Dramatis Personae
Нордик (воин, бывший бандит c дороги)
Водрик (колдун, бывший раб и и нынешний вампир)
Резиль (воин, бывший ученик чародея)
Матлал (эльф, бывший культист Драколиска)

Перед новой вылазкой Резиль (которому в очередной раз повезло со случайным заклинанием) при помощи саммона призвал тварь, которая послужила скакуном для искалеченного Нордика. При помощи баллисты (истратив почти все снаряды) отряд проделал в зале извивающихся языков достаточно широкую просеку, чтоб двинуться дальше и без особого труда перебил покрытых слизью мертвецов в следующей комнате святилища. Оставался путь наверх, на самую вершину храма и когда приключенцы поднялись на верхний ярус, то увидели, как жабочеловек в вычурных бронзовых украшениях и троица сипактли-гибридов склоняются перед существом, которое настолько же больше их, насколько тролль больше полурослика — гигантская, сгорбленная тварь на массивных жабьих ногах, несуразная голова с пастью, заполненной рядами крокодильих клыков, с крыльями летучей мыши и черной слизью, покрывающей громадную тушу. Как позже поймет Водрик, прочитав ее мысли, это брошенное и слабоумное, но невероятно голодное вместилище силы Ибхолтега, своеобразный божественный рудимент. Тварь издала запредельно громкий рев, оглушивший большую часть отряда, а верховный жрец и сипактли пошли в атаку. Начался жестокий бой, в котором погибла большая часть свиты, а Матлал и Перуз оказались в минусах на грани смерти.

Однако, общими усилиями (наибольший вклад внес, пожалуй, Резиль, находящийся одновременно под хастой и под энларджем) удалось и перебить свиту слабоумной аватары, и прикончить ее саму. Последний удар выкрикивая имя Эн Гората нанес Нордик. Когда тварь умерла с ревущим кваканьем, которое эхом разнеслось по всему храму и гигантское тело обернулось озером черной кислоты, время, кажется, застыло. На одно мгновение все ощутили болезненное прикосновение той силы, которую зовут Апшаем и Ваалом, Баал-Зебулом и Эн Шаббат Нуром, Десятитысячеглазым и Эн Горатом, Истребителем и Плетью, владыкой пустыни и всего, что летает и ползет. Оно пришло в горячке хвори и жужжании тысячи крыльев, прогрызло себе путь наружу из тел победителей, закручивается вокруг бесконечным черным водоворотом крошечных тварей, которые гложут плоть младших богов. Никто не стал отказываться от даров зловещего бога пустыни. Куски кирас Нордика и Резиля упали наземь бесполезным и смятым металлом, а за их спиной распустились крылья — у Нордика будто у саранчи, а у Резиля как у жука (оба воина умудрились получить не только мутацию, но и ее одинаковую разновидность, выкинув на д30 одно и то же число). И, главное, северянин-бандит вновь почувствовал свои ноги. Кровососа сила наполнила, дав ему в дар все и одновременно ничего. Он стал чуть сильнее и быстрее, немного крепче, память обострилась, речи стали слаще и, быть может, Водрик даже стал чуть мудрее. А Матлал, который сквозь пелену боли потянулся к жаркому благословению бесконечных туч насекомых, обнаружил в своей руке небольшой серп из чистого золота. Судя по пылающем глазам и рогам на голове шамана, люди-шакалы тоже не остались без награды.

