Сначала он просто не понял.
Потом присмотрелся такой и подумал:
«а она ничего».
А потом взял и не прокинулся на самообладание...

Длинный, личностно-ориентированный отчет о модуле у Фета.
Итак, After Dark, пост-апокалипсис, «зачем нам верить в богов, пусть боги верят в нас» и очень много личной драмы.



After Dark
Мастер: nevklidy
Партия:
Хильда (Jenny_Ien ) — жрица богини любви и войны Фрейи,
Сахилл (vagrant ) — шаман-эвенк,
Дэзмонд (Veylar ) — механик, верит в духа машины,
Тальвис (Ольга) — библиотекарь-атеист.
Механика: СЫЩИК

Меня зовут Хильда, я жрица скандинавской богини любви и войны Фрейи.
Я жила на окраине небольшой общины и моя богиня говорила со мной. Мне было предначертано стать жрицей: мой отец был жрецом. По ночам он просыпался от собственного крика и видел во сне нескончаемую волну взрывов и оглушительную темноту, и только его вера не давала этому будущему стать реальным.
Когда я стала жрицей, мне достались в наследство его сны.
На моих ладонях была нарисована руна Гебо. Дар.
Потому что все — это дар. И любовь, и война, и поцелуй, и удар.
А потом я умерла.
Я помню как сейчас — камни скользят под подошвой сандалии, я нелепо взмахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, но все тщетно. Падение. Удар. Темнота.

А потом не было ничего.
Не было ни одного их тех посмертий, о которых я знала, думала, слышала или мечтала.
Была только темнота, в которой плавало мое сознание; разноцветные блики — и вкрадчивый голос в моей голове: ты это я. Услышь меня. Поверь в меня. Впусти меня в свое сердце. Я — истинный бог. Приди ко мне. Я Серый Бог.

Я открываю глаза и оказываюсь отвратительно, неправдоподобно живой.
Вокруг меня люди, которых я вижу впервые в жизни (впоследствии я узнаю, что это Сахилл — шаман, Дэзмонд — техник и Тальвис — библиотекарь), мы едем из маленького городка, ничего общего не имеющего с моей общиной, в город побольше, а на моих ладонях больше нет рун — вместо них только серые пятна.
Мы путешествуем в телеге из одного поселения в другое и, кажется, все имеем общие проблемы.
Я говорю о том, что мы все были мертвы. Когда-то. А теперь оказались воскрешенными некой странной силой, называющей себя Серым Богом. А еще мы говорим на языке, которого никто не понимает.
В городе, куда мы прибываем, мы встречаем мужчину без имени, жреца бога Сварога, который открывает нам некоторые… особенности нашего положения.
Мы говорим на языке мертвых и наши боги больше не слышат нас.
— Мертвые всегда понимают живых. Но живые не могут говорить с мертвыми.
Мы оставляем человека без имени, но уходим не слишком далеко, когда нас перехватывает другой человек.
Он — епископ Серого Бога и его цель заставить нас… поверить?
Впрочем, он действительно очень убедителен.
Например Дэзмонду, который на пробу говорит с Серым Богом, Бог дарит пистолет (это такая маленькая штука, если нажать на ней кнопку, он громко бухает и маленький кусочек металла вылетает из него и убивает того, в кого штука была нацелена).
Впрочем, Олег нас не убеждает.
— Если у тебя будет дочь, ее отчество будет Олеговна, — замечает Тальвис.
— У своего Бога я попрошу сына, — отвечает епископ Серого Бога.
У него серые руки и странные глаза — заглядывающие в самую душу. На меня он не смотрит.

Мы уходим от Олега, чтобы вляпаться в новые неприятности: в городе, в котором мы оказались (он назывался Ново-Южно-Уральск (не спрашивайте)), все вовсе не так гладко, как казалось на первый взгляд.
К городу подходит китайская армия и ведет ее Гуанди — китайский Бог Войны.
Жители Ново-Южно-Уральска готовятся к войне и вся главная площадь заполнена людьми, которые готовы сражаться. Мы успеваем обзавестись оружием, но сражаться с многомиллионной китайской армией вовсе не входит в наши планы. Впрочем, постоять в толпе и послушать главного в Ново-Южно-Уральске тоже оказывается нелишним.
В этой толпе я снова встречаю Олега.
На этот раз он смотрит на меня.
Я касаюсь его ладони.
— Что ты чувствуешь?
— Что ты ко мне прикасаешься.
Его сила с ним. Его Богу интересна эта война. Богам всегда интересны войны, так уж они устроены.
— Мы еще встретимся? — спросила я тогда, не отпуская руки Олега.
— Встретимся, — согласился он.
Пожалуй, для меня это было равносильно обещанию.
У Ново-Южно-Уральска нет шансов противостоять армии, зато шанс есть у соседнего города, с которым Ново-Южно-Уральск связывают торговые отношения — города людей Искры.
Люди Искры — они как Дэзмонд: они умеют собирать из разных железных штук другие штуки разных размеров. Чтобы на них летать, ездить, получать от них тепло, свет, еду, или чтобы использовать их как оружие.
Именно одна такая летающая штука зависла над Ново-Южно-Уральском и представители людей Искры вели переговоры с новоюжноуральцами.
А штука называлась дирижабль.
Лишенные возможности говорить, мы никак не могли взаимодействовать с окружающими нас людьми, и я сделала единственное, что было в моих силах: попросила у Серого Бога речь.
Благодаря моей убедительности и внешности мы знакомимся с одним из людей Искры — Дмитрием, и договариваемся полететь в их город на дирижабле.

