Ну, стало быть, настала и моя очередь написать отчет. Вообще, постараюсь на общей волне записать и дневник и впечатления, благо они рождаются по своей воле и почти одновременно, а время я и подавно не чувствую. А, нет, не получилось!

Мастерские отчеты
1. Toys will be toys (1 часть; 2 часть)
2. Что было дальше.
3. Галатэя. Эйлунд против сайентологов.
4. Знакомства.
5. Маски сброшены. Мосты пылают.

Отчеты Skaldi.
1. Раута. Вид изнутри (часть 1; часть 2).
2. Назад в прошлое.


Внимание. Стена текста.

Дневник Алистера Пенроуза

15 октября

Эта история началась непогожим воскресным вечером. На улице было мрачно и сыро — дождь лил, как из ведра. Телефонный звонок раздался в тот момент, когда я, как обычно, сидел за своими книгами. Незнакомый голос сообщил мне, что если я хочу подробнее узнать об исчезновении моего учителя, то мне стоит явиться в кофейню «Toybox». Совет был мой воспринят однозначно — я не мог его проигнорировать. Учитель или наставник, если вам угодно, отсутствовал, по меньшей мере, неделю, что, в совокупности с тем, что в последние годы он редко отлучался на длительное время, вызывало у меня справедливое беспокойство. Дело в том, что судьба моего наставника вряд ли волновала людей. А всё потому, что он — не человек. Как и я он — Ши, бессмертный фейри, происходящий из Аркадии.
Мы – изгнанники, вынужденные скрываться в человеческих телах. Другая ученица Фальстафа — Раута. Она — глом, один из духов камня, воплощающее вулканическую породу, и обладает магией, позволяющей её каменной оболочке сойти под человека даже в глазах дотошного наблюдателя Её родина — Империя Земли.
Это первая запись, касающаяся той истории, что я вам поведаю, потому мне вступление и оказалось столь затянутым...
Я взял с собой сумку, в которой держал всё необходимое и отправился на поиски Рауты — таинственный советчик сообщил, что в указанном месте стоит появиться в пять вечера, а влипать в какую-то малопонятную историю без девушки, чьи кулаки весят больше сотни фунтов каждый, мне не очень хотелось. Встретившись, я сообщил ей новость, и мы двинулись в «Toybox». Кофейня соответствовала своему названию, и очевидно, привечала детей даже чаще, чем взрослых. За стойкой на стене висели детские рисунки, а хмурый хозяин, по-видимому, так реагировал только на Юношей, вроде тех посетителей, что были у него сейчас: Тролль Тор и незнакомая нам Ши Эллейн, фрейлина герцогини Эйхилл, но пока я не буду вдаваться в политику. Мы с Раутой заказали по чашке чая и стали дожидаться, что же произойдёт. В пять ровно вошла эта парочка, промокшие насквозь, будто даже и не думали взять зонт. В первый миг я даже не подумал, что они вместе — столь спокойным и уютным было это место и столь логичным казалось сюда войти… Нахальная дамочка, Красная Шапка, совершенно бесцеремонно прошлась по заведению и бросила нам лишь «Привет, как дела?» Но это оказалось лишь уловкой; о пропаже нашего наставника она нам и не собиралась говорить. В следующий миг она набросилась на вошедшего следом за ней китейна с криком «Это ты виноват!». Это был немолодой уже сатир — Старец. В следующий миг весь зал окутался густым непроглядным Туманом. Я попытался защититься от напавших, но они и не думали нападать на нас. Исчез ящик, которая стояла у самого края барной стойки — достаточно качественно выполненная, я хочу сказать. Она-то и была изначальной целью этой парочки. Мы было бросились за ними, но улицы были пусты. Кроме того, создав эту путаницу, воры бросили тень подозрения на нас с Раутой, в честь чего хозяин кофейни бросился сыпать обвинениями и оскорблять нас, на чем свет стоит. С большим трудом мне и Рауте удалось успокоить его и даже предложить серу Чарльзу Физрлику свою помощь, в обмен на ответную услугу, в будущем — не скрою, сперва, он оставил о себе не самое приятное впечатление. Для боггана в нём было слишком много от нокера в тот момент.

