Путешествуя по просторам волшебного мира можно столкнуться с всевозможными диковинными обычаями, интересными порядками и способами общения. Вот о последних и пойдёт речь — мы посмотрим какие языки распространены в сказочной Утаде, городе великого потока.

Чаще всего разговоры ведутся на универсальной эквиранте, понять которую в состоянии практически каждый разумный обитатель данного мира. Кое-где её называют языком торговцев (ведь они практически и не пользуются другими), но на самом деле это не так. Эквиранта — древнейший примитивный язык, имеющий мистическое происхождение и стабильно существующий во многих мирах одновременно (хотя, само его восприятие и используемый диапазон слов могут сильно меняться от мира к миру). Данный язык позволяет установить контакт и обеспечить некоторый средний уровень понимания между собеседниками, но не способен передать всю глубину смысла и всевозможные его оттенки. При всей универсальности язык всё-же требует некоторой сноровки, чтобы приспособиться к чужой манере интонирования, иному порядку слов и так далее.
Существа, которые физически не могут произносить слова эквиранты, всё-равно способны понять её. И даже путешественники из иных миров легко воспринимают эквиранту и могут общаться на ней, даже если ранее о таком языке не слышали.
Писать книги на эквиранте не принято, зато её часто используются для написания информационных сообщений на зачарованных вывесках и табличках. В сочетании с магией написанные эквирантой слова начинают передавать более расширенный смысл, чем если произнести их вслух.
Стоит отметить, что неко (коты и кошки волшебного города) призванные на служение Судьбе, после своего пробуждения от повседневности и посещения Муршамбалы, начинают понимать именно эквиранту (хотя, для разговора на ней им требуется заимствовать силы какого-либо говорящего существа).

Следующий интересный язык — совершенно непроизносимый вслух лунахили, чьими символами покрыты страницы магических книг. Считается идеальным языком для составления магических формул и сложен в применении для чего-либо ещё.
Кем изначально был изобретён лунахили — неизвестно. Его заново открыли во время раскопок в месте, теперь называемом Новым Асгардом. Находка этой технологии сильно продвинула сферу магического образования, в разы ускорив обучение магов и значительно упростив передачу волшебных знаний.
Сейчас заклинания записываются на специальный пергамент с помощью плоских иссиня-чёрных кристаллов гармоникса, которые переводят мыслеобразы в символы языка лунахили. Это можно делать лишь в ночное время, когда в лунном свете пергамент словно покрывается копотью. Конструируя в сознании заклинание маг сопровождает его особым эмоциональным состоянием, которое будет необходимо во время подобного колдовства. Только лунахили позволяет эффективно связывать заклинание с эмоцией и конвертировать это знание в понятную формулу, чтобы его легко могли познать другие маги.
«Потерянные ангелы» — известное, и, по всей видимости, единственное художественное произведение, написанное на лунахили неизвестным мастером (кроме подлинника существуют по крайней мере две копии, сделанные позднее другими магами). Прочитать её может только тот, кто практикует магию хотя бы на среднем уровне. Эта книга (как и её копии) считается опасной — на время чтения (двое суток) читатель погружается в состоянии отрешённости, а после прочтения его сознанием завладевает некая навязчивая мысль. Какой-то секрет межмировых связей открывается ему, но он даже не в состоянии объяснить его окружающим. Помимо этого часто у познакомившегося с «Ангелами» появляется буквально наркотическая зависимость в дальнейшем ежедневном чтении магических книг.
Анализируя лунахили некоторые чародеи глубже изучили структуру языка и решили заняться экспериментами с его мощью. Им уже было мало составлять заклинания по известным правилам, они хотели разобраться из чего вообще происходит волшебство на более низком уровне. Тогда им открылись знания, открывающие способы воздействия на саму Судьбу — так появилась вычислительная магия и, позже, организация Растворителей Судьбы.
Для написания своих формул вычислительные маги пользуются волшебным мелом, который производится из спрессованного пепла, оставшегося от сожжённых магических книг. Рисуемые ими символы уже не несут эмоций, к тому же формулу приходится выписывать самостоятельно, она не выходит автоматически, как в случае с кристаллами гармоникса. По этой причине символы вычислительной магии ещё называют «сухим лунахили», а некоторые консервативные маги и вовсе считают эту дисциплину, как и её извращённый язык, мерзкой и порочной.

Ещё один специфический способ передачи информации — ньязь — то, чем стал мёртвый эльфийский язык мыслесимволов, который ныне проявляется у эльфов в виде не частой врождённой способности. Это особые тайные пометки, нацарапанные прямо в воздухе и привязанные к определённому месту либо существу. Как правило, эти пометки способны увидеть только эльфы (правда не все из них могут понять), но не другие расы. Часть эльфов способна создавать такие пометки мысленным усилием, поддерживать существование нескольких пометок, а также читать чужие пометки на ньязи.
Дело в том, что давным давно произошёл Великий Эльфийский Психораспад, разрушивший единую телепатическую связь между эльфами, после чего они ощутили себя сначала разными народностями, потом группами интересов и в конечном счёте отдельными личностями. Легенды указывают на то, что это глобальное ментальное преобразование всей расы произошло, когда эльфы впервые встретились с людьми.
Ньязь — это не совсем язык символов, это скорее правила ориентирования в некоей структуре, подсказанные визуальными образами из старого мыслесимвольного общения. Оставляя пометку эльфы не рисуют линий, а словно соскабливают часть невидимости с сетки странных формул, которыми прошита вся реальность. Взаимное расположение этих соскобов друг относительно друга, а также правила трактовки их композиций и сочетаний — это и есть суть нынешней ньязи.
Лишь немногие знают о том, что сама невидимая сеть, хранящая код, на котором написана сама реальность, называется Метаязыком. И совсем единицы способны читать сам Метаязык или вносить в него изменения.
Отдельно стоит отметить оракулов, которым Метаязык частично приоткрывается в виде образов. Сознание любого оракула наполнено Истинными именами всевозможных встреченных им живых существ. Знание такого имени само по себе даёт знающему полную власть над существом, но для любого оракула невыносимо даже лишним взглядом нарушить неземную первозданную красоту Истинного имени, которую им одним дано видеть. Так, они могут лишь описать путь этого образа, сделать предсказание, но они ни за что не посмеют посягнуть на целостность Истинного имени.