Красная земля
Мастер: am_
Партия:
Алиса Игоревна Чернова (Jenny. Ien) – врач-хирург, преследующая своего отца — чтобы убить его;
Александр Сергеевич Набоков (Игорь) – сельский учитель, идущий за Алисой, потому что пламени преисподней, говорящему его устами, Алиса любопытна;
Иннокентий (Аркадий) – выпускник с отличием Томского Императорского Университета, электротехник; идет с компанией, потому что больше ему некуда податься.
Механика: Дневник Авантюриста
___________________________________________________________________________________________________

Все с самого начала пошло нелогично. Неправильно. Впрочем, как всегда происходит, когда в нормальное течение эксперимента врывается чертова мистика. И не менее чертова политика.


Я сопровождал из Томска в Тобольск два тяжеленьких ящика и двух перемигивающихся шапочно знакомых товарищей. Немногим ныне, на пятом году Событий требуются квалифицированные электротехники с дипломом Томского Императорского — чтобы выжить, приходится браться за любую работу и не чураться неприятных компаний. Легкие деньги, билеты на поезд оплачены — да и в Тобольске, глядишь, подработать смог бы. Электротехники, может, и не нужны, но я и слесарем наловчился работать.
Да, условное наклонение. Смог бы. Если бы этих парней не взяла охранка и если бы в этих ящиках не оказался опиум. И (от каких глупостей зависит человеческая жизнь!) — если бы я не отстал от группы, разговорившись в лавке с благообразным господином — то быть бы мне в тобольском остроге, в компании этих двоих — болтаться на холодном мартовском ветру.
Впрочем, тогда бы все кончилось быстро. А так придется еще подергаться.

С упомянутым господином — Набоковым Александром Сергеевичем — я сразу почувствовал некое сродство. Высшее образование, господа мои! Студенческий мундир оставляет на душе, разуме и речи человека неизгладимые следы и образованный человек, Homo Sapiens всегда поймет другого разумного.
Уже через час мы с моим новым знакомым в обществе двух дам, одной — прекрасной во всех отношениях Анной, и второй — умеренно прекрасной Алисой — прекрасно проводили время за стаканчиком «зеленой феи» в местном кабаре. Неумеренность и несдержанность Алисы Игоревны еше тогда бросились мне в глаза. Впрочем, я понял, что Анна и Алиса соперничают за сердце Александра и нервозность Алисы объяснил себе тем, что она, кажется, проигрывала.
Видимо, Александра это только забавляло. Видимо, Александра это забавляет до сих пор.

Всегда после абсента мне дурно спится. Туйон придает снам галлюцинаторную яркость, но сюжет их становится похож на бред сумасшедшего. Вот и в тот раз после возлияний, на моей койке в нумерах трактира «Кудрявый поросенок» мне виделось что-то дурное, что именно, впрочем, не припомню — то ли Александр Сергеевич с пылающими глазами, то ли безлюдный Тобольск, покрывающийся льдом, то ли девушки с отрезанными головами — наверное, следствие тех слухов о пропавших женщинах с желтым билетом, что я слышал перед сном от хозяина трактира. Возможно, я спьяну не закрыл раму — а потом ее захлопнуло ветром. Иначе как еще рационально объяснить следы снега на полу у окна?
Спать я уже не мог. Сквозь падающий снег мне послышалось, что кто-то меня зовет — или же это показалось со хмеля? Я оделся и вышел.

За метелью ничего не было видно. Я брел туда, где мне почудилось движение — и наткнулся на Александра. Неужели Тобольск настолько маленький город? Господин Набоков поведал мне о причинах озабоченности, читавшейся на его лице и столь ранних прогулок — Алиса Игоревна не вернулась домой. Он был уверен, что ее похитили. Я, больше из вежливости, согласился.
И тут случаю было угодно снова подбросить кости. Мимо нас проехал тот самый извозчик, на который мы каких-то пять часов назад усадили (скорее, водрузили) Алису. Мы его окликнули, но он только прибавил ходу. Неужто ему есть что скрывать?
Пришлось побегать. Лошадка была уставшей, а извозчик — довольно хилым, поэтому мы нашего свидетеля довольно быстро мы настигли в чьем-то дворе. И он всадил вилы мне в бок.
Большая удача — в тот, где лежал мой набор инструментов. Удар раскрошил коробку, изогнул гаечные ключи, и расколол толстый рашпиль надвое. С ужасом думаю, что было бы, если удар пришелся в тело.