Приступив к делу, мы сразу же наткнулись на мисс Джорджию, она была эшу и таксистом (опасная смесь, прошу отметить) и достаточно остро восприняла произошедшее в «Toybox». Достаточно, чтобы по нашим описаниям нападавших, и пропавшего ящика посоветовать нам, к кому обратиться. Первым был пак с громким именем Распутин, которого мы наши неподалёку от парка — на него напал медведь и его пришлось спасать, не смотря на то, что прохожим его попытки защититься казались достаточно забавными. Химерическое существо, к числу которых принадлежал этот медведь, было невидимым для глаз простого смертного, да и большинство людей практически неуязвимы даже к самым мерзким и чудовищным из них, но фейри чувствуют раны, нанесенные химерами так же, как и реальные. Распутин рассказал нам о нокере Курцвайлере, его Ящике-с-Игрушками, который он подарил кровожадному Императору Нортону… С паком мы попрощались, но решили отправиться в парк Golden Gate, где, по словам Распутина он и повстречал медведя.
По пути нам довелось встретить еще одну химеру. На этот раз небольшого химерического дракона. Голодное чудовище пыталось слопать кошку. Его, как ранее и медведя, мне пришлось обезвредить своими чарами. Медведь уменьшился раз в пять в то время, как дракон был обращен в овцу. Да-да, вы все читали сказки о принце-лягушке и «Алису в стране чудес»: фейри и не на такое способны. Люди называют это магией, а мы — Искусством, хотя я преуспел лишь в одном. В Искусстве Метаморфоз.

Обезвреженные химеры были закрыты в клетках бестиария, но нам всё еще отчаянно не хватало подробностей. Ни о наставнике, ни о Курцвайлере, ни о сундуке. По результатам совещания было принято решение отправиться к Вальмону, эшу, который, по словам Джорджии, был большой шишкой в Теневом Дворе. Это меня насторожило… немного, но любопытство перевешивало возможные риски. Вальмон рассказал нам про Малакара и его спутницу Слик. Он решил сам разыскать сатира и исчез, оставив нас посреди его дома в момент взрыва, который, тем не менее, был химерическим по своей природе. Химеры, как оказалось, были обитателями ящика-с-игрушками, и самыми сильными среди них считалось войско солдатиков...

На удивление, переговоры с французскими солдатами окончились успешно. Мы выяснили, что пропал их горнист и казармы, как я догадался — сам Яшик. Горнист должен был отправиться в лазарет к доктору Курцвайлеру, но так и в вернулся… Одним лишь чудом, мне и моей спутнице Рауте удалось сделать две вещи — убедить солдат спрятаться в парке и вспомнить о магазине Куцвайлера… Джорджия, если я забыл упомянуть, эшу любят опасные приключения, помогла нам найти бывший магазин нокера. От него разило Банальностью. Ещё одно непонятное слово в моём лексиконе. И я не дам вам однозначного ответа о том, что это такое. Это… надо почувствовать… Уже в тот самый момент, как мы вошли мы почувствовали, как пропитанный Банальностью человек встретил нас. Хозяин магазина, пожилой, судя по голосу, мужчина влачил столь жалкое существование, что его и жизнью назвать было трудно. Даже его слова были пропитаны этим ядом. И Раута ощутила это с первых слов, которые болезненно отразились в её теле… Но, тем не менее, мы смогли одурачить продавца и найти фигурку горниста — Рауте было достаточно легонько стукнуть по стеклу витрины, чтобы вытащить горниста. На пол попадало несколько кукол, но это уже было неважно — мы спешно ретировались, да так, что горнист восстановил свой химерический облик в тот же миг, как мы покинули магазин. Добежав к такси, мы немедленно тронулись с места, так как боялись погони. Кроме этого, химерический горнист указал нам местоположение «казармы». Это было то, что нужно. На окраине парка Golden Gate машина остановилась, и мы собрались подготовиться к тяжелому бою, не сомневаясь, что Малакар задумал подчинить себе химер из Ящика-с-Игрушками или просто обрушить их гнев на город. Истина оказалась печальнее.

