Всё-таки, отчёты у меня идут довольно туго. Тяжело пытаться писать о том, что уже эмоционально пережито во время первого знакомства с модулем и последующего его проведения. Тем не менее, я взял волю в кулак и таки выдал вот это — пусть и спустя три недели после игры. Надеюсь, будет интересно хоть кому-нибудь.

Предисловие для Имажинарии

Давай признаемся, что отчёты — это контент довольно специфический и на любителя. Далеко не все заинтересованные в теме НРИ уделяют им внимание, предпочитая более, так сказать, «основательные» вещи наподобие статей, обзоров или чего-то в этом духе. К этим людям, стыдно признаться, отношусь и я. Большинство отчётов мне читать до боли тяжело — примерно так же, как смотреть, как кто-то другой играет в видеоигру и веселится, самому при этом в веселье участия не принимая. И, хоть в обоих явлениях и существуют исключения, притом, зачастую, весьма яркие, я не склонен себя к ним причислять. Оттого публикацию отчётов я оставил для своего личного блога в ВК для своих игроков и тех, кому интересно, что я делаю.

Тем не менее, этот отчёт я, всё-таки, решил опубликовать здесь. В основном, из-за того, что он у многих находится на слуху, да и до сих пор нередко выступает предметом достаточно бурных обсуждений.

Общее предисловие

Так уж получилось, что единственной точкой пересечения между моими игроками из Мытищ и из Москвы является моя девушка и, по совместительству, мой иллюстратор, так что игры для двух групп всегда водились раздельно. И, поскольку серия модулей, которую я водил мытищинцам, подошла к своему логическому завершению, настало время для запуска уже более-менее оформленной кампании для них, чтобы время от времени водить им игры по запросу. Отчётов обещать не могу — в конце концов, я и без того имею привычку взваливать на себя больше, чем в состоянии нести.

Игра начинается новыми персонажами. Чтобы не обесценивать прогресс, достигнутый в прошлых играх, я решил позволить игрокам начать с тем количеством опыта, с которым они закончили в прошлый раз. И, если один умудрился достичь аж третьего уровня, то Маша, пришедшая уже под конец, не добралась и до второго. Поэтому, дабы несколько сгладить разницу между персонажами, мы решили провести с Машей отдельное приключение, чтобы заодно ещё раз обкатать многострадального Специалиста, который по итогам игры снова был скорректирован (в этот раз, надеюсь, окончательно).

По такому случаю, спустя добрую пару лет пускания слюней на известный модуль Джеймса Рагги «Death Frost Doom», я, наконец-то, решил его провести. Я использовал оригинальную версию модуля от 2009 года, поскольку намеревался закончить игру в одну небольшую сессию, а Зак Смит в своём ремейке налепил слишком много всего, и далеко не факт, что мы бы уложились в вечер. Конечно, понадобилось некоторое время, чтобы адаптировать его детали под реалии Хелленвальда, но не слишком много: как само подземелье, так и его идея и концепция прекрасно соответствуют духу сеттинга.

С чем возникли сложности при адаптации. В первую очередь, с проклятиями. Точнее, не столько с ними самими, сколько с их снятием: в Хелленвальде попросту не предусмотрено отдельной Силы на подобные цели. Предполагалось, что персонажи будут использовать Разъединение, однако, если не брать во внимание редкость такого существа, как Мистик, способный на это, вариант с Разъединением видится мне слишком простым. Вероятно, в обозримом будущем мне придётся прописывать отдельные структуры для снятия проклятий: откровенно говоря, наличие банальной кнопочки в виде спелла, которая гарантированно может его «выключить», с моей точки зрения, обесценивает сам его факт. Когда страшное проклятие становится всего лишь временным негативным состоянием, его сложно воспринимать хоть сколь-нибудь серьёзно.

