Итак, первая глава - The Devilish Gift - началась с того, что один влиятельный дипломат клана Льва, Кицу Ёсисада, решил устроить в своём небольшом замке в сердце земель семьи Зимний двор, на который пригласил своих друзей, знакомых и просто интересных ему молодых людей. Сам Кицу Ёсисада уже был далеко не молод, однако покровительствовал многим молодым и талантливым самураям, в том числе из враждебных львам кланов. Сам Ёсисада был известен тем, что всегда проповедовал мирное решение разногласий, и именно он был одним из тех, кто урегулировал напряжение, возникшее после недавней Войны Богатой Жабы. Именно по его приглашению в замок прибыли Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй, как и ещё с десяток самых разнообразных самураев, как то: принадлежащая к императорской семье Отомо Нагао, драконий фехтовальщих Соши Цунахара, мрачный сюгендзя Куни Коситиро, сэнсэй Дзирай из Нанаси Мура, вспыльчивый Хида Кансукэ, многообещающий дуэлист Какита Оканиси, сладкоречивый придворный Идэ Юситаро, протеже хозяина замка, учёный Икома Нобуюки, воинственная Утаку Сороно, экцентричный пират Касуга Дзяку, и Сэйдзиро с Рэй. Каждый из гостей преподнёс хозяину замка свой подарок и получил дар в ответ. Лучшим подарком безоговорочно сочли шедевральную картину, преподнесённую Какитой Оканиси. Картину нарисовал для дуэлиста художник-отшельник Фукай, и в ней была сокрыта неведомая магическая сила, воспевающая наследие предков, столь важное для любого Льва.

Чтобы развлечь своих гостей на протяжении долгих зимних месяцев, Кицу Ёсисада вовлёк своих гостей в своего рода соревнование - он разделил их на два крыла с равным числом самураев того или иного призвания и награждал команду победителей многочисленных соревнований. Команда правого крыла, в которой состояли Исава и Додзи, уверенно лидировала. Соревнование не мешало всем гостям общаться, заводить дружбу или, наоборот, враждовать. Увы, одно из испытаний увенчалось гибелью одного из участников, но ситуацию умело исправили, и на два вакантных места (невольному убийце также пришлось покинуть Зимний двор) прибыли два новых гостя - тёмная лошадка Сёсуро Косицугу и не менее подозрительный юноша Дайдодзи Сигэтада. Шла зима.

Чтобы разнообразить времяпровождение, с позволение хозяина, Икома Нобуюки устроил для нескольких гостей (в том числе для Исавы, Додзи и Утаку) экскурсию в лежащий в паре дней пути старый храм Кицу - настоящих Кицу, не тех людей, что от них произошли. Увы, уже более тысячелетия храм пустовал. Однако от случайного прикосновения Додзи Рэй ожил похожий на зеркало немуранай, и самураи оказались перенесены в мир Ёми - обиталище благословенных предков - один из загробных миров, куда попадали души достойных самураев. В попытках понять, где они и как вернуться обратно, самураи постарались добраться до того места, где в Нингэн-До стоял замок Кицу Ёсисада, однако они были атакованы отрядом странных существ, напоминавших гуманоидов с кошачьими головами, побывавшими в самом сердце Тенеземелья... Победив врагов, самураи готовы уже были изучить странных созданий, как их тела были развеяны одним небрежным заклинанием, брошенным доселе незамеченным соплеменником монстров - шаманом.

Однако шаман сбежал, и более ничто не препятствовало дороге до замка. В замке, как оказалось, правил самый настоящий Кицу - один из предков достопочтимого Кицу Ёсисады. Человек с головой льва поведал гостям из Нингэн-До о том, что в срединном мире происходит что-то очень плохое - что-то влияет на замок и на его обитателей, склоняя их ко злу. Даже сквозь грань миров это зло оказывало влияние на духов, и Кицу боялся, что в скором времени это что-то возьмёт верх над ним и его подданными. А ещё эти кошмарные твари, напавшие на самураев ранее, и оказавшиеся невесть как прорвавшимися в этот мир Цуно... Покуда сюгендзя львиноголового даймё искали способ вернуть живых в Нингэн-До, Исава Сэйдзиро провёл потрясающей мощи ритуал (btw, 45 рэйзов, что ли... войдовые сюгендзя - зло!) и обнаружил, где искать тэйнтнутых пришельцев. Во главе крупного отряда Благословенной Стражи самураи отправились разобраться с Цуно, но столкнулись с тем же самым шаманом. Сэйдзиро пришлось померяться силой с этим шаманом, и в конце концов, несмотря на сверхчеловеческие успехи юного сюгендзя, шаман убивал своими заклинаниями духов десятками. Наконец пришёл черёд и героев, но вот только вместо смерти они были вышвырнуты из мира Ёми обратно в свой мир.

Добравшись до Кицу Ёсисады, самураи доложили ему о своём необыкновенном приключении, и даймё поделился с ними информацией о том, что жители замка и близлежащей деревни также стали ощущать какое-то влияние. Послали за нефритовым магистратом в ближайший город (Ругаси, в нескольких днях пути), а пока что Куни Коситиро и Исава Сэйдзиро принялись как можно более незаметно проверять всех гостей и прислугу на предмет порчи. Увы, выявилось довольно много людей, которые ни с того ни с сего стали подвержены Тенеземельной заразе... Ситуация резко ухудшилась, особенно когда Исава установил, что источник заражения находится в Зале Предков - святыне всего замка. Однако Кицу Ёсисада внезапно отказался впускать туда сюгендзь, и заподозривший неладное феникс незаметно от даймё попытался определить, не подвержен ли порче он сам. И с ужасом увидел отпечаток Порчи на хозяине замка...

Ситуацией не замедлил воспользоваться Сёсуро Косицугу. Он, воспользовавшись своими связями в Теневой Башне, раздобыл способ излечить человека от порчи (заклинание такое, переносящее тэйнт с одного человека на другого), убедил Кицу Ёсисаду в том, что будучи здоровым он куда больше поможет Империи, и исцелил его. Таким образом он искусно сыграл на ситуации и стремлениях даймё, получил верного соратника, разрушил карьеру его ёдзимбо, которая не так давно сильно ему насолила, и вышел сухим из воды. А когда в замок прибыл нефритовый магистрат, на даймё не осталось ни следа порчи. А внезапно обнаружившие это сюгендзя были слишком обязаны хозяину замка, и не стали упоминать об этом в своём докладе...

Оценив обстановку, нефритовый магистрат повелел немедленно распустить Зимний двор, и все его гости простились, разъехавшись в разные стороны. А источником порчи оказалась картина, нарисованная художником-отшельником для Какиты. Так закончилась Первая глава.

Вторая глава - Fukai's Favour - началась спустя полгода после событий первой главы. В начале лета 1168 года Годзоку решило во что бы то ни стало заполучить себе неизвестную, а поэтому желанную силу того художника, который нарисовал картину, послужившую причиной многих бед на Зимнем дворе Кицу Ёсисады. К нужным людям попали слухи о том, что с помощью кисти отшельник Фукай может сотворить любое чудо. И многоголовая машина Годзоку пришла в исполнение.

Исава Сэйдзиро, получивший пророческий сон о том, что корень его зол и немезиду стоит искать около Ооками Тоси - города в южных провинциях земель клана Журавля -, был только рад поручению своего сэнсэя добыть для клана эту силу. То же самое было поручено обнаружившей в себе после путешествия в Ёми способности сюгендзя Додзи Рэй. Ну и со своей стороны Сёсуро Косицугу, впечатлённый эффектом картины Фукая, отправился на поиски художника, заручившись поддержкой самураев клана Барсука. Фукай оказался эксцентричным отшельником, живущим в дне пути от ближайшего поселения в горах, в домике в окружении трёх женщин: молодой племянницы недавно скончавшегося чемпиона журавлей Додзи Курохито; женщины по имени Кацу, как две капли воды похожей на Баюси Качико в молодости; и женщины по имени Ши, как две капли воды похожей на Тотури Цудао. Додзи Исио была ученицей Фукая, Кацу помогала ему по хозяйству, а Ши охраняла. Исава Сэйдзиро, Додзи Рэй, Сёсуро Косицугу и Итиро Тадэо встретились в доме у Фукая с небольшой разницей во времени, и должны были предстать перед ним вместе, ибо старик-художник наотрез отказывался даже разговаривать с группой людей, которые не были, по его словам, гармоничными.

Одной из самых слабых сторон Годзоку была чрезмерно повышенная секретность, из-за которой герои не знали, что действуют заодно. И Сёсуро Косицугу не захотел делиться добычей с другими, когда своё можно взять силой. Под покровом ночи он и Итиро Тадэо похитили Фукая и попавшуюся под руку Додзи Исио, и сбежали. Поутру Ши и Кацу обнаружили пропажу своего хозяина и пришли в ярость. Ши, Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй бросились в погоню за злодеями. А тем временем похитители обнаружили, что Фукай слабеет на глазах без какого-то вещества, которое хранилось у него дома. Через некоторое время он ослабел настолько, что его пришлось нести вместе с его ученицей, которая отказывалась подчиняться бесчестным похитителям. Поняв, что такими темпами они не успеют добраться до ближайшего города до кончины Фукая, Косицугу и Тадэо заставили Додзи Исио совершить дзигай - женское самоубийство через перерезание горла.

Ши, Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй нашли тело ученицы Фукая в лесу, покрывающем склон Хребта Мира. Героям не потребовалось наличия поблизости Кицуки магистрата, чтобы установить, что она покончила с жизнью не по своей инициативе. И они с удвоенными силами поспешили следом за злодеями, подгоняемые духами воды, сбегающими со склонов гор. А тем временем Тадэо с Фукаем и Косицугу достигли Города Одинокого Побережья, и Дадэо с не приходящим в себя пленником остался ожидать за стенами города, а Косицугу направился в порт и постарался нанять корабль, который мог бы доставить его с пленником в земли Скорпионов. В порту он встретил своего наставника из Годзоку, который на самом деле являлся ни кем иным как Асахиной (а ныне Дайгоцу) Ядзиндэном, подручным недавно погибшего Иутибана и создателем Кровавых Мечей. Не давайте, дети, брать своим игрокам союзников на 8 очков...