Осматривая опустевшие руины святилища, отряд обнаружил тайную сокровищу, где кроме золота и бронзы нашлось несколько древних и пыльных свитков (к несчастью, в отряде нет жреца, способного пустить их в дело), сосуд странной краски и копье, от взгляда на которое туманится взор. А из шепчущего колодца Водрик при помощи воскового слуги извлек ятаган с рыдающим глазом в эфесе — оружие шептало в голове у хозяина, призывая его заставить вдов и сирот лить слезы. После этого группа разделилась — колдун-вампир, попрощавшись с товарищами, отправился дальше исследовать болота в компании призванных тварей и порабощенных магией пленников-жаболюдей (ООЦ игрок пропадает на несколько месяцев из сети и решил таким образом вывести персонажа из игры на встречу к открытому финалу). Несмотря на то, что зловещий серый туман вокруг острова пропал, на галере осталось слишком мало экипажа, большая часть свиты тем или иным путем погибла в храме, потому обратный путь обещал быть нелегким (за каждый день пути судно получало урон). Что хуже всего, на третий день плаванья, впереди показался шагающий сквозь топи жабоподобный исполин. Дедушка Трухуй, спящий столь долго, пробудился и направил свои стопы к оскверненному храму. Лишь чудом (и благодаря разведке с воздуха от крылатых Резиля и Нордика) удалось избежать встречи с разгневанным божеством. Была в этой встрече и положительная сторона, ужасающее явление Трухуя распугало всех обитателей болот вокруг, от хищников до злобных духов. Еще несколько дней спустя галера наконец затонула. Пришлось бросить наиболее громоздкие трофеи и баллисту. Лишившийся суденышка отряд двинулся к деревеньке дикарей поблизости, опустевшей после явления Трухуя. Там удалось найти несколько небольших лодок, но на всех их не хватало и раба-вампира (он служил Водрику, но не захотел отправится с ним вглубь болот) бросили позади. Вскоре после этого капитан и навигатор попытались сбежать на лодке, полной золота и припасов, но были замечены. Капитана Резиль обезглавил, а навигатора, без которого было сложновато ориентироваться, запугали и оставили в живых. Наконец, измученные остатки экспедиции вернулись в Аль-Фаджу с богатой добычей. Там о пробуждении разъяренного бога предупредили оставшихся поселенцев, вызвав паническое бегство (Жасмин и ее водомертвые культисты уже поняли в чем дело и убрались прочь). А сам отряд, расставшись с преображенными шакалолюдьми двинулся с награбленным в Нефритовый Клык, город темных эльфов, где Матлал собирался нанести визит вежливости двум своим родичам.

Чем глубже в джунгли, тем темнее. Древние деревья закрывают солнце, бесчисленные стволы исчезают в переплетениях лиан. Воздух душный и влажный, туманные клубы ползут под ядовито-зеленым пологом. Наконец из этого тумана явился город, лежащий в самой глубокой точке залива, глубоко вонзившегося в бескрайнюю зелень. Обрамленный стеной, высеченной из камня, плотно покрытого лианами и растительностью, он почти сливался с окружающими джунглями. На суше вздымались вверх острые шпили храмов, башен и дворцов из темного андезита, а в гавани мачты черных кораблей. Матлал знал, что внутри город еще больше, чем кажется снаружи — подобно айсбергу, что показывает над водой малую часть, многие из дворцов и домов вотчины темных эльфов частично или полностью прячутся в глубинах земли. Благовония и постоянно горящие жертвенные огни Рангды наполняли воздух едко-сладким ароматом, бодрящим и тревожащим, а надо всем этим нависла угрожающая громада дворца Вишванатанананда. Первым делом Матлал повел друзей к своему давнему знакомцу Зипактоналу Шепчущему, законнику, тайно злоумышляющему против местного князя. Убежище у него найти не удалось, поскольку вокруг из-за его интриг крутилось даже больше соглядатаев чем обычно, но зато удалось узнать последние новости о родичах Матлала (их я накидывал по таблице аристократов). Первым из них был Ксикохтенкатл, придворный скульптор князя, согласно прихотям своего вдохновения творящий из камня, воска или живой плоти и имеющий нездоровую привычку делать фигуры мертвых родичей, любовниц и друзей. Хотя должность Ксикохтенкатла не давала ему никакой реальной власти, у него было покровительство князя. Вторая родственница Матлала — Иолотли, могущественная женщина, распоряжающаяся торговлей румянами, белилами, притираниями и пудрами в Нефритовом Клыке и владеющая одним из серебряных рудников. Она повсюду имела умелых соглядатаев и доносчиков, шантаржируя многих аристократов при дворе Вишванатанананда и за его пределами. Итак, как удалось узнать эльфу, недавно Иолотли попыталась накинуть сети на собственного брата-скульптора, но кончилось это плачевно — она едва не погибла во время покушения и опасалась новых.