Отдельно задёргался глаз, когда я внезапно поймал себя на мысли, что спасбросок против Проклятий ВНЕЗАПНО помогает от кучи вредных сверхъестественных эффектов, кроме, собственно, того, что в D&D традиционно называют проклятиями. Пришлось отдельно прописывать в рулбуке уточняющий это момент, чтобы объяснить, что, собственно, в Хелленвальде считается проклятием, и почему от некоторых проклятий спасбросок не помогает. У меня до сих пор имеются подозрения, что решение несколько искусственно и способно сломать годы игровых привычек некоторым олдскульным игрокам, однако когда «магия» и большая часть синонимичных ему слов неформально находятся под запретом, приходится выкручиваться. Возможно, надо что-то с этим сделать…

Некоторый повод для беспокойства создал фонтан, накидывающий/отнимающий случайные статы. Я понимаю, что многие меня не поймут в этом отношении, но вот честно: мне не нравится идея трогать атрибуты персонажа без крайней на то необходимости. Одно дело, когда речь идёт о травмах и временных эффектах, а другое — когда в персонажа вносятся перманентные изменения вследствие случайных обстоятельств, которые игрок не в состоянии контролировать. Игрок, конечно же, сам принимает решение кидать или не кидать монетки в фонтан, однако ни сам атрибут, ни размер бонуса он контролировать не в состоянии. В итоге я решил сделать все эффекты временными, с возможностью обновления раз в день.

Кстати, мы и хиты не роллим, вместо этого используя средние значения. И статы определяем по таблице, а не классическим броском 3d6, вопреки всему написанному в рулбуке. Да, вот такой я еретик.

Последнее. Я планирую достаточно подробно расписать содержание модуля. Если ты не знаком с ним и боишься спойлеров — рекомендую отложить прочтение. Если знаком… прояви терпение. Я понимаю, что пересказ одного и того же пятидесятый раз уже мог набить оскомину, однако кое-кто из интересующихся действительно не в курсе, о чём же тут речь.

Введение в приключение

Поскольку модуль проводился для одного игрока, недостаток партии приходилось заполнять хенчменами, которых я, признаться, терпеть не могу. Вот просто потому что не могу и не хочу делать картонных персонажей, из-за чего в ходе игры у меня появляется дополнительная нагрузка в виде поддержания видимости «общества» персонажа, где каждый имеет свой характер. Это достаточно серьёзно выматывает. Думаю, мне стоит проще относиться к пушечному мясу.

Завязка была стандартной. До Петры, бывшего подмастерья в кузнечно-слесарной мастерской, а ныне — искательницы приключений, доходит слух о том, что неподалёку от села, где она временно пребывала, находится гора, на которую никто не взбирается, ибо те проклятые места были обителью жуткого и омерзительного культа. Она собирает нескольких людей в округе, чтобы пойти и посмотреть, что там есть.

Состав партии следующий: Петра (ИП) — Специалист-замочник и ремесленник, Себастиан — Специалист-медик, Бассо и Рамиро — Бойцы. Все персонажи первого уровня.

Хижина Зеке

Я понимаю, что по правилам английского языка его имя читается иначе, однако общий «латинский» стиль региона требует некоторых адаптаций имён. Мне показалось, что так его имя будет звучать аутентичнее.

Когда у подножья горы отряд наткнулся на хижину из шкур, где всё заляпано кровью и завешено мясом, первой идеей Петры было дать отсюда дёру, однако при более детальном осмотре она поняла, что это был, скорее, охотничий домик, нежели жилище маньяка. Хорошее начало.

Хозяина хижины дома не оказалось. Изучив обстановку и отметив про себя множество деревянных плит с высеченными на них именами, Петра, всё ещё не уверенная в том, что им следует встречать её обитателя лицом к лицу, предложила товарищам затаиться в нескольких десятках ярдов от неё — благо, сумерки и лес вокруг этому способствовали.

Хозяин не заставил себя долго ждать: это был огромный старик, который явно не брился и не стригся десятилетиями. Он носил неумело сшитую из шкур животных одежду и имел при себе каменный топор, костяной нож и пращу из кишок. Несмотря на его угрожающий вид, отряд принял решение выйти к нему и поговорить.



