Немного об Именах.
Имена, в 4ТОКСИЧЕСКИ, это некий эквивалент кланов\расс\классов, из знакомых вам ролевых систем. Причем к кланам они ближе всего. Ведь Имя больше показывает не способности вашего героя, а его мотивацию и жизненный путь. Мы расскажем о парочке интересных Имен — встречайте, Маньяк, Шлюха и Гладиатор!
Гладиатор.
Честь важнее жизни, тем более в мире, где битва не прекращается ни на секунду. Ты сражаешься и ты побеждаешь – потому что ты сильный и благородный воин. Приняв вызов достойно, нужно достойно сразиться – победить или умереть.
— Что ты выбираешь, — негромко спрашиваю я, стоя над повстанцем. Он лежит в снегу, мое копье упирается ему прямо в глотку. Из раны в его ноге хлещет кровь. – Умереть или жить?
— Жить, — хрипит парень. Я пожимаю плечами и убираю копье. Оно старое, я несу его еще с самой Африки, и оно ни разу меня не подводило. На нем около сотни зарубок, разной степени важности. Я убираю копье за спину, пристегиваю специальным ремешком и отворачиваюсь от повстанца. Мой напарник на этом задании, Густав, смотрит на меня с непониманием.
— Какого черта ты творишь, — спрашивает он меня, подбегая к раненому. Мы положили почти весь отряд, и этот парень лишь чудом остался в живых. Я в ответ не говорю ничего – на пора возвращаться в город, за наградой. Глобал обещал хорошие деньги за устранение группы опасных анархистов.
Я иду к своему байку, завожу и начинаю его разогревать. Мне нет дело до того, чем там занимается Густав. Он обычный наемник, без всяких понятий о чести, и мне совсем не понравилось с ним работать. Когда я уже готов срываться с места, моих ушей достигает отчетливый хлопок. Я поворачиваюсь, уже зная, что увижу. Густав пристрелил парня, и сейчас нагло роется в его вещах.
— Мразь, — громко говорю я и слезаю все-таки со своего мотоцикла. У меня нет никакого желания подставлять спину такому ублюдку, как Густав. – Он даже не мог себя защитить.
— Да какая разница, шоколадка, — не отрываясь от сумки убитого, отвечает мне подонок. – Заткнись и не лезь.
— Звучит как вызов, — с улыбкой отвечаю я, и вновь достаю копье. Густав замечает это. Он подскакивает на ноги, тянется за стволом. Его глаза становятся все больше и больше, с каждым моим шагом.
— Не дури, кретин, — кричит он, направляя на меня пистолет. Я не слушаю его, и продолжаю двигаться вперед. Нас отделяет метров пять, и ублюдок стреляет. Промахнуться на таком расстоянии не возможно, и несколько пуль прошивают мне грудь. Кровь сочится из ран, я чувствую, как она наполняет мое легкое, мешая нормально дышать. Но этого дерьма явно недостаточно для того, чтобы повредить выжившему Красного Мира.
— У тебя нет чести, собака, — говорю я, глядя в распахнутые от ужаса глаза Густава. И вонзаю копье в череп, пробивая его насквозь.

Большинство из тех, кто становятся Гладиаторами, это сильные и проворные воины, черпающие свои силы не из западных идеалов свободы, а из древних кодексов чести и достоинства. Главное для Гладиатора это следовать тому моральному кодексу, который он избрал для себя. Жить или умереть, не имеет для него какого бы то ни было принципиального значения. Конечно же, Гладиаторы могут быть разными – это и одинокие стрелки, из старых вестернов, никогда не поднимающие руки на слабых, и древние самураи, чья жизнь основывалась на кодексе бусидо, и многие другие. Даже хорошая физическая форма, хоть и желательная для истинного Гладиатора, не является определяющим фактором.
Тем не менее, обычно Гладиаторами становятся люди, способные за себя постоять. Только в этом случае они могут отстаивать свои моральные принципы на руинах умершего мира. Если ты не бьешь в спину сам, значит, твоя собственная спина должна быть достаточно крепкой для того, чтобы вместить несколько дружеских тесаков. Гладиаторы ближе всего ко Мстителям, но все же, они достаточно одиноки. Не все могут выдержать тот моральный груз, что несут на себе эти люди.
Гладиаторы имеют специализации в следующих навыках:
Ближний Бой – Обоерукость
Драка – Оглушение
Дальний Бой – Дуэль (Один на один)
Ремесла ― Создание оружия (Ближнего боя)
Гладиаторами чаще всего становятся: рейнджеры, киллеры, уличные бойцы, выходцы из отсталых племен или последователи древних культов.
Личный моральный кодекс Гладиаторов должен соответствовать его Натуре и Маске Архетипам, а также утвержден с Режиссером. Особо безумные Гладиаторы, к примеру, могут брезговать огнестрельным оружием, считая его уделом трусов. Некоторые выбирают противника и дерутся только один на один. Многие никогда не ударят в спину. Вариантов сотни.



Маньяк.
Улыбайся, держи руки за спиной. Ты не знаешь, что знают они, и возможно, что они знают то, что ты знаешь. Будь осторожен и готовься. Ты псих, совершенно слетевший с катушек. Но тихо, тетушка, это секрет. Не теряй головы, и иди к цели.

