Сегодня ровно 12 лет с того самого дня, как я впервые высадился на этот проклятый остров. Я люблю и ненавижу его, но называю домом. Где тот юнец, что с дрожащими коленями останавливал нападение мертвецов на город? Его больше нет, Гнилоземье убило его, но любая смерть порождает в конечном итоге новую жизнь. Вместо него родился я – с темными кругами под глазами от постоянного подведения особой мазью, десятком шрамов, заскорузлыми ладонями от воинских упражнений и серебряным кинжалом, который никогда не находится от меня дальше, чем в ярде. На континенте некроманта, забывшего свой ритуальный кинжал, называют рассеянным, на Гнилоземье его зовут мертвым.

Я нахожусь в своей хижине посреди дикого леса, уже не первый год изучая причины столь странного поведения нежити. Мой трюк с натравливанием одних мертвецов на других все еще работает, но они стали умнее, это несомненно. Если раньше нежить нападала плотной толпой, что позволяло мне бросать одну шеренгу в атаку на другую, то теперь они двигаются врассыпную, пытаются окружать и даже использовать подручные предметы в качестве оружия. Мое мастерство выросло, и я легко удерживаю под контролем шесть мертвецов, но не все обладают моим талантом, за все время мне удалось найти и хоть как-то обучить только двоих некромантов, которые теперь сопровождают шахтеров.

Мертвые становятся сильнее – и это факт. В последнее время мне все чаще приходится браться за верную саблю, привезенную с континента. В одной руке сабля, в другой кинжал – только так можно выстоять в одиночку. Даже маг должен владеть воинским мастерством, иначе долго ему не выжить. Впрочем, сейчас я чувствую себя в относительной безопасности, поскольку окружил свой дом волшебным кругом, который подает мне сигнал, если его пересекает посторонний. Преступность на Гнилоземье практически отсутствует, несмотря на деньги, которые здесь крутятся. Причина тому проста – внешний неживой враг заставляет держаться вместе, ведь никогда не знаешь, кому завтра придется доверить прикрывать твою спину. Удалившись от города, я могу спокойно изучать магические потоки, пронизывающие остров.

За это время мне удалось обнаружить ряд свойств местной нежити, усложняющей борьбу с ней. Итак, на Гнилоземье в основном можно столкнуться с тремя типами оживших мертвецов: скелеты, собственно мертвецы и хиши. На описании последнего вида необходимо остановиться подробнее. Это проворные мертвяки, похожие на сгорбленного человека с укороченными руками и вытянутой пастью. Нельзя назвать этих тварей уникальными для Гнилоземья, их описание встречалось и ранее, но древние захоронения просто кишат ими. Некоторые спят спокойно, многие не спят вовсе. Ранее считалось, что хиша – результат неудачного эксперимента магов-некромантов, но столь огромное количество их на Гнилоземье позволяет сделать вывод, что это трупы его первых хозяев. Предположительно, это обезьяноподобная раса, жившая на острове в течение многих и многих столетий, о чем свидетельствует множество хиш в древних выработанных штольнях, использованных в качестве коллективных склепов. Это опасный противник – ловкий, хитрый, быстрый и сильный. К счастью, они лезут на поверхность не особо рьяно. Все сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что обычные мертвецы – это трупы колонистов, проблема лишь в том, что количество трупов не соответствует количеству умерших за те двести лет, что остров считается колонией.

Вся нежить словно бы усилена чужой волей, о чем будет сказано далее. Их кости намного крепче обычного, вся нежить имеет значение брони на 4 больше, чем в других местах. Она способна действовать относительно осмысленно, используя простейшие маневры и перестроения, не попадаться в такие примитивные ловушки, как неприкрытые ямы у себя на пути. Мертвецы и скелеты научились сражаться палками, камнями и даже настоящим оружием, которое они могут подбирать с павших противников. Вся магия, включая и «Алхимию», действует на местную нежить с половинным шансом (сопротивление магии 10), единственное исключение – «Школа некромантии», против которой у мертвых нет сопротивления. Все это делает нежить Гнилоземья крайне опасным противником.

Изучение сохранившихся записей первых жителей острова показало, что их культура была тесно связана с поклонением низшему божеству Хишахану, прочтение его имени может быть ошибочным, поскольку неизвестно ни одного живого существа, которое разговаривало бы на гнилоземском языке. В обычаях этих существ не было, на первый взгляд, ничего странного и предосудительного. Гнилоземцы поминали Хишахана по любому поводу, но, что важнее, каждая из смертей на острове была посвящена ему. Умирал ли старик в своей постели, воин в бою – оба шептали: «Прими, Хишахан, мою чистую душу!»

Со временем, когда древнее общество гнилоземцев открыло для себя торговлю и, соответственно, воровство и иные преступления, возникло первое подобие государства, которое могло казнить и миловать. На континенте в это время происходило, впрочем, то же самое. Но, в отличие от континента, на Гнилоземье каждый преступник, приговоренный к казни, тоже ритуально отдавал душу Хишахану. Подобная традиция сохранилась и позднее, когда островитяне строили свои великолепные города. Причем, это была именно традиция, присказка, так относились к ней жители острова. Но они не были знакомы с некромантией, поэтому все последующие события проистекают от данного ритуала. После военного похода на один из соседних островов была совершена торжественная казнь более трехсот пленных, по окончании которой все убитые восстали в виде нежити и набросились на своих палачей. В тот день множество мертвых пробуждались ото сна и, направляемые волей новорожденного божества Хишахана, шли мстить живым лишь за то, что они живы. Неизвестно, уцелел ли кто-то из гнилоземцев в тот день и, если уцелели, то куда они переселились. Но поскольку на континенте хиши изредка встречаются, можно предположить, что некоторые островитяне сумели избежать участи своих собратьев.

Мой друг и помощник Ранар намного лучше разбирается в вопросах религии, что связано с тем, что к религиозному воспитанию у тарлингов уделяется много внимания. Он, обследовав развалины храмового комплекса и выслушав то, что мне удалось найти в хрониках, сделал вывод, что Хишахан не существовал до того, как ему стали приносить невольные жертвы, посвящая каждую смерть. На стенах храмов часто встречаются рисунки и гравюры в виде отпечатка звериной лапы, возможно, это священный символ Хишахана. Темная сила не может быть доброй, но, как уже было сказано, смерть часто порождает новую жизнь. Сейчас это злобное низшее божество, на один ранг ниже Перворожденных, оно соотносится со сферой смерти, но могущество его связано только с Гнилоземьем. Оно имеет безраздельную власть над телами умерших на этом острове, поэтому нежить становится все сильнее, но, к счастью, не до конца осознает себя.

У местных есть поверье, что где-то в горах скрыта дверь в иные миры. Может, это лишь легенда, а, может, ключ к уничтожению Хишахана. Пока не удалось установить это точно. Остановить Хишахана, пока он не вошел в полную силу – моя обязанность, которую я возложил на себя. Как только будет ясно, что можно сделать, я сам поведу людей в Изумрудные горы.