Преследователи догнали Тадэо с ношей как раз в тот момент, когда корабль, выходя из городской акватории, приближался к берегу, готовясь спустить за Фукаем шлюпку. Ядзиндэн, заинтересованный в получении Фукая, мановением руки призвал гигантского водяного паука, которого и натравил на преследователей, но Ши, владевшая мечом так же мастерски, как и её прототип, в несколько ударов рассекла брюхо созданию. Косицугу поспешил на помощь своему подручному, а тот, выронив художника, бросился на Ши, пытаясь удушить её в захвате. Тадэо был очень умелым адептом боевых искусств, и мало кто мог вырваться из тисков его захвата, однако отчаянные рывки Ши наконец увенчались успехом, и женщина одним отчаянным ударом меча зарубила Барсука. В это же время Сёсуро Косицугу, выхватив катану, бросился на двоих сюгендзя, но был скован земляным заклинанием Исавы. Додзи Рэй примениля единственное известное ей боевое заклинание - призыв торнадо, и, поскольку бастард Тотури не мог двигаться, сумасшедший ветер переломал ему все кости. Видя плачевное состояние своих союзников, Ядзиндэн скинул маску, высвободил огромные кожистые крылья и на бреющем полёте подхватил еле живого Фукая и уже почти мёртвого Косицугу, и попытался улететь. Однако с помощью благословения от Додзи Рэй разбушевавшийся феникс бросил в летающего монстра два ослабляющих заклинания и одно боевое. Ядзиндэн грохнулся оземь, прямо в бушующее торнадо, и испустил дух.

Небольшое оффтопное отступление. Да, по сути, Асахина Ядзиндэн, один из главгадов сеттинга, был убит в проходном сражении одним из игроков на 4 ранге ЗА ОДИН РАУНД. Я ещё долго буду им это припоминать. crazy.gif

Бойня с применением столь масштабной магии у городских стен привлекла много внимания, и героям, отправившим Ши доставлять своего еле живого хозяина домой в паланкине, пришлось потратить много времени на утрясание всех нюансов с изумрудным и нефритовым магистратом. Нефритовый магистрат живо заинтересовался этой историей и поручил своему ёрики - Дайдодзи Сюндзи - разобраться с происходящим. Так что когда в следующий раз Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй оказались в гостях у Фукая, мечник-журавль сопровождал их. Кацу радушно встретила спасителей хозяина, и когда постепенно пришедший в себя Фукай смог говорить, он оказал героям аудиенцию, на которой он попросил их вернуть Додзи Исио, его ученицу, из Мэйдо - мира мёртвых, в котором недавно умершие ожидают решения своей участи. Фукай нарисовал иероглиф, который мог перенести их в Мэйдо, и самураи отправились в путь. В Мэйдо им пришлось несладко, пока они не наткнулись на караван, ведущий куда-то толпу измождённых душ. Караван охраняли солдаты, а направлял его юноша-возчик. Каждому из самураев пришлось пройти некое испытание, показав себя способным в тех областях, которые важны для самурая его направленности, но которыми часто пренебрегают - честь для буси, знание для сюгендзя и искренность для придворного. Наконец, они прошли испытания, и возчик (оказавшийся ни кем иным как Эмма-О, Фортуной Смерти) позволил им забрать дух Додзи Исио с собой, в реальный мир, на то время, которое ей потребуется, чтобы дорисовать свою картину. С тех пор она каждый день наносит на неё один мазок, но картина ещё далека от завершения...

После чудесного спасения Додзи Исио Фукай, хоть и ворча на нарушение гармонии, позволил Сэйдзиро и Рэй попытать счастья и поучаствовать в испытании на обладание его даром. "У меня просьба. Принесите мне сорок доз опиума. Только будьте осторожны, вы - не первые, кого я не так давно послал с этим же поручением." Вот с таким вот заданием озадаченные самураи отбыли в Город Одинокого Побережья. Терзаемые ощущением неправильности своих действий, но подталкиваемые необходимостью жертвовать собой ради клана, они отправились искать опиум. Всё это дело осложнялось тем, что никто из них не обладал умениями и знаниями, необходимыми для поисков. Додзи Рэй, единственную придворную из них, мужчины наотрез отказались взять к ночи в портовый район, так что Сэйдзиро с Сюндзи отправились на поиски наркотика одни.

Как и следовало ожидать, они нарвались на неприятности, но всё же сумели справиться с перепетиями и даже раздобыть опиум, потратив нанего все имеющиеся деньги. А тем временем, ожидавшей их в дорожном домике Додзи Рэй явился тяжело раненный и ослабевший дух её прадеда. Он сообщил ей, что отряд Благословенной Стражи, в котором он состоит, был в Нингэн-До, преследуя коварного и злобного кансэна. Тот уже довольно давно вселился в придворного из семьи Отомо, который вроде бы занимался урегулированием ситуации на границе крабских и журавлиных земель, на самом деле с дьявольской хитростью устраивая всё новые конфликты. Кансэн этот был необнаружим обычными средствами, но Благословенная Стража знает заклинание, которое может сдёрнуть с него защиту на короткое время... Дух предка, чувствуя наступление последних минут своего существования, просил Рэй покляться, что она предпримет все усилия по завершению миссии своего предка и обучил её тому самому заклинанию Removing the Veil. И растаял в воздухе. Остаток времени до возвращения товарищей Додзи Рэй посвятила сбору информации об одержимом придворном, и все слухи, которые она могла узнать, подтверждали слова её предка.

Наконец, самураи собрались вместе за завтраком в зале дорожного домика. Однако их мирную трапезу и обсуждение планов прервало появление придворного Ёритомо Исодзо, лидера соперничающей группы. Ёритомо постарался отговорить самураев от участия в испытаниях Фукая, а когда они наотрез отказались, устроил скандал, изображая оскорбление попыткой продать ему опиум. Удивительно своевременно вошедший в дорожный домик изумрудный магистрат оказался свидетелем этого события, и изъявил желание разобраться со скандалом. Печально, но при Дайдодзи действительно было найдено много опиума... Так Исава Сэйдзиро, Додзи Рэй и Дайдодзи Сюндзи впервые оказались в тюрьме. А посмеивающийся Ёритомо Исодзо покинул город.

Оказавшись в тюрьме, Додзи Рэй развернула бурную деятельность, посылая прошения и добиваясь встречи с даймё, и наконец была представлена ему. Девушке удалось произвести очень благоприятное впечатление на градоправителя, и тот походатайствовал об освобождении Рэй и её товарищей. Однако, вместо того, чтобы броситься вдогонку давно уже ушедшим из города соперникам, герои решили заняться другой проблемой - одержимым придворным. Патрон Дайдодзи Сюндзи куда-то запропастился, и из соседнего города вызвали другого нефритового магистрата, которого Додзи Рэй уговорила попытаться испытать одержимого. В назначенный день и час, на людной городской улице, Додзи Рэй произнесла своё тайное заклинание, и всем сюгендзя вокруг сразу же стала ясно видна печать порчи и одержимости над Отомо. Тот, поняв, что его раскрыли, принялся творить заклинания, и, прежде чем его уничтожили, успел призвать могущественного Они, который расправился с десятком самураев из стражи и скрылся.

За несколько последующих дней в разных частях города произошло несколько ритуальных убийств, и, исследовав места этих ритуалов, Исава Сэйдзиро сделал вывод, что Они творит какой-то ритуал, причём, скорее всего, ритуал призыва. Они попытались предсказать место его появления, и, наконец, сумели оказаться в нужное время в нужном месте. Однако Они предвидел это, и под личиной человека нанял нескольких опытных ронинов разобраться с магистратом и его подручными, пока он сам будет проводить ритуал. Сидя в чайном домике и ожидая появления демона, самураи были атакованы ронинами, и вокруг них развернулась страшная битва. Ронины с лёгкостью справились с охраной магистрата, и лишь присутствие искусного мечника Дайдодзи Сюндзи из школы Какита сдержало нападавших. Однако в неравном бою пал и Дайдодзи, но прежде чем ронины сумели зарубить нефритового магистрата, Исаву и Додзи Рэй, появился демон во всём своём величии, и в тяжёлой ауре его потеряли сознание все живые существа. Кроме Додзи Рэй. Она одна осталась в сознании и попыталась противостоять демону, однако всё было напрасно. Последним, что запомнила она до того, как мир вокруг почернел - это треск срываемой с неё одежды и боль в спине, на которой демон когтями чертил свои ритуальные руны.

Конец второй главы.

Третья глава, The Desert Scorpion, началась с того, что Муаммар на аудиенции у выживших представителей Совета Двенадцати узнал о грозящем Рокугану скором нашествии Ёдотай. Ассимиляция ещё одной нации в планы ашаланов не входила, и Совет Двенадцати попросил одного из своих опытнейших Солнечных Всадников совершить путешествие в Изумрудную Империю и выведать секреты человека, в котором, по подозрению старейшин, реинкарнировалась одна из ашаланских душ. Этим человеком был ни кто иной, как художник-отшельник Фукай... так что спустя месяц синекожий татуированный всадник на верблюде подъезжал к воротам заставы, на которой служил Утаку Сёута Чен. Единороги были не понаслышке знакомы с угрозой извне, так что слова гайдзина о грозящей Рокугану опасности они восприняли серьёзно и поручили Сёута Чену сопроводить пришельца до Сиро Мото, где ашалан предстал перед военачальниками. Употребив своё дипломатское красноречие, Муаммар внушил им опасения за безопасность границ и выбил себе подорожную в земли Журавлей, где, как он знал, обитал подозреваемый в Одушевлении человек. Не долго думая, рикугунсёкан армии Джунгар прикомандировал к нему Утаку Сёута Чена для обеспечения безопасности и слежки за диковинным гостем.

А пока Единорог проводил экскурсию по Империи любознательному ашалану, спускаясь по Золотой реке, Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй пришли в себя целыми и невредимыми под развалинами чайного домика, в котором они устраивали засаду на демона. Кроме них все были мертвы, а Дайдодзи Сюндзи исчез бесследно. Пока они преследовали и допрашивали единственную живую душу в окрестностях - бродячего мальчишку, сообщившего, что Сюндзи удалился немногим ранее, и имел демонические рога и хвост, - асигару окружили место побоища. Но самураи решили вернуться и сдаться властям, после чего второй раз попали в тюрьму, где и просидели с пару недель, дожидаясь прибытия очередного Нефритового магистрата. Новый магистрат оказался прямолинейным Куни, грубо и сходу изгнав из Исавы незаметно прикрепившегося к нему кансэна, и заявив, что Додзи Рэй подвержена тенеземельной порче, пусть и в небольшом объёме. На этой грустной ноте самураи были отпущены и вернулись к Фукаю, чтобы повиниться в провале. Там их уже ожидали единорог и ашалан.