Мы окружили поляну, посреди которой Малакар проводил некий ритуал. Его спутниками был Тролль Краш и Красная шапка по имени Слик, как мы узнали раньше. Джорджия, Раута, я и горнист постепенно подкрадывались к поляне, пока Адонис — мой химерический мотылёк — отвлекал Малакара и его спутников. Обычно Адонис предстает зрителям в виде бабочки — если бы бабочки стояли из разноцветных бликов, кружащихся в танце многомерных фигур такой красоты, какой не сможет выдержать ни один смертный… Но сейчас я зачаровал всех четверых так, чтобы они стали похожи на меня. Не все копии удались, но в ночной мгле кто станет разглядывать. Увы, незначительный для Адониса удар под дых вызвал у горниста реакцию, которой я не мог предсказать — он подул в рог, призывая химер Ящика-с-Игрушками… Этого было вполне достаточно, чтобы нарушить концентрацию Малакара, тот завопил от боли и вырвал красноватый камень из своей глазницы. Ритуал, в чем бы он ни заключался, был прерван. Попытка Адониса задержать Малакара оказалась тщетной. Ужас лишь подстегнул того к бегству. Я попытался догнать и остановить чародея, но даже в обличье двухметрового сокола мне не удалось победить его. Он пленил меня своими чарами и бросился дальше, оставив позади даже Слик. Неизвестный тролль скрылся, а камень-глаз Малакара, Ящик, который был частично сломан и пленная Красная шапка достались нам, как пленница. Это битву мы выиграли, но дуэль — я проиграл. Я еще так неопытен.

Дав слово починить «казармы», мы отпустили химер, позволив им вернуться в ящик. На этом закончив охоту, мы попросили Джорджию отвезти нас домой и попрощались. Пленные химеры также вернулись в ящик, а Слик — заняла их место в камере. Камень-глаз же отправился в колдовской сейф.

16 октября

Утро мы начали с завтрака и допроса. Камень пропал из сейфа, а вот Красная Шапка — нет. Вечером мы немного перемудрили с паранойей, так как Слик мы связали, а рот замотали скотчем. Мне давно уже стало понятно, что Женевская конвенция среди фейри никогда не приживётся. Только чары смогли побороть то, что было сотворено за день до того самыми обычными руками. А казалось бы растут из видного места. В любом случае, Слик оказалась настолько подавлена, что это почувствовал даже я. История Слик была историей любви — долгой и печальной и я бы не сказал, что мне понравилась концовка. Настолько, что я пообещал себе, что выясню всю правду о Малакаре и леди Алиссе. Каким бы безрассудным и одержимым местью тот не стал за годы, проведенные в изгнании, он заслуживал того, чтобы правда была раскрыта. Но за кражу сундука и попытку открытия Дикого Трода (В отличие от обычных тродов — путей ведущих через Мир Грёз, Дикие Троды — непредсказуемы и крайне опасны) он должен ответить, я считал. Хотя, возможно во мне говорила лишь оскорблённая гордость. Вина Малакара мне казалось такой значительной и существенной. Так или иначе, Слик была связана с Малакаром узами куда более глубокими, чем говорил Вальмон — это была не Клятва, а любовь. В присутствии Рауты я принёс Слик клятву не вредить Малакару и не выдавать его местоположение до того, как сам открыто не расторгну эту клятву, или до тех пор, пока не докажу факт виновности или невиновности его в том преступлении, за которое Эон обрёк его на изгнание. Выпустив Слик в стены нашего фригольда, Башни Мага, мы покинули его и направились вместе со сломанным ящиком к Чарльзу. Он долго расшаркивался, извинялся, но ящик был у нас, так что неудивительно. Памятуя обещание, мы с Раутой приняли на себя заботы о ремонте Ящика и отправились в Чайнатаун к нокеру Синие Руки. Тот вцепился коробку, будто та была самим Граалем господним, потребовал «девственной бронзы, ветви древа, купающегося в лунном свете и 300 баксов». Что тут скажешь? Примадонна.

На вторую половину дня у меня были запланированы другие заботы, так что мы спешили, но всё же успели заскочить во дворец Герцога. Там нас встретил Барон Невилль, мир его праху, и оказался встревожен исчезновением наставника. Кроме того, он вскользь упомянул какую-то неприятную историю с арфой и пообещал, что Его Сиятельство предоставит нам желаемую аудиенцию, но только после чрезвычайно важного совещания, которое должно было произойти на следующий день — во вторник. Что же, Раута и я приняли приглашение и разошлись. Меня ждала моя преподавательская должность. Как ни странно, к качеству лекций по мифологии в центре эзотерических наук предъявляли гораздо больше требований, чем к любому другому предмету. Мне повезло, что я успел подготовиться к лекции загодя и решил рассказать моим студентам «Магических предметах и артефактах Скандинавии»… Увы, меня достаточно грубо прервали представители Церкви Сайентологии, чтобы это не значило. И они тоже были, по своему, Банальными. Но если от несчастного продавца разило тоской и безразличием, то эти «представители» сознательно распространяли скуку, безумие и лживые надежды и не просто так, а ради одной лишь наживы. Это не то, что я мог вынести дольше десяти минут к ряду. Но я уже давно не был мальчишкой в классе, я сам был преподавателем и не должен был терпеть это нахальство. И, в конце концов, мне хотелось немного похулиганить. Я не стану вдаваться в подробности, что там произошло, но там невинно порхал Адонис и когда я предложил сайентологу посмотреть в качестве компенсации за то, что я его отвлёк, небольшой фокус и наш герой, разумеется, переоценил свои силы и у для него всё закончилось припадком. И не смотря на мои просьбы о помощи у окружающих чародеев и магов, какой-то прохвост всё-таки вызвал «скорую» и страдальца увезли в ближайший дурдом. Ах, ведь всё начиналось так хорошо! В этот вечер я вновь оказался в смятенных чувствах. Наглец, сорвавший мне занятие – сошел с ума, но и я чувствовал себя выжатым, как лимон. Большой финал отложился на неопределённый срок. Стоило пойти домой и отоспаться...

