Я просто обязана написать о сегодняшней игре! Бродяга запилил офигенный сюжет!
Кария Эллвей — Reit Aters
Эрла Шварц — Jenny.Ien
Георг Морье — Veylar

Невычитанный Отчёт о модуле от лица Карии Эллвей.

Я была бы рада сказать, что всё хорошо начиналось, но… Нет. На Рождество, когда все сидели по домам с семьями в тёплой праздничной атмосфере, мы предотвращали теракт. С участием мутантов, конечно же, иначе какое мы усиленное подразделением?..
С Рождества прошло три недели, но легче не стало. В праздники всегда наступает обострение у всех, и носители S-клетки не исключение. Причём отдуваться пришлось именно мне: Георга отстранили от работы из-за превышения полномочий на последнем заданий, а Эрла просто психанула, оставила не подписанное заявление на увольнение, и уехала “подумать” о смысле жизни работе и вообще на море. Спасибо, дорогие мои коллеги, век помнить буду.
13ое января началось с того, что на связь вышла отозванная от “отпуска” Эрла. Она — формально главная в нашем подразделении. Кхм, формально… У Эрика Круза, нашего инспектора, это вызывает такие же сомнения, как и у меня. Так вот, “есть дело”, — сказала мисс Шварц. Ну вы же понимаете, что после этих слов вся заваруха ничем хорошим закончиться не могла?
Сестра Харли Бартон — нынешнего хахаля Эрлы — покончила с собой, застрелившись из револьвера. Такое дерьмо случается, скажите вы мне, и я с вами соглашусь. Но было два таких жирных НО: Харли Бартон — сержант полиции Кардиффа, а его сестра — мутант группы B. Просто для справки: группа А — это такие, как я, обладающие возможностями, многократно превосходящие человеческие; группа В — это ребята, у которых просто “всё на лице”. Это мутанты, чья мутация не даёт никаких сверхсил, но меняет их облик, зачастую до неузнаваемости. Джессика Бартон полностью покрылась шерстью. Видели Чуббаку в “Звёздных войнах”? Вот то же самое, только миниатюрное и с грудью. Это со стороны смешно, а у девушки, которая работала успешных риэлтором, это депрессия и полный крах всей устоявшейся жизнью. Она прожила с этим год…
Если бы Харли не был таким хорошим полицейским, он бы не смог найти и связать ещё две смерти мутантов. Роберт Миллер и Николь Гамильтон — мутанты групп А и В. Роберт обладал костяными наростами на лице, делающими его похожим чуть ли не на демона, а Николь могла выделять яд. Он умер от сердечного приступа, она — перерезала себе вены. По официальной версии.
И вот тут-то в игру вступаем мы. Возможно мы ищем то, чего нет. А возможно мы ищем маньяка, который доводит мутантов до самоубийства/несчастных случаев. Или же — очень умело инсценирует их. Перекрёстный поиск по трём жертвам даёт нам не так уж мало: Николь и Роберт имели в друзьях некую Керию Кенвей (о-ло-ло, думаю я, урождённая Кария Эллвей, мы же почти тёзки!), и все трое состояли в закрытой группе “Новый виток”. Керия была в той же группе. И она была мертва. Поднятые медицинские записи утверждают, что ровнёхонько на Рождество, мисс Кенвей поступила в больницу с ранением от бракованного пиротехнического заряда. А умерла — от СВСМ. Ещё для справки: СВСМ — синдром внезапной смерти мутантов. Все слышали про СПИД? Так вот, это почти тоже самое, но исключительно для мутантов. Просто отменный экслюзив, мммать. Синдром поражает только носителей S-клетки и бОльшую часть времени находится в дремлющем состоянии. Но любой стресс или даже предстрессовое состояние может его активировать и тогда… Мутант взрывается. Серьёзно. Разлетающиеся клочки плоти в радиусе 5 метров. СВСМ не лечится.
Вы всё ещё уверены, что хотите это всё знать?
Окей, я продолжаю.