Дирижабль — это такой большой корабль с большим количеством комнаток и большой штукой, которая приводит его в движение и находится на нижней палубе.
Дмитрий знакомит нас со своим помощником — Марди Грантом, который играет на гитаре. Последней на дирижабль вбегает девушка, которую, как мы узнаем впоследствии, зовут Полина.
Когда дирижабль поднимается в воздух, я прошу Дмитрия показать Дэзмонду сердце дирижабля, после чего мы с Тальвис идем спать — Дмитрий говорит, что к вечеру мы долетим и выспаться было кстати.

Нашим планам не суждено стать реальностью.
Мы просыпаемся в одной комнате втроем: я, Тальвис и Сахилл. Дэзмонда с нами нет.
А потом в комнату входит Дмитрий и рассказывает, что мы проспали семьдесят часов и сильно отклонились от курса. Что сейчас мы далеко от города Искры и что единственным, кто мог перенастроить дирижабль — это Дэзмонд.
— Он в соседней комнате, — говорит Дмитрий.
Сахилл бросается туда, и Дмитрий достает пистолет.
Воспользоваться им он не успевает, потому что я жрица богини любви и войны, и знаю, как усмирять мужчин. Я перехватываю Дмитрия за запястья, заламываю ему руку за спину и прижимаю лицом к стене коридора. Сахилл освобождает Дэзмонда и я уже думаю, чем бы связать Дмитрия, когда соотношение сил резко меняется.
В конце коридора стоит Полина и в руках у нее очень большой пистолет. Теперь я знаю, что он называется автомат и стреляет сразу большим количеством железных штучек.
Очень медленно я разворачиваю Дмитрия так, чтобы он стоял между мной и девчонкой с оружием.
Коридор разрывает грохот, Дмитрия дергает назад, а потом он обмякает в моих руках. У него пробита голова и он мертв.
Полина отбрасывает оружие и начинает растворяться, как будто расползаться в пространстве. Вместо нее в коридоре стоит Олег.
Я перешагиваю труп Дмитрия и иду к нему. Отпинываю автомат в сторону и кладу Олегу руки на плечи.
— Когда ты говорил, что мы встретимся — ты именно это имел в виду? — спрашиваю я.
И целую его улыбку.
Его руки смыкаются на моей спине, когда он отвечает, и это дает моим людям время, чтобы вывести дирижабль из строя и разобрать оружие.
А потом Сахилл продевает топор между мной и Олегом так, чтобы прижать древко к его горлу и отодвинуть от меня.
— Зачем ты убил его? — спрашивает Сахилл, указывая на Дмитрия.
— Он угрожал вам, — просто отвечает Олег. — Хотите, я его воскрешу?
Мы соглашаемся. Олег складывает руки в молитве и закрывает глаза.
Дмитрий на полу чуть дергается, со стен пропадает его кровь и его разорванный череп срастается — в одно мгновение. Он тяжело дышит, но он определенно жив.
Именно тогда возвращается Дэзмонд. Он говорит, что нам нужно прыгать, потому что дирижабль вот-вот упадет, и, дождавшись, когда я отойду, разряжает пистолет в грудь Олега.
Я не кричу.
Я видела, как Олег только что оживил мертвого. Я не верю, что он может умереть просто так.

Потом мы находим Марди Гранта, таскаем контуженного Дмитрия и прыгаем из дирижабля с парашютами.
Потом — идем по тайге по направлению к городу Искры.
Ночью мы с Сахиллом видим, как в небе проносится что-то длинное и темное. Утром Тальвис рассказывает нам, что китайцы верят в драконов, значит, драконы наверняка идут вместе с их армией.
Ночью я прошу Серого Бога вернуть мне Олега.