Фукай предыдущим вечером принял у себя Муаммара и Сёута Чена и отказался с ними говорить до появления завершающих гармонию людей, так что на утренней аудиенции герои собрались все вчетвером. Фукай был в восторге от такой гармоничной компании и был ничуть не удивлён провалу Исавы и Додзи. Благодаря их участию в спасении Додзи Исио, художник скрепя сердце позволил им сделать ещё одну попытку и послал их в Ооками Тоси за посылкой от одного из тамошних ремесленников. И перед уходом предупредил, что послал за ней же их предшественников с неделю назад... Упавшие духом герои поплелись в сторону города, попутно знакомясь и осторожно узнавая друг друга. Однако ещё не доходя до города, они наткнулись на отряд соперников, направлявшийся со стороны города к Фукаю. Додзи Рэй с ходу обвинила Ёритомо в подлости и бесчестии, и вызвала его на дуэль. Ёритомо Исодзо, улыбавшийся, словно Рэй сделала ему отменный подарок, согласился на дуэль и уточнил условия: честь будет восстановлена или нет в иай дуэли, на которой его чемпионом будет его спутник - мечник из семьи Мирумото, главных соперников Какита на поприще иай дуэлей. Восстанавливать честь Додзи Рэй вызвался Утаку Сёута Чен - единственный Буси в их гармоничной команде. Сообразив, что попала в неблагоприятные условия, Додзи Рэй попыталась извлечь как можно большую выгоду из намечающейся дуэли и предложила поставить на кон также и посылку для Фукая. Ёритомо, уверенный в своём чемпионе, согласился, взяв также с Додзи и её спутников слова, что при его победе они не будут препятствовать ему и его команде доставить посылку Фукаю.

Когда все ставки были сделаны, настало время мечей. И один взмах решил исход поединка. Несмотря на удивительную выдержку Утаку, Мирумото был слишком хорош, и кончик его катаны оставил едва видимый порез на скуле единорога. Проигравшие приняли свою победу с честью, и Ёритомо со своей командой двинулся дальше по дороге. Дав им некоторую фору, герои пустились следом, обсуждая своё незавидное положение. Будучи "бесчестным гайдзином", Муаммар предложил выкрасть у соперников посылку, когда они остановятся на ночёвку, но честь не позволяла самураям принять это предложение. Однако, после долгой борьбы, они согласились, и, настигнув соперников в дорожном домике, расположились там же. Муаммар выкрал из вещей Ёритомо шкатулку-посылку, и, вскрыв её, не обнаружил внутри ничего. И вновь настало время мозгового штурма, в котором все возможные предложения противоречили самурайской чести. Наконец Муаммар решил пойти к ним и поговорить откровенно, предложив что-нибудь взамен на посылку или на возможность обучиться дару Фукая уже после. Несмотря на то, что герои скептически восприняли эту идею, она неожиданно принесла плоды.

"Что вы мне можете предложить?" - вопросил Ёритомо, и ашалан спокойно предложил ему бессмертие, не упомянув о побочных сторонах ашаланских татуировок. И это предложение подкупило самураев другой команды. После некоторых переговоров Муаммар занял место в их команде, нанёс на всех желающих соперников свои татуировки, и в таком составе герои добрались до Фукая. А уж там ашалан показал свою власть над татуированными, приказав им отдать шкатулку и выйти, уступив место Исаве, Додзи и Утаку. Фукаю было всё равно. Он лишь поздравил героев с гармоничной работой и поведал им, что для начала тренировок им нужно нечто, что он называет "Пустынным скорпионом". Говорят, что Пустынный скорпион обитает в Империи Сенпет, но отшельник был уверен, что его можно найти на базаре Мединаат аль-Саляма. А может и на рынках в крупных городах Рокугана...

Получив указания от Фукая и советы от Додзи Исио, пару лет назад также путешествовавшей в поисках своего Пустынного скорпиона, герои отправились в Город Одинокого Побережья, чтобы снять там корабль и отправиться вверх по Золотой реке до Рёко Овари. Дальше их дорога лежала в Горящие Пески. Перед Исавой Сэйдзиро, Додзи Рэй, Утаку Сёута Ченом и Муаммаром простирался долгий и полный опасностей путь.

Последняя сессия была очень короткой, и на ней ну ничегошеньки не произошло. Ну, почти. Однако один из игроков написал отчёт, чему я весьма рад. Вот и он.

Дневники искателей "красного скорпиона". Версия Муаммара.

День 1.
Покинув живописное пристанище отшельника Фукая, Солнечный Всадник и три самурая прибыли в Город Одинокого Побережья. И тут их пути на несколько часов разошлись: Додзи Рэй отправилась к даймё города, хлопотать о финансировании их дальнейшего путешествия, Исава Сэйдзиро отправился в доки искать корабль, а Утаку Сёута Чен и Муаммар решили пройтись по шумным рынкам города в призрачной надежде встретить озарение, не уходя далеко от жилища Фукая. Озарение "красного скорпиона" они не нашли, зато полюбовались на слона и познакомились с послом королевства Слоновой Кости. Тем временем Исава-сан обнаружил, что подняться вверх по течению реки намного сложнее, чем спуститься: большинство кораблей возвращалось кружным путём, а на тех, что шли по реке свободных мест не было. Но это уже не было проблемой, ибо в это время Додзи Рэй одержала сокрушительную победу над даймё в неравной битве за ресурсы города. Всё же подготовка придворных клана Журавля столь прекрасна, что не имея ни малейшего опыта в искусстве торговли, она смогла уговорить градоправителя выделить ей несколько сотен коку, и более того, он сам взялся разрешить вопрос с поиском мест на корабле для неё и её спутников. На ближайшем корабле, отплывающем на рассвете - лишь бы только она поскорее покинула его многострадальный город...

Снова встретившись в назначенный час в обговоренном месте, путешественники ещё немного походили по городу, ещё раз посмотрели на слона и заночевали в лучшем чайном домике города.

День 2,3,4 и далее.

На рассвете следующего дня самураи и мудрец взошли на корабль. Путешественникам выделили места в палубной надстройке на носу корабля, а надстройку на корме заняли их попутчики из клана Богомола. Как ни странно, Ашалан оказался не единственным гайдзином на этом судне: вместе с самураями клана Богомола путешествовал воин и купец из королевства Слоновой Кости, а при себе он держал рабыню из странного, неизвестного до сих пор Муаммару народа. Что было воистину необычно, учитывая столетия, которые провёл Солнечный Всадник в путешествиях по миру. Любопытству его не было предела... но удовлетворить его сразу не удалось: большую часть времени торговец из королевства Слоновой Кости проводил в своей каюте, выводя свою рабыню на прогулку всего лишь раз в день (да и то на короткое время). А мудрец на то и мудрец, что многие ищут его совета.

Сначала Исава Сэйдзиро решил расспросить его о магических татуировках народа Ашалан... но в итоге сам не заметил того, как оказался в роли рассказчика, повествующего историю возникновения Темноземелья, и о том, как отважно население Изумрудной Империи встретила эту угрозу и высокой ценой сдерживает зло вот уже много веков. Муаммар же приводил меткие и красивые аналогии из области медицины и распространении имерии Ёдотай, и рассказал о падении империи Сэнпет. Победив близорукость Рокугана, народ которого решил полностью игнорировать весь внешний мир, Муаммар смог посеять семена опасений иноземного вторжения в голову хотя бы одного самурая, не принадлежащего к клану Единорога, или Богомола. Сам же он почерпнул из рассказа Феникса несколько любопытных моментов, которые наверняка заинтересуют Совет Двенадцати.

Потом открытая либеральным взглядам Додзи Рэй решила заранее изучить язык гайдзинов, на котором говорят за пределами Изумрудной Империи. Возможно для неё стало большим открытием, что народов Горящих Песков множество, и у каждого свой язык, а Муаммар знает по меньшей мере дюжину... но в итоге он согласился учить её и остальных путешественников из их группы самому распространённому наречию - тому, на котором говорят в Мединаат ал-Салааме.

На третий раз Муаммара остановил Утаку Сёута Чен. Суровый воин, движимый своим долгом защищать Ашалана, попавшего под его ответственность, решил предостеречь Солнечного Наездника, просветив его в вопросе того, как тяжело налаживать контакт с гайдзинами и сопровождающими их самураями, и вообще, праздное любопытство дипломата может кончиться насилием... Было забавно, честно, но торговец с рабыней успел уйти.

На следующий раз, Муаммару, наконец, никто не помешал познакомиться с представителем королевства Слоновой Кости, которого звали Дъярама. Этот самодовольный и самовлюблённый воин и купец, рассказал Ашалану, что рабыня его принадлежит народу Фрэйн, корабль которого взяли на абордаж Богомолы, а он сам, долгое время живший среди них, лично зарубил капитана и первого помощника, а девку взял по праву победителя. С попустительства самураев, мало интересующихся тем, что один гайдзин владеет другим гайдзином как собственностью. С рабыней он поговорить Муаммару, или кому-нибудь ещё не давал, чтобы она не растрачивала своё красноречие до тех пор пока он её не продаст за 15 тысяч коку...

Что же, неудовлетворённая жажда изучить новую культуру не давала Солнечному Всаднику оставить всё как есть, и он принялся действовать в свойственной ему манере. Древняя мудрость гласит, что мудрый человек не станет идти в брод бурной реки, он лишь кинет камешек, и поток изменит своё русло... А ещё говорят, что женское любопытство может сдвинуть горы. И вот уже заинтересованная пленницей Додзи Рэй идёт разговаривать с Дъярамой. А вот она уже с ним торгуется... А вот и Утаку, которому до пленницы и дела никакого нет, оказывается втянут в дуэль с гайдзином. Всё же у самураев очень своеобразный подход к тому, как следует решать вопросы: за право поговорить с рабыней час, двое воинов по-настоящему рубят друг-друга мечами. Дъярама падает первым, следом за ним опускается на палубу и тяжело раненный Единорог. Обоим, если они выживут, предстоит долго залечивать раны, а у Муаммара, Додзи Рэй и, возможно, Исавы Сейдзиро, есть целый час на то, чтобы побеседовать с девушкой из народа Фрэйн.

Ещё одна короткая сессия и ещё один отчёт от игрока.