Старик оказался исключительно дружелюбен, хоть и туговат на ухо. Улыбаясь во все свои тридцать два совершенно гнилых зуба, он представился им как Зеке. Он предложил путникам отдохнуть у него, прежде чем двигаться дальше, и отряд расположился на отдых.

Во время отдыха Петра начала расспрашивать старика о том, что он тут делает и что это за места. Зеке рассказал историю о том, что, когда он был ещё ребёнком, на склонах этой горы жили какие-то плохие люди, заманивавшие людей к себе и убивавшие их. В какой-то момент они исчезли — Зеке не знал, что с ними произошло. «Я был ребёнком, об этом позаботились старшие». Сам же он остаётся здесь, вырезая надгробия для всех тех несчастных, кто был принесён в жертву на склоне горы и закопан в братских могилах без могильных камней. «Вряд ли я до конца своей жизни успею сделать хотя бы половину. Их так много…»

Время от времени он поднимается к тому месту, старой хижине, где эти люди устраивали встречи, чтобы переписать имена жертв из книги или установить надгробия. На вопрос о том, почему он использует дерево, он ответил, что всё дерево каменеет в том месте спустя какое-то время, а с деревом работать проще.

Когда на следующий день, посовещавшись со своими спутниками, Петра приняла решение двигаться к хижине, Зеке сразу сказал, что это плохая идея. Несмотря на то, что Петра уверяла его, что они только заглянут и уйдут, он настаивал, чтобы они не поднимались. В конце концов, он попытался удержать их силой, однако был скручен и повален Бассо.

Провожая путников взглядом, всё что он мог сделать — это лишь прокричать им вслед: «Вы все обречены! Обречены!»

Окрестности хижины

Несмотря на то, как зловеще менялось окружение по мере их подъёма в гору, путники не отступили, и уже к вечеру отряд был на месте. Объём работы, проделанный Зеке, впечатлял: здесь было никак не меньше сотни надгробий, добрый десяток мавзолеев и даже несколько статуй. Как он и говорил, все надгробья окаменели, хотя в них всё ещё угадывалась древесная текстура. Тем не менее, охотник из него был куда лучший, нежели плотник.

Выше по склону находилась та самая хижина — её дверь была слегка приоткрыта. Помимо этого, откуда-то с кладбища раздавался очень тихий, надрывный звук, похожий на вой или стон.

Петра решила, что им стоит устроиться на привал. Она не была суеверна, но всё же опасалась, что изучать эти места по темноте может оказаться опасно, да и напрасно жечь масло для фонаря ей тоже не хотелось. Предварительно отойдя подальше от кладбища, они расположились на привал.

Тем не менее, всю ночь их мучили кошмары о тысячах душ, воющих в ужасающей агонии, и огромном, неописуемом нечто, взирающем на это с небес и заливающем его зловещим заревом. Если Петре, Рамиро и Себастиану кое-как удалось отдохнуть, то состояние Бассо оставляло желать лучшего — он выглядел совершенно обессиленным. Тем не менее, убедившись, что все видели ночью одни и те же сны, они решили продолжать путь.

Начать они решили с исследования хижины. При попытке открыть окаменевшую деревянную дверь та с грохотом рухнула на пол. Спешно поставив её на место, отряд принялся осматривать комнату.

Едва они вошли в хижину, как до их ушей начала доноситься странная, диссонансная мелодия, словно играемая на клавесине. По всей видимости, внутри хижины кто-то находился. Путники инстинктивно сжали в руках оружие.

В большом зале находился простой столик, несколько стульев и большие механические часы на стене (большая редкость!). Стулья были повёрнуты ко входу, а на столе лежала книга. Внизу, под часами, находился люк с тяжёлым замком.

