Я дома. Рико Овари Тоши стал моим домом настолько, что именно сюда, а не в Кьюден Какита, Тсуму или деревню Озерного Дракона я приползла, потеряв все. Моя миссия закончилась полным провалом, меня, вероятно, разыскивают по всей Империи, все, во что я верила, рухнуло, начиная с принципов бусидо, лояльности клану и заканчивая изначальной верой каждого буши в силу его меча. Я билась на дуэли с Чемпионом Львов и потерпела неудачу. *** Но все началось раньше… Я думаю, с моего первого плена у Матсу. Тогда я не только поставила под угрозу провала всю операцию, едва не навлекла позор на свой клан и чуть не подвела Дайдоджи Уджи под сеппуку. Помимо этого я получила вынужденную передышку и время подумать. Все, что мы делали, было чудовищно неправильно. Мы нарушали ритуал ведения войны, мы водили за нос Императорских наблюдателей, а значит и самого Императора, мы планировали подлым предательским образом убить Чемпиона наших противников. На моей стороне был только трусы, бандиты, предатели, тэйнтованные твари, мутанты, махобуджины и даже Они, а моими противниками были Львы, честью и отвагой которых я всегда восхищалась. Мне и раньше доводилось сомневаться в своем Клане, но в эти дни сомнения терзали меня невыносимо. К тому же слова Бенкея о том, что Сатсуме, вероятно, послал нас сюда не победить, а умереть, и о том, что Скорпионы затевают что-то ужасное, сея раздор в наших рядах и заняв нас этой бессмысленной войной, тоже тревожили меня. Освободившись из плена, я не смогла избавиться от своих сомнений. *** Все шло своим чередом, мы вели партизанскую войну, подрывая силы Львов и доводя до бешенства Матсу Тсуко, когда я неожиданно получила письмо от Акифусы, врага Империи номер 27, как назвал его Бенкей, - включая Фуленга и всех прочих… Акифуса предупреждал, что нас предали, и что кавалерия Матсу будет в нашем убежище с минуты на минуту. Я приказала своим людям рассеяться и бежать в лес, и прежде, чем я договорила, мы услышали крики Матсу и ржание их коней. Они гнали нас по лесу, как охотники гонят дичь, убивая партизан (крестьян, ремесленников, торговцев) одного за другим. Бенкей был слишком стар, чтобы бежать, и просил меня отрубить ему голову, чтобы его не смогли взять в плен или опознать его тело. Я дала ему слово, что сделаю это после того, как мы хотя бы попытаемся бежать. Погоня была страшной, изнуряющей, опустошающей. Мы не могли бежать быстро, но Матсу не знали лес так хорошо, как узнал его Бенкей за последние месяцы. Мы смогли скрыться, но нам пришлось, как загнанным зверям, ползти сквозь непроходимые заросли, карабкаться по камням, идти по ледяному горному потоку. Нас осталось только двое, мы шли в молчании, и плохие мысли вернулись и мучали меня с новой силой. И тогда я сказала Бенкею, что ухожу. Что мне не место здесь, что наше дело не правое, что мы насмехаемся над каждым постулатом бусидо своими действиями, и что мое сердце говорит, что мне необходимо находиться совсем не здесь. «Давайте уйдем вместе! - говорила я ему. – Когда Скорпионы уверены, что мы увязли в своем бесполезном задании, в этой войне. Воспользуемся тем, что от нас этого никто не ждет. Проникнем в их планы. Похитим, к примеру, Баюши Гошиу и допросим его с применением ваших ядов!». Но Бенкей осадил мой пыл. Он говорил о том, что мои мысли и сомнения не важны, и верность Клану должна быть превыше всего. Что я не могу никуда уйти, пока не выполню своего задания. Старый Сокол Дайдоджи был убедителен, как всегда, и если раньше Честь помогала мне сопротивляться его влиянию, теперь я была нага перед ним, как младенец. «У вас ведь нет чести, к чему эти разговоры?», - удивился Бенкей. *** Мы отправились в сожженную Тсуко тэйнтованную деревню Паука и Розы, куда несколькими часами ранее я отправила Хитори на встречу с Утонченной – узнать последние новости из ставки Чемпиона, в которую внедрилась, став любовницей командира пехоты Акодо, Они но Пеккл. Хитори и Утонченная тоже подверглись нападению, но в их случае нападавшие оказались ниндзя, вероятно, служившими клану Скорпиона. Мы поспешили покинуть остров и разбили лагерь у входа на тайную тропу, где я сражалась несколько дней назад с тварями, похожими на ожившие горящие деревья. Я пребывала в мрачном настроении. Я окончательно решила, что убью Акодо Арасу, раз Тошимоко и Сатсуме хотят этого. Я не раз встречала людей, разочарование в бусидо и в идеалах своих Кланов оставило в сердцах которых глубокие раны – бывшие Львы Джинава и Ворота, бывший Единорог Увядший… Я тоже утратила свою веру, но пыталась сохранить остатки лояльности. Мне хотелось только напиться саке и забыться до тех пор, пока не настанет момент моей встречи с Арасу. Впрочем, у нас не было ни то, что саке, не было даже еды и чистой одежды. Вскоре нашу стоянку нашли беженцы из деревни Паука и Розы – тэйнтованные мутанты, к тому же очень голодные. Мы были вынуждены совершить вылазку в Маковые поля, где были расквартированы отряды Ищущих Смерти, чтобы добыть риса, а заодно и саке. Много Львов погибло в ту ночь от моего клинка. Я оставила очередное письмо для Тсуко. «Эти смерти не были необходимы. Мне нужен только ваш Чемпион. Минэ». *** Наконец, Арасу, окруженный сотней девственниц Львиного Прайда, присоединился к своим