Гуляния (нет, не в том смысле) шабашитов по ночным Салоникам продолжаются.
Вторая сессия вышла не столь интенсивной в плане скоростного копания в рулбуках и определила события ещё двух ночей из нежизни пока безымянной Стаи.

Три уже знакомых между собой игровых персонажа преспокойно очнулись от дневного сна в поместье Сира Анны. Пока носферату и ласомбра выдвинулись на поиски завтрака и новых комплектов одежды, не имеющих следов боевых столкновений, цимисх решила что: «Хватит это терпеть!» — и постаралась избавиться от непроизвольно отрощенной конской головы. Предварительно сфотографировавшись на телефон в зеркало ванной комнаты — отправить Сиру фоточку с хорсфейсом, как примером высокосложной трансформации. О времена, о цимисхи! Как показала практика, трансформация вышла настолько сложной, что за первый час Анна смогла лишь заменить огненно-рыжий цвет шерсти своей конской головы на соответствующий её реальному цвету волос. Что и было прокомментировано игроком Иуды фразой, часть которой выведена в заглавие:
— Даже будучи конём, Анна оставалась женственной и продолжала красить волосы.

Так или иначе, спустя некоторое время и определённое количество успехов на кубиках, Анна изменила внешность на слегка лошадиную, но вполне себе человеческую, и была готова выехать сдавать первый квест. За это время носферату Иуда тщетно пытался сожрать в районе портовых складов хоть что-то крупнее кошки — но неудачные броски и тот факт, что весь район за вычетом проводивших какие-то облавы полицейских сидел тихо, так и не позволили ему этого сделать (зато дали партии информацию о проводимых облавах). Александр же получил звонок с неизвестного ранее номера, и женский голос, представивший свою обладательницу как Велону, сообщил, что пополнения Стаи (в её лице) ждать осталось недолго. Назначив рандеву у контролируемого вентру-квестгивером завода, ласомбра ещё не знал, что там ему предстоит встретить ещё с одним «кандидатом в шабашиты», который станет членом его Стаи. Итого, на приём к вентру, прощеголявшему мимо ожидающих его в стилизованном гоплитском снаряжении (и с получившей агграву от чьих-то очень больших зубов ногой) после вечерней тренировки, группа игровых персонажей пришла в следующем составе:

Александр — священник-ласомбра, более остальных сведующий в вопросах городского Шабаша и его членов, а также получающий моральное удовольствие (и пункты Силы Воли) от «приведения к порядку» ранее стрелявших в него — как всегда в черном, и с трофейной «Анакондой» немаскируемо торчащей из кармана.

Анна — цимисх, которая не поняла процеженных сквозь зубы намёков (или приказов?) от квестгивера всегда являться к нему в одном и том же виде, а также всерьёз задумавшаяся над модификацией второй трофейной «Анаконды» — чтобы даже ну совсем нечеловеческие пальцы могли использовать оную без проблем.

Иуда — носферату, научившийся таки прятать свой дробовик (хоть и сомневающийся теперь вообще в актуальности этого оружия), в изодранной всем чем только можно одежде и с бензопилой на плече.

Велона — тореадор-антитрибу, получающая эстетическое удовольствие от модификаций человеческого тела (не методами цимисхов) и почти физическое от той боли, которую люди могут испытывать в процессе принесения подобных жертв красоте. А также — единственный слен партии, который имеет хоть какие-то связи с миром смертных помимо гастрономических. Вступление в Шабаш для неё скорей новое развлечение, чем следование какой-либо идеалогии.

Джонни — бруха-антитрибу по прозвищу «Шкаф» (по тем самым очевидным причинам, которые обычно приводят к такому прозвищу), косящий под этакого «Ковбоя Марльборо» на маловатом для его габаритов мотоцикле, с богатым перестрелками и взрывами прошлым… закончившимся торпором лет этак 50 назад и лишь недавно перешедшим в настоящее. На родном греческом говорит с выработанным за года «на чужбине» американским акцентом, а к мобильному телефону носит бумажную записную книжку. Нещадно хромает (а до шуток про стрелу в колено партии жить ещё полгода...)

И тут же, рассевшись за длинным столом, на ближний к хозяину конец которого был допущен лишь Александр, стая начала получать нагоняй. Ибо а) квэст по упокоению Лошадника группа должна была сдать прошлой ночью; б) Анна, как было сказано выше, не поняла, чего от неё хотел вентру, чем почти оскорбила оного (вообще, похоже, что единственным, кто понял приказ квестгивера, был Джонни). Отдуваться за всех пришлось Александру, поспешно оценившему психологию обидевшегося и проведшему ритуальное покаяние с минимальными трудо- и кровезатратами. Заодно священник представил свою «паству», которая быстро продемонстрировала наличие или отсутствие этикета. В эту ночь группа нового задания не получила, чем немало поспособствовал предстоящий разговор ласомбры с более авторитетной священницей — новоявленной стае не помешает задуматься о том, какую же пользу шабашу они смогут принести, когда (и если) будут таки приняты в его ряды на равных. Желанию Александра (видимо, вдохновлённого успехами его щупалец в удержании малкавианина прошлой ночью) пустить стаю по боевому пути воспротивилась Велона, поэтому квестгиверу было сказано, что они — игровые персонажи — умеют шевелить не только своими мертвыми мышцами, но и мозгами. В общем, инициатива наказуема — получат задачу, над которой придётся думать.