Судьбе Керии не позавидовал бы никто. В том числе, и её товарищи по группе. “Новый виток” — это группа поддержки для мутантов. По аналогии с группами поддержки для наркозависимых или алкоголиков — в общем, для тех, чья жизнь была сломана. Георг выясняет время и адрес следующей встречи этих ребят — вечер следующего дня. А до тех пор мы должны осмотреть тела Джессики и Николь, а так же их квратиры. Роберта Миллера уже похоронили, а его квартиру выставил на продажу его отец, — там нам ловить точно нечего…
Утро следующего дня мы встречаем у одной из городских больниц. В приёмном покое Адъ и Израиль, и какой-то фельдшер с чудовищными мешками под глазами лечит пациента с открытым переломом руки прямо в коридоре. Правда, лечит он… наложением рук. На наших глазах кости пациента встают на место и срастаются. Что ж, кто-то из мутантов применяет обретённые силы именно так. Георг изумленно смотрит на это и изо всех сил старается запомнить лицо этого чудесного парня.
Но именно в морге этой больницы лежит тело Николь Гамильтон. Мы призываем на помощь нашего судмедэксперта Мэтта Дженсена — хладнокровного педантичного датчанина, который, как мне кажется, может вскрыть грудную клетку с закрытыми глазами. Мы не знаем, что мы ищем, поэтому Мэтт — наша единственная надежда на… на всё. Он берёт кровь девушки ещё на несколько анализов, среди которых и анализ на СВСМ. Если наша страшная догадка подтвердится, то все погибшие были больны этим, и всё-таки решили свести счёты с жизнью раньше, чем синдром достанет их.
— Чёрт, Мэтт, твоя неторопливость может быть уместна только в постели, а с анализом на СВСМ пошевеливайся! — Рявкаю я на него, не столько от действительного желания его поторопить, сколько от того, что не выдерживаю гнетущей атмосферы морга. Мне слишком часто доводилось бывать на опознаниях…
— Я непременно учту это. — Его голубые глаза только на миг задерживаются на мне, и он снова возвращается к своим инструментам.
Мэтт проводит вскрытие и достаёт из раскуроченной грудной клетки Николь Гамильтон её сердце. После чего рассказывает нам о том, что наблюдает некую аномалию: сердце находится в идеальном состоянии, а вот кровеносные сосуды, ведущие к нему, полны тромбов. На фоне этого совершенно непонятно, как она могла перерезать себе вены. Анализ на СВСМ отрицательный. И ещё у девушки едва заметный, но очень странный шрам под грудью — аккурат над сердцем. Даже Мэтт не может увязать всё это в единой целое, поэтому мы собираемся и едем в другой морг — осматривать тело Джессики Бартон.
Изучение тела сестры Харли продолжает рушить все наши теории. Мы не обнаруживаем ни шрама, ни аномалий.

День 14го января продолжается, как и наши передвижения по Кардиффу. Квартира Джессики не даёт ровным счётом ничего. С угасающей надеждой на хоть какую-то информацию мы едем в квартиру, которую арендовала Николь. Все её вещи уже собраны — домовладельца уже ищет новых жильцов. Впрочем, среди вещей мы находим главное — телефон покойной. И среди последних вызов — имена Роберт, Бенджамин и Генри. Как несложно догадаться, с Робертом уже всё понятно. Поиск по соцсетям даёт нам фамилии этих ребят: Бенджамин Прайс и Генри Петерс. Бенджамину за 50, и он скорее похож на наставника, а вот Генри — молодой парень, который мог вполне встречаться с ней…Мы пробиваем адрес Петерса и двигаемся туда.
