Отчет №1: Келли ~/Блокнот, в котором Келли вела записи, измазан в грязи; на страничке внизу - бурые пятна крови./~ ...Это был очень, очень длинный день. Почти две недели бестолкового отпуска прошли незаметно, и всё это время я мучалась угрызениями совести от того, что не сказала Джастину о том, что произошло в его семье. На последний вечер я отправилась обратно на базу. Проснулась я от стука в дверь. Собственно, это пришёл наш куратор. Совесть к тому моменту изгрызла меня окончательно. Джастин, посмотрев на мою несчастную моську, грустно торчащую из-под одеяла, спросил, хочу ли я кофе. Золотой души человек. Я кивнула, Джастин позвонил в кафе. Я вылезла из кровати, завернулась в одеяло и - дура, да - рассказала маньяку базы номер два про то, что его дочку насиловал отчим. Добил Джастин меня фразой в начале разговора "Ну я же вам поверил". Он нам поверил, блин. Пришлось, потупив взгляд, рассказать, что мы сделали с мужиком. От моделирования ситуации "мы не сказали Джастину, Джастин сам узнал и понял, что мы ему ничего не сказали" меня бросает в дрожь заранее. Дорассказав, я принялась сбивчиво извиняться за то, что не объяснилась раньше. Джастин смахнул невидимые пылинки с пиджака и встал, перестав улыбаться. - В следущий раз говори мне сразу, Келли. Пожалуйста. А сейчас извини. - Джастин, ты куда? - Я должен побеседовать с Кэтрин. - Джастин! Погоди! - заорала я, пытаясь одновременно ухватить его за руку, встать с кровати и не уронить одеяло. - Лучше тебе не пытаться меня остановить, Келли. - Он устало улыбнулся и я как-то сразу поняла - даааа, лучше. Когда за ним закрылась дверь, как раз принесли кофе. Я позвонила Кайлу и рассказала ему про то, что Джастин отправился к своей бывшей жене ("Кайл, сделайжештонибудьобоже"). Потом я, одевшись, спустилась вниз, но слабый червячок сомнения продолжал меня грызть, потому как я заподозрила, что эти двое сумеют договорится. Я поднялась к кабинету Джастина, но он оказался заперт. Отказавшись от мысли разбудить Джастина в тот момент, когда он разбирается со своей супругой (это совершенно не вызвало у меня восторга), я спустилась вниз. В зале, где все готовились к вечеринке, я увидела Дейзи и, быстро объяснив ей ситуацию, отправила её вслед за этими двумя. Меня припрягли к развешиванию шариков, но хватило меня на четверть часа, в течение которых я еще успела пообщаться с Брэдфордом. Я спустилась в проекторскую и, спроецировавшись, отправилась по бывшему адресу проживания любимого куратора. Когда я туда зашла, оказалось, что там никого нет. От увиденного у меня по спине поползли холодные улиточки страха - всё, что можно было разбить или сломать в гостиной, кабинете и спальне, было разбито и сломано. Приоткрыв дверь в детскую, я убедилась, что там ничего не тронуто. Покружив по квартире, я нашла рабочий адрес Кэтрин и направилась туда. Подъезжая, я увидела абсолютно спокойного Джастина, у которого на руке висела Дейзи, уводя его прочь от здания; за ними тенью следовал Кайл. Совсем расстроившись, я молча отвезла всю компанию обратно на базу, чувствуя себя кругом виноватой - но не сказать я не могла, блин. Страшно это признавать, конечно, но хорошие отношения с Джастином для меня действительно дороже жизни идиотки, не сумевшей уберечь дочь от педофила. К тому же, Кайл успел мне тихонько сообщить, что наш добрейшей души Светлячок всё-таки никого не убил. По дороге мне позвонил Дэнни и сообщил, что нас желает видеть Джек Тилтон. Всем крусиблем мы поднялись на четвертый этаж в кабинет гендиректора, где он нас и огорошил заявлением о том, что мы уволены. На попытки выяснить, за что же, Тилтон отвечал, что так будет лучше. Дейзи углядела на столе у Тилтона, помимо наших заявлений об уходе, где не хватало только наших подписей, ещё заявления для Джастина и Тома. Я, совершенно разозлившись, сказала, что Тилтон ничерта не понимает, что говорит - потому что мы-то без проблем уволимся и чёрт бы с нами, но вот что будет делать Кайл - совершенно непонятно; и, если Тилтон не даст нам никаких объяснений, я отказываюсь подписывать любую бумажку. Кайл благодарно пожал мне руку; а меня уже было не остановить - я прицепилась и к тому, за что бы можно было увольнять Джастина и каким боком к нашему крусиблю вообще Том. Затем, язвительно извинившись, я выскочила в коридор и позвонила Джастину, сообщив, что Тилтон нас и его тоже увольняет. Нервно рассмеявшись, Джастин сказал "Бред какой-то" и "Сейчас поднимусь". Я осталась ждать его в коридоре, кипя от возмущения. Выслушав отсутствие объяснений Тилтона, Джастин так же категорически, как и я, отказался что бы то ни было подписывать. Однако, беседу прервал звонок Брэдфорда - мы были опять нужны и прям щас и срочно. Злые мы упёрлись рогом, требуя, чтобы нам точно пообещали больше не предъявлять подобных штук, а не то мы никуда не поедем. Тилтон, явно скрипя сердце, пообещал. Приехав по указанному Брэдфордом адресу, мы обнаружили Анну дель Греко, в истерике рыдающую на кровати, в окружении ребят в дорогих костюмах явно из правительства. В ходе быстрого брифинга, который провёл нам Брэдфорд, выяснилось, что лайнер "Андромеда", на котором плыли сенатор и директор "Терренс и Сквиб", тонет, а вместе с ним тонут и важнейшие