Висельник рассказывал, что вешали его четырежды, первый раз живьём. Свой последний рассвет человеком он не доглядел – как дёрнули рычаг и под ногами распахнулся люк, ему, счастливчику, сразу переломило шею.

В ночь перед казнью он не спал – а кто б спал, сам посуди, — и видел странные копошащиеся тени: они выползали из самого тёмного угла и ползли ко всем приговоренным. И к нему тоже. Ему показалось, что он видел тень хищного червя – чёрного, многоногого могильного червя.
Итак, на рассвете он был мёртв, а после заката уже ковылял, одеревенелый, вместе с прочими такими же куда-то вперёд – висельник уверяет, что помнит, как его верёвку кто-то срезал, как они, мертвецы, сначала кулями опали, а потом встали на ноги и сонно побрели на разбудивший их зов.
Потом был то ли погреб, то ли сразу трюм, где были крюки и ножи, и запах разделанного мяса. И снова чернота, забытьё смерти. Из которого их всех пробудил боцман – они были на корабле, их, новичков, было десять, как на эшафоте, но они не сразу признали лица друг друга – так они были теперь страшны. Впрочем, вся прочая команда с лица оказалась не лучше – только капитан, как и положено, был дъявольски красив, скотина. На его борту не было ни одного живого.
Висельника поначалу прозвали кривым – перебитую шею поставить ему на место никто не удосужился. Капитан оказался колдуном, он призывал сильные ветра и непогоду, он закрывал мглой солнце над своими парусами; его корабль даже не скрипел, а дико выл на насильно растревоженных волнах. Да, это капитан послал в тюрьму тех могильных червей – чтобы они заползли смертникам под кожу, во рты или в уши, и заразили мозг каплями его крови. Чтобы, уже повешенные, люди услышали его клич и проснулись, и пришли на его приглашение, и он изменил их тела и окончательно вернул сознание из затянувшихся предсмертных сумерек.
Висельник любит рассказывать байки про тот корабль, про то, как они плавали почти четыре десятка лет, целую человеческую жизнь. Что они чуяли, когда внезапно выскакивали перед очередной жертвой в колдовском тумане, а вокруг тотчас разливалась и закипала буря. Они были отчаянно безумны, вся их мертвяцкая команда, и сам капитан такой же.
Случалось, их захватывали и топили – капитан оба раза бросался в море, и наивные люди решали, что он погиб; пойманных мертвяков везли в порт и судили – так Висельник побывал в петле ещё дважды. А к ночи в порту появлялся капитан, и город озарялся его колдовством и смехом. И к утру он и его команда – те, кто выжил, и свежеподнятые тела на место тех, кто умер совсем – снова отправлялись в море. Море было единственным, что капитан действительно любил.

© Женя Воскресенская