17 октября

Еще со вчерашнего дня мне не давал покоя запрос мистера Синие Руки, вот уже где правда — горе от ума. В конце концов, пошли самым банальным образом рубить ветку в том же несчастном парке Golden Gate: когда у тебя в друзьях глом проблемы с физической силой решаются проще простого. Когда-то у меня был такой друг. Я – сирота, один из детей Войны Соответствия, как и король Девид. Лишь благодаря Фальстафу я покинул сиротский приют, и смог забыть тот, не самый приятный в моей жизни период… А залежи девственной бронзы мы предпочли не искать в Глубокой Грезе, задобрив нокера тем, что имелось в одной из городских кузниц. Свезя весь этот хлам в Чайнатаун к нокеру (тот был китайцем) мы вздохнули спокойно и отправились во фригольд, готовиться к официальному визиту ко двору. Но перед самым входом в узкий переулочек, ведший к башне мага, я встретил Мэтта, нашего, если можно так выразиться соседа.

Наверное, даже стоит сделать ремарку. Фригольды — дома китейнов, мой наставник негативно относится к слову «общественный», но по сути вещей любой фригольд — должен быть открыт для гостей. По крайней мере, так гласит Закон. Правители, конечно, в своём праве, и Неблагим часто отказывают. Но Дан (Судьба), как и Греза, никогда не была слишком благосклонна к тем, кто попирает Её правила. Не все китейны живут во фригольдах, их не так много, как дешевого панельного жилья на окраинах любого мегаполиса, но фригольды несомненно ценятся и ревниво оберегаются китейнами. Фригольд моего наставника — Башня, такая же, как в старых сказках. Возможно, даже у самого Мерлина такой не было. В ней четыре полных этажа, подвал с темницей, клетками для зверинца и некое подобие чердака, камин с трубой, идущей по центру и полукруглые лестницы, идующие вдоль стен, а с балкона можно наблюдать восхитительный закат в Герцогстве Золотых Врат. Для глаз смертных же, это видится, как достаточно старая труба из красного кирпича — пережиток ушедшей эпохи — всё, что осталось от старого литейного цеха, а может быть печь жгла совсем не металл, я никогда не задавался этой вопросом. Кто знает, как так вышло, но после землетрясения большинство старые зданий развалились, а труба устояла. Её не тронули, а новостройки скрыли её от взглядов прохожих. Как известно, когда наблюдатель отворачивается — места и предметы живут совсем другой, своей собственной жизнью. Так вышло и с этой трубой — единственное место, с которой можно было её увидеть спустя годы, редко посещалось людьми — это была острая крыша здания, и ни трубочисты, ни строители не слишком заинтересовались находкой. Годы шли, здания перестраивались в конце шестидесятых крохотный участок земли, забитый до того одним лишь хламом и строительным мусором был продан. Сейчас же, одна дверь ведёт внутрь небольшого извилистого переулка, в конце которого стоит башня мага. Массивные ступени ведут вверх, к канализации и вниз — к массивной двери. Для фригольда, эта башня достаточно незаметна, но у людей есть неприятная привычка задавать глупые вопросы, а то, на что они смотрят — быстро портится под давлением их сомнений.

