Мы ехали почти без отдыха, остановившись на привал лишь однажды, когда продолжать путь стало совсем невозможно. И вот, наконец, наш отряд приблизился к цели.
Я не думала, что этот город способен так взволновать меня. Прежде всего, я почувствовала особый запах здешнего воздуха. Пригород изменился до неузнаваемости. Многие деревни были сожжены или заброшены, мы снова и снова встречали свежие кладбища. Маковые поля цвели, но не возделывались, на них не было видно крестьян. Природа родила, но не было людей, чтобы принять ее дары.
Я несколько раз поймала себя на том, что поглядываю на Джинаву. Чувствует ли он то же, что и я, возвращаясь в город Зеленых Стен? Сжимается ли его сердце так же томительно, переполняют ли его счастливые и грустные воспоминания?
Я сорвала цветок мака и сложила стихотворение, глядя на алеющее на востоке небо.


Когда вдали стали видны городские стены, Джинава и Тотури заметили впереди, за холмом, отряд самураев. Мои великие спутники, носящие ронинские одежды, – Тотури Черный и его йодзимбо, Серый Журавль Тошимоко, Мастер Земли Исава Тадака надвинули пониже скрывающие их лица соломенные шляпы. Я путешествовала не привлекая внимания, но и не скрываясь – без регалий Изумрудного Чемпиона, в бело-голубом наряде с монами Какита.
Отряд самураев оказался разъездом изумрудного легиона, который я разместила в Рико Овари. От них я узнала о ситуации в городе. Скорпионы были практически полностью пацифицированы, во всем городе запрещалось носить оружие, за исключением вакизаши. Я получила особые бирки с разрешением для себя и своих спутников.
Отряды Айсиса были снова замечены в окрестностях города.

Обогнув длинную очередь желающих попасть внутрь, мы без задержек въехали в город через Ворота Зубов Они. Так странно было видеть изумрудные одежды легионеров вместо розовых плюмажей Громовой Стражи. Мне вспоминались все те, кого я знала когда-то. Джохо, Хиобу, Осако… Единороги, Колат… Все они были мертвы теперь. Два губернатора Рико Овари Тоши подряд пали от моей руки. Странное чувство переполняло меня – я всегда так любила этот город, его людей, его порядки, абсолютно все в нем, но волей форчунов моя любовь становилась проклятьем для этого места.
Мы могли бы остановиться у губернатора или Изумрудного Магистрата, но я решила навестить Ашидака Мичитаку. Он жил в роскошном доме в храмовом квартале, с видом на Храм Дайкоку. Сейчас его когда-то полный нескончаемых посетителей дом был обнесен высоким каменным забором, на воротах и на стенах несли дежурство стражники семейства Фумимара и ронины. Умиротворение, царившее раньше в храмовом квартале, исчезло. Многие дома были обнесены неприступным стенами, остальные – сожжены и разрушены. Город пережил свой апокалипсис: уничтожение Скорпионов, бывших его владыками, его кровью и плотью, самим его духом, заставило город биться в агонии. Сейчас все уже было кончено, тайша Изумрудного легиона железной рукой привел город к порядку, но следы царившей здесь недавно анархии и отпечатки боев, ведшихся на улицах, были повсюду.
Мой Рико Овари Тоши, только что переживший одну катастрофу, готовился к неумолимо надвигающейся второй – Краб без сомнения сотрет город с лица Рокугана, или, по крайней мере, попытается это сделать.

Мичитака-сан встретил нас с шумной радушностью и своей всегдашней забавной чрезмерной услужливостью. Однако мои спутники были настроены сурово. Известный своим гедонизмом Тошимоко лишь пригубил саке, а Джинава и вовсе от него отказался. Тотури был собран и серьезен, Тадака сохранял отсутствующий вид. Я узнала от Мичитаки последние новости, стараясь удерживать его от излишних сплетен и удерживаться от них самой, хотя это было нелегко. Айсис, как нам и говорили, кочевал в окрестностях и был несколько раз замечен в городе. Бессмертный ассасин Кода так же появился здесь недавно, видимо, сразу после того, как я убила его на корабле.
Затем мы разделились, чтобы в кратчайшие сроки посетить губернатора, Изумрудного Магистрата и тайшу легиона, а Тотури должен был встретиться и поговорить с ронинами. Я отправилась к губернатору, Джинава, исполнявший обязанности Изумрудного Магистрата в мое отсутствие, когда я еще занимала эту должность, - к Фумимара Хитори, ренегату семейства Матсу, а сенсей Тошимоко взял на себя беседу с моим тайшей.