Действительно, извозчик отвез Алису к некоему «доктору». И это не первая женщина, не доехавшая до дома в его телеге. Я сразу вспомнил слухи о маньяке. И вот, наш невольный проводник, придерживаемый мной за шкирку, отвел нас в дом «доктора». Однако, хозяина не было дома.
Господин Набоков заявил, что он сможет забраться в окно по стене и направился к выходу из парадной. Возможно, он гимнаст — хотя по фигуре это не скажешь. Но не проще было бы перебраться в окно с крыши?
Уже через минуту я услышал осторожный стук в дверь изнутри. Да, это был Александр, необычайно быстро оказавшийся в квартире.
И именно этот момент выбрал наш извозчик, чтобы заорать и попытаться сбежать. Своими криками он переполошил весь дом — и, главное, соседа «доктора», некоего майора в кальсонах, шинели на голое тело и с ружьем в руках. Еле получилось отбрехаться — впрочем, Александру я уже помочь не мог.
Вырубив проводника ударом в челюсть, я оттащил его консьержу. Объяснил, что человек пьян, пусть проспится в тепле. И вернулся к двери квартиры нашего подозреваемого. Шум за дверью подсказывал, что дела у господина Набокова идут неважно.
Довольно простые манипуляции с остатками инструмента — и замок открылся с легким щелчком. В прихожей меня уже ждал Александр Сергеевич. В глазах его угасали красные огоньки. Я подумал, что это — отражение светильников в коридоре на сетчатке.
Я даже не знал, что на деле — это отблески адского пламени.

В кабинете доктора что-то с силой билось в дверь. Что-то, слишком тяжелое для человека. Александр предложил мне постоять на «стреме», он, дескать, взял несколько бутылок с зажигательной смесью. Судя по лексике, у него в знакомых были бандиты. Однако, за эти пять лет я перевидал немало дурных людей— и мой новый товарищ, видимо, тоже. Я отошел и через минуту в кабинете раздались два взрыва. Потянуло гарью. Я ворвался в кабинет с обрезом наперевес — но Александра там уже не было. Только какая-то длинная шерстистая кишка слабо шевелилась в пламени. Присмотревшись, я с отвращением узнал в ней тельца кошек, пришитые друг к другу. Какой извращенный ум мог додуматься до подобного?
Где-то в прихожей слышались крики давешнего майора. Я прижался к стене за дверью ванной, надеясь, что он пройдет мимо и я в суматохе выберусь незамеченным. Но он просунул голову в дверь, заметил меня и потянулся за винтовкой.

Я был в состоянии аффекта. Я ткнул ему прямо в лоб стволами своего обреза и потянул за курки. Что еще я мог сделать?

Слава богу, никто не обратил на меня внимание, когда я выбегал из горящего дома. Только пьяный капитан обвинил меня в мародерстве — и выгнал из подъезда. Кажется, в таком состоянии, он даже пожарных принял бы за мародеров.

Александр Сергеевич уже был на улице. Видимо, гимнастические навыки? Впрочем, кого я обманываю — сейчас я знаю, что он может оказаться в любом месте, каком пожелает. В его руках была пачка опаленных бумаг. И среди них — купчая на дом в пригороде.

И именно туда, по просьбе Набокова (подкрепленной довольно внушительной суммой) я и отправился на раннем извозчике. По пути я купил коробок спичек — у меня появился план.

Оглядываясь на прошлые события, я понимаю, что Тобольск — не лучший город государства Российского, а компания, в которой я оказался — не лучшие образчики человеческого рода. Не прошло еще и дня нашего знакомства, а я уже оказался разыскиваемым контрабандистом и непростительно наследившим убийцей. Похоже, на Красной Земле даже пламя разума — и даже моего разума — гаснет, растворяясь в огне безумия.
Таком же дымно-ало-желтом, что горит в глазах моих спутников.