В трогательном порыве родственной любви Матлал предложил Иолотли собственную помощь взамен на убежище и был достаточно красноречив, чтоб втереться к ней в доверие (насколько один темный эльф может доверять другому темному эльфу). Кончилось это для нее, разумеется, плачевно, ведь из родного архипелага Матлала отец изгнал именно из-за убийства родича и неуемных амбиций. Какое-то время отряд отдыхал и просаживал храмовые сокровища, отдавая должное странной кухне эльфов, их широкому ассортименту разнообразных дурманов и местным борделям. Заодно навигатора взамен на место на судне продали в рабство на «Бледный Глаз», идущий на север за белоплесневелым опиумом и мехами эльфийский корабль и стали свидетелями безумного разгула на празднике Озфа, бога пламени, хаоса и перемен. В конце концов Ксикохтенкатл сделал свой ход, отправив за Иолотли еще один отряд убийц. Первым его заметил Резиль и едва не погиб, а остальным пришлось сражаться без доспехов. Тем не менее удача была на стороне приключенцев и буквально за один раунд большая часть убийц-заклинателей погибла, а последний отступил, призвав колдовской туман, но был настигнут и тоже убит. В разыгравшемся хаосе Матлал убедился, что его дражайшая сестра «стала жертвой подлых убийц» — посредством отравленного поцелуя (благодаря змеиному кольцу из храма сам Матлал был к отраве неуязвим) и кинжала под ребра, пока его товарищи убивали телохранителей. После этого эльф прочитал перед собравшимися воинами и домочадцами прочувствованную речь, в которой с исландской правдивостью обвинил родича-скульптора в гибели сестры.

Несмотря на свое расположение к Ксикохтенкатлу, Вишванатанананд не мог проигнорировать подобное и оба кровных родича получили приказание явиться на суд. Прям об этом никто из придворных не говорил, но смерть Иолотли, подобно паучихе держащей знать в своих сетях, для многих стала большим облегчением. Даже если скульптор и правда убил ее, многие были на его стороне — Матлал видел это в глазах окружающих, в их скрытых усмешках и будто бы случайных замечаниях, принижающих статус изгнанника, который на самом деле и избавил их от неприятностей. В конце концов обвинитель и обвиняемый прибыли в огромную, наполненную пестрой толпой залу со стягом в виде когтистой алой длани, где князь восседал на золотом троне в венце из клыков и нефрита. Суд затянулся, доводы Матлала были убедительны и он излагал их красноречиво, но симпатии князя и многих придворных явно оказались на стороне скульптора. И вот Вишванатанананд объявил неожиданный вердикт — поединок на живом ковре из пятидесяти слуг (я обожаю табличку legal situations из Ворнхейма). Коснувшийся пола раньше, чем соперник умрет, будет объявлен виновным и казнен. Слуг и рабов (в их число затесались и спутники Матлала) согнали в середину залы, стражи с копьями образовали шипастый круг, чтоб те не разбежались и не слишком расходились в стороны. Затем на эту странную арену помогли подняться Матлалу, который избрал оружием копье из храма и Ксикохтенкатлу, который вооружился длинным и узким изогнутым мечом. Дуэль между скульптором и изгнанником была короткой и кровавой, завершил ее Матлал, который в прямом смысле опираясь на поддержку товарищей неожиданно прикончил родича ударом копья. Несмотря на гнев, Вишванатанананд не мог отказаться от собственного слова и убитый был объявлен виновным — что одновременно снимало возможные обвинения с Матлала. На этом сессия, полная ударов в спину, подошла к концу. Отряд готовился убраться от гнева князя подальше, обратно на север, заодно прихватив некоторые сувениры из дома Иолотли.

Иллюстрация первая — рудимент Ибхолтега.
Иллюстрация вторая — символ Эн Гората.
Иллюстрация третья — архитектура темных эльфов.
Иллюстрация четвертая — их броня.

К слову, сейчас в группе есть свободное место. Играем мы по LotFP текстом, сессиями, через ролл20 и дискорд, обычно примерно с 19.00 до 00.00 по Москве в среды. После возвращения на север пати собирается отправиться в Maze of the Blue Medusa. Желающие присоединиться могут отписать в личку тут или в дискорде (Василий Телегин#9217)