Красная земля
Мастер: am_
Партия:
Алиса Игоревна Чернова (Jenny. Ien) – врач-хирург, преследующая своего отца — чтобы убить его;
Александр Сергеевич Набоков (Игорь) – сельский учитель, идущий за Алисой, потому что пламени преисподней, говорящему его устами, Алиса любопытна;
Иннокентий Снегирев(Аркадий) – выпускник с отличием Томского Императорского Университета, электротехник; идет с компанией, потому что больше ему некуда идти.
Механика: Дневник Авантюриста
___________________________________________________________________________________________________

Хотя иногда это и неприятно, но стоит периодически оглядываться назад. Вот сейчас, к примеру.
Там, позади меня, пустырь, развороченный до мерзлой сырой глины. Снег и тонкий слой почвы, что еще недавно покрывали эту полянку, неопрятной кучей лежат у опушки леса. Рядом с завалом лежат полураздетые человеческие тела. Их десять — переломанных, изувеченных. Кровь уже не парит на морозе. Этого не видно, но я не вижу, а знаю.
Я сам вытаскивал их из-под завала и снимал с них все ценное.

Предрассветная мгла почти непроглядна — облака закрывают небо наглухо. Но на поляне светло. На поляне ярко и яростно горит огромный, трехметровый костер. Вот он медленно прошелся мимо ряда трупов, остановился у самого большого — с развороченной грудью и без головы. Пламя рванулось вперед и запахло паленым мясом. Если присмотреться, то в огне видны очертания человеческой фигуры. Кажется, даже заметна довольная ухмылка.
Наверное, и этому существует рациональное объяснение. Повышенная стойкость белка к сворачиванию и обугливанию? Ошибка метаболизма, выделяющего вместо пота легко вспыхивающий спирт или эфир? Может быть. Я не знаю. Я устал и не хочу искать ответы. Я устал от запаха гари и паленого мяса за эту неделю.
Да, моя история раскручивается по спирали — как и тогда, неделю назад — я в доме доктора. И опять в предрассветный час несет гарью и порохом.

Тогда, в Тобольске, извозчик довольно быстро домчал меня до адреса, что был указан в купчей. Когда-то, видимо, это была богатая слобода — для толстых и успешных купцов, инженеров, профессоров и офицеров от полковника и выше. Если бы Событий не было, то на дом, подобный одному из окружающих меня, я бы накопил не ранее пятидесятилетия. Но сейчас в окнах не горел свет, а чистоту снега во дворах не нарушали тропинки. Кроме того самого двора, куда я направлялся.

Мой план был прост и логичен. Я примерно представлял, что именно может встретиться мне в доме — та змея из сшитых вместе кошек, чуть было не пробившая дверь, оставила неизгладимые (к моему сожалению) воспоминания. Поэтому маньяка надо было выманить из дома — и уже потом, угрозой оружия, заставить его освободить жертву.
Поэтому я поджег дом.

Не прошло и пятнадцати минут (стена едва успела разгореться) и из дома выскочил человек. Я ухватился за воротник и бросил его на землю.
Представьте мое удивление, когда передо мной оказалась женщина! Более того — моя вчерашняя знакомая, Анна! Рассуждая логически — в тайном лежбище маньяка могли находиться либо сам маньяк, либо его соучастник, либо жертва. На роль похищенной Анна явно не подходила, и я решил оглушить ее, а самому обыскать дом.
Решение оказалось сложно выполнить. Анна перехватила мою руку и, внезапно, моя рука покрылась льдом по локоть. Похожий опыт я видел в Университете, когда профессор показывал нам действие сжиженных газов на живую белую мышь. Пока я приходил в себя и разбирался с этим странным криогеном, она исчезла.
Я подумал, что не стоит входить в дом через главный вход — и забрался, подтянувшись, через одно из окон. Где-то под полом что-то глухо и тупо бумкало. От каждого удара дом вздрагивал. За стеной исступленно колотили чем-то металлическим. Гудело пламя. Пахло дымом.
После небольшого осмотра, я пошел на стук. В маленькой комнатке все та же Анна колотила в стену кочергой. В этот раз я решил удержать ее во что бы то ни стало — и, перехватив обрез, выстрелил ей в ногу. Кто же знал, что у нее такие прочные сапоги? Дробь изорвала кожу, нанесла несколько царапин — но Анна тут же ринулась в бой. На этот раз криогенный феномен закрыл льдом весь дверной проем, и моя рука застряла во льду. Наверное, такое можно повторить, имея сжиженный воздух и распылитель с водой…

