Вечер был посвящен срыванию покровов с разных тайн. Для начала Вивьен наконец-то решилась раскрыть всем родственникам, кроме Алехандро, свой личный интерес к Джону Лонгхорну. Хотя ни название общества Второоткрывателей, ни имя Квентина Хугезанда она не называла, Виктория и Родриго теперь знают, что Вивьен очень хочет купить у Лонгхорна некую статуэтку Древних, и что та откроет ей путь в общество любителей подобных артефактов.

Вооруженные этим новым знанием, герои отправились на ужин к альбионцу. Впрочем, попали они не на ужин, а на довольно специфическую вечеринку. Лонгхорн встретил их у самого входа и объяснил, что как раз сегодня у него собираются его друзья, и что у них есть что-то вроде неформального клуба, где действуют свои правила.

В частности на его вечеринках все носят маски, а обращаются друг к другу только по личному имени. Сделано это чтобы сохранять хоть какое-то инкогнито, но главное — чтобы не смущать тех из гостей, чье происхождение в норме не позволяет им ходить в гости в дома аристократов. Герои для пущей конспирации решили прийти как бы порознь, а также представиться не своими именами.

Состав гостей и впрямь оказался пестрым. Герои признали некую даму с довольно скандальной репутации распутницы. Профессиональную куртизанку, которой на светском приеме совершенно не место, и которая в норме попадает в хорошие дома только в качестве развлечения на вечеринках только для мужчин. Еще там был некий альбионский морской офицер, отрекомендовавшийся “не шпионом, как хозяин дома, а военным советником”. И даже какой-то силач, который, судя по всему, зарабатывает на жизнь именно физическим трудом.

Развлечения у Лонгхорна также были на грани фола. Некий поэт читал стихи, безусловно талантливые, но анти-клерикальные по содержанию. Даже в нынешние времена, когда власть инквизиции уже не та, за такие слова можно угодить в ссылку, если не на каторгу. Гости танцевали, причем непристойные по меркам высшего общества танцы — парные, с прикосновениями партнеров и прочим развратом. А под конец вечеринки тот самый альбионец с несколькими добровольцами играли в традиционную застольную игру моряков, в которой нужно горланить весьма непристойную песню, а на припеве выпивать. Правда, играли “до четырех куплетов” а не до последнего, кто будет стоять на ногах, как полагается.

Герои, надо сказать, в этом гнезде пороков чувствовали себя достаточно вольготно. Больше всех зажгла Вивьен. Она и в питейной игре поучаствовала наравне с мужчинами, и на танец пригласила ту самую куртизанку, чем удивила даже привычных ко многому гостей Лонгхорна.

Ксавьер ограничился двусмысленными байками о нравах диких народов дальних стран, которые якобы умудряются совмещать церковное учение с тем, что проповедовал Черный Культ, а также используют технологии Древних для получения чистого крепкого алкоголя. А потом, отбившись от пары людей, заинтересованных в более точных указаниях на место обитания дикарей-спиртогонов, закрутил блиц-роман с дамой полусвета и уединился с ней в одной из комнат дома.

Виктория развлекалась довольно умеренно, разве что флиртовала с тем самым силачом. А Родриго, как выяснилось чуть позже, работал. В частности, пропал на полчаса с Лонгхорном, а вернулся один со странной коробкой и намерением как можно быстрее с вечеринки уйти.

Дома вечером Родриго раскрыл родственникам некоторые детали своей карьеры. Выяснилось, что он — альбионский шпион, и что Лонгхор также работает на альбионскую разведку. Правда, есть нюанс. На Альбион Родриго шпионит с ведома семьи и короны, то есть является двойным агентом.

Так вот Лонгхорн уединялся с Родриго для того, чтобы дать ему задание. Где-то 16 месяцев назад в Блуменштадте начали появляться пистолеты, похожие на тот, которым пользовался на турнире де Латьерра, то есть со стволом работы Древних и недавно сработанным механизмом. Кто продает пистолеты — неизвестно, но Лонгхорну удалось найти 13 образцов такого оружия, что уже довольно любопытно.

Но гораздо интереснее то, что стволы, хоть и сработанные по технологии Древних, также являются новоделом. Конечно, кто-то мог найти, грубо говоря, ящик таких стволов в пузыре замороженного времени, и аккуратно сбывает их. Но вероятнее, что у кого-то есть способ производить новые стволы, и только их — иначе бы он делал все детали и продавал бы полноценное оружие Древних, а не эти странные механические химеры.

При этом непонятно, почему пистолетов всплыло так мало — Древние производили вещи в больших количествах, и если кому-то посчастливилось найти действующих оружейный завод, то он мог бы продавать оружие десятками. Вероятно, есть какое-то ограничение, которое не позволяет ему развернуться. Лонгхорн очень хочет знать все о таинственном производителе комбинированных пистолетов.

И героев к этому делу, естественно, имеется дополнительный интерес. Ведь Чезаре де Суоза как раз пытался продать артефакт, который позволяет получать большое количество энергии, и он может оказаться бесценным для того, у кого есть заводик. Другой вопрос, что сам Лонгхорн о Чезаре и молниеуловителе не сказал Родриго ни слова, хотя уж он-то должен был сложить два и два. Какую игру он ведет не очень ясно.

Шпионские упражнения Родриго у Лонгхорна доставили ему пару неприятных минут. Когда он собрался уже уходить и срочно отправиться во дворец графа к дону Альберто — слить полученную информацию — он предупредил об этом Викторию. И та довольно громко сказала что-то вроде “ну что ж, если тебе так нужно спешить к дяде”. Родриго представил, как эти слова и намеченный поход во дворец будет выглядеть в глазах Лонгхорна, и понял, что как никогда близок к провалу. Получилось неудобно.

Кстати, выяснил Родриго и еще одну интересную вещь. Как герои и предполагали, Лонгхорн является мужеложцем. Его молодой сердечный друг ворвался к нем с Родриго и устроил безобразную сцену ревности.

Также дом Лонгхорна произвел на героев странное впечатление своими слугами. Они довольно четко делятся на две категории. Первая — это отлично вышколенный опытные слуги, зачастую альбионцы. Вторая — это какие-то бывшие военные, которым еще полировать и полировать манеры, и среди которых встречаются арагонцы.

А с одним из таких военных слуг у Лонгхорна при Родриго вышел странноватый обмен репликами. Утаскивая своего гостя в личные комнаты, альбионец велел слуге не беспокоить их, и тот ответил “слушаюсь” таким неодобрительным тоном, что Родриго весьма удивился, как Лонгхорн терпит такую гадость. Лонгхорн же на замечание Родриго, что у того очень вежливые слуги, сказал, что это “у Империи вежливые служащие”.