Направляясь к дому губернатора, я мельком увидела одноглазого ронина, который не мог быть никем другим, как Усаки Озаки. Я хотела было последовать за ним, чтобы встретиться, наконец, с Отокан-саном, но когда он поспешно скрылся в толпе, приняла решение не подводить моих спутников, теряя драгоценное время.
У дома губернатора я на секунду замешкалась. Мне почудилось, что стены его сочатся кровью, и что едва я переступлю порог, призраки убитых мной здесь губернатора Хиобу, ее сына Шосуро Джохо и воинов Громовой Стражи тут же набросятся на меня. Когда я, поборов замешательство, вошла в резиденцию, ничего такого не произошло. Место бойни - старая приемная губернатора – было заколочено. Баюши Отадо принимал просителей в небольшом помещении слева по коридору.
Чтобы преодолеть огромную очередь, мне пришлось нарушить свое инкогнито. Шепот десятков голосов, повторяющих мое имя, прозвище и титул, шелест одежд поднимающихся со своих мест и спешащих к выходу просителей наполнил коридор, как только за мной сомкнулись седзи.
Баюши Отадо сидел на стуле, опершись на меч. Его глазницу, опустевшую после дуэли со мной, когда Отадо было всего 16, закрывало причудливое золотое кольцо, некогда служившее маской его отцу, в центре закрытое рубином. Скорпион, выживший в Опиумной войне и после Переворота Скорпионов моими усилиями, был холодно вежлив. Впрочем, я давно перестала ждать от него выражений признательности.
От Отадо я узнала, что Отокан появился на Острове Слезинки, отметившись в поединке двух самураев против шестерых. Дайдоджи Рэй, по следу которого мы шли, легально проживал в городе, работая в Торговом Доме Дайдоджи. Про Айсиса Отадо не смог сообщить мне ничего нового – с приходом Легиона он значительно сократил расходы на содержание стражи, переложив поддержание безопасности в городе на плечи моего тайши.

Простившись с губернатором, я поспешила в дом Изумрудного Магистрата, чтобы с Джинавой и Хитори как можно скорее задержать Дайдоджи Рэя – прежде, чем до него доберется Кода, прибывший сюда, без сомнения, чтобы предотвратить нашу встречу, эвакуировав племянника Даджана или же убив его.
Львиный квартал очень переменился. Здесь было множество вооруженных ронинов, носивших на катанах печати с разрешением от Изумрудного Магистрата, которое тайша Легиона считал незаконным. В ронинах без труда можно было узнать недавних львов семейства Акодо. Меня ждал довольно суровый прием, впрочем, назвавшись, мне удалось избежать конфронтации.
Додзё Хитори-сана, открытое на деньги Ичиро, полученные предателем-Матсу за мое спасение, превратилось в центральное здание квартала. Джинава был еще там. Он, с самым что ни на есть хмурым видом, сидел в окружении учеников Хитори, бросавших на него угрожающие взгляды. Хитори, одетый в черные хакама и белую безрукавку, с подведенными глазами и рассыпавшимися по плечам блестящими черными волосами, вышел встречать меня у ворот додзе. Даже став сенсеем и изумрудным магистратом, Хитори не растерял своей опасной привлекательности. Я отвела взгляд от его невероятно красивых обнаженных мускулистых рук.
Хитори приветствовал меня, и его сладкая лесть, как и прежде, была мне приятна. Мы вошли в зал, и его ученики разом поклонились мне, коснувшись лбами пола. Я села рядом с Джинавой.
- Как вы вовремя, - пробормотал он. – Еще немного, и мне пришлось бы биться в десятке поединков.
- Я зашла за вами, - так же тихо ответила я. – Пару минут на обмен любезностями, и пойдем арестовывать Дайдоджи Рэя.
- Отличные новости.
- Джинава-сан много наговорил нам, - сказал, усаживаясь во главе учеников, Хитори. – В своей грубоватой манере. Неужели это все правда, и он находится здесь по вашему поручению, и Черный Лев тоже в городе?
- Так и есть. И мы очень спешим. Могу я поговорить с вами наедине?
Хитори сделал знак, и ученики выбежали из зала, наполнив его на мгновение перестуком отлично поставленных шагов. Мы оформили ордер на арест Рэя, хотя Хитори и заявил, что готов задержать его без бумажной волокиты.
- Скажите, - спросила я его тихо, чтобы Джинава не слышал, - моя кожа действительно стала сухой и старой?
Императорская чета заронила в мое сердце серьезные сомнения в своей внешности. Когда-то Хитори заботился о моей красоте и здоровье, а сейчас я хотела, чтобы он помог мне подготовиться к важному дню в моей жизни, о котором я пока не готова была никому рассказывать.

