Данный пост не поднимает сложных «философских» вопросов ролевых игр или чего-то подобного, а просто является отчетом по партии, преждевременно завершившей мой кампейн по Рьюутаме (посредством доведения игроков до нетоварного вида). Вообще-то, не планировал это описывать, но, так сказать — по просьбам пострадавших. И, наверное, у последней части этого текста будет недетский возрастной рейтинг. И второй варнинг — многабукафф и потенциальные очепятки.

Предыстория, именуемая обычно для пафоса преамбулой:

Группа праздношатающихся (боевитый менестрель, техничный фермер и магический охотник) идёт из пункта А в бесконечность, по пути натыкаясь на те или иные эвенты. Для условно сэндбоксного кампэйна была сформирована карта пока небольшого региона с двумя десятками точек входа в тот или иной квест (большая часть из которых обычно требовала идти куда-то ещё, а не решать проблему на месте — это ж Рьюутама), а примерно в центре был город, в котором можно было найти ещё больше квестов, в том числе вот тут рандомно генерируемых «по объявлениям», и проблем.

Партия дотопала до города без особых проблем (ну ладно, охотник побывал в отрубе, упав с дерева, на котором внезапно оказалась анаконда (нет, анаконда не медведь — в Рьюутаме все энкаунтеры должны быть прописаны заранее). Далее, уже в самом городе они частично решили проблемы местного населения (я уже где-то тут писал ранее про боёвку с алкогольным демоном метагноллом, стремившимся превратить городской фестиваль в бухую поножовщину), огребли своих (тут в отрубе побывали двое из троих — охотник после ситуации с демоном, а крестьянин благодаря своей доброте — подозревал, что один из членов городского совета потерял найденными ими медальон в виде золотой руки, пошёл возвращать, а в момент разрыва ремешка, на котором рука висела, она внезапно (нет, рука тоже не медведь) выросла до двухметровых размеров и начала раздавать всем пощечины да щелбаны), кое-как взяли пару почтовых квестов, а менестрель обзавелся сценическим именем «Изумруд» и афишей о своём выступлении в единственном и неповторимом (ибо кривовато нарисованном от руки) экземпляре.

Ну а дальше они пошли по почтовым квестам и что-то пошло не так. Первый получатель письма постарался убедить партию сказать нанимателю, что они задержались в пути из-за непогоды (что было бы неправдой) и не доставили письмо достаточно быстро. Партия проявила сознательность, сказала, что это не её проблемы и пошла искать второго получателя с комментами: «Фансервисный эпизод!» — ибо письмо надо было доставить в гостиницу у целебных источников (целебных, не горячих, черт побери!). И вот туда уже приключенцы не дошли…

Непосредственно предшествующие события:

Вымотанные жуткой невезучестью охотника, который водил их практически по кругу, да ещё и не эффективно исполнял роль добытчика, через несколько дней приключенцы начали голодать в безлюдных холмах, пока их жизнь немного не облегчил прибившийся к партии некогоблин-аристократ (да, с сапплементом можно сгенерить и такого персонажа...), впечатленный в городе выступлением Изумруда, прикарманившим ту самую афишу и проживающим в гигантской плюшевой игрушке, используемой как палатка (да, мы всё ещё в анимэ). Какое-то количество еды у него с собой было, но вот куда идти он точно так же не понимал. Через ещё пару дней пути непонятно куда (ибо непонятно где — реальная карта игрокам была недоступна, они шли, считая, что рисующий свою карту охотник не ошибается) и ночной бой с хобнекогоблином-дартвейдером (вся партия с трудом пинала одного единственного большого черного кота, пока вокруг кружил почти десяток его маленьких белошкурых подручных и с поразительной косостью закидывал атаковали героев издали — и всё это тоже не было медведями), партия с опять таки бессознательным охотником выбирала между имеющимися в шаговой доступности ориентирами (хоть чем-то интересным из того, что нашли рядом) — изрытыми огромным количеством кротовьих нор холмами или некими дымами из низинки. По холмам вспомнили легенды о Короле Кротов, неком гигантском существе, ведущим за собой безумную миграцию, собственно, кротов — и не пошли, так как не были уверены, что догонят, хотя им уже очень хотелось настрелять мигрирующей кротятины. Пошли на дымы (бессознательный примотан к верному партийному минияку Витасу) и к вечеру достигли явно разоренного поместья — партия в курсе, что в регионе лютуют набегающие а-ля стандартные фэнтезийные орки некогоблинские отряды, так что особым шоком это быть не должно.