Хоть механические часы и стоили немало, они были слишком велики, чтобы их заинтересовать, поэтому Петра решила аккуратно заглянуть в книгу. Как она и ожидала, там были имена — тысячи имён. Все они были записаны в разное время, разными чернилами и на разных языках. Очевидно, книга велась не одно столетие, и лишь на последних страницах имена были относительно привычны и записаны на аэквориане. Судя по отметкам в книге, Зеке начал переписывать имена с конца.

По-хорошему, здесь должна была находиться голова оленя, которая начала бы истерически ржать, как в Зловещих Мертвецах, если у партии всё пойдёт по одному месту, а также зеркало, отражающее только не-хаотичных персонажей, благодаря которому культ различал своих и чужих. Однако эти элементы уже были позаимствованы и использованы мной в других играх, поэтому я решил не включать их в модуль, чтобы не повторяться. Второй раз это бы уже не выстрелило, а всякой устрашающей шушеры в локации и так валом.

Пройдя дальше, они миновали кладовую и проследовали в комнату, откуда, как им казалось, доносился звук клавесина, однако едва они открыли дверь, как всё смолкло. Это была гостиная. Клавесин стоял здесь — покрытый пылью и совершенно неподвижный, а поблизости не было никого, кто мог бы на нём играть. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно убедиться в ненормальности происходящего.

На стене висела большая картина, однако тусклый свет не позволял её как следует рассмотреть. Подойдя ближе и поднеся лампу, Петра к своему ужасу обнаружила, что на ней изображены они, находящиеся в какой-то области под хижиной. Бассо, Рамиро и Себастиан стояли возле алтаря, в то время как Петра находилась перед ним на коленях и пила из чаши. На неё падал свет, а рядом с алтарём стояло безликое крылатое человекоподобное существо, а справа от него была дверь.

Быстро взяв себя в руки, Петра попыталась запомнить содержание картины, а её саму попросила снять и оставить в коридоре. В двух оставшихся комнатах, оказавшихся спальнями, отряд обнаружил мешочек со странным пурпурным порошком, а также снаряжение путешественника, оставленное здесь совсем недавно. Среди снаряжения оказалось немного денег и довольно качественный короткий меч, который Петра решила оставить себе, а порошочек Себастиан идентифицировал как экстракт Пурпурного Лотоса — очень сильный и очень редкий наркотик со странными свойствами.

Я бы, честно говоря, побоялся прикасаться к вещам, явно отдающим какой-то чертовщиной, однако картина была абсолютно безопасна. Несмотря на удачный бросок Знания у Себастиана (он, как врач, вполне мог слышать о таком веществе), занюхать его Петра так и не решилась, хотя и прикарманила на всякий случай. Брошенное же снаряжение у Петры отчего-то никаких вопросов не вызвало, поэтому заднюю дверь до конца игры не открывали и труп неподалёку от кладбища тоже обнаружен не был.

Прежде чем спускаться в люк в прихожей, отряд решил ещё раз осмотреть кладбище: им по-прежнему не давал покоя тот странный завывающий звук. Пройдя через прихожую и не заметив, что стулья снова повернулись к ним, потому что ведущий об этом забыл и выйдя наружу, они принялись искать источник звука. Долго искать не пришлось — он раздавался откуда-то из-под снега в северной части кладбища. Расчистив снег, они обнаружили решётку, под которой находилась шахта, ведущая в темноту. Петра попыталась спустить туда свечу, чтобы понять её глубину — и увидела резкое движение. Это двигались толстые шипастые лозы какого-то огромного растения, заблокировавшего спуск: оно было явно не радо огню.

Себастиан предположил, что это может быть какое-то хищное растение из южных земель, однако никто не смог ответить, что оно здесь делает и каким образом прожило здесь так долго. В яму они благоразумно решили не лезть.

По возвращении в хижину, Петра без особого труда вскрыла замок, чтобы вместо лестницы обнаружить в низу лишь два вертикальных поручня с обломанными перекладинами. И, хоть спуститься по ним было несложно, это могло осложнить отряду путь назад, если им придётся отступать. Тем не менее, взвесив все за и против, они решили продолжать путь.