Удача же улыбается настойчивым и внимательным. Дверь, ведущая в переулок — самая обычная, стальная. Хотя, кое-кто и считает остроумным делать ограду и ворота из холодного железа — ни я, ни мой наставник в их число не входим. Слева — видеопрокат. Справа — прачечная. Кстати, из-за этой прачечной у нас в переулке скапливается конденсат и создается повышенная влажность в любое время года, поэтому центре переулка идут желобки для воды, стекающей в канализацию. Прокат был закрыт на несколько дней, а к сегодняшнему обеду нас встречали свежеокрашенные стены и новая вывеска — «Bank of America». Иногда я жалею, что не родился с нокерскими Даром к брани. Мэтт выглядел не то, чтобы подавленным — но раздосадованным и решительно готовым к действиям, каким — мне хотелось бы знать. За чашкой кофе мы сказали ему, что подозреваем о его планах и предложили свою, «альтернативную» помощь, но Мэтт не оценил предложения. Попрощавшись, мы отправились в башню, твёрдо уверенные в своих планах не дать Мэтту влипнуть в неприятности — простой человек, тем не менее, завоевал нашу симпатию своей непокорностью системе и решительностью к действиям. Кроме того, «Bank of America» — рассадник Банальности тоже не мог быть нам другом. Избавление от этого гнойника на теле города было нашим долгом, если так можно выразиться. Но то был ещё даже не вечер… Главные потрясения ждали нас впереди.

Мортимер, обитающая в башне гаргулья (результат одного из экспериментов Фальстафа), неожиданно показался в небесах и не один, а с хвостом — его преследовали три мерзкие твари, похожие на китайских драконов с одним глазом, из которого они испускали молнии. Мортимер летел из последних сил, но у него оказался ещё один защитник — таинственный рыцарь, возникший на одной из Крыш, пафосно размахивая своим клинком, тот взлетел с помощью Искусства Странствий, но чары подвели рыцаря. Мои же — наоборот. Одного из драконов я обернул в иллюзорную мантию — всем предстала копия Мортимера, смутившая нападающих. Другое же чародейство — Геомантия Рауты заставила другого дракона забыть о своей цели. Превосходство было закреплено: Мортимер поспешил воспользоваться защитой башни, а мы с Раутой внесли рыцаря, которому нелегко далось приземление на стену башни с последующим низвержением к её подножию. Оставив пострадавшего у Очага, я и Раута бросились наверх. Надо было проверить, всё ли в порядке с Мортимером, а драконы, достаточно было одного — нужны для дальнейшего изучения. Прикрытия тяжело бронированной Рауты хватило, чтобы чары превратили гигантского дракона в гигантскую черепаху, а потом — и в самую обычную. Можно было спокойно передохнуть. Рыцарь пришел в себя и назвался Мордредом, чья длинная история столь печальна и не-суйте-нос-не-в-своё дело, что мы предпочли оставить героя в покое до поры до времени. Пожелает — сам всё расскажет и объяснит. У нас на шесть вечера был назначен прием, и никакие драконы не могли быть расценены, как оправдание. Кроме того, Герцог обещал нам личную аудиенцию, и я хотел воспользоваться выпавшей возможностью разузнать о случае с Малакаром как можно больше.

Я надел парадную мантию и хотел было оставить Адониса, но тот – не внял моим увещеваниям и требовал, чтобы я взял его на приём. Кто знать, возможно, следовало призадуматься о причинах, подтолкнувших его к этому. Многомерных мотыльков, видом своим не только услаждающих взоры, но также способных терзать умы и дарить покой, чьим интересом являются самые глубокие загадки Времени, Пространства и Бытия не так уж на свете и много, чтобы не придавать значения их капризам. Но Герцог, в своем честолюбии и гордыне, да простит он мне эту дерзость, не воспринял столь щедрое предложение… Но об этом позже.

Раута также подготовилась к приему. Памятуя о первом визите к герцогскому двору, она также силой Геомантии изменила свой наряд. Сколь странным этим существам, наверное, должна казаться постоянная наша человеческая смена тряпья? Но не всем довелось родиться с кожей из яшмы, гранита или базальта. Когда-то феи не были скованными всего лишь одной формой.
Когда всё было готово, я целых 30 секунд вполне серьезно обдумывал перспективу зачарования Адониса, чтобы тот принял мой облик, а самому остаться смотреть за шоу, которое этой ночью решил устроить Мэтт, а потому попросил Мортимера, чтобы он проследил за ситуацией и пересказал всё мне. Мы же с Раутой ушли.

