Итак, вынужденный мой торпор почти закончился и я готов продолжить свой отчет.

Ночь третья — Бал у Князя града сего

Вечер традиционно начался с «Таймс» — новости столь же традиционно не радовали: Еще одно убийство со схожим почерком. На этот раз его жертвой стал лондонский антиквар Юлиус Шмидт с домочадцами. Впрочем, остальная корреспонденция давала повод для оптимизма: хам и наглец Бейнбридж закончил свои штудии, касающиеся зарисовок сэра Джона; леди Меррит рассказала в своем письме об осведомленном сородиче, способном разобраться в египетских надписях; сэр Родерик прислал записи из домовой книги, касающиеся слуг дома Эккерсли, которые дали ряд зацепок и вывели бывшего дворецкого Хопкинса на роль главного подозреваемого. Вишенкой же послужило приглашение на особый прием у Князя, который должен был состояться сегодня вечером.

Решив не терять времени, сэр Джон приказал заложить карету и отправился в Британский музей, где должен был проходить прием. Одетый с иголочки, он с честью выдержал придирчивые взгляды Гарпий и влился в близкое ему по духу общество. Небольшая беседа с Фейгеном, на удивление пристойно выглядящим для своего клана, представление послу Эдинбурга — Лорне Дингвал, острая беседа с Бейнбриджем — с обещанием в следующий раз все же поступиться вежливостью гостя и провести экспресс-курс обучения манерам, подобающим джентльмену — время текло незаметно.
Порекомендованный леди Меррит, сородич оказался приятнейшим собеседником. Беккет, так он представился, согласился дать консультацию позже вечером. Разговор имел шанс на продолжение, но увы — был прерван Сенешалем. Валериус объявил о своем решении узурпировать княжеский трон и стать новым Князем Лондона. Решение было встречено с энтузиазмом молодыми сородичами и с легкой прохладой теми, кто был постарше.
После этих, безусловно ожидаемых, но все равно неожиданных новостей, сэр Джон и сэр Блеквелл решили, что отдали свой долг вежливости и имеют полное право покинуть прием, не нарушая этикета. Их ждал визит к неверному дворецкому.

Переодевшись в более подходящие для прогулок по Ист-энду костюмы, наши компаньоны отправились в некий доходный дом, где как им было известно проживал Хопкинс. Картина, которую они там застали, заставила поежится даже сэра Джона, пережившего восстание сипаев. Тело бедного малого было истерзано и изрезано. При этом нанесенные надрезы явно складывались в некий узор, имеющий оккультное значение, но его смысл ускользал от Ворчестера. В комнате также были обнаружены: несколько египетских иероглифов, карточка некого др. Филлипа Феллпса, практикующего психолога и специалиста по лечению истерии, и план канализации на тонкой серой бумаге под матрасом покойного. План соответствовал тому маршруту, который Джон и Родерик прошли буквально вчера. Все это подтвердило вину Хопкинса и возможно давало зацепку, касающуюся заказчика ограбления.

Решив, что внимание доблестных констеблей Скотледн-Ярда двум джентльменам совершенно ни к чему, наши компаньоны отправились по дальнейшим делаю. Путь сэра Джона лежал в дом Эккерсли и затем к сэру Беккету, а сэр Томас решил отправится к своему сиру.

У дома Эккерсли сэр Джон в очередной раз заметил Агату, возвращающуюся домой за полночь, а так же ее спутника — юношу лет 20-25, в дешевом пальто и без головного убора. Впрочем, как джентльмен, он снова не обратил на это внимания. После получасового общения с Родериком Джон получил необходимсые ему бумаги и сделал ряд зарисовок в подвале, а так же с удивлением узнал, что сэру Томасу отказано от дома, подробности и причины отказа сэр Родерик сообщить отказался.

Попрощавшись, с гостеприимным хозяином, сэр Джон направил свой путь на встречу с Беккетом. где сумел выяснить ряд интересных подробностей о методе убийства Хопкинса и легенду о существе, которое могло быть ответственно за это убийство.

Надрезы и раны были нанесены, по словам Беккета, так, чтобы душа мертвеца была обречена на вечные страдания. Он видел подобные следы на мертвецах, когда искал путь в египетскую Долину Мертвых. Иероглифы же гласили: «Сей расхититель, осквернивший священную гробницу убит рукою верного стража нефрен-ка». Как объяснил Беккет — нефрен-ка имя духа-мсителя, охраняющего гробницы. По легенде некий юноша смог подчинить нефрен-ка при помощи особого свитка и заставить его выполнять свои желания.
Остальные же бумаги — зарисовки, планы экспозиции, путевые заметки Эккерсли и инвентаные списки требовали длительного изучения. Поэтому Беккет и Вочерстер договрились о встрече завтрашней ночью.

Пора было отправляться на отдых, что сэр Джон и сделал. Завтра его ждало много дел.