Святилище

Спустившись вниз, отряд понял, что звук, который они слышали на кладбище, здесь слышался лучше, чем на поверхности. Здесь было неестественно холодно — намного холоднее, чем внизу.

Пройдя по коридору, они оказались в комнате с постаментами, на которых находились странные тонкие кости, напоминавшие то ли щупальца, то ли странного вида хребты. Впереди была бронзовая дверь с барельефом в виде глаза, вертикально расположенного в круге и обрамлённом восемью лучами-конечностями. Взгляд на него вызывал некоторый дискомфорт и лёгкую тошноту. Тем не менее, проверив дверь, отряд двинулся дальше.

Я не стал вставлять коридор с кричащими лицами по той же причине, что и голову оленя или зеркало — этот элемент уже был использован мной в собственных приключениях. Модуль в любом случае многого бы не потерял: лица начинали кричать только при прикосновении к ним кожей, а мои игроки не имеют привычки ни ходить босяком по морозу, ни трогать стены руками. Особенно, если они настолько подозрительны.

Чем дальше отряд продвигался, тем громче становился вой. Впереди их ждал зал, заставленный множеством мраморных скамей — слишком большой, чтобы их фонарь мог полностью его осветить. Было принято решение обследовать его, идя вдоль стен, по часовой стрелке.

Сами стены были покрыты фресками, изображавшими жуткие картины. На одной стене было объятое белым пламенем поле, уставленное столбами с привязанными к ним людьми, многие из которых были обуглены до костей. На другой было ярко освещённая равнина, уставленное кольями с нанизанными на них людьми. Ещё на одной было изображение человека, укутанного в грязно-серые одеяния и с огромной короной на голове. Вокруг человека вилось множество неведомых созданий самых разных форм — столь же причудливых и странных, сколь и тревожащих.

В северной части зала находилась простая дверь из окаменевшего дерева, а чуть дальше — костяной орган. Если в одних костях можно было опознать кости животных и даже людей — например, клавиши были сделаны из фаланг человеческих пальцев, то о принадлежности некоторых особо неестественных или огромных можно было только строить догадки.

В восточной части находился алтарь, вмонтированный в большое отверстие в стене в виде огромной зубастой пасти. На алтаре находились чаша и инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Поблизости от него находилась ещё одна тяжёлая бронзовая дверь без каких-либо ручек или замков, а рядом с ней — две вмонтированные в стену чаши, заполненные чёрной водой, в которой плавали человеческие зубы.

Орган группа решила не трогать. Тщательно осмотрев алтарь, Петра резко пресекла любые увещевания в пользу того, что кинжал и чашу следует забрать сейчас, опасаясь, что зубастая пасть может быть механизмом, который их поймает или перекусит. Осмотрев чаши, Петра заметила на дне одной из них золотой медальон. Убедившись, что погружение частей тела в воду безопасно, она выловила его.

Итак, оставить орган в покое было мудрым решением. Попытка сыграть на нём привела бы к тому, что из труб вылетели бы споры смертельной жёлтой плесени, которой они забились — и тогда играющего персонажа (а в худшем случае — весь отряд) спас бы только спасбросок. Впрочем, решение играть на органе посреди потенциально опасного места, имеющего репутацию проклятого, в принципе было бы сомнительным решением. Тем не менее, в трубах находились довольно ценные сокровища.

Также Петра, игрок которой уже научен горьким опытом трогания блестяшек, находящихся на всеобщем обозрении без замка и явной угрозы, здраво рассудила, что эти предметы лучше оставить в покое. Пасть, как ни странно, ловушкой не была. Однако сами предметы несли на себе несмертельное, но довольно мерзкое проклятие, которое могло существенно усложнить жизнь.