Наказуемость инициативы партия, кстати, доказала без всяких задач — размышляя над «антуражным» местом для проведения первого партийного Винкулуума, Александр поинтересовался у «коллеги», нет ли поблизости заброшенных церквей? О таковых в городе священница была не в курсе (точнее, в курсе, что их сейчас нет), но с некоторым сомнением в голосе (более подробно в её эмоциях и мотивах группа разобраться не смогла) сообщила, что на островке неподалёку есть брошенный монастырь, который вроде как планируют в будущем обратить в музей для привлечения туристов. Заодно обмолвилась, что он может и не пустовать — но это уже по ласомбровской культистской части. Не рискнув отправиться на островок до рассвета, группа разбрелась поохотиться, а на следующую ночь встретилась в порту.

Велона ко времени встречи озаботилась тем, что вампиров смогут подбросить до монастыря на яхте, а Александр одолжил всё у той же священницы её ритуальную чашу на нужды Братания — ему, видите ли, претило использовать какой-то обычный сосуд, хотя подобное одалживание (и то, с какой лёгкостью на него согласились) и вызвало некоторые подозрения у других членов стаи. Но, так или иначе, шабашиты вскоре ступили на причал островка (фактически — торчащей из моря скалы, на вершине которой и располагался монастырь — заброшенный не так давно, чтобы хоть как-то обрушиться). Под причалом, к которому ранее ходил паром от города, вампиры обнаружили несколько моторных лодок и пришли к выводу, что культисты тут, наверное, есть как раз в эту ночь — что ещё более воодушевило ласомбру. А дальше, уже почти у запертых массивных ворот монастыря, благодаря

обострённым чувствам обладательниц ауспекса вышло обнаружить ещё и след — будто к монастырю тащили что-то весьма и весьма крупное. Отправившись по следу вместо штурма ворот, группа в результате приложила силу в одного бруху для того, чтобы выбить гораздо меньшую, чем ворота дверь в стене… и попасть на монастырское кладбище. Боящемуся крестов ласомбре, впрочем, было не так уж и плохо — кладбище явно было осквернено какими-то вандалами и большая часть крестов стояла перевернутыми. Предвкушение от плотного ужина какими-нибудь сатанистами усилилось. Впрочем, где оных искать было неясно — по крайней мере, единственным источником света на островке был фонарь в руках Анны. Но кое-что интересное вскоре обнаружилось на стенах внутреннего здания монастыря — широкая полоса засохшей крови опоясывала постройку на высоте, которая была бы удобна для нанесения лишь очень большому человеку (или нечеловеку вроде Джонни). Правильно заподозрив, что кровавый след, который был определён как неоднородный, но регулярно подновляемый, действительно опоясывает всё здание, сила в одного бруху вновь выбила дверь и группа оказалась внутри монастыря. Заброшенность проявлялась почти лишь слоем пыли — детали внутренней обстановки ещё оставались на своих местах, хотя некоторые из них и были когда-то залиты всё той же кровью — точнее, такова была учесть крестов имевшихся на стенах келий, которые осмотрели вампиры. Кровавая полоса, кстати, продолжалась по стенам и внутри здания, что вызвало у группы вопросы о том, сколько же для этого надо крови… Частичный ответ на который был получен в виде более чем шести десятков мёртвых тел в разной степени разложения, сидящих за столом в монастырской трапезной. Шабашитам оказалось не занимать смелости, созданий ночи не напугало это зрелище, отягощённое тем, что каждый покойник (ещё не разложившийся настолько, чтобы разрушить картину) держал в зубах и руках свои собственные кишки.