Мы разделились. Джинава отправился домой к Доджи Сукемара, у которого проживал Дайдоджи Рэй, я – на рынок в офис Торгового Дома Дайдоджи, где он работал, а Хитори с отрядом несколько отстал от нас, потому что у них не было лошадей.
В Торговом Доме я не застала племянника Даджана, но всего за три бу по обычаям Рико Овари приобрела немало информации:
Рэй-сан отбыл куда-то по делам. Новость интересная, учитывая, что он вряд ли смог бы подписать документы на выезд, да и миновать городские ворота теперь, когда все должностные лица знали, что Изумрудный Чемпион прибыл по его голову.
Кода заходил к нему, но не застал, как и я. Нагнав страху на слугу, он оставил Рэю послание в виде красной тряпицы.
Интереснее того, одноглазый ронин, в описании которого не трудно было узнать Усаги Озаки, заходил к Рэй-сану, угрожал ему и пытался убить.
Ну и, наконец, последнее бу открыло мне всю картину. После ухода Озаки-сана к Рэю пришел не кто иной, как Отокан. Он убедил напуганного Дайдоджи, что сможет помочь ему выбраться из города и защитить от врагов, после чего они вдвоем отправились на остров Слезинки, откуда Рэй-сан не вернулся.
Отблагодарив слугу за информацию, я вышла из офиса, раздумывая, имеет ли смысл немедленно поспешить на остров Слезинки, или же сперва встретиться со спутниками и скоординировать наши действия. Внутренний голос подсказывал мне, что нельзя терять ни минуты.

Мы с Хитори вдвоем отправились на остров Слезинки. Когда я упомянула о моем разрыве с Ичиро, Хитори, идущий рядом с моей лошадью, коснулся моей лодыжки. Я улыбнулась, я всегда видела в нем скорее подругу, чем мужчину, и ему было многое позволено. Я рассказала Хитори о моей договоренности с Черным Львом, и он пообещал устроить для нас подобающий праздник, если на обратном пути мы действительно решим воплотить слова в жизнь.
На острове Слезинки мы пошли в Цветущую Сливу – зловещее заведение, в котором под вывеской чайного домика практиковалось кровавое колдовство и самые извращенные противоестественные развлечения. Когда-то Мичитака-сан, охотясь за Лунным культом, разыскивал это место, но потерпел неудачу. Его нашел Отокан, устроив в нем резню вскоре после того, как едва не убил меня на маковом поле, после чего сам бесследно исчез, появившись спустя несколько месяцев уже в Отосан Учи. От Отадо я знала, что и этот свой визит в город Отокан начал с кровавой резни в Цветущей Сливе, и что подоспевшим йорики магистрата так же не удалось найти ронина-Дракона.
Все входы и выходы заведения были опечатаны Хитори, печати оказались не повреждены. Зато мне удалось найти потайной вход, в который мы, не медля, спустились. Хитори зажег факел, дюжина которых была заготовлена у входа. Мы спускались вниз по бесконечному тоннелю, уводившему все глубже под землю. По запаху прогоревшего масла было понятно, что проходом недавно воспользовались. Мы миновали убежище Отокана, в котором он, очевидно, скрывался после покушения на меня. Огромная кровать, бива, пустые бутылки из-под саке и десятки скомканных листков с недописанными стихами. На полу и стенах – оккультные знаки, оставленные уничтоженными Отоканам предыдущими хозяевами подземного зала.
Узкий тоннель вел нас все глубже и дальше. Я потеряла счет времени и не сразу заметила, как спуск сменился подъемом. Мы вышли из замаскированной между камней дверцы в холмах к востоку от Рико Овари. Отокан и Рэй, несомненно, прошли здесь не так давно. У них было около трех часов форы. Я попросила Хитори вернуться в город, ворота которого виднелись вдали, и сообщить моим спутникам о нашей находке. Я не думала, что смогу настичь беглецов пешком, но мне не хотелось сходить со следа.