Парня зовут Чарли Браун, и уже это полностью развязывает мне руки. В конце концов, на свете не может жить человек по имени Чарли Браун. Я стою на его заднем дворе, в моей руке нож, и я похож на Иисуса Христа – такой же светлый, чистый и богоподобный. Луна этой ночью яркая, как никогда, полная и налитая серебром. Ее свет заполняет все вокруг – и неухоженный двор единственного сохранившегося особнячка на много миль вокруг, и покореженные остовы машин вокруг, и сваленную в кучу трупы.
Я иду к дому Чарли, и по моему лицу блуждает улыбка. Я не люблю маски, в отличие от того парня, из Вегаса, и всегда улыбаюсь своей пастве. Улыбка это очень важно в моем деле.
Замок взломать легко – я научился этому еще лет пять назад, до Волны, и люди не придумали чего-то совсем уж неординарного, за это время. Механики возможно исключение, но кто ж к ним сунется? Я проникаю в особняк и замираю. Я весь обращаюсь в слух, что бы понять – где Чарли, где его охранники, и где все остальные. Вчера у мистера Брауна была вечеринка, а значит сегодня точно должно быть тихо. Наконец, я слышу скрип кровати, стоны и чьи-то тихие всхлипы. Ням-ням.
Я поднимаюсь наверх, скользя мимо охранников. Остолопы меня даже не замечают. Когда я оказываюсь перед дверью в покои Чарли Брауна, на страже я вижу еще двух парней в военной форме. Это не настоящие солдаты, просто Чарли часто сдает своих девок одному офицеру, и тот ему подгоняет стволы и шмот. Оба парня молчат, закинув свои допотопные карабины за плечо.
Я появляюсь внезапно – как Господь, указывающий путь в лучшее место. Резким взмахом ножа я перерезаю горло первому идиоту, а второму пробиваю кадык еще до того, как он успевает схватиться за свою винтовку. Полторы секунды, мой рекорд. Но не время праздновать. Я пинком вышибаю дверь в апартаменты Чарли Брауна.
Толстяк не сразу меня замечает, и пару секунд еще продолжает трахать Снуппи – девушку инвалида, его главный и любимый аттракцион. У Снуппи нет ни рук не ног, только культяпки до локтей и коленок. На ее лице намордник, волосы собраны сзади в пучок. В задницу вставлен хвостик. Девушка плачет, и Чарли Брауна это заводит еще сильнее.
Но я делаю еще шаг, и толстяк меня замечает. В его маленьких свинячьих глазках животный ужас. А я улыбаюсь. Улыбка, как я уже говорил, это очень важно в моем деле.

Самое сложное в том, чтобы играть Маньяком, это определить грань, между антигероем и злодеем, а главное, не испортить удовольствия вашей команде. Хорошенько обсудите вашего персонажа с Режиссером, если хотите взять это Имя.
В остальном же, Маньяки, это типичные «плохие парни», каждый со своей историей, травмой и почерком. Что-то случилось такого, что заставило их начать убивать людей – причем с явным удовольствием и преданностью делу. Маньяки могут быть какими угодно – вы видели достаточно примеров, от доктора Лекторы и Пилы (хотя Пила скорее Мститель), до Кожаного Лица и Джейсона. Они охотятся, как и до Волны, но возможно получили новые способности и новые смертельные игрушки.
Главное, что объединяет Маньяком, помимо привычки убивать людей, это странный и порой мало понимаемый большинством мотив. У каждого серийного убийцы есть что-то, что повредило шестеренки в его голове, и этот момент нужно весьма тщательно проработать.
Маньяки в какой-то, весьма извращенной степени, близки к Мстителям. Тем не менее, обычно они одиноки и нужна хорошая причина, чтобы Маньяк стал частью команды.
Маньяки имею специализации в следующих навыках:
Ближний Бой – Резня
Разговоры – Притворство
Скрытность – Здания
Неназываемое – Аура страха
Маньяком может стать кто угодно – от школьного учителя, до бывшего шахтера. Безумие стирает границы.
Еще раз обращаем ваше внимание на то, что Маньяк это довольно сложен в отыгрыше. Прежде чем выбирать его, ответьте на два вопросов: почему он герой, и почему он работает в группе с другими персонажами? Постарайтесь создать Маньяка, которого не прирежет собственная команда, после того, как он попытается накормить их человеченкой.



Шлюха.
Тебе просто нужно немного любви. Плевать что у тебя между ног – сопливая дырка или вонючий огрызок. Ты просто хочешь найти кого-то, кто сможет тебя защитить и утешить в этом новом грязном мире. Но, смирись, всем нужно лишь использовать тебя, детка.