Дневники искателей "красного скорпиона". Версия Муаммара.

Не успели бойцы коснуться спинами палубы, как к ним подскочили маги... и буквально через пять минут Утаку и Дъярама были излечены, словно никакой дуэли и не было вовсе. Всё же магия сильна в Изумрудной Империи, в отличие от выжженных гневом Шиалы Горящих Песков... Но как бы там ни было, теперь у Муаммара был целый час на то, чтобы поговорить с девушкой из народа Фрэйн.

Чуть позже этим днём цепь от ошейника рабыни вложили в руку Утаку. Три самурая и Ашалан расположились на палубе судна и стали удовлетворять своё любопытство расспрашивая иноземку. Звали её Магда и она принадлежала к народу Фрэйн - неутомимых путешественников по морю, основавших множество колоний. Отец девушки владел торговым флотом, а их представительство имелось в землях клана Богомола, который заключал сделки с иноземцами не смотря ни на какие запреты. В прочем, предъявить что-то богомолам, основываясь только на словах гайдзинки, ничего не значащих для рокуганца, было нельзя. А Муаммар же в который раз отметил для себя, что жители Изумрудной Империи просто мастера в том, чтобы не замечать что-то, что не укладывается в их представления о порядке.

Как бы там ни было, но соплеменники девушки ничего не знали о том, где она, иначе бы они приложили все усилия, чтобы выкупить её из неволи. Рассмотрев все доступные им варианты, самураи пришли к выводу, что не могут сделать для неё сделать ничего, что не требовало бы от них каких-то огромных дипломатических усилий или бесчестных поступков. Сам же Муаммар, как бы ни печальна была судьба девушки, к рабству относился нейтрально, повидав за свои 13 веков многое. В итоге, с подачи Додзи Рэй, было решено просто оповестить соплеменников Магды о том, где её можно найти. Итак, вернув девушку владельцу, искатели "красного скорпиона" продолжили свой путь по реке. В какой-то из дней плавания у Додзи Рэй и Исавы Сейдзиро состоялся некий неприятный приватный разговор. В прочем, остальные путешественники о нём ничего не знали, как и о том, что теперь Додзи ожидала неприятностей, которые могли в любой момент свалиться ей на голову с лёгкой подачи Феникса.

Всему так или иначе приходит конец, так и длительное путешествие по реке наконец завершилось в Рёко Овари - самом криминальном городе империи. Как ни странно, но с путешественниками здесь не произошло ничего дурного или хотя бы примечательного. Додзи Рэй, осознав все тяготы и опасности дальнейшего пути, отослала домой свою верную служанку вместе с письмом для родителей. А Муаммар написал сообщение для Ёритомо Исодзо, в котором "просил" его уведомить соплеменников Магды от том, где они могут её найти, и выступить в качестве проводника и посредника если они пожелают её выкупить. В прочем, если верить историям Изумрудной империи о "Магде сказительнице" - одной из самых знаменитых в последствии достопримечательностей Рёко Овари, ничего хорошего из этого не вышло.

Из земель клана Скорпиона путешественники отправились дальше на север, через земли клана Зайца и Богатой Жабы, они добрались до владений Единорогов. Всюду весело напряжение, везде проводилась мобилизация войск - Рокуган готовился к очередной гражданской войне. Какой будет Изумрудная Империя и под чьей властью она будет находиться, когда путешественники вернуться?

В Сиро Мото Утаку Сёта Чен отправился к своему руководству с рапортом об успешном выполнении миссии "охраны" синекожего гайдзина. Как ни странно, но даже учитывая подготовку к боевым действиям, его не сняли с этого задания. На против, после рассказа о той вероятной пользе клану, которую принесёт обладание даром Фукая, его отправили на дальнейшие поиски "красного скорпиона".

Самураи и Ашалан продолжили свой путь на северо-запад и вскоре добрались до заставы на Дороге Изгнанников. В первый же день, к дому в котором расположились искатели "красного скорпиона" подошёл самурай из клана Феникса. Он представился как Асако Хагуро и сообщил, что ищет Исаву Сейдзиро. После недолгой приватной беседы между этими самураями, гость объявил, что он телохранитель из школы Сибы, и отныне он будет защищать Додзи Рэй. Эта новость, похоже, стала неожиданностью и для самой Додзи. Но, видимо, даренному самураю в зубы не смотрят, и она согласилась принять его услуги. (Жаль - Муаммару было бы интересно, как бы этот Асако воспринял отказ).

Тем временем Утаку увидел приближающийся к заставе караван и вернулся чтобы сообщить об этом. Опытный путник в одиночку сумеет не стать добычей ни разбойников, ни стервятников, но тяготы путешествия в компании небольшой группы неопытных рокуганцев, впервые покидающих границы известного им мира, лучше уменьшить, примкнув к большому каравану. Муаммар в сопровождении самураев пошёл договариваться о такой возможности. Караван шёл до Мединаат аль-Салям и отправлялся следующим днём. Как и следовало ожидать, он принадлежал кочевому народу Ра'шари и входил в Великий Караван Мистицизма. Без каких-либо проблем бессмертный Ашалан договорился с престарелым атаманом.

Вместе с караваном уже путешествовали два самурая: Соши Цунахара, который оказался давним знакомым Исавы Сейдзиро (более того, он прибыл по просьбе феникса, чтобы помогать в дальнейших странствиях), и Кайю Акико - которая везла на продажу в Жемчужину свой товар. Самурай, который занимается торговлей, да ещё и с гайдзинами? Очень необычное (и, вероятно, постыдное) явление, насколько Ашалан понимал нравы Рокугана.

Следующим днём, после вечерней попойки во славу знакомства (и не говорите Муаммару, что это была какая-то возвышенная церемония), Искатели "красного скорпиона" покинули Изумрудную Империю.

И добавление - от другого. Кстати, абсолютно неверное. О_о забавно наблюдать, как игроки домысливают факты, о которых я даже не заикался.

"Следует лишь добавить, что вечерняя приятная беседа за сакадзуки саке была лишь необходимостью, вызванной задержкой в отправлении каравана, который остановился на ночь в северной заставе, чтоб переждать ночь и лишь на следующий день двинуться в путь.

Также уважаемый Муаммар-сан забыл упомянуть еще одну подробность о Кайю-сан - её товаре. В повозке Краб-сан везла свой аналог гайдзинского пороха, который она смогла превратить в жидкую форму, сделав тем самым значительно стабильней. "Всего лишь" 5 из 100 самопроизвольных взрывов. Мало того, по её же словам, содержимого повозки вполне хватило бы на то, чтоб о данном караване Ра'шари забыли бы навеки."

Несмотря на неудобность форматирования, продолжаю выкладывать творчество игроков. В этот раз игроки оставили летописи похода тому, кто их уже ведёт, и сосредоточились на отряхивании от пыли древних свитков. Вот что пишет игрок Додзи Рэй, придворной и сюгендзи:

Раз уж мы стали писать отчеты и мысли по поводу нашего рокуганского вождения, я решила выложить сюда кое-что из старой переписки Додзи Рей и Исавы Сейдзиро.

На Зимнем Дворе Исава и Додзи скоропалительно дали друг другу обещания связать себя узами брака. Весьма сомнительное и неосторожное обещание, учитывая, что Додзи уже была сговорена родителями за сюгендзю из семьи Насу, а Исава проходил Путь постижения Пустоты. Надо сказать, сюгендзи Пустоты, исикэны, были большой редкостью. Чаще всего жизнь они проводили в затворничестве, совершенствуя связь с Пустотой, и либо полностью посвящали себя познанию и не заводили семью, либо женились внутри клана Фениксов. Стоит ли говорить, что решение Исавы жениться на Додзи Рей вряд ли вызвало бы восторг внутри его клана! Да и родители Рей не обрадовались бы, решись она открыто пойти против их воли и заключенного договора. В общем, двое юных самураев дали друг другу обещание, выполнить которое было крайне сложно. Но молодым свойственна горячность, и Рей с Сейдзиро при всей своей подготовке не были исключением.

Однако, понимая сложность задачи, они не спешили. Им еще предстояло многому научиться, успешно выполнить поручения своих кланов и заняться собственной карьерой. Ведь среди самураев только тот, кто чего-то добился, имеет право на такую роскошь, как принимать самостоятельные решения о своей дальнейшей судьбе. Однако, несмотря на всю осторожность, в разлуке Додзи и Исава позволили себе переписку - они делились новостями, радостями и просто подбадривали друг друга.

Одно из писем Додзи Рей, отправлено во время обучения в школе Асахина


Утренний ветер
В ресницах запутался.
Опять ночь без сна.

Я получила Ваше письмо, Исава-сан, поздно вечером, как только вернулась домой. Я очень устала после долгой дороги и, мне казалось, что сон примет меня в свои объятия, как только голова коснется подушки. Но этой ночью я заснуть не смогла. Ваши проницательные слова, наблюдения, вопросы, ощущения — как все это оказалось созвучно с моими размышлениями, которым я предавалась в дороге! Лавина воспоминаний и мыслей обрушилась на меня. Мне многое хотелось бы Вам поведать. Жаль, что не все умозаключения можно доверить бумаге. Надеюсь, когда я начну изучать искусство общения с духами, эта трудность решится...

Вы просите рассказать Вам о постижении Ками. Мое обучение еще не началось, но я предвкушаю удивительные открытия. Уже сейчас весь мир окрашивается для меня множеством новых оттенков. Чувствую себя слабовидящей, которая не знала о своей ограниченности и вдруг начала прозревать. Словно всю свою жизнь я читала книжки с картинками — красивыми и красочными, но плоскими и невыразительными по сравнению с объемной действительностью.

В эту минуту, когда я пишу Вам письмо, ветер ласковой кошкой трется о мое плечо. Я слышу его многозначительный шепот, он несет в себе обрывки случайно подслушанных разговоров, и, как ребенок, повторяет их на разный лад. Я смотрю на дно своей чашки, и вижу причудливые образы. Вода помнит, вода знает. Но я пока не в состоянии прочитать ее память... А еще меня поражает внутренняя наполненность Пустоты. Кто придумал ей такое название?! Конечно, я совсем еще неопытна в ее постижение, и, возможно, Вы будете смеяться надо мной. Но мне Пустота кажется исключительно многозначной. В ней вихрится столько значений, столько не понятых людьми знаний, что она выглядит, какой угодно, но только не пустой! Исава-сан, я восхищаюсь вашими сюгендзями, которые могут напрямую черпать силы из Пустоты, рождать заклинания из ее изменчивой сути...