Прежде, чем ломиться в большую бронзовую дверь на востоке, отряд решил проверить дверь в северной части зала. За ней находилась жилая область, включавшая в себя комнаты для прислуги и служителей святилища, общий зал и уборные. Большая часть обстановки была безжалостно разгромлена. Кроме того, две комнаты, очевидно, были отведены под личные покои лидера культа или местного первосвященника и, казалось, были обставлены куда лучше, насколько об этом позволяло судить их состояние. Покопавшись в хламе, отряд нашёл лишь простое серебряное кольцо с клинописной гравировкой.

После этого отряд вернулся в зал и попробовал растолкать дверь. Дверь, однако же, не поддавалась. Петра достаточно быстро пришла к выводу, что проход дальше требует подношения в виде человеческого зуба, погружённого в чашу. Себастиан предложил удалить зуб случайному члену отряда, которого определит жребий. Сам он, как проводящий операцию, по понятным причинам, в жребии участвовать не может. Согласившись, что это будет справедливо, Петра, Бассо и Рамиро стали определять, кто останется без зуба. И таковой оказалась Петра.

Так она осталась без левой верхней четвёрки, а проход, как и предполагалось, был открыт. Отряд продолжил путь.

Петра достаточно быстро сделала нужные выводы, однако зуба немного жалко. В тексте приключения указано, что зуб должен быть свежим, и, соответственно, зуб выкопанного на поверхности покойника явно бы не сгодился. Однако, помимо трупов жертв культа, на поверхности ещё находилось тело исследователя, вещи которого группа обнаружила в одной из комнат хижины. Труп был замёрзшим и, судя по описанию, сохранился определённо хорошо. Текст умалчивает, считается ли зуб, вырванный из его пасти, «свежим». Думаю, я бы позволил это — во всяком случае, это выглядит более честно, чем неизбежные физические потери для дальнейшего прогресса. Но Петра труп не нашла, так что имеем, что имеем.

Отряд вышел к южному концу коридора, ведущего на север. Здесь было две двери — на юг и восток. Прислушавшись и придя к выводу, что вой доносится из северной части, группа, тем не менее, решила сперва заглянуть за двери.

В комнате на юге находились четыре голые каменные плиты и высокая каменная подставка с книгой. Плиты были запятнаны старой въевшейся кровью, а содержимое книги понять было невозможно: буквы на её обложке представляли из себя странного вида клинопись, аналогичную той, что была на найденном кольце. Ради безопасности отряд решил оставить книгу на месте.

Комнаты на востоке были отведены под склепы. Эти склепы представляли из себя большие помещения с высокими потолками, поддерживаемыми множеством больших колонн. В каждой колонне находились десятки ниш-аркосолиев, служивших местами упокоения людей. Отряд решает не тревожить мёртвых и направляется по коридору на звук.

По пути им встретился ещё один вход в склепы, однако и здесь отряд прошёл мимо. Куда больше внимания привлекла комната с пятнадцатью пьедесталами с возложенными на них огромными книгами, на обложках которых были те же странные письмена. В центре комнаты находилась подставка, на которой находился небольшой окуляр. Всё ещё опасаясь трогать вещи, находящиеся на видном месте и ничем не защищённые, Петра, тем не менее, решила взять окуляр, попросив Рамиро при помощи копья с расстояния смахнуть его в раскрытый возле подставки вещмешок.

Как ни странно, пол не развезся у них под ногами, а потолок не обрушился на их головы, поэтому отряд решил повнимательнее изучить находку. Долго изучать не пришлось: одного взгляда в окуляр хватило, чтобы понять, что через него можно читать эту странную клинопись. Книги в комнате были идентифицированы как «Летописи Ардании». Помня свои занятия в церковной школе, Петра знала, что именно оттуда был совершён Великий Исход, когда в земли Хелленвальда пришли их далёкие предки, принеся вместе с собой Веру. Ардания же была проклята и уничтожена Ветурийской Империей за её богохульство и ересь. Тем не менее, страницы книг были изъедены, а то, что уцелело, рассыпалось от прикосновения.