Спустя два часа изнурительной погони я услышала приглушенное ржание. Затаившись, я вскоре увидела прячущихся в засаде разбойников – мои подозрения, что Рэй ведет Отокана к людям Айсиса оправдались. Четверо негодяев и три привязанных лошади. Четвертой, вероятно, они поделились с моими беглецами. Двое из них оказались бывшими Скорпионами, с оружием, смазанным ядом – впрочем, я узнала об этом, уже осматривая их трупы. Никто из них не смог потягаться со мной в скорости меча. «Забавны превратности судьбы, - подумала я. – Раньше ставший по вине Скорпионов ронином Отаку Айсис посвящал все свое время козням против них, теперь же превратившиеся в таких же отверженных Скорпионы служат в его отряде…»
Позаимствовав у неудачливых разбойников лошадь, я, более не скрываясь, продолжила свою погоню, которая вскоре привела меня в лагерь Увядшего. Я назвала часовым свое имя и меня доставили в Айсису.

Увядший сидел на бочке, закинув ногу на ногу и излучая самоуверенность и неподражаемый разбойничий шарм. Отокан и оказавшийся молодым, стройным черноволосым юношей Дайдоджи Рэй стояли перед ним. Беседа велась на повышенных тонах. Я остановилась чуть в стороне, прислонившись плечом к дереву, давая понять, что никуда не спешу.
- Сам Изумрудный Чемпион и его ищейка почтили нас своим присутствием! – воскликнул Айсис. – Зачем же форчуны собрали нас в одном месте?
Отокан испепелял меня злобным взглядом. Он явно не ожидал увидеть меня здесь и полагал, что я срываю его план войти в доверие негодяям, хотя последняя фраза Увядшего, на мой взгляд, ясно свидетельствовала, что инкогнито Отокана было раскрыто.
Я поговорила с Айсисом. Он был так же невероятно уверен в себе, как и в наши прошлые встречи. Я попыталась убедить его миром назвать нам место, где Даджан и Накиро готовили свой ритуал, и помочь нам освободить предназначенного в жертву Шимушигаки Хотури. Мне понравился эффект, который моя осведомленность произвела на Отокана и на Айсиса. Впрочем, перекупить лояльность Увядшего мне не удалось. Когда я поняла, что именно обещал ему в награду Даджан, я пришла в ярость:
- Вы же разумный человек, Айсис! – вскричала я. – О каком бессмертии вы думаете?! Есть множество столь же нелепых путей – отдайтесь Фу Ленгу или, скажем, Стелящейся Тьме! Шимушигаки превращает души людей в голодных призраков! Вы добровольно собираетесь попасть к нему в вечное рабство?!
Я не могла поверить своим ушам. Однако мои предостережения не произвели на Увядшего должного эффекта. Он остался при своем мнении, даже когда я рассказала ему в красках историю о призыве Шутен Доджи, пожирающего души любого, кто его слышит, едва не унесшим жизни семейств Соши и Иучи несколько лет назад.
- Эксперты заверили меня, что Шимушигаки столь же неуправляемое, древнее яростное существо. Договоры с ним совершенно бессмысленны.
Новости, которые принес Увядшему часовой – и я не сомневалась, что это были новости о приближении отряда Тотури Черного – заставили его прервать наш разговор и приказать своим людям немедленно сниматься с места.