Приём, или, если быть точным совещание, оказалось на удивление немноголюдным — кроме нас были приглашены графья, начальник вооруженных сил, сэр Чарльз Физрлик, юная Ши — рыцарь Лия и приближенные самого герцога, если включать их число Алиеру — наследницу Эона. Адонис остался за порогом, учтиво ожидая прихода герцога, но я отлично понимал, что Адонис на условности нашего общества смотрел с исключительной снисходительностью, будто именно в его власти находилось право сохранить наши иллюзии на этот счет или немедленно развеять их, как мимолётный сон.
Первой незваным гостем заинтересовалась девочка и, скорее всего, поинтересовалась, можно ли ей поиграть с бабочкой. Адонис скорее всего сослался на важность встречи с герцогом, хотя в обычной ситуации, он не только согласился бы, но позвал к игре всех остальных присутствующих. Но что-то внутри него тянуло его на этот совет… Герцог, в конце концов, прибыл. И Адонис заговорил с ним. Далеко, за пределами моих ушей. Но даже у меня волосы на загривке зашевелились, когда герцог спросил: «Неужели, ты считаешь, что печёшься о безопасности моего домена больше, чем я?» Печально, но мудрецы не созданы для правления и Адонис, померкнув, оставил герцога один на один со своим бременем...

Совет начался с исчезновения Ящика-с-Игрушками, после чего плавно перешел к нашему участию в этом деле. Кое-какие подробности о Слик и о тех сведениях, что мы собрали о Малакаре мы решили умолчать, так как маловероятно, что во дворе одобрили бы клятвы по отношению к преступникам, а наше сомнение в приговоре — вряд ли кого-то стало бы интересовать, как и об эшу Вальмоне и его причастности к Теневому Двору, Джорджия, как я полагал имела ввиду тот самый двор, что правит в священную ночь Самайна, и мне не пришло в голову об этом упоминать. Раута лишь подтвердила мои слова и утвердила ложь, но я не успел вовремя предупредить её, что врать в присутствии Ши из Дома Гвидион — не слишком хорошая мысль. Но, что было то прошло, никто не стал перебивать нас. Эона также встревожило исчезновение нашего с Раутой учителя и опекуна. Также, на собрании мы узнали о Черной Арфе — остроумной шутке какого-то недоброжелателя, который пожелал остаться неизвестным. Вроде бы она пудрила мозги герцогу, который очень и очень неравнодушен музыке, даже сам — гастролирующий рок-музыкант. Лия, недавно посвященная в рыцари, была отправлена расследовать обстоятельства этого покушения. Сэра Чарльза, который давал показания по делу Малакара отпустили домой и он был очень рад тому, что всё обошлось: с него не снесли голову из-за потери Ящика, или того хуже — не разжаловали в простолюдины. Мы попрощались с богганом и отправились в гостевые покои. Адонис, по-видимому, оставался в саду. Ожидание затянулось...

А потом. Потом произошло то, что произошло: взрыв, грохот, выстрелы. Мы выглянули с внутреннего балкона второго этажа в сторону парадного входа — он был разнесен в дребезги. А на улице более тридцати нападавших: красные шапки, нокеры, огры… Но больше всего красных шапок. Это была спланированная акция Теневого Двора. Нападавшие воспользовались огнестрельным оружием и быстро избавились от охраны — несколько троллей пали смертью храбрых в тот вечер, и Зима постепенно брала своё, завывая громче из трещин в наших сердцах. Красные шапки приближались со всех сторон и Раута стала отбиваться. Я же в первое мгновение застыл. Атаку возглавлял тот самый эшу Вальмон и рогатая фигура, чье лицо было скрыто под капюшоном — я не сомневался, что это фигура Малакара. Того самого Малакара, о безопасности которого я поклялся. Он подымался по лестнице, а по меньшей мере пол дюжины Красных Шапок уже проникли на третий этаж. Времени у меня было в обрез, жизнь герцога была в опасности. Жизнь моего сюзерена, которого я подставил под удар этой проклятой клятвой и своей невнимательностью к Вальмону…

Оставалось единственное надёжное средство противостоять врагу. Это был кантрип, освоение которого стоили мне очень многого. Мой учитель преподал мне тяжелый урок, который я запомнил надолго. Я знаю цену этим чарам. Я даже помню — было что-то ужасное, что скрывается за их мощью — мой личный дьявол. Этот кантрип был вершиной Искусства Метаморфоз — «Мифическое превращение» — наследие Эры Легенд, когда феи могли легко менять свою форму. Это колдовство имело сходство со «Старшим Обликом», но обладало несравнимым потенциалом. И я не дрогнув, заплатил эту цену. Поток Гламура стал иссыхать, и казалось моя связь с Грезой стала тоньше, чем когда бы-то ни было, еще ни разу до тех пор я не чувствовал в своих руках большей силы. Трижды до того я приоткрывл всю мощь этого колдовства. И, пожалуй, ни один чародей на всей земле не отдавал эту цену так легко и уверенно, как это сделал я… Слова заклятия с тяжелыми усилиями рождались в глубине моей глотки:

«Укрой моё тело, Мифа вуаль,
Сердца пламя жжет изнутри.
Враг мой, беги — сегодня Я
Неба демон и гнева царь.
В Вирд входит Дракон!»