Улица Фэерфакс — то ещё место. Если вы захотите быстро и болезненно расстаться с кошельком, а то и жизнью — вы определёно по тому адресу. Генри живёт на 7ом этаже, а лифт, как полагается, не работает. На стук нам никто не открывает, и я включаю рентгеновское зрение. Вот только не надо начинать всякое бла-бла-бла про вторжение в частную жизнь — человека, дважды проходящему по Параграфу 18, трудно этим смутить. Тем более, что я вижу на полу квартиры тело. Георг виртуозно взламывает замок, одновременно вызывая копов из нашего управления, Мэтта, а заодно и криминалиста Эда Райли, перед которым у нас и без того знатный должок. А перед нами лежит парень, чья кожа вовсе не кожа, а чешуя. И этот парень однозначно мёртв без явных признаков увечий. Оставляя осмотр тела Мэтту, мы осматриваем жильё Генри Петерса. Я взламываю его ноут и выясняю, что жизнь парня была не такой уж и плохой: работа фрилансером по дизайну, немножко героина, девушка… Девушка. Её звали Керия Кенвей. Твою мать. И в смерти Керии Генри винил того фельдшера, на чьих руках она умерла — Райна Брюнта. Винил до открытых угроз убить, и преследования. Между тем, мы получаем из архивов фотографию этого Райнана и Георг с изумлением видит то самое лицо, которое так старался запомнить всего несколько часов назад. Мутант со способностью исцеления и, вероятнее всего, если следовать диаграмме Куэйда, то и комплексом Мессии. А так же, как подсказывает Георгу его знание аноморфологии, то и с возможностью полёта.
Георг срывается с места преступления — на встречу группы “Новый виток”, где, скорее всего, он сможет найти Райна или хоть что-то о нём узнать. Но…
Стоит нашему жгучему парню выйти из подъезда, как он наблюдает дивную картинку. Трое мужиков очень подозрительной наружности пытаются скрутить колёса у машины Эда. Я же уже сказала, что у нас всех перед Эдом такой… должок? Становится делом чести защитить его машину! Георг начинает зачитывать права, одновременно включая телефон на вызов меня и вызов наряда полиции. Но что-то ему подсказывает, что наряды полиции в этом районе не слишком-то торопятся на вызовы, а бывший СВАТ в моём лице может быть пошустрее. И в этом он определённо прав. Мельком выглянув в окно, я по достоинству оцениваю полыхающий факел-Георга (самовозгорание и невосприимчивость к огню в одном флаконе!) и громадного негра с монтировкой напротив, у которого неестественно удлиняются руки. Второй бандит уже стреляет из револьвера, а третий — пытается понять, как же теперь ему пырнуть ножом горящего копа и не обжечься. Телепорт в точку прямо над головой преступника? Люблю, умею, практикую. Кажется, я слышу хруст позвонков у негра, когда на него приземляется не слишком-то хрупкая женщина в полном обвесе. Тем временем, Георг поджигает хлыща с ножичком и тот, истошно вопя, уносится вдоль по улице. Снова гремит выстрел — в этот раз уже в меня. Бронежилет спасает от пули, но не от пришедшего в себя негра, который со всей дури скидывает меня на землю и продолжает трансформироваться. Ситуацию разрешает наконец добежавшая с 7го этажа Эрла: она стреляет в негра, а Георг запугивает своим пламенем стрелка так, что тот с воплями ужаса бросает оружие и пытается бежать. Недалеко.

Что в итоге? Нас с Георгом (свою одежду он сжёг, так что прикрылся пиджаком Эрлы) увозят на скорой — именно в ту больницу, где мы были утром. А Эрла, изрядно поменяв свою внешность париком и очками, таки отправляется на собрание “Нового витка”. Не только для расследования. Ей есть о чём рассказать там, где её никто не осудит. То, что она никогда не расскажет никому из нас…
Но самое важное, что главой этой группы поддержки оказывается именно Бенджамин Прайс. Этот человек действительно хочет помогать мутантам, которые не могут самостоятельно справиться с тем, что происходит у них в жизни. И Бенджамин рассказывает грустную историю о той, что была куратором этой группы — Керии Кенвей. Эта девушка для многих была светом в окошке, для Генри Петерса — особенно. Многие ушли из группы после её смерти, а Генри избил Райана Брюнта еда ли не до смерти. После этого Райан появлялся в “Новом витке” только один раз — для того, чтобы раздать листовки своей новой группы “Принятие”. Эти листовки обещают помощь всего за два сеанса коллективной терапии. И второй сеанс — уже сегодня. Идёт сейчас.