И вот на этом момент стоит указать, что мастерским персонажем (драконом-Рьюуджином) в этих играх по Рьюутаме у меня является Черный Дракон Куро-Рьюу (Kuro-Ryuu Black Dragon Keywords: Intrigue, Betrayal, Solving mysteries, Assassination, Tragedy, Madness, Decay, Aesthetics, Deduction, Suspense, Madness, Fear, Confusion, Depravity, The Criminal Underworld, Gambling — да, Мэднесс дважды, это не моя ошибка и, возможно, вообще не ошибка) да ещё и с артефактом добавляющим в игру фрайт-чеки (Mirror — This mirror reflects the terror in the hearts of the travelers.), но, судя по вопросам: «Ты взял эту сцену как незаюзанную из своего вождения по Шабашу?» — я таки перегнул палку для милой анимэшной игры про путешествия.

В общем, ситуация такова:

Жил был в поместье под городом рыцарь с несколькими слугами. При перестройке конюшни под нею был обнаружен старинный склеп, открытие которого пробудило отдыхавшую там вампиршу (нет, Шабаш таки не при чём!). Практически мгновенно вампирша подчинила себе всех обитателей поместья (ну, всех пятерых...), причём всячески стремясь унизить гордого кнайта и потешить своё эго, сделала его своей бдсм-секс-игрушкой, заставив ещё и оборудовать в поместье секретную пыточную, а основную спальню переделать в «комнату для игр». Когда и этого ей показалось недостаточно, а вылезать в город было всё ещё страшно (давным-давно её оттуда выбили и уложили баиньки в склепе), она стала прославляться себя любимую при помощи магически переработанного артефактного пыточного станка, который теперь мог выжигать на закрепленных людях её портрет (благо, что не ростовой), этим ещё и накладывая дополнительный эффект подчинения. Но тут ей снова не повезло — окрестности города наводнила кочевая орда некогоблинов и в один прекрасный день они нагрянули в поместье, перебили всех людей-слуг (кнайт даже в «затралленном/загуленном» состоянии был крут и мог бы посопротивляться, но в момент нападения был сверхнадёжно прикован к кровати), что не сперли то сломали, сожгли деревянную постройку над склепом, где вампирша дневала по старой привычке) да и вообще вели себя непристойно. Вылезти в этот момент было тяжко, страшно да и вообще надо было стараться не сгореть. Поэтому вампирша находится «в спящем режиме» до того момента, как прибудет хоть какая-то хавка — то есть игровая партия. Дальнейшие планы на энкаунтер таковы, что если партия остаётся на ночлег в поместье, то самый физически сильный из игровых персонажей будет зачарован и обращен в низшего вампира (эффективность человеческих слуг разочаровала), после чего помечен «Ликом Госпожи» и натравлен на своих сопартийцев, которые должны стать новыми слугами. Вампирша не успевает провернуть всё за одну ночь, поэтому низший остаётся прикованным в пыточной (пока без «Лика» и с возможностью попытаться сопротивляться контролю). Дальше были варианты различных противостояний и пара точек, куда можно было идти за восстановлением человеческого состояния сопартийца — убивать «Сира» этой вампирши (неверная линейка по наводке от самой вампирши для избавления от конкурента — если уж её смогут прижать) или к магу, который когда-то давно этого самого «Сира» проклял, убеждать снять спелл хотя бы со своего (Всё ещё Рьюутама, проблемы не должны решаться в месте их появления, к решению надо идти.). Был, конечно, вариант, что вампиршу чекнут и завалят при её изначальной вылазке за «самым сильным», но тут уже были наготове абилки Рьюуджина, дабы это было как минимум непросто сделать.