На следующий день мы доходим до города Искры.
Неподалеку от города расположена серая звезда из странного материала. Мы, мертвые, видим ее, но Марди Грант и Дмитрий — нет.
А город взбудоражен и напуган. С одной стороны — у них есть рельсовое оружие, которым можно сражаться с драконами. С другой — они не готовы противостоять многотысячной китайской армии и планируют эвакуацию.
В какой-то момент Сахилл просит Серого Бога спасти всех этих людей. Серый Бог предлагает ему уходить.
Примерно то же говорит в моей голове голос Олега.
Мы с Сахиллом уходим из города прочь, следуя зову в наших головах, и недалеко от города, там, где расположена звезда, обнаруживаем лагерь Серого Бога.
Тальвис, единственная из всех нас, кто не верит в богов, эвакуируется вместе с жителями — она не собирается вступать в ряды поклонников Серого Бога, и не собирается умирать.
Дэзмонд находит кучу оружия и разбивает палатку рядом с лагерем серых.
Серый Бог позволяет нам увидеть себя. Впрочем, для нас это не имеет особого значения — у него незапоминающееся, условно-красивое лицо, которое невозможно описать. Не то, чтобы мы ожидали чего-то другого. Не то, чтобы мы вообще чего-то ожидали.

Ночью ко мне приходит Олег.
Я кладу руки ему на плечи. Снова.
— Я делаю это сейчас не затем, чтобы отвлечь тебя и дать моим людям шанс противостоять тебе. Я делаю это сейчас, потому что хочу этого.
Я целую его в губы.
Он живой и на груди у него шрамы от пуль.
Он — мой первый мужчина.

Утром к городу Искры подходит китайская армия.
Их дракон, длинный и огромный, закручивается над городом в воронку, и рожденный им смерч срывает ворота и укрепления города Искры. В городе открываются форты, стрекочет рельсовое оружие, но армия противника слишком велика, чтобы это могло остановить ее. Враги идут вперед неотвратимо и страшно.
Из палаток выходят серые люди Серого Бога, они складывают руки в молитве и молятся тихо, странно. Их немного, и их голоса вскоре складываются в один.
Те из врагов, что входят в серую звезду, падают замертво.
Снова, и снова, и снова, и снова.
Люди, единороги, мистические животные, демоны и духи — все, без разбора.
Я вижу, как от серой звезды, от груды тел, тянутся серые нити, свиваясь в один поток. Поток этот идет к палатке Серого Бога.
Дэзмонд и Сахилл бросаются туда, мы с Олегом чуть задерживаемся, завороженные этим чудовищным «полем боя».
Серый Бог лежит на полу в центе палатки, и тело его сотрясает дрожь. Он бьется в конвульсиях и, кажется, кричит, но все звуки стираются невообразимой молитвой его последователей.
Дэзмонд прижимает пистолет к его голове и спускает курок.
Ничего. Серый Бог все еще жив.
Олег бросается к ним, и сталкивается с Сахиллом. Это дает мне возможность ударить Дэзмонда шокером (он же сам мне его и дал) и оттолкнуть от Серого Бога.
— Он лишает нас выбора! — кричит Сахилл мне, отталкивая Олега. — Ты что, не понимаешь? Все это — его огромная гекатомба! Жертвоприношение! Он никого не хочет спасать, он просто хочет стать сильнее!
— Мне все равно, — отвечаю я. — Благодаря нему мы живы. Он вернул мне человека, которого я выбрала. Он не сделал мне ничего такого, за что его можно было бы убить.
— Это все — просто жертвенный алтарь! — заводится Сахилл. — Все те, кого он убил сегодня не получат посмертия — они будут просто лишены его!
Я не хочу драться с ним, потому что, на самом деле, он прав.
И еще потому, что слышу в голове голос своей богини. Фрейи. Голос, который не слышала с самой своей смерти.
Я не собираюсь участвовать в убийстве Серого Бога, но защищать его не собираюсь тоже.
Я — нет, но Олег — собирается.
Он — епископ Серого Бога. Он может воскрешать мертвых. Между его ладоней клубится сила и я знаю, что эта сила способна превратить моих людей в груду пепла.
— Идем со мной, — говорю я Олегу и вкладываю в свои слова всю свою веру и всю свою силу.
Он смотрит на меня долгим взглядом. А потом просто исчезает.
Я выхожу из палатки. Я знаю, что там, за моей спиной, Сахилл и Дэзмонд убивают Серого Бога, но мне уже все равно.

Потом серые люди падают без чувств, китайская армия отступает, а высвобожденная ничья энергия начинает разрушать серый лагерь.
Потом мы встречаемся с Тальвис и бродим по спасенному городу Искры в поисках бара.
Потом… я не знаю, что будет потом.

Просто… во всем этом есть какая-то оглушительная, чудовищная несправедливость.
Почему чтобы встретить друг друга нам потребовалось умереть?
Я уже выбрала тебя, и, где бы ты ни был, я тебя найду. У меня есть для этого целая вечность.
Ты говорил, что у своего Бога ты попросишь сына.
Я ношу твоего сына.
На моих ладонях больше нет руны Гебо, но это ничего не меняет.
Потому что все — Дар. Даже любовь.