Перечень остальных статей о сеттинге, выстроенный в логическом порядке — тут. Больше об «Алой Буре» вы можете узнать в группе.

Лимб – общеупотребимое название царства мертвецов, лежащего где-то за Вуалью. Ученые мужи Ойкумены сломали немало копий в спорах о природе этого унылого места. Является ли оно лишь слоем ноосферы или отдельным тонким миром? На самом ли деле туда уходят души погибших – или же это просто отпечатки усопших? Сформировалось ли Лимб под давлением людских суеверий или же оно и верно существовало тысячелетия? Эти вопросы так и не нашли однозначного ответа. Но одно известно точно – обитающие там духи (все-таки большинство считает – души) застряли между утерянным прошлым и пугающим будущим.

УТРАТИВ ПРАВЫЙ ПУТЬ ВО ТЬМЕ ДОЛИНЫ

Смерть – это топор палача, что весит над шеей любой разумной или полуразумной твари, даже обладающей мнимым бессмертием. Что не сделает время и болезни, то покорится рукам врагов. Отчаянная жажда жизни рано или поздно уступит скуке и смирению, осторожность разрушится под давлением безумия. Никому не избежать этой судьбы. Вопрос лишь в том: когда и как? Многие и вовсе смотрят на гибель как на избавление – но в Лимб их ждет лишь новое разочарование.

Смертным давно уже известно о том, что гейсты разных родов способны заключать меж собою договора (не реже, чем враждовать и воевать). Обычно это – индивидуальные союзы, основанные на взаимной выгоде или личных устремлениях гейстов (например, элементаль воды может заключить союз с гением озера, из которого черпает часть своих сил). Но иногда сразу несколько гейстов объединяются – может быть, они все связаны с определенным местом (например, гении зверей и природы в лесу), устремлениями (вроде как разные воинственные архонты во время войны), службою (обычно, меньшие гейсты, связанные с каким-либо лоа)… Такие ненадежные, шаткие и, чаще всего, временные союзы теологи Ойкумены прозвали шабашами. Иногда, впрочем, эти шабаши вырастают в нечто большее и устойчивое. И большинство из таковых целью своей ставят нечто большее, чем сиюминутная выгода или защита своих интересов. У них есть миссия, иногда – вовсе непонятная смертным.

Шабаш Жнецов – один из самых известных, почитаемых и понятных. Жнецы – это те гейсты, что ищут души умерших. И, теоретически, проводят их в Лимб (тогда как некоторые уверенны, что Жнецы попросту пожирают или похищают своих «подопечных»). Стоит ли говорить, что смертные в большинстве своем почитают гейстов этого шабаша? Но необходима ли душе помощь Жнецов? Как быть с теми непогребенными (т.е. те, по кому не справили подходящей конкретной религии службу, чтобы привлечь жнеца), чьи души все-таки самостоятельно добрались до Лимб? И что если правда – как минимум часть душ Жнецы оставляют себе? Зачем им это вообще?
Шабаш Жнецов включает в себя множество гейстов, но он не формирует некое подобие пантеона смерти. Они не решают, кому жить и кому умирать – они лишь отыскивают души усопших и отводят их в Лимб. Чаще всего, к шабашу примыкают гении кладбищ, архонты и лоа (а также, по слухам, некоторые души умерших). Совсем редко – элементали из эфирных океанов, связанных со смертью, и дисы Вуали.

ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ

Лимб – извращенное отражение всех существовавших о загробном мире суеверий и их обстоятельств. Здесь протянулись леса кольев, здесь властвует жар и хлад. Это – унылое место, где выбор прост: мучения или бегство. Не став исключением, Лимб населен разнообразными гейстами, но большинство и местных духов питаются мучениями умерших – или же самими душами. Впрочем, их не так много и контролируют (если в месте без границ это имеет значение) они совсем немного «земель». Их владения, скорее, разрозненные колонии, нежели селения местных жителей, если уж приводить аналогии.

Лимб – «пересадочная» станция, и души (и только они) могут в любой момент двинуться дальше, отыскав врата. Но вот с той стороны никто никогда не возвращался, а сами врата вовсе не вызывают желания переступить порог. За ними – неизвестность, и слишком многие шепчутся, что там ожидает смерть самой души. Что там нечто разбирает души на составные части. Что там – великое ничто. Мало кто из павших по доброй воле пройдет сквозь врата. Эта неизвестность пугает. Кто знает – что притаилось за порогом?
Но даже если душа не попала в лапы к одной из местных тварей – конец ее все равно печален, пускай у смертных могут минуть века. По мере того, как смертные забывают почившего, сама душа тоже начинает терять себя. Души обречены слабеть а силу разных причин. Чем меньше правды помнят о умершем (вот отчего многие на смертном одре стремятся развенчать свою ложь и раскрыть правду, пускай и самую неприятную). Чем реже о нем вспоминают вообще – в специальные ли праздники, во время церемоний или же просто в уме и сердце. Стычки с обитателями Лимба, равно гейстами и другими душами. Агония тоски по прошлой жизни. Чем слабее душа, тем быстрее она забывает самого себя, лишается рассудка. Это наделяет культы предков особой важностью – и объясняет, почему умершие стремятся сохранять память о себе, являясь во снах, пытаясь остаться в материальном мире или же идя на сделки с ведунами.

Мало кто из мертвецов и живых знает, что помимо потери себя, пожирания гейстами или вхождения во врата есть и еще два пути. Первый – не менее сомнителен, нежели неизвестность за порогом. Как все живые твари состоят из неких базисных элементов, так и все духовные сущности. Включая человеческую душу. Переродиться во что-то иное. В гейста. Мало повторить, что почти никто не знает об этом, так и сам этот процесс невероятно сложен и не имеет конкретного регламента. Каждая из немногочисленных попыток – уникальна. Во многом, все зависит от того, во что готов перевоплотиться погибший, на что готов ради этого, насколько подходит. Но тут – воистину, богатый выбор: даже если немногим сведущим неизвестны случи перерождения в какой-то конкретный тип гейста – это не значит, что подобное невозможно. Что, если отчаявшийся дух готов будет стать кошмаром собственной семьи, которую терроризировал в смертной жизни? Солдат, всю жизнь проведший в окопах, с радостью станет архонтом войны. Бывший егерь, нашедший способ стать гением леса, кормившего его и семью. Но наивны те, кто считают, что останутся самими собою, избежав неизвестности и разрушения.

Второй путь – вернуться в Одал-Мидгард. Проскрести себе дорогу назад, к куда более понятному и привычному миру. Найти себе прибежище, не важно какое. Обитать призраком в бывшем доме. Поселиться в рыжеволосой кукле. Завладеть чужим телом, выживая владельца год за годом из физической оболочки. Или же вернуться в свое, пускай и холодное. У всех этих вариантов есть один крупный недостаток: тоска, что будет разрушать разум. Столь страстно желать вернуться в мир живых – и навечно остаться изгоем-наблюдателем. А ведь даже вырвавшимся в мир людей нужно, чтобы их помнили. А сил и возможностей у них куда меньше, чем у обитателей Лимба. Тоска и забвение вместе лишь ускоряют процесс разложения личности. Мало кто может обмануть смерть и уйти в выигрыше.