Что было с партией:

Они пришли в разоренное поместье, оценили масштаб беспредела котиков («Ня, смерть!» — хотя, учитывая присказку некогоблинов: «Смерть, гобунья!»), обнаружили тела с выжженными портретами (и множественными ранами от гоблинов), в том числе тело кухарки, с которого перед выжиганием портрета для равномерности «полотна» была срезана грудь, и покойного кнайта, хитро прикованного к кровати и ставшего по этому поводу жертвой более долгих издевательств (смерть, кажется, наступила от железной грелки). Тела оттащили на пепелище над склепом (копаться там не стали и склеп не нашли), сами обосновались на кухне поместья (ибо не зря решили кипятить в большом котле воду из местного колодца для своих запасов), выставили часового-Изумруда и уснули. Вместе с менестрелем. Проснулись без фермера (самого сильного). Отложили кирпичей на новый флигель поместья, принялись искать фермера. Нашли тайный проход в подвал-пыточную. освещая себе путь стрелой охотника, которую тот зачаровал на свечение, на стрёме спустились вниз, где и обнаружили своего товарища прикованного скобами к массивному каменному основанию-ложу, над которым возвышалась причудливая металлическая конструкция, центральный элемент которой располагался над торсом бессознательного фермера и мог опускаться вниз. Попытка пробудить беднягу показала, что он уже остывший и совершенно не дышащий. Попытка отцепить показала, что отжать скобы не выходит, а вскрывать замки никто не умеет — скобы фиксировались в массе камня находящимися в ней же запирающимися механизмами с замочными скважинами. От отчаяния спасло то, что в тусклом свете стрелы всё-таки разглядели, что представляет собой опускающаяся часть механизма — тот самый «Лик Госпожи». Партийный кот предположил, что использование устройства должно поднять сопартийца из мертвых (на самом деле, он пробуждался бы при любом дамаге, а в текущей ситуации его, как нежить, дамажил бы даже спелл хилинга, например, или особо ярые попытки вырвать его из скоб — я рассчитывал, что всё будет именно так). Пока остальные всё ещё были отчасти в отчаянии, кот изучил механизм и произвёл следующие действия: обнаружил в пыточной в углу жаровню с углём, сходил наверх за «зажигалкой» (поискав искомое в вещах сопартийцев), разжег жаровню, подождал пока всё разгорится, перенес раскаленные угли в контейнер в металлоконструкции (вообще можно было прямо там разжигать...), подождал пока «Лик» раскалится и добавить стрёмности освещению пыточной, а потмо повис на рычаге всей своей массой и смог таки опустить конструкцию на грудь фермера. Остальная партия, в общем-то, позволила ему произвести всю эту подготовку к издевательству над трупом их товарища (ну или кот действительно убедил их, что такое должно сработать...). И ведь сработало же! Ибо в тот момент, когда раскалённый артефакт коснулся его груди, фермер очнулся и заорал. Мгновенно сориентировавшиеся кот и охотник подняли «Лик» обратно наверх, оставив вампира с ещё не полностью сформировавшимся отпечатком (и попросту стрёмным ожогом — не успела отработать именно артефактная часть, которая придала бы аккуратный вид и наложила бы узы контроля). В общем, фермер очнулся в стрёмном подвале, окруженный своими товарищами, с раскаленным ликом над собой, болью и шоком (да тут даже Рьюуджин в шоке от такого, но сделать ничего не может и тупо смотрит на свой список ключевых слов)… Пока он просил больше его не пытать и пытался понять, за что они с ним так (он ни черта не помнил с того момента, как вчера уснул, а кратковременное явление вампирши воспринимал как сон), маг-охотник всё-таки скастовал на вампира хилинг, чем добавил удовольствия (и снёс большую часть хэлзов) — а ведь раньше фермер ещё и считал, что у его друга нет атакующих заклинаний!