Как можно догадаться, в больнице Райна мы с Георгом не находим. Зато нас там немного подлатали и мы готовы снова в бой. Звонок Эрлы как раз является сигналом к нему. Я телепортируюсь сразу же, как узнаю адрес (предварительно рассмотрев свою конечную точку на ГуглМапсе), что даёт мне время осмотреться на местности и просветить её рентгеном. Георг и Эрла добираются на машинах как раз к тому моменту, когда я готова рассказать, кто, где и сколько.
9 часов вечера. Небольшое одноэтажное здание при каком-то хосписе. В одном зале едят похлёбку бездомные, а в другом как раз-таки проходит собрание “Принятия”. Георг (в больничной пижаме и пиджаке Эрлы, заляпанном кровью) и сама Эрла, вооружившись брошюркой, проходят в зал под видом опоздавших, а я занимаю позицию у дверей.
Райан рассказывает собравшимся (а их порядка 15ти человек) свою историю. Историю того, как он хотел спасать людей и не смог спасти Керию. От неё он заразился СВСМ. После этого он понял, что спасать надо совсем по-другому: спасать не тело, а душу от страданий. И он хочет спасти всех, прямо сейчас. Люди в зале опасливо переглядываются. Я ухожу в невидимость и начинаю двигаться к нему. Он начинает расстёгивать рубашку, под которой — пояс с зарядом взрывчатки. Райан нажимает на кнопку детонатора и замирает. В зале начинается паника. Кажется, он хочет сказать ещё кое-что напоследок, прежде чем отпустит кнопку, и именно этих секунд мне хватает, чтобы дойти до него. Хватает, чтобы одной рукой накрыть его руку с кнопкой, а второй — взять в захват и начать душить. Я замечаю, как Георг вскидывает руку в направлении нас с Райаном и в детонаторе что-то тихо щёлкает. Мой напарник сделал практически невозможное — имея знания по сапёрному делу, он своими способностями пережигает провода в бомбе. Райан рычит, и кричит что-то о том, что если не взорвалась бомба, то взорвётся он сам. Никому из нас не улыбается быть заражённым синдромом внезапной смерти, и я стараюсь придушить Брюнта до того, как он разлетится на кусочки. Не уверена, что смогла бы это сделать — выброс адреналина у него был так силён, что он едва не вырвался из захвата. Но внезапно он прекращает сопротивляться и повисает у меня в руках, позволяя осуществить начатое. Это Эрла взяла под контроль его эмоции и свела их все к абсолютной апатии. И именно в тот момент я начинаю понимать, как выглядит командная работа нашего подразделения…
Прибывшему на место отряду медиков мы советуем не приводить в сознание этого парня. А всем посетившим это занятие даётся другой совет: если им действительно нужна помощь — стоит сходить к Бенджамину Прайсу в “Новый виток”. Возможно, Эрла сама ещё не раз появится там…
Где-то около полуночи я заканчиваю с отчётом и выхожу на стоянку к своему мотоциклу. Не уверена, что я сейчас засну, да и не уверена, что я сейчас в себе. Я почему-то набираю номер Мэтта Дженсена.
— Не разбудила? Как насчёт позднего ужина, горячий датский парень? — Легкомысленно спрашиваю я, намереваясь лихо прокатиться по городу в компании блондинистого красавца.
— Я как раз собирался отдыхать, но…. Тебе не кажется, что для ужина уже чересчур поздно? Могу предложить совместный завтрак. Я отменно готовлю блинчики. — Размеренный голос даже не дрогнул на последних словах.
Кхм… это было неожиданно. Мне казалось, что он совершенно неспособен на такие намёки. Но, чёрт возьми, с какой стати я должна отказываться?!