Я, наверное, начну рассказ о своём проекте кое-где с объяснения причин, почему я делаю то, что я делаю, именно так, как я делаю.

В самом начале обдумывания четвёртой итерации «Светлого завтра» (или третьей, если не считать «Колонию Альфа») я долго ломал голову над стереометрической задачей «расположи в космическом пространстве сколько-то там межзвёздных государств таким образом, чтобы те, которые тебе нужны, имели общие границы друг с другом». Расположить-то ещё ладно, а вот с общими границами возникли проблемы…

Ну я и решил разрубить Гордиев узел, введя в сеттинг естественные червоточины. Именно естественные, то есть существующие как природный феномен. С метагеймовой точки зрения они были введены в сеттинг для возможности соединить любые точки пространства, нужные автору. Как сектор Каликсида и Иерихонские пределы.

А вот с научной… похоже, моих базовых знаний недостаточно, чтобы понять, кто все эти пространства Шварцшильда и мосты Эйнштейна-Розена… Так что у меня объяснение этому феномену только «it's science».

Внутримировое объяснение тому, почему большая часть известных червоточин — межсекторальные, а то и «межрукавные», таково: чем более удалённые точки пространства соединяет червоточина, тем легче её обнаружить приборами. Соответственно, червоточины, соединяющие различные галактические рукава, наиболее заметны. А червоточина Орион-Центавр, играющая собственную роль в предыстории сеттинга, вообще является самой «длинной» из ныне известных, и потому земляне нашли её первой. Червоточины, соединяющие соседние секторы одних и тех же рукавов, очень трудно найти (хотя позволяют, например, жителям некоторых секторов забрасывать десанты «в тыл» соседям через неизвестные тем червоточины), а внутрисекторальные, во-первых, просто хрен найдёшь, а во-вторых, они часто расположены не слишком удобно для «космических извозчиков».

Надеюсь, я не слишком сумбурно изложил…