Я, как и Вы, благодарна дайме Кицу Есисада за приглашение на Зимний двор. Ехала на него с волнением, ждала интересных знакомств и новых знаний. Но последующие события превзошли все мои ожидания. Смело могу сказать, что произошедшее перевернуло мою жизнь или, как минимум, представление о моем будущем. Сейчас я молюсь предкам и Ками, чтобы они благословили мой выбор. И с трепетом жду одобрения своего Клана, потому что для себя я уже все решила...

Капля упала.
Мир перевернутый спит
На ладони.

Боюсь, мой первый Зимний двор мог бы окончиться весьма печально, если бы не Ваша поддержка. Хочу еще раз поблагодарить Вас за то, что помогли выйти из того сложного приключения невредимой. Вы показали себя умелым защитником и чутким собеседником. Счастлив тот Клан, который имеет таких сыновей! Вы говорите, что рады быть со мной в одной команде. Поверьте, это взаимно. Право слово, окажись мы в разных крылах замка, накал борьбы усилился бы многократно. Возможно, для самосовершенствования это и неплохо — выложиться полностью, видя перед собой сильного противника. Но, мне кажется, между нами не должно быть соперничества. Я не желаю противостояния... В качестве союзников мы могли бы добиться много большего.

Мое приглашение на земли Журавлей остается в силе. Ждите официального приглашения и моего второго письма. Очень надеюсь, что смогу помочь Вам в поисках. Уверена, Вы сможете встретить того человека, и с достоинством вернуть ему долг... Прошу только — не терзайте себя раньше времени понапрасну. Лучше расскажите, как продвигается Ваше обучение в Клане. Мне почему-то кажется, что Вы выделяетесь даже на фоне остальных учеников Фениксов, с чьими сюгендзями мало, кто может поспорить.

На прощанье хотела бы с Вами поделиться одной мудростью, которую недавно почерпнула в книге малоизвестного философа-отшельника. Он говорил, что без любви все теряет смысл: справедливость без любви делает человека жестоким, воспитание без любви порождает лицемерие, власть без любви создает тиранов, честь без любви делает человека высокомерным, а вера без любви воспитывает фанатиков. Надеюсь, любовь будет всегда освещать Ваш путь.


Рей Додзи

Кое-что из дневника Додзи Рей. Некоторые размышления после Зимнего Двора. Написано было дополнением к обещанному письму Исаве, так что в этом отрывке в основном всякая романтичная муть. Потому как политика, магия и прочее полезное из того, что произошло на Зимнем Дворе, обсуждалась в аське с Сережей оффтопом, и переводить все это в литературный вид я не стала.

Отрывки из дневника:


Мама, утонченная Додзи Айко, любила говорить, заплетая мои волосы: «Когда расцветает цветок сакуры, нет его прекраснее. И могущественнее. Хрупкая и цельная красота цветка способна принести победу там, где не справятся и тысячи грозных воинов». А, провожая меня на первый Зимний Двор, добавила: «Цвети, моя нежная Рей». Лицо ее в тот момент источало свет и печаль.

Ох, мама, я всегда была прилежной ученицей. Дочь великих Додзи не может быть иной. Поколения легендарных предков следят за каждым моим шагом, быть недостойной их – значит совершить преступление. Поэтому я с гордостью ношу мон одного из самых влиятельных Кланов Рокугана, и со смирением принимаю груз ответственности, возложенный на мои плечи. Но, великие предки, как же все-таки я еще неопытна в искусстве придворных интриг и как далека от безупречных представителей школы Додзи!

Мой первый Зимний двор стал тому очевидным доказательством. Сейчас, когда перед глазами проносятся те события, я понимаю: множество невидимых нитей, соединяющий этот гобелен в единое целое, оставлены без внимания. И что самое важное, я позволила себе быть неосторожной и самонадеянной, расследуя странные события в замке Кицу. Думаю, есть и моя вина в том, что дайме Кицу Есисада — человек, которого я очень уважаю, друг моего отца — оказался затронут порчей. Мое будущее тоже висело на волоске. Стоит поблагодарить провидение и одного сюгендзю за то, что охранили меня от опасности.

Сюгендзю... Интересно, в какой момент я вдруг поняла, что именно этого человека хочу видеть своим мужем? Быть может, во время наших долгих разговоров, когда стало ясно, что Исава Сейдзиро умен, проницателен и жаден до новых знаний не меньше меня? Или во время схватки с цуно, когда вся его фигура дышала спокойствием и уверенностью в своих силах? И не было в этом ничего показного или хвастливого, как это часто ощущается у некоторых самураев. Было лишь взвешенное понимание своих возможностей и такое многообещающее, нарастающее крещендо…

Все это сыграло свою роль, но, думаю, больше всего меня притягивала боль, которую я иногда ловила в его взгляде. Пусть это было редко, мимолетно, пусть скрыто обманчивой безмятежностью Пустоты, смешано с ее вкрадчивым дыханием. И все же боль сироты, который видел, как предали и убили родителей, боль раненной души, просачивалась сквозь маски. Как и яростное, навязчивое желание отомстить... Я ловила себя на том, что невольно хочу протянуть руку и, невзирая на запреты этикета, бережно обнять сюгендзю. Жест непозволительный и недопустимый! Но я так хотела.

***

Как могла благородная Додзи, зная о договоренности Журавлей насчет своей свадьбы, понимая свой долг перед кланом, предложить Исаве Сейдзиро заключить брачный союз?! Спрашивается, где были здравомыслие и холодный расчет?! Наверно, они обреченно ретировались перед моей решимостью.

Хотелось бы сказать, что все мои мысли тогда были о благе клана. Но не к лицу Додзи заниматься самообманом. Свои мысли можно скрывать от посторонних, но глупо их прятать от себя. Конечно, я думала о том, что Исава – очень многообещающий сюгендзя, а, значит, это союз сулит немало выгод Журавлям. Что неплохо бы развить мои недавно открывшиеся способности в клане Фениксов. Что Журавли, в конце концов, всегда умудрялись привлекать к себе выдающихся специалистов с помощью удачных браков. И я, по сути, всего лишь действую в соответствии с исторической традицией своего Клана. И… Я многое тогда обдумала. Но все эти расчетливые мысли лишь скользили по краю сознания, создавая видимость благонадежности, скрывая настоящую причину моих поступков.

....

Решение было принято, ответ получен, цель известна. Пришла пора приниматься за работу и спасать положение. Семья Насу не обрадуется такому повороту… Впрочем, мой сэнсей как-то сказал: «Если ты чего-то не добилась, значит, не особенно хотела». Что ж, с некоторыми желаниями я определилась!

Откопала часть переписки с мастером в скайпе. У нас был перерыв в вождении по Рокугану, но продолжение предполагалось, поэтому мы по скайпу с Лидером проигрывали некоторые важные моменты, которые приходились на скип. Это разговор Додзи с отцом - героем, прославившимся во Второй День Грома, а сейчас удалившимся на покой в монастырь. Все выкладывать не буду, только некоторые аллегоричные разговоры о природе-погоде и часть распросов Додзи.



Шел конец месяца Крысы (декабрь), и в горах было довольно холодно. Постоянный поток паломников (страждущих - туда, счастливых - оттуда) тёк по дороге. Идти было спокойно и приятно. И, как полагается величественному храму, Бэнтэн Сэйдо вырос из-за поворота неожиданно и монументально.

Самое крупное строение, собственно храм, несмотря на свои размеры, выглядел лёгким и воздушным. Казалось, вот чуть-чуть подует ветер, подхватит под уголки крыши и швырнёт его в пропасть, расстилающуюся за монастырём! Находящиеся за оградой скромные строения, в которых обитали монахи, словно извиняясь за свою непритязательность, жались к стенам. А вокруг храмовой стены разлеглась деревня. И с противным мертвенным чувством пришло узнавание. Да, это она. Какие-то детали отличались, но это определённо была она – деревня из ее кошмара…

Рэй переночевала в элегантном дорожном домике неподалёку, так что сейчас было позднее утро.

Цепкий взгляд самураев с монами Дайдодзи не отпускал Рэй всё время, пока она проходила ворота. Внутри храмового комплекса к главному входу в Храм вела аккуратная дорожка, вокруг которой трудолюбивые монахи разбили садик.

Поставив палочки с благовониями в соответствующий алтарь и помолившись, Рэй обратилась к одному из монахов со своим вопросом. Только-только вышедший в отставку мужчина ещё не избавился от воинской выправки, которую девушка могла наблюдать в Сиро но Кумо среди сражавшихся на кэндзюцу турнире буси. Низко поклонившись придворной, монах смиренно попросил её следовать за ним и повёл её прочь из храма к одному из монашьих строений.

Отодвинув сёдзи, монах пропустил Додзи Рэй внутрь и повёл её по деревянным коридорам. Остановился он у одной бумажной двери, за которой смутно виднелись два силуэта. До того, как мужчина отодвинул фусума, что заставило говоривших замолчать, Рэй услышала обрывок разговора:

- ... стремления к познанию себя.
- То есть вы считаете, что Наимудрейший Синсей...

Внутри сидело два пожилых человека. Хотя по-настоящему пожилым можно было назвать только одного из них. Вторым был отец Рэй, Додзи Мамору.

Крепкий и худощавый, он обладал весьма глубоко посаженными глазами, обладавшими столь цепким и внимательным взглядом, что порой казалось, что он всех в чём-то подозревает. Но, видя свою дочь, Мамору неизменно менялся к лучшему, приобретая какой-то удивительный шарм. Вот и сейчас, бросив недовольный взгляд на прервавших важный разговор, он сразу же улыбнулся, завидев свою дочку.

- Приношу вам свои извинения, Сютэн. - сказал он своему товарищу. - Я буду счастлив продолжить эту беседу позднее. Если вы будете так любезны, что дадите мне шанс разобраться с тем, что я сотворил шестнадцатью годами ранее, я обещаю быть более внимательным к вашим убедительным доводам.

- Ну ладно уж. - проворчал более старый монах, поднимаясь и протирая лысину. - Чему быть, того не миновать. Пошли, Кубаси, поможешь мне прополоть грядку.

На лице проводника Рэй отразилось вежливое отчаяние...

