Вместо предисловия.
Вся история, основана на текущей игре у Легатыча.
Это именно художественная часть, с купированной механической. Надеюсь, что следить за приключением Люки, Вам, будет не скучно.

— Опять они спорят: «НАШЕ — НЕ НАШЕ». Мы нашли, а значит, нам и разбираться с этим делом, — Люка стоял на носу корабля, медленно плывущего по волнам. Его раздражали эти постоянные споры недалёких старейшин, не терпелось вникнуть самому в свитки технологий, уже давно забытых в этом мире эльфов, но старейшины Вута-Мунсу как обычно затеяли спор. А ведь эти знания привели бы нас к величию, ну или хотя бы к нормальной жизни. Впрочем, и сейчас живётся неплохо.

— Эй, Фэйн, ты мне вот что скажи, какого чёрта эти старые дураки творят? — рыжеволосый, покрытый веснушками Фэйн сидел рядом и настраивал свою любимую лютню.
— На то они и дураки, чтоб творить всякую дурь, ты же знаешь. Просто не лезь, а лучше насладись ещё одной моей частушкой, — Фэйн хотел было затянуть что-то, но вдруг нарастающий шум, появившийся из ниоткуда, заставил его прикусить язык, мяукнуть что-то и прислушаться.

— Нет! Я не позволю лишить нас этих знаний! Я не хочу болтаться мелкой рыбёшкой посреди океана! — голос басом раскатывался меж парусов.
— Мы только накличем на себя беду! И ты это знаешь, старый упрямец! — второй визгливый голос почти срывался в крике, и даже на отдалении складывалось ощущение, что он брызжет слюной прямо в лицо.
— Стой! Не смей этого… — Басс прогремел и затих. В повисшей тишине раздался отчётливый всплеск.
— На этом и закончим, — подытожил Визгливый в тишине.
— Не позволю! — взвыв волком, Фэйн сорвался с места, перескочил соседние плоты и нырнул туда же, куда, как оказалось, Визгливый выбросил один из свитков.
— Твою мать, только этого мне не хватало, — я прекрасно понимал, Фэйн рванул, а спасать его уж точно мне. Благо ещё, что не-далеко тот уплыл, быстрым шагом, перепрыгивая с плота на плот, я бежал к месту крушения моих надежд на спокойные дни. Скинув с себя рубаху, я тут же нырнул следом.

— Да как же эти старики посмели! Не бывать этому! — Верещал Фэйн, пока я тянул его к плотам.
— Угомонись, дурень, куда ты сейчас за ним? Подожди, плот отвяжем и поплывём, — Басовитый горой стоял над нами, он уже держал в руках пару сумок. Пока откачивали и приводили в чувство Фэйна, я успел собрат нужное мне снаряжение в мастерской отца. Там всё такой же беспорядок, как и в день его исчезновения, пусть я работаю там почти каждый день, точно уверен, что в этом хаосе есть ключ. А тут еще и без слов нас снарядили за этим злосчастным свитком.

Фейн уже вовсю налаживал свой кошель, когда я подошёл к нашему плотику. Забавно, прошло всего минут 20−30, а мы уже готовы отколоться от основного табора и оказаться в открытом море.
— Люка, ты всё, готов? Я вот уже, только лютню примостить умудрюсь и вперёд. Страшна? Вот мне — нет. Ха! — Он явно нервничал, пусть и балаболил как всегда.
— Море неспокойно, не нравится мне оно, ещё недавно было тихо, а сейчас гляди… — волны раскачивали наш плот, норовя запрыгнуть на него.
— Да мы же быстро. Ты плаваешь хорошо, а я подстрахую и сразу, если понадобится, восстановлю свиток! — рыжий бард любовно погладил свою лютню. Резная, красивая она — его неизменная спутница.
— Всё взял? — тут же я пожалел о своём вопросе, потому что рыжая скотина начала перечислять каждую мелочь в своём необъятном рюкзаке. Закончил он, когда мы уже отчалили.
Море встретило нас довольно дружелюбно, несмотря на легкое волнение, но плыть пришлось долго. С момента броска и до отделения нашего плота от основного строя прошло немало времени. Но сколько бы я не вглядывался в зелёно-синие волны, даже далёкого мелькания кожаного тубуса не было.
— Дурная затея это была. Очень дурная!
— Какой же ты пессимист, может, тебе песенку спеть? А давай! — Фейн тут же перехватил свою лютню, и тонкие холёные пальцы ловко побежали по струнам. Надо отдать должное, играл он отлично. Легенда, как и положено барду, была сложена в песню о морской царице. Тонкие магические всполохи рисовали завораживающую картину над плотом. К тому же смеркалось, и от этого цвета казались только ярче.

Вот девушка ловит рыбака, упавшего с лодки в шторм. Они кружат в танце. Ещё куплет, и дева тянет руки к нему, а он стоит на берегу. Она не может быть на суше, а ему не жить под водой. Красивая и грустная история. Которой в этот раз не суждено было быть допетой…

— Тише, Фейн, убирай лютню. Что-то грядёт… — я всматривался в тёмную линию горизонта сквозь ещё мерцающие остатки образов магии Фейна.
— Ты чего? — Он начал было обижаться, но вскоре и сам понял. Из темноты горизонта на нас что-то неслось, что-то необъятное и свирепое. Фейн хорошо почувствовал это, он был бледным, рыжие волосы ярко выделялись на фоне кожи. Если мы попадем в эту бурю, то нам не выжить. Это понимали и я, и он.
— Давай, быстрее хватай вёсла! Попробуем разминуться с ней, повезёт — зацепит нас на по касательной! — но мой крик потонул в шуме волн.

Вы когда-нибудь задумывались над тем, как рождается ветер? Как совсем лёгкий выдох начинает свой бег по поверхности морской глади? Видели, как он спотыкается первый раз и кубарем летит вперёд, раскидывая в стороны первые брызги, и вспенивает поверхность. Он набирает скорость, это падение вызывает в нём ярость на самого себя, и в какой-то момент очередная волна поднимается, и со всей силой ветер обрушивается на неё грудью. Он рвёт и мечет, поднимая волны всё выше и выше. Морская пена брызжет, словно с пасти бешеного пса. А ветер воет, он орёт что есть мочи, вновь и вновь низвергает вниз волны, покоряя одну за другой. Каждая выше и мощнее предыдущей, но все они станут лишь ступенями, по которым несётся неистовый ветер. И вот сейчас он грозится нас даже не заметить и просто смять вместе с очередной волной.

— Греби, чёрт возьми! — я старался перекричать завывания, но солёные капли волн забивали слова обратно в глотку.
— Я гребу, гребу! — Фейн, всё такой же бледный, неотрывно смотрел в сторону приближающихся свинцовых туч. Вскоре до нас донёсся откуда-то сбоку раскат грома. Низкий рокот вибрацией прошелся по нашим рукам и прочно засел в ногах.
Мы молчали. Смысла говорить о чём-либо не было. Оставалось только умудриться успеть и надеяться, что нас не затащит в эпицентр бури. Волны буквально рвали в клочья наш плот, для них он был не более, чем спичка. Промокшая, уже треснувшая спичка, которую море сломало. Канаты, связывающие брёвна вместе, лопнули беззвучно. Воцарилась тишина, и через мгновение рёв титана ворвался в пространство, он отражался внутри тела, словно в пустом бокале. Почти одновременно с начавшимся рёвом в лицо ударила то ли волна, то ли дождь, я не мог разобрать. Да и какая разница. Я искал глазами Фейна, но всё, что я видел это то, как надвигается стена воды, несущая смерть.