Моё тело начало преображаться, но этого было ещё мало — жадное пламя в груди казалось ненасытным. И я стал больше, больше, еще больше… Рухнул пол под лапами, в которые превратились мои руки и Раута и я оказались на руинах того, что было первым этажом. Лестницы были разрушены. Трое из нападавших красных шапок — погибли под завалом. Малакар был настолько потрясён, что остановился, как вкопанный. Вальмон успел отскочить и приказал всем отрезанным от верхних этажей нападавшим — скрыться. После чего чародей в капюшоне заговорил голосом Фальстафа:
— Я не сомневаюсь, что ты достиг огромных высот в этом Искусстве, но не мог бы ты успокоиться?
— Нет, кем бы ты ни был… Пока я не получу объяснений, — я ответил спустя целую вечность. Этот голос был как гром среди ясного неба… Но я задал вопрос, ответ на который мог ответить лишь мой наставник, помогший мне освоить Искусство. Его познания основных принципов Трансмутации были более, чем ужасны, как и всегда, впрочем… Я был рад его видеть… но не мог доверять ни единому его слову.
— Раута. Он на тебе, — бросил я своей напарнице и, выломав остатки стены, бросился во двор, а оттуда через лестницу на третий этаж. То, что предстало перед моим взором было ужасно — большинство нападавших и защищавшихся лежали без сознания или встретили химерическую смерть. Только Кумулус и сам герцог всё еще держались на ногах. Из пяти уцелевших Красных шапок — трое были недееспособны, поверженные давящей мощью разгневанного герцога и Искусства Правления. Двое еще продолжали теснить Ши. С такого расстояния мне оставалось только напугать их. Драконий рёв по подействовал на них лучше кипятка, и красная шапка забилась в угол при виде Мифической Химеры. Вторая оказалась слишком стойкой для такой вещи, как рёв так, что её смерть тоже легла бременем Банальности на мои плечи — моя лапа опустилось на тело китейна, и проскребла им химерический пол, пока ошмётки красной шапки не высыпались на реальную крышу — до неё мои когти пока не добрались… Герцог был всё еще жив и не ранен. Признаков присутствия Вальмона не было… Где-то вдали послышался вой сирен. Скорая помощь, полиция или пожарники, кто бы-то ни был — ничего хорошего это не предвещало. Я представился Эону и пояснил, что за нападением, стоят Вальмон… Мой разум всё ещё отказывался воспринимать Фальстафа, как виновника всего этого – он, наверное, был скован чарами или запуган, возможно играл двойную игру. Снизу послышался его голос. Голос наставника, просивший меня успокоиться и принять человеческий облик. Я вновь отказал наставнику и потребовал объяснений. Поводов для спокойствия не было, а вот для драконьей паранойи — в самый раз. Он спросил — жив ли герцог и я ответил утвердительно. Он попросил поднять его, и я предупредил наставника, что буду следить за ним. Раута и Фальстаф-Лжемалакар оказались наверху. Вальмон выступил из-за одной из колонн и поинтересовался у «Малакара», разобрался ли тот с учеником чародея, стало быть, со мной. Фальстаф попросил перестать разыгрывать спектакль, раз уж он раскрыл свою сущность. Я решил ему помочь Расплетающими чарами и снял иллюзию — под ней действительно скрывался Фальстаф, а оранжевый камень висел у него на шее — драконья жадность позволила мне понять предназначение этого чрезвычайно редкого Сокровища — он мог бы открыть, что угодно…