войскам, и Имперские наблюдатели отдали сигнал к началу боевых действий. Мы присоединились к последнему уцелевшему отряду партизан – гайджинским крестьянам из деревни Плетущихся дубов под командованием ронина Гохея. Они собирались выступать под внушающим ужас флагом, выкрикивая лозунги за свободу народа от самураев, а Рокугана – от Ками и их грязной крови. Отряд должен был ударить с тыла, когда основные силы Львов будут плотно втянуты в бой с Уджи, чтобы отвлечь личную кавалерию Арасу от охраны Чемпиона. Я не собиралась иметь с ними ничего общего. Я отдала свое черное но-дачи последней справедливости Гохею, выбелила волосы и собиралась бросить вызов Чемпиону, назвав ему свое имя. Наш план удался. Впервые я наблюдала за адом войны со стороны. Уджи отчаянно сражался, пустив в ход странные изобретения гайджинской мысли, не используя запрещенный порох, но потерял первый, а затем и второй периметр, укрывшись в стенах замка Тоши Ранбо. Для взятия второго периметра Тсуко отозвала львиный прайд от охраны Арасу, и когда отряд Колата ударил в тыл, Арасу был вынужден послать свою кавалерию и отошедших в резервы раненых отбивать атаку. В этот момент я покинула свое укрытие, взяв с собой скрывающего лицо Хитори в качестве секунданта, одолев в поединке слов и намеков наблюдателя Сеппуна, подошла к Арасу и на глазах второго наблюдателя бросила ему вызов. Мои слова звучали очень убедительно, мои обвинения Львам были верны в каждом пункте, но сама я не верила в них. В моих руках был Меч Какита, я была собой в полной мере – Какита Буши пятого ранга и кеншинзен первого, мне противостоял Лев Акодо, юнец, на три года младше меня… И я проиграла. Я ударила первой, но мой клинок бессильно соскользнул по доспеху противника, и в следующий миг странный меч Арасу, выкованный в Тсуме, дважды рассек мое тело. Я упала на землю, чувствуя, как жизнь и кровь вытекают из меня. Я видела, как Арасу занес меч, чтобы закончить наш поединок, и вместо того, чтобы умереть достойно, я стала умолять Льва сохранить жизнь мне и моему ребенку. Я видела, как его лицо исказила гримаса отвращения, но продолжала плакать и умолять, и Арасу сохранил мне жизнь, ничего не потребовав взамен, хотя я готова была дать ему самые страшные клятвы. Он так же позволил Хитори уйти. *** Второй раз за последние три дня я оказалась в плену у Львов. Моя миссия была провалена. Факт моего пребывания на поле боя, идущего вразрез с регламентом, утвержденным Императором, был засвидетельствован Изумрудным Магистратом Баюши Юджиро и наблюдателями из семьи Сеппун. Мне была оказана медицинская помощь лишь настолько, чтобы я не умерла, и я отказалась отвечать на вопросы, сославшись на плохое самочувствие. Меня поместили в госпиталь, к Чемпионам моей семьи и Клана послали людей для выяснения обстоятельств. Я пробыла в плену совсем не долго. Они но Пеккл, приняв облик Баюши Юджиро, пришла ко мне, и мы поменялись местами. Пеккл должна была изображать меня какое-то время, а потом при стечении народа явить свою истинную сущность, поставив под сомнение, что я вообще была в Тоши Ранбо. Я покинула лагерь, переодевшись в кимоно и маску Баюши Юджиро. Бенкей устроил мне встречу с Уджи, на которой, помимо прочего, Асахина Чико излечила мои раны. Чемпион Дайдоджи был шокирован случившимся не меньше, чем все остальные. Никто, даже сам Арасу, до конца не мог поверить, что Лев одолел кеншинзена на дуэли. Все партизаны были убиты. Тела монстров и мутантов с поля боя были доставлены Изумрудному Магистрату. Два периметра из трех были взяты. Моя миссия провалилась. Уджи не сомневался в том, что его ждет окончательное сокрушительное поражение. Он был поглощен своими мыслями и торопился вернуться в Тоши Ранбо до очередного обхода наблюдателей. Мне было предоставлено действовать по своему усмотрению, но Уджи рекомендовал мне довести до конца возложенную на меня миссию. *** Я вернулась в лагерь Львов. Чемпион был в своей палатке, и весь львиный прайд охранял его. Мое дайшо как трофей хранилось там же. У меня не было шанса добраться ни до Чемпиона, ни до клинков. Я встретилась с Баюши Юджиро в его палатке. Несколько часов назад Честный Скорпион предлагал мне помощь, но сейчас он отказался от своих слов. «Я не стану рисковать ради мертвеца, - сказал он. – Вы провалили миссию и ваши соклановцы убьют вас, как только вы попытаетесь вернуться домой. Вас объявят в розыск по всей Империи, вам негде будет скрыться». Я попыталась убедить его, что Тошимоко не станет убивать меня из-за провала и не позволит Сатсуме отдать такой приказ, но уверенность Юджиро была непоколебима. Хуже того, его слова были созвучны моим собственным мыслям. И я сдалась. Я забрала секретные бумаги Юджиро, пообещав вернуть их в обмен на мои мечи, взяла свое но-дачи, снятое с трупа Гохея и переданное на изучение Изумрудному Магистрату, и покинула Тоши Ранбо. *** Мой путь домой был полон опасностей и лишений. Я была дезориентирована, не осталось ничего, во что я могла бы верить, и единственным, почему я продолжала бороться за жизнь, был мой ребенок. Мамоно перенес меня невидимой в дом Ичиро, который, вопреки всем моим страхам, принял меня с любовью и нежностью. Я полностью уничтожена. Не представляю, как я буду жить дальше.