Dramatis Personae
Нордик (воин и последователь Эн Гората, бывший бандит c дороги)
Резиль (воин, бывший ученик чародея)
Матлал (эльф, бывший культист Драколиска)
Умвельт Елейный (жрец Ворна, бывший певчий хора)

Далее будет изрядное количество спойлеров к модулю «Maze of the blue medusa».

После успешной экспедиции отряд по большей части отдыхал и приходил в себя. Резиль нашел покупателя-ценителя для статуэтки, Умвельт попутно занялся благотворительностью, но самой насыщенной вышла передышка у Матлала. Эльф попытался продать маску (подарок Аэльфадред, который никто не захотел одевать, рискуя собственным рассудком) через Джессику-Патоку, знакомую, торгующую на черном рынке фамильярами. Через некоторое время та сказала, что покупателя удалось найти, да не где-нибудь, а в самом дворце и передала эльфу приглашение на гербовой бумаге. Не долго думая Матлал отправился в путь и, добираясь до Монолитного Дворца, нашел на улице женщину в кольчуге, истекающую кровью. Заплатив уличным мальчишкам за сведения о том, где найти ближайшего коновала, эльф оставил бессознательную даму в руках лекаря, а сам добрался до дворца. Там, поднимаясь к Башне Жира по ступеням волчьей вдовы, огромной лестнице, петляющей в пустоте между двумя частями дворца, он столкнулся с выронившим часы молодым бретером, который картинно потребовал от обидчика сатисфакции. Вместо этого Матлал усыпил его и тут же с обеих сторон длинного лестничного пролета показалась стража с трехклювым символом регента на табардах. Поняв, что с самого начала приглашение было ловушкой, эльф вместо того, чтоб прорываться сквозь врагов спрыгнул на несколько пролетов вниз, едва не переломав ноги. Началась крайне напряженная для Матлала погоня, в ходе которой ему потребовалось вновь проделать прыжок веры в одной из галерей дворца, когда проход вперед перекрыли, а сзади уже были готовы настигнуть преследователи. Сочетание удара протазаном и этого нового прыжка отправило эльфа в ноль и, едва приземлившись, он рухнул без сознания. К счастью для него, было это уже неподалеку от ворот, где поджидал верный ящер. Он смог прорваться к хозяину, схватить его за шкирку, пережить многочисленные удары и убежать прочь. Очнулся эльф у того же самого коновала, которому недавно доставил женщину.

Женщину звали Близа Речтер и была она наемницей цеха ткачей, пострадавшей в схватке с головорезами, в свою очередь нанятыми Браззом ван Ворном, хозяином ткацкой фабрики из восточного города. Речтер подумала, что они же ранили и спасшего ее Матлала, а эльф не стал ее разубеждать. Вместе с Близой он вернулся в обжитую отрядом башню, а вскоре туда заявился крупный отряд городской стражи. Товарищи Матлала начали судорожно соображать, что им делать и вспомнили про тайную комнату, куда можно было попасть лишь через люк на потолке, бывшую темницу русалки. Поднатужившись, летающие Нордик и Резиль подняли туда Матлала и его питомца, после чего люк закрыли. Затем перед стражами разыграли сценку, в которой Резиль был плохим полицейским (взбешенным обыском его покоев южным дворянином), а Умвельт хорошим (жрецом Ворна, который пытается успокоить горячего южного парня). Несмотря на протесты лже-принца Резиля, стражи все-таки ворвались внутрь башни для осмотра, но люк на потолке не нашли, а в двери (про которые отряд честно рассказал, что они запечатаны магическими ловушками прошлого хозяина), провалив мораль, соваться побоялись. Странную тварь в круге призыва, человеческие кости и непристойную живопись Умвельт свалил опять же на прошлого хозяина (на самом деле ему из всего этого принадлежала лишь тварь) и заверил командира стражи, что церковь его послала сюда как раз для того, чтоб со всем этим разобраться. Получив крайне щедрую взятку, стражник вдобавок поделился сведениями о том, кто именно в Монолитном Дворце поспособствовал рейду — и это предсказуемо оказался брат Матлала, один из советников лорда-регента.

Затем отряд, отложив конфронтацию с могущественным аристократом на потом, вновь двинулся вглубь картины. Начать решили с белой залы, по полу которой проходила тонкая черная линия. В прошлый раз она весьма напугала отряд и Умвельт хотел развеять эти страхи. По иронии судьбы, именно страхи зала и демонстрировала — линия обращалась узором, изображающим стилизованный объект страхов идущего. У Умвельта это был человечек, с презрением отвергаемый другой фигурой, а у остальных черепа рептилии и эльфа, безглазый и безносый человек, зажимающий руками уши, просящий подаяния калека, фигурка, падающая с башни и нечто, не поддающееся описанию. Какой страх кому принадлежал было неясно, поскольку отряд перебирался на ту сторону одновременно. Что происходит с теми, кто отклонится от линии узора, никто узнавать на личном примере не захотел. На той стороне отряд нашел рюкзак со стрелами, провизией, веревкой, моноклем в виде рептильного глаза и дисками со спиральными узорами, один из которых ненадолго ввел жреца в транс. Затем обнаружили раскачивающегося висельника — когда тот обвиняюще заговорил с Матлалом, шедшим впереди, стало ясно, что это один из недавно убитых разбойников, крайне недовольный таким ходом событий. Умвельт порывался упокоить мертвеца, но Матлал остановил его, найдя картину крайне забавной.