Старик Сютэн протиснулся мимо Додзи Рэй и потащил её проводника к выходу. Тем временем отец сказал:

- С возвращением, дочь моя. Моей радости при виде тебя нет границ, - его спокойный тон человека, привыкшего контролировать эмоции, резко контрастировал со словами. - Проходи, прошу тебя. Садись, отведай чаю, который я вырастил самолично.

Монах откуда-то достал пиалу и приготовился наливать в неё ароматный чай.

- Мне очень не хватало Вас, отец, - сказала Додзи не совсем традиционную для этикета фразу, постаравшись вложить в нее и свою нежную привязанность, и печаль от долгой разлуки, и радость от встречи.

Налив дочке чаю, Мамору наблюдал, как та пригубила напиток. Он снова улыбнулся и поинтересовался:

- Хорошо ли ты дошла? До меня доходили слухи, что на перевале выпало много снега. И несмотря на прекрасную погоду, этот путь может быть опасен...

- Слухи правдивы, отец. Никто не ожидал такого густого снегопада. Но, с благословением Ками, путникам удалось преодолеть перевал. Надеюсь, в будущем погода будет благоприятнее.

- Мы силами всего монастыря сражались с снежными армиями всю прошлую неделю, - пожаловался отец. - Однако их резервы бесчисленны. Под конец мы решили занять оборонительную позицию в нашем укреплённом убежище. Если ты смогла пройти, значит, даймё из соседнего городка пришёл к нам на помощь и ударил в спину супостату.

- Ох! Неужели снегопады дошли и до такого священного места, как Бентен Сейдо? Я, право, не разглядела, подъезжая к храму, следов метели. Отец, какое с

И, наконец, отчёт о последней сессии от Муаммара.

Дневники искателей "пустынного скорпиона", версия Муаммара.

Караван уходил по ущелью прочь от границы Изумрудной Империи, и когда за последней повозкой закрылись врата заставы, самураи должны были чётко осознать, что они теперь оказались в совершенно другом мире: суровом, но прекрасном, огромном и разнообразном, в мире частью которого был Муаммар.

Но прежде чем искатели "пустынного скорпиона" доберутся хотя бы до границы самой пустыни, не говоря даже о сердце Горящих Песков - города на берегу реки, Мединаат аль-Салама, им предстояло ещё преодолеть степи, кишащие племенами лихих кочевников. Много дней семья Ра'шари двигалась на запад, умело меняя курс, когда щедро одаренные духами предсказатели каравана предвидели опасность, а путешественники лишь позже замечали клубы пыли на горизонте там, где они должны были быть, поднятые многочисленными всадниками. Это было приятное и лёгкое путешествие. Самураи знакомились друг с другом и с Ра'шари.

Кайю Акико рассказала свою печальную историю: когда её мать вступила через замужество в клан Краба, то она принесла с собой секрет взрывчатого вещества, который не являлся запрещённым в империи порохом. После смерти жены в результате несчастного случая в лаборатории, её дело продолжил отец Акико - инженер и мастер по ловушкам, проводивший большую часть времени в туннелях под великой стеной. Но фортуны не были благосклонны и к нему - он так же погиб в результате взрыва. Кайю Акико продолжила работу на семейном поприще, и даже добилась больших успехов, совершенствуя рецепт взрывчатки: теперь самопроизвольно взрывалась только пять зарядов из ста. Но всё же, после очередного несчастного случая, клан отказался дальше финансировать её изыскания, и чтобы закончить работу семьи ей пришлось искать деньги на ингредиенты другими способами, не столь честными для самурая. В прочем, всю эту историю Муаммар слышал лишь краем уха, и в точности пересказа сомневался - по понятным причинам, с какого-то момента он старался держаться подальше от опасного фургона, и прибывал большую часть времени в другом конце каравана.

Известные своим мастерством устного рассказа Ра'шари поведали трагическую историю своего народа: о тех временах когда их земли напоминали рай, а жизнь была простой и беспечной, и о том, как гнев Шилы расплавил их золотой город и погубил множество людей. О том, как к ним явились синекожие мудрецы Ашаланы и придали новый смысл бытия истерзанному народу, отправив их в странствия по Горящим Пескам. Показалось ли Муаммару, или во взгляде Исавы он увидел уважение?

Но что точно увидел ашалан - так это то, как смесью восхищения, зависти и стыда, горели глаза Додзи Рей, когда она смотрела на призывно и дерзко развивающиеся и задирающиеся юбки цыганок, танцующих национальные женские танцы. Ай-я-яй, неужели благочестивая придворная из благороднейшего клана Журавля желает сорвать с себя опостылевший саван кимоно и присоединиться к этому постыдному действу? Муаммар улыбался, наблюдая за тем, как мучительно происходит попытка сохранить тяжкий груз собственной культуры в столкновении с чужой цивилизацией.

Бойко - внук атамана, многое рассказал самураям о том что их ожидает в Мединаат аль-Саламе: о населяющих этот город народах, о правящих домах, о нравах... Он же (Бойко) оказался в караване ещё и прорицателем, который у духов, достаточно жадных до медных монет (или, на худой конец, коку), мог узнать о грядущем. Стоит ли сомневаться, что искатели "пустынного скорпиона" всей компанией решили расспросить его о предмете своих поисков? Внук старосты подтвердил то, что найдут его в пустыне в окрестностях Жемчужины, а потом начал составлять индивидуальные предсказания для всех желающих, у кого были деньги. Первым к прорицателю отправился Утаку Сёута Чен. Неизвестно о чём он расспрашивал Ра'шари, но вернулся он от него через некоторое время довольный, и со значительно полегчавшим кошельком. Потом к предсказателю заглянула Додзи Рэй, но очень быстро покинула его повозку, а сам Бойко то ли раздосадованный, то ли испуганный, отказался гадать остальным.

В прочем, пока другие искатели "пустынного скорпиона" обивали порог фургона предсказателя, Муаммар любовался ночным небом. Звёзды - древние спутники бессмертных, которые танцуют свой медленный танец так высоко, что возможно их не могут достать даже боги и самые могущественные джины. Их движение, подчинённые сложным законам геометрии, и точным циклам, тем не менее создают сложную систему, в которой находят отражения события прошлого, настоящего и грядущего. Мудрец, взглянув на небо, может прочитать положения светил и узнать о том, что готовит ему вселенная. Опасность готовила вселенная Муаммару, скоро.

На рассвете этого же дня случилось то, чего караван избегал все эти дни - атака кочевников, которые воспользовались временным бессилием предсказтелей Ра'шари, то ли вызванной сменой суточного цикла их магии, то ли попыткой ответить на вопросы Додзи. Так или иначе, но ашалан очередной раз убедился в том, что помощь его народа по-прежнему нужна смертным: если бы он только предупредил атамана о грядущей беде, а не позволил Ра'шари самим выбирать безопасный путь, то, наверное, этого можно было избежать. А так...

А так, три десятка всадников на полном скаку приближались к каравану. Узрев и осознав неизбежность боя, могущественный сюгензя из клана Феникса наложил на своих спутников заклинание усиливающие их навыки в бою. А потом яростная атака кочевников захлебнулась в их же собственной крови, когда они напоролись на самураев. Особенно отличился подпитываемый магией сюгензь Утаку, который уделал кочевников в кавалеристском бою. Муаммар и сам застреливший двоих, а одного зарубивший, потерял счёт жертв Единорога на первом десятке. Когда последние бандиты бежали с поля боя, выяснилось, что есть жертвы со стороны Ра'шари, потерявших в этой стычке около десяти человек. Солнце неспешно всходило над степью обильно залитой кровью и усеянной костьми. Новый день обещал быть погожим.

Ох, давно я не репостил инфу сюда. А написано отчётов уже было немало…

Свиток конной скорости, версия Утаку Сёута Чена.

Рассвет… Лорд Солнце поднимался над благословлёнными полями Империи, принося с собой тепло и свет, одаривая своей милостью просыпающийся гарнизон клана. После вчерашнего приветственного светского вечера Утаку-сан позволили себе поспать немного подольше, благо караван странных нелюдей-Р’ашари собирался выходить в путь только к обеду. Приведя себя, свое оружие и свою лошадь в порядок, самурай провел остаток утра за совершенствованием своей техники боя, упражняясь с мечом, а ближе к обеду, собрав свой нехитрый скрап и запас еды для лошади, Утаку-сан был готов двигаться в путь. Остальные самураи предпочли перемещаться пешком, либо на повозках Р’ашари, однако что может быть роднее для Единорога, чем седло лошади? Перехватив поудобней кавалерийскую пику, Утаку-сан тронулся в путь – впереди его ждали неизвестные даже Единорогам земли пустыни Горящих песков.

В пути Муаммара-сан обмолвился, что если бы не «неподготовленные» самураи, то он бы отправился в путь в одиночку, чтоб меньше привлекать внимание разбойников и бандитов. Гневно стерпев обидные речи гайдзина, отозвавшегося о самураях Империи как об изнеженных неумехах, Утаку-сан поинтересовался, какие же опасности поджидают путников на Дороге Изгнанников? Оказалось, что тут промышляют доволно многочисленных шайки бандитов, среди которых большинство – это дикие кочевники, предки которых некогда примкнули к клану Ки Рин в изгнании, и теперь составляют основную семью клана Единорога – Мото. Не понаслышке знакомый со стремительными и смертоносными техниками школы Мото, самурай, носящий их мон на кимоно, лишь крепче сжал древко пики. Если произойдет стычка, бой обещал быть не из легких.

В пути с самураем случился забавный курьез – к нему подошел один маленький нечеловек и спросил, что же буси может делать, и кто он вообще такой? Но, кажется, большой и некрасивый Утаку не слишком хороший собеседник, особенно – с непонимающим имперские термины гайдзином, и в итоге плачущий мальчик убежал обратно в фургон – наверно, к своей маме.

В пути Кайю Акико, самурай из клана Краба, рассказала свою историю. Мы не будем её пересказывать, т.к. Муаммар-сан уже сделал это. Отметим лишь, что Утаку-сан пожелал Кайю-сан успехов в её деле, и заверил, что в Миданаат Аль-Саляме уж точно найдутся покупатели на столь необычный товар. Оставшись восхищенным смелостью и целеустремленностью молодой самурай, да и в целях безопасности, Утаку-сан предложил держаться всем представителями Империи вместе, и продолжил путь рядом с опасным вагоном Кайю-сан. Мало того, она сама призналась, что в случае непредвиденных обстоятельств вещества хватит на весь караван, т.ч. быть в безопасности не мог никто, кто следовал рядом.

