«Чжун велел принести вино и поставил чарку перед гостем. Человек в красном сказал: «Посуда у меня с собой». И достал из складок одежды чарку. Сначала она казалась серебряной, но когда в неё стали наливать вино, то задрожала, затрепетала; Чжун присмотрелся как следует, – а она бумажная.
Допили вино, и гость снова спрятал чарку… Прошло немало времени, прежде чем гости откланялись. Дошли до середины двора и пропали. Чжун посмотрел на ворота, — они были по-прежнему заперты. А на полу перед постелью было разлито вино. Ведь его пили призраки» (351 цзюань ТПГЦ, из «Повестей зала Сюаньши», IX век).

"- Призовёшь этак к себе двух-трех покойниц, тысячи по две лет каждой, ну и начинаешь с ними беседовать. То да сё, пятое-десятое, иногда даже рюмочку вина поднесешь.
— Ну, Фёдор Иванович, это вы, кажется, того! Духи бесплотные, без живота и, так сказать, нутра, а вы вдруг рюмки вина преподносите!
Фёдор Иванович на минуту призадумался, но затем смело заявил:
— Это ничего не значит, что без нутра. Пьют в лучшем виде. Одно только: как исчезнут, так на полу мокро остаётся" (А.Ф. Кошко, «Очерки уголовного мира царской России», 2 том, 1929).