Пока Александр оценивал пустой монастырский погреб (вот вино-то вывезли) на предмет того, в каком укромном уголке лучше бы провести ритуал, женская часть группы решила получше изучить трапезную. Ауспексом. Начала Велона, но единственное, что ей показалось буквально на секунду — вороны. Вампирше привиделось что на голове каждого из покойников сидело по ворону, а часть птиц даже повернулась в её сторону. Собственно, поведав об этом видении, Велона и спровоцировала Анну также попристальней вглядеться в покойников. Что, в свою очередь немедленно вызвало у цимисхи бросок на Безумие — осмотрев помещение Дисциплиной, можно сказать, ощупав его недоступным простому смертному образом, Анна показала творящееся там своему Зверю. Который видел всё отнюдь не так как она… Кровавые следы на стенах буквально вспыхнули цепями огня, опутывающими монастырь и его Узника, имевшего вид гигантского ворона, восседающего посреди трапезного стола и, как там заведено, держащего в клюве свои собственные внутренности. Велона ещё успела заметить, как глаза Анны запылали внутренним огнём, став нечеловеческими, как цимисх уже бежала со ржанием по коридорам монастыря. Резавший теперь глаза фонарик пролетев по воздуху, выбил небольшое окошко и скрылся где-то в монастырском дворе. Шуганувшаяся произошедшего партия решила, что стоит поискать свою сбежавшую часть, направившись туда, откуда доносились отголоски ржания и ударов (кажется, зверь Анны спокойно заменял собой бруху в деле расправы над дверьми). Обнаружить взбешённую Анну вышло в основной молитвенной зале монастыря — Зверь с каким-то странным остервенением отламывал от стены огромное распятие. Подождав, пока цимисх понесёт свой крест в их сторону, шабашиты посветили в лицо Анне фонариком (благо на смену утерянному фонарю нашёлся новый у Велоны), чем спровоцировали неожиданную (в том числе и для Зверя) рефлекторную реакцию — бросок креста. К счастью, не пришлось даже уворачиваться — распятие врезалось в стену и раскололось на части, серебряный Иисус, закреплённый на нём ранее упал и погнулся. Зверь ринулся на свою Стаю (хотя на самом деле планировал просто пробежать мимо). Поняв, что ничего хорошего это не предвещает, бруха поковылял наперерез с голыми руками, носферату решил спешно вооружиться, ласомбра призвал Тьму, а тореадор решила для начала отбежать на безопасное расстояние, что в целом разумно. Результаты были не самыми ожиданными — бруха богатырскими (или для предпочитающего американскую культуру их стоит назвать супергеройскими?) объятьями остановил бег зверя, Тьма появилась уже за спиной последнего, а на носферату сгорели перчатки. Вместе с кожей на руках. Ибо выбор в качестве оружия массивного Иисуса оказался не самым удачным. Следующие несколько раундов показали, что значительно меняться ситуация не планирует — Джонни таки превосходит силой Анну даже в состоянии жгущего кровь Зверя, прикладывание к ним тьмы как припарок, в принципе, ничего не меняет, а попытки Велоны запугать Зверя при помощи Присутствия сперва чуток облегчили задачу брухи, но затем привели к ботчу и тому, что более на Анну ни страх ни очарование от Присутствия Велоны работать не будет (по крайней мере какое-то время). ДМ в моём лице дал игрокам пару минут на обсуждение ситуации (не выдавать же сразу козырей в рукавах Зверя), что привело к следующему действию Джонни — вампир с силой приложил Анну к ближайшей стене, по которой проходила кровавая линия, фактически протерев оную. И вот тут уже полоса на стенах вспыхнула не только для взора Зверя цимисхи… который, кстати, с рёвом побежал прочь — Джонни браво прятался сразу в обеих половинках исповедальни, загнанный туда Ротшренком. рядышком с уже не таким уж и страшным Зверем бежала Велона — всё тот же Ротшренк. Напару выбив двери молитвенной залы, вампирши устремились куда-то прочь из монастыря. В котором, как только стихли звуки их топота стало отчётливо слышно эхо множества хлопающих крыльев. ласомбра тут же вновь воспользовался Тьмой, дабы укрыться с головы до ног (как шутили — ещё и обнялся парой щупалец, дабы не было страшно), что оставило носферату наедине с темнотой
(второй и последний фонарик убежал, а кровавая линия выгорела очень быстро и всего на несколько метров от точки приложения Анны), пугающими звуками и полными ладонями аггравационных повреждений. Впрочем, в отличие от последних, звуки быстро прекратились — судя по всему, стая птиц покинула пределы монастыря. Осознав это, поспешно выбежал из залы Александр — и увидел, что стая воронов буквально растворяется в ночном небе. Ужас, летящий на крыльях ночи, скрылся в неизвестном направлении.

Через некоторое время мужская часть стаи сняла запоры с ворот монастыря и впустила внутрь женскую — очнувшись на склоне уже за взятой штурмом стеной вампирши лежали и обсуждали что-то вроде ночного неба, распростёртого над ними. Несмотря на произошедшее (и обдумывая, что же это таки было, и насколько именно они теперь в заднице) группа решила таки провести Винкулуум прямо во дворе монастыря. Ритуал показал то, что бруха с носферату ну прямо таки бро, горелый Иуда любит женщин, а Анна вообще почти всех. В общем, кое-как побратавшись, Стая решила сваливать с этого проклятого островка навстречу новым ночам и новым приключениям. Каким именно, мы узнаем в следующей серии…

________________________________________________________________________________

Точнее даже сериях, ибо партия будет вынужденно разделена — игроки за бруху и носферату отправляются в романтиче… эээ… ну, в общем в чёрт его знает какое путешествие в реальной жизни, так что квэст для их персов я потом проведу отдельно. А часть партии, не щеголяющая натурой «Браво», видимо, пока постарается пораскинуть мозгами.