Еще одной встречей стала мамбо, назвавшаяся как Девять Костей и ее мертвый великан-слуга. Как и раньше обитатели странного храма, мамбо приняла искателей приключений за «великих лоа» и обращалась к ним с большим почтением, однако тщательно избегая ответов на конкретные вопросы о лабиринте и его обитателях. Кроме того, нашелся тоннель, полный ветра. Вместе с веревкой эльф отправился исследовать его и добрался до точки, где ход почти вертикально уходит вниз. Не пожелав рисковать, Матлал вернулся к остальным и вместо тоннеля отряд отправился в неисследованный проход из комнаты с клубком лестниц. Ключ, ранее снятый с тела человека-акулы, к двери не подошел и ее просто выломали. За выломанной дверью ждал огромный гардероб с механическим павлином-привратником, который осведомился о приглашениях на свадьбу. Угадав его слабость, Резиль оправдался тем, что пришлось сменить испорченные костюмы, а приглашения остались в них, после чего отряд двинулся к празднующим.

Пол на свадьбе был покрыт пеплом и почерневшими скелетами. Черные трупы гостей с обугленной плотью и обожженными до графита костями резко выделялись на фоне флажков и украшенных лентами стен. Живые мертвецы продолжали коктейльную вечеринку, вместо светской беседы издавая невнятное шипение и вздохи. Вокруг некоторых в воздухе парили лужи яркого золота. Кроме того, тут был привязанный к нитке ключ из желтого металла с запиской на неизвестном языке и украшенные сгнившей гирляндой открытые ворота. Резиль (удачно выкинувший на сегодняшнем случайном заклинании понимание языков) смог прочитать записку (там было написано «сокровищница» и сразу после прикосновения кто-то потянул за ниточку, заманивая Резиля дальше на юг) и понять, что говорят мертвецы, вот только для этого ему требовалось их коснуться, а от этого они рассыпались в прах. Мертвецы, похоже, не осознавали свое двусмысленное положение и вели беседы — по большей части довольно скучные. Все присутствующие ожидали, что счастливая пара прибудет «в любую минуту» и полагали себя живыми. Некоторые из них порой отлучались за ворота, говоря остальным, что пошли в буфет.

То ли то, что Резиль обратил нескольких гостей в прах, то ли то, что Нордик в это же время ткнул в летающее золото палкой, привлекло призраков, колеблющихся золотыми волнами под незримым ветром созданий с глазами-впадинами, горящими радиоактивными отблесками. Резиль попытался установить с ними мирный контакт, но духи этого не оценили и напали волной живого золота. Несмотря на то, что против пяти искателей приключений призраков было четырнадцать, убежать, учитывая тяжелые доспехи, которые носят почти все, возможным не представлялось для кого-либо кроме Матлала и потому отряд решил принять бой. К счастью, Матлал владел боевым заклятием, а у остальных было зачарованное оружие (включая три меча, снятых с тела отпрыска Хронии). После первых потерь часть призраков отступила, но остальные продолжали нападать, сперва пытаясь завладеть телами жертв, а когда это не получалось — просто прикончить их жгучими прикосновениями. После тяжелой схватки примерно треть духов была уничтожена, а остальные отступили. Резиль порывался преследовать и прикончить бегущую нежить, но остальные не разделили его энтузиазм и вместо этого двинулись в буфет.

Среди гнилых и почерневших явств, покрывающих столы в буфете, куда двинулся отряд, стоял один идеальный, снежно-белый торт. Многоярусный и аккуратный, сверху шоколадные мужчина и женщина, держащиеся за руки, рядом лебедь, есть несколько вишенок. Первым торт опробовал Матлал, как хозяин защищающего от ядов кольца. Он выяснил, что торт великолепен на вкус и содержим заклятье, заставляющее съевшего какое-то время быть вежливым и обходительным, не затевая драк и не пытаясь плохо танцевать. Остальных это не смутило и они тоже отведали свадебное угощение. После освежающей трапезы, отряд двинулся по единственному проходу и оказался в шестиугольной зале. В центре, на возвышении под изящно вырезанной гниющей аркой, обнимались бледные тела жениха и невесты, соединившиеся для поцелуя, но еще не сомкнувшие губы. Пыль застыла в воздухе недвижимо. На молодых глядело кольцо безмолвных черных трупов. Некоторые уходили к прочим гостям или в буфет, некоторые возвращались. Чем ближе к паре, тем плотнее становилось время. Решим пока что не вмешиваться в странную сцену, авантюристы продолжили путь и увидели фонтан из красного вина, в котором плавал живой лебедь. Эльф решил осмотреть комнату тщательнее и за это время на отряд наткнулось еще несколько золотых призраков. Бой с ними был короче, но Нордик едва не погиб — он рассек собственную артерию неудачным взмахом песчаного бича. С благословением Эн Гората воин успел перевязать рану прежде, чем истек кровью и на этом сессия завершилась.