Lysander aep Eiluned's Burned Diary

Страницы сожжены

… — Фальстаф меня предал. Поступай, как, считаешь нужным. — ответил Герцог Эон, когда я во второй раз спросил, каковы будут его приказы. Что-то дрогнуло. И не только в душе Эона. Лицо Фальстафа исказилось болью. И моё сердце, перегоняющее драконью кровь по венам так же сжалось от невыносимой боли, хотя в фигуре зверя вряд ли мог рассмотреть человеческие чувства. Наставник не давал мне никаких клятв и ничего не требовал. Он просто забрал меня из того ада — приюта, в котором нет ничего «детского». Впустил в свой дом, дал книги, указал правильный путь и предупредил об опасностях этого пути. Он показал мне лучшие и худшие стороны магии, Грезы и нас самих. Фальстаф ничего не мне не обещал, ничего не просил. И единственное, что было предано — это всё то, во что я верил. Моё доверие. Мои представления. Мои идеалы. Мелочь, наверное. Он никогда ничего не обещал. А теперь. Теперь он тянул время, а его сообщник Вальмон, с помощью пентаграмм и полученного камня пытался пробудить трод, на другом конце которого находился заточенный правителями Аркадии предатель из Ирталиен ап Эйлиль, который мог, по словам Теневого Двора, знать дорогу в Аркадию, осаждённую врагом. А мог и не знать. Перед лицом своего сюзерена, павших стражей и сэра Невилля, аристократов лежащих без сознания и всей крови, что сегодня пролилась. Как это было низко. Сегодня, два десятилетия или шестьсот лет назад. Убивать фей ради того, чтобы по горе трупов добраться до крохотного уголька Гламур. Никто не заслуживал такой судьбы. Ни Малакар и Слик. Ни Эон и другие аристократы. Ни простолюдины, оказавшиеся перед запертыми фригольдами. Однажды я дал себе обещание. Во что бы то ни стало, я должен его выполнить. Амбиции Фальстафа, обида Малакара — всё это казалось мне таким мелким, таким отчаянным и безрассудным. У меня в руках не было их опыта, знаний и магии, но мои собственные амбиции были безграничны. Вернуть в этой уставший мир Магию, засадить человеческие души её семенами и позволить им вырастить лес нового мира. Один лишь взгляд на моего наставника или Малакара заставлял меня усомниться в том, чего я сам хотел достичь. Но я не такой. Я не стану идти к своей мечте по трупам. Я докажу. Слик, Фальстафу… Этот мир не должен легкомысленно относиться к чужой любви.

Но я сделал то, что должен был сделать.

— Адонис, останови Фальстафа, — Вальмон уже закончил свою работу — трод, скрытый в глубине трона был открыт — и устремился внутрь. Кумулус бросился ему наперерез, Раута собралась остановить Фальстафа, А я же запрыгнув на третий этаж и снося одну колонну за другой, решил просто преградить предателям путь. Вальмон, не смотря на то, что уже прошел через Врата, был немедленно схвачен моей чешуйчатой лапой. «Глаз» был потерян, но заговорщики был схвачены…

А потом Фальстаф рассказал нам. Про свои догадки. Про отчаянные поиски. Я надеялся, что всё можно объяснить шантажом, Бедламом, промывкой мозгов, но узнать то, что я узнал было слишком… Слишком тяжело. Мой наставник, мой воспитатель, мой… отчим… мой друг. Я не мог поверить в то, что он мог совершить такую ошибку. Допустить так много необоснованных утверждений в свою формулу и рискнуть всем… ради Спящего в темнице предателя, чьи мотивы неясны по указке Теневого Двора. Ради призрачного шанса увидеть его возлюбленную и нашу родину, объятые огнём. Он не мог быть так глуп… Нет? Он выбрал этот путь… Решил пожертвовать всеми теми подменышами. Эоном. Нашими узами. И просто продолжать с этим жить. Чего он от меня ждал? После всего того, что мы вместе пережили. Как он, должно быть, страдал… Всё это время. Один. И ни словом не обмолвился о своих страхах и надеждах. О своей потерянной возлюбленной. О своем плане. И кому он излил свою душу? Теневому Двору? Я считал, что могу на него положиться. Что он мог доверять мне. И это его ответ? Ультиматум на костях… Мы заслуживали большего… Шанс. Должен ли я был проглотить эту историю и улыбнуться? Такая награда за невежество и недоверие. *Bang!* *Bang!* *Bang!* По осколку льда в сердце...

Надо отдать должное. Наставник не изменил своему мастерству. Я навсегда запомню его последний урок. Последний день моего ученичества.

Farewell, Falstaff...


Как знать, может быть, вы сидите где-то там и думаете, что какой-то юноша в растянутом свитере и cтёртых джинсах не сможет перевернуть ваш уютный мирок вверх дном. Но, не обманитесь первым впечатлением, оно бывает обманчиво. Моё имя — Лисандр аэп Эйлунд, я — Ши и Рыцарь Последней Магии на этой промерзшей осенней земле. И я объявляю вам войну.