В конце коридора их ждал поворот на запад — звук исходил оттуда. Помимо этого, здесь находилась ещё одна дверь в склепы, а также фонтан с чёрной водой, на дне которого лежало несколько медных монет. Над фонтаном был вырезан огромный вертикальный глаз с сотнями других глаз поменьше, высеченных в его зрачке. Глаз был покрыт странной слизью, но, всё же, самым нервирующим было то, что глаза внутри неотрывно следили за путниками, находящимися перед ними. Переборов тревогу, Петра решила попробовать бросить монетку в фонтан. Странно, но после этого она почувствовала большую лёгкость и подвижность в мышцах.

Помнишь, я писал в начале о фонтане, накидывающем либо отнимающем атрибуты? Вот он. Первый бросок монетки добавляет +1d6 единиц к случайному атрибуту, однако дальнейшие броски отнимают по 1 единице случайного атрибута. Я, откровенно говоря, не вполне понял, работает ли это только один раз в целом или один раз на каждом персонаже, и мне, в общем-то, не понадобилось это выяснять. В любом случае, я решил сделать его эффекты временными: длительность эффектов составляет сутки, после чего «услугами» фонтана можно воспользоваться заново. Что, впрочем, не понадобилось.

Вой начинал становиться действительно громким. В западном коридоре было два ответвления — на юг и на север, однако источник звука находился дальше — и совсем рядом.

На юге находилась комната — судя по всему, молельня. В ней стояло несколько небольших пьедесталов с изъеденными подушечками, на которых находились таблички с простыми молитвами (окуляр позволял их прочесть), а также пьедестал побольше с прибитой к нему бронзовой табличкой, запечатанным пузырьком с чёрной жидкостью и несколькими иглами. Табличка гласила «О, храбрые, отметьте свое неповиновение тем, кто угнетает!» Больше ничего интересного здесь не было.

Петра быстро идентифицировала содержимое пузырька как чернила. Тем не менее, основной опасностью здесь была табличка: прочтение надписи вслух заставило бы провалившего спасбросок вытатуировать на себе при помощи игл «Око Света» (в оригинале — «Мёртвый Знак»), который мешал бы получать любое сверхъестественное лечение. Тем не менее, когда Себастиан проявил интерес к табличке, Петра попросту передала ему окуляр, чтобы он мог прочесть её сам. Броском кости было определено, что Себастиан читает надпись про себя, благодаря чему персонажи избежали ловушки. Я понимаю модель поведения игрока — ей уже встречались надписи, которые при прочтении вслух высвобождали проклятие. Тем не менее, с Себастианом можно было бы быть и поосторожнее.

В северном ответвлении находилась дверь с двумя фонтанами по бокам. На двери были нарисованы монеты, а также по несколько монет лежало на дне фонтанов. Сложив два и два, путники бросили монетку в один из фонтанов, после чего заглянули за дверь. Поскольку за ней также находились склепы, дальше они решили не идти, но отметив, что ниши для покойников здесь были намного меньше. Вероятно, здесь покоились дети.

Попытка пройти без пожертвования наложила бы проклятие, однако инструкция для безопасного открытия двери была слишком очевидной. Настолько очевидной, что я всерьёз опасался, что Петра примет её за обман. К счастью, этого не произошло.

В конце концов, отряд добрался до места, откуда исходил этот жутковатый вой. Путь дальше был заблокирован толстыми колючими лозами того самого растения, что они обнаружили наверху, внизу шахты на кладбище. Тем не менее, в этот раз путники уже знали, чего ожидать впереди. Зная, что растение реагирует на огонь, Петра щедро обрызгала его маслом, после чего, вместе со всеми отойдя на безопасное расстояние, попыталась поджечь его броском свечи. Получилось это не с первой попытки: первая свеча погасла в воздухе, а вторая не подожгла масло, но разбудила растение, которое тут же начало извиваться в безумных конвульсиях, сделав броски ещё более затруднительными. Однако с третьего раза у неё, всё же, получилось, и лозы были охвачены пламенем.