документы, которые запросто могут уничтожить Орфей, если попадут не в те руки. Нам нужно было уничтожить документы и убедится, что сведения не дошли до сенатора. Посадив нас на вертолёт, который должен был доставить нас на базу для проецирования и оттуда на лайнер, Джастин передал нам письма от совета директоров. В моём письме Джек Тилтон просил меня привезти эти документы ему. Подозревая, что распоряжения все получили разные, мы начали переглядываться; в кабине вертолёта до самой базы царило настороженное молчание. Дэнни, нуждавшийся в заморозке, остался на базе, а мы полетели на тонущий лайнер. По дороге Дейзи рассказала, что там могут быть ещё люди и спаслись не все. Взяв с пилота обещание, что пока что он не будет улетать, мы отправились внутрь корабля, разделившись. Я проверила лифты. Во втором же услышала стук; спустившись по шахте, я нашла застрявшую там четвёрку пассажиров. Оживив лифт, я подняла их на палубу. Затем, спустившись на палубу F, я зашла в каюту директора "Терренс и Сквиб" и нашла пресловутые документы. Из них следовало, что "Орфей" постоянно финансировали, потому как предприятие было убыточным; "Орфей" же оказывал ответные услуги - проекторы занимались наёмными убийствами. Спрятав всё в кейс, я направилась к третьему лифту, где встретилась с Кайлом и Дейзи; они вывели с нижней палубы детишек. В третьем лифте обнаружился сенатор; после короткого допроса с пристрастием мы решили, что о документах насчёт Орфея он ничего не знал. Собственно, у нас был небольшой выбор - либо поверить ему и спасти, либо утопить; мы выбрали более гуманный вариант. Когда речь заходит не о педофилах и прочих извращенцах, мы вообще ужасно гуманные. Кайл перенёс нас на вертолет и мы отправились обратно на базу. Когда появилась связь с материком, с Дэнни связался Оливер. Подозревая, что у меня попытаются отнять документы, я позвонила Джастину и попросила его передать, чтобы Тилтон встретил меня на посадочной площадке вертолётов. Услышав это, Дэнни принялся канючить, что он должен увидеть содержимое сейфа, но тут ему снова позвонили. Судя по тому, что он говорил в трубку, взволновали его не на шутку... и в этот момент меня бросило обратно в тело. В проекторской было полно дыма; очнулась же я оттого, что меня ранило. На полу всхлипывал Джон Карузерс, контуженный взрывом; Стэна, нового скинрайдера, ранило серьёзно - он лежал без сознания, прижав руки к животу, из-под пальцев текла кровь. Дейзи, судя по всему, была в порядке; легкораненные Чет и Марк приходили в себя рядышком неподалёку; а тех, кто был в дальнем углу проекторской, даже не вытянуло обратно. Разорвав простынь на полосы, я перемотала царапину на ноге; крикнула Дейзи, чтоб помогала раненым и, судорожно вглядываясь в дым, заглянула в отделение с криокамерами. Судя по пятнам крови и раскуроченным аппаратам, разбросанным частям тела и начинающемуся пожару, бомба была заложена именно здесь. А вот камер с телами Кайла и Дэнни не было... Я побежала, вернее, поковыляла в другой угол проекторской за огнетушителями; по дороге мне попался разбуженный Дейзи Бен Коттон. Вдвоём мы кое-как потушили пожар и даже попытались помочь раненому доктору Мерфи. Ампулы с составом для проецирования тоже уничтожило взрывом. Перевязав раненых, мы попытались открыть двери, но они были заблокированы - на случай пожара, какая ирония... Вошедший сквозь стену полковник мрачно сообщил нам, что погибли очень многие; штаб-квартира разрушена взрывами, на этажах наших убивают Спектры и другие проекторы. Пропутешествовать поискать помощь он отказался. В попытках открыть дверь и хоть как-то выбраться мы не сразу заметили в дыму появившегося Джастина. Он был восторженно затискан в объятьях и даже успел коротко сообщить, что жив и даже почти цел. Перенёс самых тяжелораненых за пределы базы, затем, несмотря на слабые возмущения, меня и Дейзи. На одно мгновение у меня сложилось впечатление, что он бы на этом и ограничился, но мы с Дейзи наперебой потребовали, чтобы он вернулся за Беном, Зои Витт и полковником. Если бы он тогда помедлил на полминуты! Он исчез в сияющем свечении и тут раздался очередной взрыв. Здание базы, как карточный домик, сложилось внутрь себя. Мы ждали, но Джастин так и не появился. Внезапно со стороны базы раздалась автоматная очередь. В слезах, волоча на себе раненых ребят, мы, пригибаясь, отправились в ближайший подлесок. Там нас и нашли Кайл и Дэнни, которые наконец смогли до нас дозвониться. Потом началась какая-то безумная круговерть - пожарные отказались приезжать; скорую нам пришлось угнать (добрый Кайл вырубил санитаров), потом мы отправились к доктору в подпольную клинику, а Дейзи поволокла Стэна в больницу; я связалась с братьями и с отцом... Ситуация начала проясняться - но лучше бы она не прояснялась. Проекторов убивали прямо при задержании, а мы все были объявлены в розыск. Из мыслей у меня не выходят те, кто остался в проекторской. Если бы не я, Джастин сейчас был бы с нами. Я должна вернутся и постараться вытащить их всех - этаж был бронирован, и я надеюсь, что они просто не смогли выбраться, а не погибли под обломками... А мысль о том, что они не выбрались от того, что Cветлячок погиб при взрыве, я гоню от себя очень, очень старательно.