Мы ехали очень долго – через разграбленные Скорпионьи земли, по границе между готовящимися к войне Львами и погрязшими в сражениях с Мото Тсуме Единорогами - пока не вошли в земли Драконов.
Обиженный моим вмешательством в «его» дело Отокан не желал разговаривать со мной.
Когда мы приблизились к заброшенному замку, в котором скрывались Даджан и Накиро, все изменилось. Даже мне стало ясно, что мы шагнули в Гакидо. Вот как они скрывались от вездесущих глаз Колата. В мире духов.
Люди тяжело переносили путешествие. Мы почти не могли спать, силы не восстанавливались. Я держалась неплохо, но бандиты Айсиса были сильно истощены. Отокан страдал все сильнее, предок, которым он был одержим, сходил с ума, превращаясь в голодного призрака. Как и дух моей матери.
Наконец, мы добрались до замка. Гаки летали среди нас, касались нас, лишая последних сил.
- Я привел тебе еще героя! – Крикнул Айсис вместо приветствия появившемуся на ступенях замка Даджану. – Можешь все здесь умыть их кровью!
И я сделала то главное, чему меня учили – вызвала Даджана на поединок. К моему удивлению, негодяй согласился. Признаться, для меня его согласие стало настоящей неожиданностью. Айсис рассмеялся, обвиняя меня в глупости. Очевидно, Даджан был бессмертен, как и Кода. Впрочем, могло ли это помочь ему одолеть меня?
- Если я одержу победу, я хочу забрать Доджи Хотури и уйти, - сказала я.
- Когда я убью тебя, - рассмеялся Даджан, - прольется кровь героя, и Хотури сможет остаться жив.
Безумные глаза Отокана на секунду встретились с моими.
- Я хочу увидеть, что Чемпион жив, - потребовала я.
На террасе появился Накиро – невероятно худой, словно порча выела всю его плоть, а кожа плотно обтягивает голые кости – и изможденный, измученный Хотури-сама. Гаки прикасались к нему так много раз, что сил и воли к борьбе в нем совсем не осталось.
Я кивнула, вышла на усыпанную гравием площадку перед замком и замерла, держа раскрытую под рукоятью катаны.
- Приготовься, - смеясь, крикнул Даджан, обращаясь к Накиро, - все случится даже раньше, чем мы думали.
Он выхватил свой меч и встал в центр-стойку.
Поднялась тревога. Тотури Черный вторгся в окрестности замка. Даджан в ярости мотнул головой, посылая своих людей в бой.
- Дуэль не отменить, - прорычал он. – Идите и сражайтесь!
Мы, наконец, остались наедине, окруженные стонущими призраками, звуками боя, завываниями читающего заклинания Накиро – одни в центре мира, на время переставшего для нас существовать. Я смотрела в душу Даджана и видела, что он слишком слаб, чтобы суметь причинить мне вред. Он смотрел на меня, видел и не боялся. Мой удар был стремителен и неотразим. Чистый удар, которым я разрубила тело противника надвое.
Умирая, он продолжал смеяться, занося свой меч для удара. И лишь когда смерть коснулась его, улыбка сменилась ужасом.
- Ты не могла меня убить! – воскликнул он.

- Наконец-то! – зловещий голос перекрыл все звуки, заставив каждого посмотреть наверх. Что-то чудовищное происходило с Накиро – его ссохшееся тело покрылось нечеловеческими мускулами, туго натянутая кожа рвалась, один глаз взорвался, и в глазнице появился горящий огнем глаз демона. Ноги Накиро лопнули, выпуская из живота чудовищные щупальца, одна рука раздвоилась, а вторая, наоборот, сжалась, прижавшись к телу.
Демон спрыгнул с террасы, спланировав на тело умирающего Даджана, и впился в него щупальцами, высасывая саму душу. Это было самое страшное и противоестественное, что я видела в своей жизни. На каменной стене замка на мгновение вспыхнули ярко-зеленые, как глаза творящего тэйнтованные заклинания Тадаки, иероглифы: «С каждой выпитой душой он становится сильнее». Я атаковала Шимушигаки, но мое оружие не причинило ему вреда.
Демон поднял на нас глаза, обвел нас леденящим взглядом, страшно закричал, и весь мир вокруг вспыхнул огнем. Многие пали замертво в этом пламени – и люди Тотури, и люди Айсиса без разбору.
Я нанесла нефрит на клинок.
- Нефрит не поможет тебе! – проревел повелитель призраков. Так или иначе, это было единственное, что я могла сделать, и я нанесла два стремительных, сливающихся в один удара. За мгновение до моей атаки Тотури на холме ударил в колокол. Изуродованное тело Накиро упало безвольной куклой, рассеченное моим клинком, Шиушигаки со страшным воем вернулся в Гакидо.
Айсис повел своих людей на Тотури, но вскоре пал, сраженный Джинавой и Хитори. Мечи Отокана сверкали, неся смерть уцелевшим махоцукаям. Я бегом поднялась по лестнице и подхватила Доджи Хотури-саму.
- Вы как всегда вовремя, - юный Чемпион Журавля улыбнулся, и даже на изможденном бледном лице эта улыбка была прекрасна.
- Я же обещала всегда быть за вашим левым плечом, - улыбнулась я в ответ, вспоминая нашу атаку на стены Отосан Учи.

Когда бой был закончен, все исчезло. Не стало ни замка, ни призраков. Айсис был мертв, как и все его люди, мертвы были Колатовцы-ренегаты. Я видела, как Тошимоко-сан шел, прихрамывая, опираясь на плечо Хитори, несущего окровавленное тетсубо в левой руке. Нашла глазами Джинаву, оберегающего Тотури; Отокана, Тадаку, глаза которого еще не потеряли ярко-зеленого сияния. Хотури, которого я укрывала плащом, как ребенка, был слаб, бледен, но жив.
Нам удалось. И срок, назначенный Императором, еще не вышел.

всё