Также не будем рассказывать историю народа Р’ашари, пересказанную Муаммаром. Самурай лишь еще раз убедился, что ками надежно хранят истинные земли, оберегая Империю от невзгод, постигающих гайдзинов.

Р’ашари рассказывали свою историю, гадали и предсказывали дорогу, веселились и радовались своими гайдзинскими методами, а в это время Утаку-сан вместе с остальным самураями изучал историю и язык Жемчужины, проводя время за задаванием вопросов Муаммару-сан.

В один из вечером Бойка – внук атамана каравана – согласился предсказать судьбу уважаемым самураям, и они с радостью согласились. Слишком велика сила фортун над людьми, чтоб отказываться от ответов, даже со стороны гайдизнов. Бойко кинул свои странные кости и, посмотрев на них некоторое время, ответил, что самураи могут найти то, что ищут, в Жемчужине. Однако пустынный скорпион уже кому-то принадлежит, и этот кто-то явно не хочет с ним расставаться. Чтож, это усложняло задачу, а Утаку-сан не любит лишние сложности, однако в этом предсказании была и хорошая часть – все-таки их путь верен, и Фукай не ошибся, посылая самураев в Горящие пески. После общего предсказания, Утаку-сан дал понять, что хотел бы остаться один на один с Бойко, и, когда остальные самураи вышел, задал ему свои вопросы – о себе и о своем клане. Сначала, о клане – и предсказатель дал туманный ответ о победе, которая не принесет победы. А вот на вопрос о самом Сёута Чене… Оказалось, что духи не дают ответы бесплатно, уж точно – не в шатрах Р’ашари, так что единорогу пришлось выложить 2 коку, чтоб получить предсказание о себе. К своему сожалению, Утаку-сан узнал, что у него есть все шанс оказаться кормом для какого-то странного существа-червя, про которое единорог впервые слышал. Однако, когда посерьезневший буси собрался уходить, Бойко сказал, что может рассказать что-нибудь о сестре Утаку-сана, и самурай не выдержал такого соблазна, выложив еще 2 монеты. На этот раз оба предсказания оказались гораздо лучше: во-первых, сестра умрет героической и гордой смертью, защищая своего хана, а во-вторых, она выйдет замуж за мужчину, который принесет клану великий дар. Ухмыльнувшись своим мыслям и поблагодарив Бойко, Утаку-сан покинул палатку предсказателя.

Путешествие сквозь степь шло своим чередом, караван умело обходил опасности, но лишь до поры до времени. Однажды на рассвете нелюди, шедшие с караваном, заполошились и резко остановили все повозки. Судя по беготне Р’ашари, что-то явно случилось. А вскоре на горизонте появилось пылевое облако, стремительно приближающееся к каравану. Утаку-сан видел, как вдоль каравана прошел Андреж (атаман) и его второй внук (Янко), явно чем-то недовольные. Однако буси уже и сам понимал, что стоит готовиться к бою, видя подготовку кибиток к бою и мелькание ножей Р’ашари вокруг. Вскоре к находящимся ближе к концу каравана самураям подъехал Муаммар на своем странном верховом животном и предупредил, что на них нападают дикие кочевники, и скорее всего первая атака будет из луков. Приняв к сведению данную информацию, Утаку-сан достал свое дайкю и вложил в тетиву бронебойную стрелу. Буси клана Единорога был готов дать достойный отпор. Вскоре показались всадники – коренастые и невысокие, в кожаных доспехах и на быстрых лошадях. Начиналась битва! Подпустив поближе всадников, Утаку-сан натянул тетиву и сделал пару выстрелов в отряды нападавших. Вроде, пара стрел даже попала в кого-то. Однако враг не собирался останавливаться, явно переходя в рукопашную схватку. Чтож, наступала та часть боя, в которой Единорог чувствовал себя наиболее комфортно, если это слово применимо к вооруженной схватке. Сперва буси стремительно бросил в галоп свою лошадь, разя врага прямым копейным тараном, а затем, отбросив свою длинную пику, выхватил скимитар и начал раздавать широкие, размашистые удары направо и налево. Горячка боя захватила самурая, однако он чувствовал помощь от шедших с ним сюгендзь, ощущая на своем лице и разгоряченном теле приятную прохладу влаги, которой просто неоткуда ещё было взяться посреди этой пропекаемой солнцем пустыни. Мало того – заклинание, которое прочитал Исава-сан перед боем, явно делало людей намного сильнее, чем они есть на самом деле, и Утаку-сан чувствовал себя словно чемпион своего клана, разрубая врагов одним ударом от плеча до седла, не разбирая – буси или сюгендзя перед ним. Техники Мото славятся своей силой и ужасной ударной мощью, и Утаку-сан это наглядно демонстрировал. Вскоре степь была покрыта окровавленными трупами врагов, разрубленными на части, просто сраженными мечом или стрелой, а также раненными и нападавших, и оборонявшихся. Да, судя по потерям среди Р’ашари, без поддержки самураев Империи этот караван мог бы навсегда уйти в степь. Погнавшись за убегающими врагами, Утаку-сан срубил еще пару кочевников, убедившись, что они точно не собираются возвращаться, и, собрав пару колчанов со стрелами взамен выпущенных в этом бою, довольный и возбужденный, вернулся к потрепанному каравану. Кровь и зеленые стебли травы. Крики раненных, умирающих и пение птиц в высоте. Тихий рассвет и обезумевшие от запаха крови лошади, волочащие в стременах своих бывших седоков. Утаку Сёута Чен отер свой скимитар и убрал его в ножны, затем поднял брошенную пику. Будь он поэтом – сейчас бы сложил хокку о красоте и гармони войны. Однако он был воином, так что просто застыл рядом с караваном, наслаждаясь видом поля боя, на котором победа осталась за его стороной сил.

Дневники искателей «пустынного скорпиона». Версия Муаммара.

После бойни, пока сюгензи и немного понимающий в медицине ашалан помогали раненым, Ра'шари избавили карманы мёртвых бандитов от тех немногих ценностей, которые там были, и наспех похоронили своих убитых. После этого караван двинулся дальше под заунывные мотивы скорбных песен. Которые, впрочем, стихли буквально через час.

Но на этом опасности и трудности пути только начались. В тот же день, что и нападение бандитов, все животные в караване начали без видимой причины сильно волноваться. Муаммар и кочевники предположили, что где-то поблизости мог проползать песчаный червь… но почва, по которой ехали путешественники, была для этих хищников пустыни ещё слишком твёрдой. Едва стоило мудрецу упомянуть этих монстров, как ими заинтересовались самураи, никогда прежде не слышавшие о таких созданиях. В прочем, первыми их вопросами были: «как его поймать?» и «как его убить?». Посмеявшись про себя над самоуверенными выходцами Изумрудной Империи, Муаммар, словно предчувствуя скорую встречу с этими монстрами, провёл подробную лекцию о том как не стать их кормом, а заодно о том, как можно переждать песчаную бурю или страшный дневной зной.

Утром следующего дня (как-раз когда Ра'шари начали присматривать место для дневной стоянки) животные начали волноваться вновь. Додзи Рэй не смогла удержать свою лошадку по кличке Мазайка, и вырвавшись животное побежало к ближайшему бархану. Не успела лошадь пробежать и тридцати метров, как песок у неё под ногами просел огромной воронкой и она скрылась под землёй, откуда ещё некоторое время раздавались отчаянные вопли пожираемой заживо кобылы.

Но это была лишь первая жертва, и подобная воронка уже через несколько мгновений раскрылась под одной из повозок, которая, вместе с лошадью и возницей, начала скатываться вниз. Муаммар среагировал мгновенно, направив своего верблюда к жертвам, ашалан кинул верёвку отчаянно цепляющемся за упряжь ра'шари и вытянул беднягу на поверхность. Как можно скорее ускакав от опасного места, он прокричал «В рассыпную!» — верный способ избежать смерти большинству.

… Но охваченные паникой люди склонны к глупостям. И синекожего послушался лишь Утаку, направивший своего скакуна прочь от каравана. Ра'шари же решили затаиться на крышах своих повозок, в надежде, что червь их там не достанет (словно это спасло их предшественника). Додзи Рэй и Исава Сейдзиро так и вообще принялись что-то колдовать. На их счастье они стояли на земле, а потом на небольшой каменной плите, которая возникла из воздуха, тихо, и червь их не заметил. Потом они одумались и взобрались на повозки к остальным.

«Свяжите повозки! Отвяжите от них животных! Затаитесь!» — кричал с соседнего бархана Муаммар, где уже прибывал в относительной безопасности на пару со спасённым им ра'шари. Но жадные кочевники, решившие, видимо, пропадать вместе со всем своим имуществом, выполнили лишь первый совет. На их счастье, червь ушёл.

Через несколько часов к каравану, который так и замер в такой нелепой позе, вернулся Утаку, ведущий лошадь под уздцы и где-то потерявший копьё. Позже он рассказал, что его сбросила лошадь, а потом атаковал червь, которого бравый Единорог ранил копьём, и тот скрылся. Судя по тому, как неохотно Утаку рассказывал про свой подвиг, Муаммар предположил, что червь открыл под ногами у того свою пасть, из которой Единорог едва выбрался, потеряв в процессе оружие. В прочем, спастись из пасти этого монстра без посторонней помощи — тоже не малый подвиг.

Дождавшись вечера караван двинулся дальше.

… Продолжение следует.

Интерлюдия. Между первой и второй главами Исава Сэйдзиро и Додзи Рэй обменялись несколькими письмами, которыми в конце концов игроки решили поделиться с общественностью. Вот эти письма.

Так как у меня кризис веры, веры в своего персонажа и себя, решил начать опубликовывать свои скопившиеся материалы по нашему походу. Нужно же как-то себя развивать, раз в игре такие проблемы. Начну с окончания зимнего двора, перерыв, письма и далее по порядку.

================================================================================
====================

Скоропостижное окончание зимнего двора было сродни летней грозе, которая налетала внезапно, без каких либо признаков. Еще вчерашние мысли о делах и состязаниях, улетучились, не оставив и следа и вот уже сборы в дорогу. Хлопотным это дело не было, поэтому свободное время было посвящено молитвам ками и Фортунам.

