. «Трогай» — проговорил он, и как только машина тронулась, бесцеремонно перелез через Хаскеля, открыл окно, высунул половину тела и начал громко и долго орать на оставшегося на обочине панка. Слов понять было невозможно, так как юноша явно говорил на другом языке. Верн робко назвал адрес — цель его поездки. Мужчина в костюме кивнул, но через несколько минут машина остановилась. Прямо напротив компании людей —
трех стоящих рядом заводских быдланов. Латинос вышел. Подошел к водителю, обронил пару слов и спокойно обогнул машину, направившись к трем бухающим прямо в разгар дня гопникам. Подошел к ним, прокашлялся, и с улыбкой обратился к стоящему посередине.
— Брати-и-ш, а вы, случаем, не пидоры?

Трое парней остолбенели от наглости латиноса, выпучив на него глаза. Впрочем, как и Хаскель. Верн, не зная как воспринимать происходящее, озадаченно посмотрел на тех, кто сидел на передних сиденьях: на лице водителя в пиджаке блуждала довольная ухмылка, а молчаливый и хмурый тип стал еще более хмурым и усталым, будто происходящее успело не только стать для него привычным, но и порядком надоесть. Мистер Хаскель вернулся к картине за окном. Изучая лица спутников он пропустил большую часть диалога на улице, и в данный момент наблюдал, как латинос улепетывает со всех ногов от трех злых преследователей. Водитель невозмутимо тронулся и через полминуты поравнялся с процессией, следующей прямо вдоль дороги. Латинос смеялся, кидался на бегу бутылками и, надо сказать, делал это довольно метко, поэтому вскоре преследователь остался только один. Парень в костюме уверенно держался рядом, меняя скорость в зависимости от бегущих и все время громко смеялся. Как только последний из аборигенов начал отставать, водитель с тем же смехом выкрутил руль и машина вильнула в сторону, сбив последнего преследователя. Заглушив движок, парень вышел из машины и направился к сбитому. Приблизившись к нему, он точным ударом ноги в голову уложил было вставшего юношу на землю и протянул руку. Лежащий на земле отдал водителю кошелек и отрицательно затряс головой. Парень в костюме вытащил из пиджака пистолет и направил на лежащего. Под черным дулом бедный измученный абориген стал раздеваться, протягивая вещи странному человеку с пистолетом. Водитель взял одежду, сжег ее и направился обратно. Одновременно с латиносом они вернулись в машину и спокойно поехали дальше. Верн сидел, обняв кейс, смотрел в никуда и молился. Больше всего он хотел, чтобы эта сумасшедшая компания забыла про него. На подъезде к городу водитель заговорил с ним, сообщая, что ему скоро выходить. Хаскель не ответил, пребывая в ступоре от происходящего, да и разговаривать с этими маньяками не очень хотелось.
Парень в костюме подождал ответа с минуту, потом обернулся, отпустил руль, взял из рук Верна кейс и выкинул его в окно. После чего молча поехал дальше.

Через три вечности адская машина остановилась. «Отваливай, планктон. Сегодня лучший день в твоей жизни.» — водитель откинулся на спинку и улыбнулся. Хаскель кое-как, затравленно оглядываясь, выполз из машины, воспринимая все, как в тумане. Внедорожник двинулся дальше и последнее, что увидел Верн — это латинос, с улыбкой машущий ему рукой с заднего сиденья.

Верну Хаскелю определенно не нравился этот день.