В общем, они уже вчетвером пытаются освободить беднягу от скоб, но всё ещё ничего не выходит — даже с высокой силой прикованного (кстати, у него даже не апнулся этот стат при «становлении» — он уже был на уровне вампира из бестиария) вырваться не выходит, а остальные члены группы не шибко то развиты физически. Пока думают о том, как бы вскрыть замки, кот подаёт следующую гениальную идею, глядя на аморфный ожог — у покойников в поместье «Лики» были с гораздо более четким отпечатком — возможно, стоит снова прижечь фермера, ритуал завершится и оковы откроются (нет, черт побери, у них замочные скважины...). Ему снова не противостоят (фермер, возможно, и хотел бы, но не может), все предыдущие подготовительные действия повторятся, кот снова виснет на рычаге и опускает механизм. Подвал вновь наполняет криками бедняги вампира (кстати, партия кое-как поняла, что он стал именно вампиром, но ничего конкретного по этим существам вспомнить не смогла). Дамаг от раскаленного металла оставляет его в одном хэлзе (игрок этого точно не знает, а персонаж просто осознает, что ему очень не очень), но охотник откидывая кота поднимает механизм. Впрочем, «Лик» уже нанесён — положенные для работы артефакта три раунда ожога пройдены, грудь всё ещё прикованного фермера теперь украшает гораздо более аккуратное изображение. Да, всё ещё прикованного, и вновь просящего прекратить издевательства. Не выдерживая этого, охотник кидается на некогоблина с кулаками, причём в результате сам падает бессознательным на пол — он, хоть и очнувшись после предыдущего боя, всё ещё оставался в одном единственном хэлзе, а по правилам Рьюутамы атака оружием (рукопашка, в данном случае), которым не умеешь пользоваться, снимает с тебя 1 хит.

И их осталось трое… Кот, который решает таки поискать ключи к замкам, так как замечает, что сложные скважины подозрительно похожи на те, что были на оковах у кровати с мертвым кнайтом (кот даже некоторое время думал в доказательство своего аристократизма ночевать не со всеми, а в этой самой пафосной спальне), причитающий прикованный фермер и менестрель, который откровенно не знает, что тут делать. В момент потери сознания магом светящася стрела гаснет и единственным, что освещает подвал остаётся вновь раскаленный лик. В этом свете Изумруд берёт одну из нераскаленных жаровен и в исступлении начинает бить её по каменному ложу, пытаясь нанести хоть какие-то повреждения замкам внутри его. Рьюуджин вновь смотрит на дважды написанный в списке ключевых слов Мэднесс, но едиснвтенное, что может сделать — дать критуспех поисков некогоблину — ключ к оковам (и пыточному механизму тоже — запасной, так проще) обнаружен закрепленным на «крыше» полога кровати с прикованным — дабы тот видел его, но дотянуться никак не мог. Некогоблин сбегает вниз, где в гаснущем свете менестрель продолжает бесплодные попытки освободить вампира, открывает замки и тут же получает по морде от вырвавшегося на свободу от своих мучителей фермера. Кот вырубается. Фермер вырубается (опять одна хэлза и неумение драться без вреда для себя). Изумруд остаётся один. Раскаленный Лик Госпожи гаснет.