Сейчас, когда Анна Михайловна тоненьким плаксивым голосом, столь не похожим на ее обычный, уговаривает тряпичную куклу кролика с оторванным ухом поесть супу — даже не верится, что эта женщина еще неделю назад могла меня убить с легкостью взятия интеграла от линейной функции. Ей стоило только выстрелить в ответ, пока моя рука была захвачена льдом. Но она предпочла необъяснимо исчезнуть.

Оказывается, кочергой она выбивала кирпичи из стены. Там, за стеной была потайная комната. Что же — если в этом доме есть Алиса, то она — где-то там. И я продолжил ее работу.
Не более, чем через четверть часа, я смог пролезть в дыру. Лесенка в тесном каменном мешке вела вниз — туда, где гулкие удары стали прерываться очень узнаваемым стаккато пулемета.

Что же — плюс ситуации был в том, что я, наконец, увидел Алису. Минус же — между нами было чудовище. Представьте себе коровью тушу. Теперь — в беспорядке пришейте на нее человеческие руки и ноги — и несколько женских голов. Когда одна из них, рыжая, повернулась ко мне и уставилась на меня залитыми кровью глазами, что-то мыча через зашитый рот — меня чуть не вырвало. Чудище явно преследовало Алису. Мне ничего не оставалось делать, кроме как стрелять.

Туша вздрогнула и развернулась ко мне. Руки вздыбились, схватили меня и отбросили обратно в закуток у лестницы. Крича Алисе Игоревне, чтобы она выбиралась, пока я отвлекаю внимание, я продолжил стрелять — благо, промахнуться было практически невозможно.

И снова в мои планы вмешалась Анна — там, за дверью, послышался ее голос. Она уговаривала Алису уходить с ней. К чести Алисы Игоревны, она не соглашалась уходить без меня — если, конечно, я правильно услышал сквозь мычание твари и грохот выстрелов.
Наконец, после моего удачного выстрела, туша осела на пол. По потолку уже пробегали язычки пламени. Пора было выбираться, но Алисы и Анны уже не было — наверное, они скрылись за вон той дверью, что ранее сливалась со стеной, а теперь была распахнута настежь. Оттуда слишком сильно тянуло дымом и я решил выбраться по той же лестнице, по которой попал сюда.

На заднем дворе я обнаружил веревку, перекинутую через забор, следы женщины, тащившей что-то тяжелое, и следы двух лошадей. Похоже, птички уже упорхнули — впрочем, Алиса была жива и, значит, я выполнил поручение Набокова. Обожженный, наглотавшийся дыма, в изорванном студенческом мундире, я добрел по следам обратно в город.

В условленном месте мы встретились с Александром Сергеевичем. Когда я сказал ему, что Алису у меня из-под носа выхватила Анна, но обе, несомненно, живы — на лице его появилась задумчивая улыбка. И он пригласил меня к себе домой.

В доме было необычайно холодно — как будто в нем никто и никогда не жил. Я проверил рамы — они оказались плотно закрытыми и надежно утепленными. Экономили на дровах? Впрочем, тогда меня больше занимали шаньги и борщ экономки, чем странности этого жилища. И, наевшись и немного отогревшись у печки, я лег на лавку и сам не заметил, как заснул тяжелым сном без сновидений.

На поляне светает. Оживший костер на поляне притомился и теперь явственно видно, что это — не костер, а полуголый человек, объятый пламенем, горящий и не сгорающий. Возможно, завтра я найду строгое научное объяснение неопалимому Александру и узким щелевидным зрачкам в янтарно-желтых глазах Алисы. Но более вероятно, что завтра, при подходе к Ишиму, нас всех перестреляют, как беглых преступников.
Но я уже убедился, что для моих спутников теория вероятности не выполняется.