Несмотря на то, что пламя быстро погасло, оно сожгло немалую часть лоз, после чего отряд решил закончить работу при помощи фальшиона и протазана. И, хоть это и оказалось непросто — тяжёлые удары лоз были способны дробить кости, а шипы с лёгкостью разрывали плоть, — ослабленное растение не могло долго сопротивляться и, в конце концов, было изрублено на куски.

Тем не менее, радоваться было рано. Едва путники расправились с растением, они поняли, что воя больше не было слышно. Это по-настоящему тревожило: изменения в таком месте явно не предвещали ничего хорошего. Решение «быстро заглянуть в комнату впереди и отступить» было принято единогласно.

Впереди была комната с высокими потолками и большой статуей безликого крылатого человекоподобного существа в центре, очень похожую на ту, что была изображена на картине в хижине. Перед статуей находился чёрный алтарь с замысловатыми символами. Вдоль его основания шла клинописная надпись. При помощи окуляра она была прочитана: «Мы приветствуем Великое Око и Дарим Подношения Владыке Света». На алтаре находилось два грязных старых кубка и увесистый том, озаглавленный как «Книга Невыразимого Позора».

Прямо перед алтарём находилась большая яма, из которой вырывалась тёплая струя воздуха, которая через каждые несколько секунд втягивалась обратно. Струя была сильной, но не достаточно, чтобы сдуть что-либо, находившееся в комнате.

Более внимательный осмотр кубков показал, что, несмотря на их неброский вид, они, тем не менее, сделаны из чистого золота. Забрав кубки и прихватив на всякий случай книгу, отряд принял решение покинуть это место и устроиться на привал, однако, идя по коридору, они начали улавливать звуки странного копошения, доносившегося из склепов…

Остаток пути был проделан бегом.

Надпись на алтаре также не была прочтена вслух — и совершенно правильно, иначе на месте начался бы цирк с принесением в жертву сопартийцев. Впрочем, жертва позволила бы открыть одну из секретных дверей в комнате… что, впрочем, не имело бы большого значения, поскольку в комнате находилась ещё одна секретная дверь, открывавшаяся без жертв и ведущая в ту же часть святилища. Тем не менее, ни одна из этих дверей обнаружена не была — Петра решила не тратить время на длительный осмотр комнаты. Что, вероятно, и спасло ей жизнь.

Звук, доносившийся из комнаты, создавался благодаря потокам воздуха из ямы (я не буду говорить, что находилось на дне :>), проходящим через полости внутри лоз растения. С его уничтожением звук прекратился, однако именно он удерживал окрестных мертвецов в их могилах, поэтому в течение одного десятиминутного хода они начинали пробуждаться и выходить из склепов. И, несмотря на то, что я несколько поуменьшил их численность в сравнении с оригиналом, их, всё же, было слишком много, чтобы через них можно было как-нибудь прорваться. Путь через секретные двери давал некоторый шанс на спасение, однако был чреват куда большим количеством проблем.

Заключение

Несмотря на то, что Death Frost Doom среди некоторых ведущих имеет достаточно неоднозначную репутацию как «нечестное подземелье, сконструированное для убийства игроков», Маше удалось пройти его практически идеально, вынеся немало сокровищ, не заработав ни одного проклятия и не попав ни в одну ловушку. Весьма вероятно, что тому способствовал опыт её прошлых игр, вынуждавших действовать максимально осторожно и лишний раз не взаимодействовать ни с чем, кажущимся хоть сколь-нибудь подозрительным. И, хоть я уже давно перестал так жестить, травмированную психику игрока на место уже не вернёшь. :D

Конечно же, обратной стороной было то, что немалую часть интересного контента подземелья увидено не было, однако я уже давно научился мириться с тем, что большую часть материала приключений нередко приходится выбрасывать в мусорку из-за решений игроков. Такова цена агентивности. Благо, в этот раз под нож пошли не мои собственные идеи, поэтому сожаления в принципе отсутствовали как предмет.

В любом случае, я остался доволен приключением.