Мемуары Элль О'Коннор.
Мы твои друзья, — сказала я. — Мы не такие, как все

Накрыло нас с Корделлом где-то на выходе из Шедоупорта, прямо посреди скал. Помню, как он сказал мне что-то вроде: «У меня голова кружится, я не вижу ни черта, веди ты». Мы зажгли факелы и двинулись дальше, к разлому в земле. Это потом оказалось, что там внутри целое подземелье, кишащее пауками, гоблинами и прочими тварями.
И вдруг со всех сторон послышался жуткий рев, небо заполонили какие-то огромные летучие мыши, с визгом пикировавшие и взмывавшие вокруг нас, а мы продолжали храбро двигаться к башне со скоростью хорошо откормленного пони. Раздался вопль: «О, господи! Что это за твари?!». Тут-то я и предложила Корделлу никогда больше не пить перед важным делом. Какие летучие мыши, тут повсюду мёртвые гоблины и пауки размером с коня!
Мы еле унесли ноги от тётушки Шелоб. Стоит сказать, что Корделл храбро сражался и прикрывал мою спину, пока я элегантно блевала в углу. Настоящий друг.
Потом всё стихло. Корделл был без рубашки и поливал грудь пивом, чтобы ускорить процесс «выздоровления». Мы сидели в таверне: я пересчитывала деньги, Корделл браво размахивал своим гематитом направо и налево в поисках очередной красотки.

Был почти полдень, а нам еще предстояло преодолеть больше сотни миль. Тяжелых миль. Очень скоро, я знала, нам обоим напрочь снесёт крышу. Но возвращаться нельзя, а отдыхать некогда. Придется перетерпеть. Феерическая охота за нашими задницами (вернее, за задницей Корделла), организованная Демонолог, уже началась, и чтобы получить свой звуконепроницаемый номер-люкс в таверне и сохранить жизнь, полную опасностей и блуда, нужно добраться до башни Некроманта до четырёх.
В конце концов, я — Элль О’Коннор, профессиональный вор, верный друг и шикарная женщина, поэтому я помогу этому отёсанному северному варвару во что бы то ни стало!
Ещё с прошлого раза у нас с Корделлом осталось приличного денег, и почти все они были уже израсходованы на чрезвычайно опасные вещества, вино и женщин. У нас было три бурдюка с вином, двадцать метательных ножей, пара острых, как бритва клинков, факелы и целый арсенал пошлых шуточек и забавных историй. А еще кварта вина, кварта рома, ящик мерзкого пойла за 2 серебряных, пинта чистого эля и две дюжины кружевных платков. Всё это мы достали накануне, носились как угорелые по всему Шедоупорту, брали всё подряд. Не то, чтоб без всего этого нам в дороге было не обойтись, просто когда начинаешь основательно запасаться в дорогу, как правило, трудно остановиться.
Один только Корделл с похмелья снова вызывал у меня беспокойство. Нет на свете ничего беспомощнее, безответственнее и безнравственнее, чем человек в пучине похмельного делирия. А я знала, что скоро он будет к этому близок. Пожалуй, на следующем привале. Я предвкушала, как оставшиеся несколько миль он проделает в безобразном судорожном оцепенении с текущими изо рта слюнями. Единственный способ сохранить бодрость — дать ему пинка как следует, а потом ненавязчиво обсчитать, когда будем делить добычу.
«Да, вот это я понимаю поездка», — сказал Корделл.
Он оглянулся вокруг – мы были на краю болота, прямо перед башней Некроманта, — и, полуподпевая-полумыча, забубнил: «Один глоточек и вперёд …»
Один глоточек, говоришь, дурила?! Погоди, увидишь сейчас этих богомерзкое чучело василиска, притаившееся аккурат под кроватью.
Как мы несли это зелье из башни, одному Принцу Теней известно. К слову, обмотать его тряпками и насадить на какую-то рогатину было идеей Корделла. Ещё бы.
И мы снова в таверне, в клубах алкогольного забытья. Проклятый эль, начинаешь вести себя как деревенский пьяница из старинных ирландских романов, полная потеря основных двигательных функций, размытое зрение, деревянный язык, мозг в ужасе, теряет способность управлять позвоночником. Интересное состояние когда все видишь, но не в силах что либо контролировать. Подходишь к трактирщице, чётко зная, что надо дать два серебряных, чтобы налила ещё. Но на месте всё происходит не так. Тебя отпихивает злобный вышибала, а ты думаешь: в чём дело, что происходит?… И слышишь собственный лепет: Крусейдера трахнула собака, так и ему и надо.

А потом на нас объявила охоту Гильдия Воров. По 250 золотых за голову. Неплохо так, а? Я раздумывала над тем, чтобы пойти и сдать Коредлла, но отказалась от этой идеи. Ты можешь повернуться спиной к человеку, но никогда не поворачивайся спиной к Корделлу. Особенно, когда он размахивает острым, как бритва, тесаком прямо перед твоими носом. Потому что это Корделл, мой друг, а не какой-то козёл с дороги, как я могу его сдать?
Я почувствовала чудовищный протест против всей ситуации и прямо сказала Корделлу:
— Как твой адвокат, советую взять самого быстрого коня с крепким седлом, лютню для особой музыки, две белые кружевные рубахи и свалить из Шедоупорта по крайней мере на два дня. Выходные будут испорчены, потому что мне, северная ты задница, придётся ехать с тобой. И, конечно, нам придётся вооружиться до зубов.