Игрок менестреля в этот момент в истерике валяется на полу. Партия в шоке. Выясняется, что даже чернодраконную Рьюутаму ожидали скорей как сказочку в духе «Хоббита», а получили «Шабаш». В общем, «не надо так».
Правда, медвежью внезапность происходящего (на самом деле такой жестью из двадцати энкаунтеров были лишь два) я им потом поясняю тем, что и весь игровой мир не был белым и пушистым с самого начала:

Игрок: "Я думал что мы играем в сеттинг потипу «хоббита» типо как сказка со слегка наивным сюжетом, милым геймплеем про путешествием, сопряженным с моральными терзаниями и переживаниями за счет роли черного дракона.
Я даж решил сегодня выпендриться, с чаем, кальяном и суши, типо чтоб на нужный лад настроиться.
В результате игра превратилась в сплаттер хоррор (может в хаммер хорор) доведенный до абсолюта нашим пиздецом и смехуечками, просто обман ожиданий лютый на самом деле.
Если бы это был модуль по «пиле», это может быть и было прикольно, но черт, это не был «неожиданный поворот» сюжета, это была сцена которая просто в дребезги расхуярила мою парадигму о модуле в целом. Первая игра была такая, не напряжная и в основном строилась на разговорах о мироустройстве, она как бы задала тон игре, и мне надо сказать она понравилась. Вторая с алко-гиеной и гиганской рукой Бигби показала, что не все так мило и няшно и мозно реально огрести и пасть в глубины отчаяния. Ок, все тоже было круто меня все порадовало. Но третья игра — просто пиздец какой-то."

Мастер: "Собственно, по «так оно и дальше будет» — оно «так» с самого начала как бы. Сейчас вы просто вляпались в одно из наиболее явных проявлений. Стартуя со «Льва Толстого» с хутора, где народу поколениями промываются мозги и они всю жизнь проводят в этом богом забытом месте несмотря на то, что как минимум раз за жизнь выходят в «большой мир», где детей таки реально тырят злобные некогоблины из леса дабы вырастить их как своих (что именно подрывает неслабую рождаемость у некогоблинов — отдельная история), где человек, который может помочь и значительно облегчить всем жизнь, живёт поодаль, воспринимая ближайших на дни пути людей не более чем как грязь — оно изначально «так». В городе, где все спиваются и подпадают под власть демонов раз в году (и так каждый год! не зря вы слышали, что ту же пивоварню уже сжигали), где вас готовы ограбить прямо на воротах, а «сильные мира сего» плевать хотели на ваши действия и не будут благодарны, если вы заранее с ними не подпишите документы о размере благодарности, оно тоже «так» (вы ещё не знаете, что в трактире, где Хару подали идею отнести медальон Оранжевому был погром котанами оного). В округе, где вэзарды своим мэджиком подмяли под себя пизантьё и окрестных людей большой дороги и юзают их как рабскую силу для своих козней против драконов (на благо города, конечно! им-то благодарность за хорошую погоду на время фестиваля заранее подписали и даже авансом выдали), а под другую сторону метаются и устраивают полный пестец дикари-гобунья, опять же «так». Где даже при просто «почтовом» квесте вас в результате просят наипать заказчика, где в нескольких днях пути от города поместья вампиров, где практически единственная благородная сущность — сумасшедший старый дракон, считающий себя кротом, которого хочет догнать и уничтожить как «позор рода» его же сын — «так»…

Проблема в том, что есть места, где это гораздо более очевидно, места, где столкнулись те же котоварвары и вампиры и куда, в результате в этот раз притопали вы. Но именно с таким уровнем жести энкаунтеров всего два пока есть (в одном вы и находитесь).

В общем, игровой мир — больное место. Не в плане безумия, несколько иначе, гнилое, скажем так. Игровые персы могут пытаться выжить, могут пытаться сделать мир лучше, могут пытаться быть его часть — и просто идти по нему, например, собирать истории, кулинарные рецепты и т.п.

В общем, вот такой вот фэйл с моей стороны (я бы сказал, что фейл в доведении до игроков того, как именно я воспринимаю Рьюутаму Черного Дракона). Придётся в плане Рьюутамы переключиться на ту партию, которую не пугали маленькие девочки в «комбинезончиках» из освежеванных конекогоблинов. Или всё-таки завести не только Черного Дракона. Или не быть таким больным на голову ублюдком… хотя, о чём это я.