Dramatis Personae
Нордик (воин и последователь Эн Гората, бывший бандит c дороги)
Резиль (воин, бывший ученик чародея)
Матлал (эльф, бывший культист Драколиска)
Арвельт Мотылек (колдун, бывший помощник чародея)

Передохнув после последней крайне бурной вылазки, группа вновь полезла в галерею и первым делом наткнулась на бледную скульптуру, изображающую уродливого, лысого и остроухого человека с длинными клыками. Статуя вампира с готовностью вступила в телепатический диалог, изъясняясь многословно и несколько витиевато. Своих новых знакомцев Ваэрлога попросил притушить фонари — вечный свет (а когда фонари гасли, молящиеся лоа южане их меняли) угнетал кровососа. Вместо этого Матлал предложил Ваэрлоге сменить хозяйку и перейти в руки леди Круцем. Тот согласился и взамен на эту услугу и изрядное количество крови Нордика рассказал немало интересных вещей, среди которых было упоминание того, что похищенные дети селенина Торгоса у некоего Не-Зри-Меня и описание коронованных особ лабиринта, с некоторыми из которых отряд скоро познакомится поближе — двое вождей людоедов, трое владык нежити, трое королей, обращенных в камень и принц, обращенный в жабу, которая служит Не-Зри-Меня стражем. До гнусных правителей людоедов было рукой подать и отряд нанес им визит. Разговор шел неплохо (насколько неплохо может идти разговор с кучкой голодных людоедов), но после слов про «претенциозного и напыщенного инюдка» от Резиля критики с воплями бросились в атаку. Кончилось это для них плачевно и большая часть погибла или обратилась в бегство, не нанеся серьезного урона, а оба вождя погибли. Среди останков жертв обнаружились различные мелкие ценности, свиток с заклинанием, позволяющим носить чужое лицо, ключ и пара клочков с неполными картами мест в лабиринте. Один изображал мертвую свадьбу и потому был не сильно полезен, зато второй демонстрировал путь в архив, куда группа как раз намеревалась попасть. Правда, требовалось сделать крюк через сады. Перед этим заглянули к леди Круцем, которая с готовностью выкупила Ваэрлогу.

Пройдя мимо светильника, вокруг которого тени предсказывали будущее, а произведение искусства обращались в ничто, авантюристы встретились с третьей из упомянутых Ваэрлогой фигур, Ксантоцерасом. Влюбленный лич представлял собой опутанный цветами иссохший труп, из головы которого росла корона желтых лепестков. Вокруг мертвеца постоянно росли розы и другая флора в извивающемся и пульсирующем клубке набухающего избытка жизни, а сам он предавался в основном стенаниям о своей несчастной любви к Замии Торн, чей призрак после смерти был обращен в камень Медузой и сокрыт где-то в лабиринте. Лич был уверен, что убил Замию некий де Фретвелл и счел слова Медузы о том, что Торн сама пожелала стать статуей наглой ложью, предполагая что Псатирелла сама полюбила Замию, а когда та ей отказала, обратила ее призрак в камень и теперь любуется им, лишь бы суженая не досталась ему, Ксантоцерасу. Он был знаком с двумя другими личами, Софронией и Скаброй (и с ними же когда-то помог спрятать сестер Торн в лабиринте), но отозвался об обоих нелицеприятно, охарактеризовав Софронию как патологическую лгунью, а Скабру как печального паяца. Распрощавшись с личом и пройдя мимо оравы хищных тюльпанов, разгневанных на Ксантоцераса за запрет сожрать двуногих, авантюристы вскоре забрели в логово оку, безумных воров, с которыми им уже не раз приходилось сталкиваться раньше. Несмотря на старые обиды и значительный численный перевес, одетые в птичьи маски негодяи приняли гостей на удивление тепло — и даже позволили воспользоваться доставшимся им в наследство от исчезнувшей Аэльфадред магическим приспособлением, позволяющим прозревать иные места в лабиринте. Однако, птичий конклав не допустил гостей в свое святая святых, гробницу павшего предводителя Ринальдини. После осмотра путей из логова стало ясно, что из данной части садов попасть в те залы, откуда можно перебраться в архивы не выйдет и отряд решил вновь поискать путь сквозь галерею, по пути наткнувшись на де Фретвелла, сидящего в заколдованной темнице, похожей на огромный вольер для хомячка. Художник изложил свою версию событий, утверждая, что Замия убила себя сама и сама же попросила Медузу обратить ее в камень, а его безумный лич заточил, пытаясь отыскать виновных и взяв первого, кто попался ему под руку. На этом сессия завершилась.