Он разбил мне сердце. Я выпиваю стакан джинна залпом, с громким стуком ставлю его обратно на стойку. Секунду стараюсь не дышать, затем запиваю это дерьмо яблочным соком. Ненавижу пить. Но дело требует храбрости.
— Ты уверен, Жан-Поль?- спрашивает меня бармен. Я киваю. Достаю из сумочки зеркальце и снова оглядываю себя. Длинные, прямые темные волосы – не парик, как у педиков из «Сьюзан Свитест», а настоящие волосы. Ухоженное милое девичье личико. Немного белил, миндалевидные глаза. Операция обошлась дорого, но оно того стоило. Блеск, в общем. Я встаю из-за стойки.
— Удачи, крошка, — говорит мне бармен вслед. – И мне очень жаль.
— Мне тоже, — шепчу я сам себе под нос.
Я поднимаюсь на второй этаж борделя, где Мэтт снял себе комнату и развлекается с кем-то из девчонок. Ступени скрипят под моими каблуками, неровный свет заполняет собой все помещение и пистолет, засунутый за подвязку чулка, немного мешает идти. Я стараюсь дышать ровно.
Оказавшись наверху, я иду по короткому коридору. На этаже всего пять комнат, и Мэтт развлекается в четвертой. Я останавливаюсь перед дверью и прислушиваюсь. Девочка стонет, Мэтт что-то шепчет, но слез не разобрать. По моему лицу текут слезы, и это плохо для образа. Я выдыхаю, достаю зеркальце, успокаиваюсь и подправляю поплывшие белила и тушь. После чего достаю пистолет и стреляю в замок. Дверь распахивается.
Бедняжка Моника смотрит на меня своими огромными, наполненными ужасом, глазами. Вечно ей не везет с клиентами. Мэтт непонимающе оглядывается, доставая из рыжей свой член.
— Какого черта, Суичи? – он называет меня моим сценическим именем, и рука, сжимающая пистолет, начинает дрожать. Но я вижу рядом с Мэттом Монику, и слезы снова подкатывают к горлу. Я стреляю шлюхе в голову, и ее мозги брызгают на стену. После чего нацеливаю ствол на Мэтта.
— Ты предал меня, мразь, — говорю я, делая шаг к нему на встречу. – Ты обещал что заберешь меня, что все будет хорошо. Ты лгал мне, Мэтт.
Ему нечего ответить. Он осторожно тянется к своим штанам, к которым пристегнута кобура, но я стреляю ему в руку. Мэтт кричит, зажимает рану, пытается остановить кровь. Ему больно. Мне жаль, мне правда жаль, но моя растоптанная любовь требует ответов.
— Почему, Мэтт? – спрашиваю я. Он смотрит на меня полными ненависти глазами, и отвечает:
— Потому что я не собирался ничего иметь с гребанным гомиком! – выплевывает он мне в лицо. Его слова прожигают новую рану в моей душе. – Это хорошая экзотика, но не больше, шлюха ты пидорская!..
Мое хрустальное сердце, и без того треснувшее, омытое болью и слезами, падает на пол и разбивается вдребезги. Мир становится таким же серым и мертвым, каким был до моей встречи с Мэттом. Я давлюсь слезами, но сдерживаюсь.
И стреляю подонку в живот. Несколько раз, чтобы рана была серьезной, и он мучился не слишком долго. Часов двух агонии ему хватит. Я подхожу к корчащемуся от боли Мэтту, и целую его в губы. Рот парня уже наполнен кровью, но я не могу оставить своего милого мальчика без прощального поцелуя.
— Я гейша, ублюдок, — добавляю я и ухожу прочь. Заперев дверь снаружи, я оставляю Мэтта одного, наедине со своими грехами.
Затем я иду вниз, и уже не могу сдерживать слез.

Шлюхой, в терминологии 4Toxic, считаются все те, кто искренне нуждаются в мужской поддержке и опеке. Все, что им нужно – это чувствовать рядом сильное плечо, и знать, что кто-то может их защитить. Обычно Шлюхи влюбчивы и доверчивы, зачастую немного наивны. В их сердцах еще осталась память о том, что такое любовь, но новый мир все чаще растаптывает их мечты. Фактически, Шлюхой может стать каждый, вне зависимости от пола или профессии.
Другое дело, что обычно Шлюхи работают именно проститутками. Это не обязательное условие, но все же закономерный итог в новом жестоком мире. Влюбленную девочку слишком легко сдать в бордель, а там доламывают все то, что еще держится в ее несчастной, искалеченной душе. Шлюхи самые положительные из всех персонажей, они зачастую добрые, открытые и отзывчивые люди.
Если Шлюхой становится мужчина, то он априори является гомосексуалистом. Возможно он трансвестит или транссексуал, но играть Шлюхой натуралом нельзя. Все дело в том, что Волна разрушила все те иллюзии, за которые цепляются люди. Если человек хочет быть слабым, хочет быть оберегаемым кем-то сильным, то он рано или поздно начнет искать себе мужчин.
Ближе всего Шлюхи к Крестоносцам, с их высокими моральными принципами и добрым сердцем. Также они в чем-то похожи на Кочевников.
Шлюхи имеют специализации в следующих навыках:
Разговор – Соблазнение
Скрытность – Скрытое ношение оружия
Медицина – Пластическая хирургия
Неназываемое – Аура похоти
Шлюхами обычно становятся маленькие девочки, гомосексуалисты, проститутки, представители неформальных субкультур (херки) и модели.