Выходя за ворота гостеприимного замка Кицу Ёсисада, молодой феникс огляделся по сторонам. Это было интересное время, оно не прошло зря. Исава Сайдзиро проводил долгим взглядом процессию, журавлей, а потом отправился своей дорогой. Его путь был не близок, и он еще не скоро доберется домой. Домой, что значило для него это слово? Он не часто задумывался над этим, а когда думал, то мысли его были не утешительными. У него не было дома. У него было место, где он проводил время между путешествиями и изысканиями. Место где он проводил ночь и где он ел. Но это место могло быть где угодно. В столице земель Фениксов, на горной вершине, или на островах Богомолов. Возможно его месть была лишь предлогом? Чтобы отправляться в путь и не сидеть на месте, которое ничего не значило? Спустя столько лет, ему было до сих пор тяжело оставаться в доме, где он рос вместе с братьями и сестрами. Все это напоминало ему о их смерти, о том, что их убийца еще на свободе, что он действует и остается безнаказанным. И это зарождало в нем не малый гнев и жажду найти его, не смотря ни на что.

Находясь в дали от родных мест, это ощущение немного смазывалось, ему становилось легче, но сейчас он возвращался. И он благодарил Фортун, что сейчас у него будет много дел, за которыми он успеет забыть, или хотя бы отвлечься от гнетущей боли, что не давала ему покоя, отравляя его жизнь. До недавнего времени было одно занятие, которое позволяло ему полностью отрешиться от этого мира. Так чтобы ушло все. Боль, страх, ненависть. Это была глубочайшая медитация, транс, который мог длиться даже не часами, а сутками. Когда он полностью погружался в Пустоту. Сливался с ней, становился частью ее, был частью всего мира, был тем, что по его мнению было первоосновой всего, материя из которой были созданы даже первоэлементы. Это погружение помогало ему полностью убрать из головы все, и он мог несколько недель прибывать почти в полном спокойствии, но потом все возвращалось. Так было до недавнего времени.

Когда он прибыл на зимний двор, он был погружен в идею найти союзников или тех, кто наведет его на цель. Последнее время это стало похоже на одержимость, она полностью захватывало его, не позволяя даже полностью слиться с Пустотой. Но потом внезапно что-то изменилось. Он не заметил, как все это исчезло, в какой-то момент, он ощутил, что для него было не важно, найдет он кого-то и покарает убийцу или нет. Это было столь неожиданно, что по началу сюгензя немного испугался за себя.

Сейчас оставшись один и отправляясь домой, он понял, что причиной был даже не зимний двор. Причиной этому послужила юная, впервые посетившая Зимний Двор, придворная. О нет, он не был в люблен, и не воспылал страстью, но что-то произошло. Она смогла заполнить пустоту и жажду мщения в его душе, на то короткое время, которое они провели на зимнем дворе. Это было удивительно, странно и немного пугающе.

Было в ней все таки что-то завораживающее. Это был его не первый Зимний двор и она была далеко не первой придворной с кем он встречался, но похожих ощущений он еще не испытывал. Он даже не мог толком выразить свои ощущения относительно Додзи, что же его так завораживало. Сказать, что ее острый ум, или превосходное умение подать себя, или же красота, которая притягивала взгляд, нет, все это было слишком банально и не верно, чтобы описать ее, а точнее ощущения от нее. Молодой Сюгензя никогда не был поэтом, или рассказчиком, хотя приходилось иногда заниматься и тем и другим, в чем ему помогала Пустота, но сейчас ему почему-то захотелось с чем-то стихийным, выражаясь не банальными словами.

Девушка не была импульсивна или не последовательна. Она была расчетлива, решительна, ее действия заражали. И при всем этом она была спокойна. Да, наверное лучше всего ее можно описать спокойствием стихии. Лавина сходящая с гор или Цунами идущий на берега были похожи на нее. Когда они зарождались, их уже ничто не могло остановить, они будут двигаться вперед, вовлекая в себя, все, что встает на их пути, все что будет мешать или помогать, все станет частью этой необузданной невероятной мощи, которая будет двигаться, и остановится лишь тогда когда достигнет цели. И горе тем, кто попытается быть преградой. Она станет великой опорой для своего клана.

Вечером, за один дневной переход до ближайшего города молодой Феникс устроился на ночлег недалеко от дороге. Сумрак сгущался и на ум вдруг пришли строки. Он достал бумагу, и аккуратным, красивым каллиграфическим почерком стал вырисовывать иероглифы.

О этот долгий путь!
Сгущается сумрак осенний,
И — ни души кругом.

Поглядев на стих, он решил, что самое время написать письмо для Рэй. Она еще в пути и тоже не скоро попадет домой, но если он завтра отправит письмо, то она получит его совсем скоро после своего прибытия.

Еще в пути меня не покидали чувства, что наше расставание, это лишь преддверье чего-то большего. Чем больше я над этим размышлял, тем более четко ощущал, что нам суждено еще увидеться. Жаль что зимний двор был так стремительно закончен, многое осталось недосказанным и не решенным, к сожалению мы даже не можем удостовериться, смогли ли мы помочь даймё из мира Ёми. Много тревожного осталось после этого зимнего двора. Каким образом попал дух в дворец даймё, кто его туда направил и вызвал, какова была истинная причина этого деяния. К сожалению, эти вопросы останутся без ответов. Хотя какие-то ответы вы можете попытаться узнать, учитывая, наши подозрения, о том, как он туда попал. Я же попробую у себя поискать на эту тему информацию, возможно у нас получиться добраться до правды.
Не ясно куда подевалась Акодо Нита-сама, после визита странного сюгензи из скорпионов, я ее больше не видел и не слышал о ней. Похоже почтенный Сесуро Косицугу учиться быть настоящим скорпионом. Его деятельность, мотивы и его поведение заставляют задуматься о будущем нашей страны. Мне кажется, даже если мы с ним никогда больше не встретимся его не следует упускать из виду, он похоже на человека, который не остановится не перед чем, для достижения цели. Какие бы они у него не были, хотя конечно основная из заявленных им целей, он хочет стать императором, но понимая, что просто так ему это не достичь…
Не смотря на то, что Зимний двор длился всего месяц с небольшим это был потрясающее мероприятие, я безумно благодарен Кицу Ёсисаде-сама за приглашение, которое позволило мне побывать здесь и познакомиться с многими интересными людьми. Знакомства с вами Додзи-сан, наверное самое знаменательное событие из тех, что произошли на зимнем дворе. Я безмерно рад, что мы были в одной команде, а не соперничали друг с другом. Мне кажется, без вас нашей команде бы не удалось получить первенство и неоспоримую победу. Наши беседы в саду, под луной остались в моей душе на всегда.

Осенняя луна
Сосну рисует тушью
На синих небесах.

Прошу вас, если вас это не затруднит, расскажите, как будут происходить ваши попытки постичь и понять ками. Если говорить откровенно, то нет большой разницы, где вы постигните навыки общения с духами, у себя в клане, или где-то в другом месте. Просто однажды прикоснувшись к этим знаниям и навыкам вы никогда уже не сможете забыть и отринуть это чудесное явление. Мне бы очень хотелось знать, как у вас продвигается дела в этом направлении.
Возможно это письмо придет раньше чем вы прибудете домой, но а пока, у меня впереди длинная дорога, полная размышлений, созерцаний и одиночества.

Одиночество сияющим
Бесчувственным клинком
Рассекает мне душу
В холодном мерцании
Звезд

Закончив писать, Исава еще какое-то время смотрел на испещренные иероглифами листок бумаги, а потом свернул и запечатал. Завтра он его отправит, и возможно по пути напишет еще письма, если во время медитаций и путешествия у него возникнут новые мысли. Убрав письмо в сумку, Феникс устроился спать, еще долго смотрел на звездное небо и луну.

Дневники искателей «пустынного скорпиона». Версия Муаммара.

Слава Шиле, пустынные черви оказались последним испытанием, выпавшим на долю этого каравана, если не считать вполне естественных трудностей пути: испепеляющего жара днём и леденящего холода ночью. И через несколько долгих недель наши герои, наконец, прибыли в Мединаат аль-Салам! Без преувеличений этот огромный город, раскинувшийся на берегах живительной реки, можно было считать жемчужиной всей пустыни! И слагать стихи о его величественных стенах, строгих минаретах, смешении культур и языков, о столпотворении народов, и прочем-прочем-прочем, можно было бесконечно! И, как знал бессмертный мудрец, вот уже почти тысячу лет от Королевства Слоновой Кости и до Империи Сенпетов не было у поэтов другой темы столь же плодотворной и популярной, как эта. Но для Муаммара это был просто дом. При том такой, в котором ты бываешь лишь изредка.

Прибыв в город, самураи и мудрец задержались в лагере Ра'шари, пока Муаммар узнавал у них свежие новости о жизни Города на Реке. Многие из слухов были или несущественны, или сомнительны, но были и такие, что поселили в сердце мудреца тревогу. Так, говорили, что Ёдотай усиливают в городе своё присутствие и влияние, и даже захватили район беженцев из бывшей Империи Сенпет, угнав его жителей обратно под своё иго.

Итак, покинув Ра'шари, герои вошли в город. Проводив уставших с дороги самураев до одного из рекомендованных народом кочевников постоялого двора, Муаммар на этом с ними простился до вечера и уехал по своим делам.

[Далее идёт текст на неизвестном языке, не имеющим ничего общего ни с Рокуганским, ни с какими-либо языками распространёнными в Мединаат аль-Саламе]

***

Ашалан вернулся лишь вечером, когда беспощадное солнце пустыни клонилось к горизонту. Он был подавлен и, казалось, даже постарел, если такое возможно для бессмертного и нестареющего создания. Муаммар рассказал, что пока он был в Изумрудной Империи, на одну из важных представителниц его племени совершили покушение, ранив странным магическим оружием. И рана эта не заживает, а сама пострадавшая ашаланка балансирует уже много дней на грани смерти. Покушение совершил убийца из печально известной в Горящих Песках организации, носящих неприятное прозвище «Шакалы». Он скрылся вместе со своим оружием. А Лекари и маги синекожего народа не могут никак помочь девушке, не имея представления о том, с чем столкнулись. Муаммар решил отыскать Шакалов и их оружие, а самураи согласились ему в этом помочь, всё-равно не имея дельных идей о том, как найти Пустынного Скорпиона.

Шакалы имеют долгий и известный многим конфликт с орденом Эбеновой Руки — поборниками закона и справедливости. А один из соплеменников Муаммара, носящий имя Равновесие, был некогда принципалом ордена. Более того: именно Равновесие больше всех из бессмертных контактировал с людьми живущими в городе, да и сам был вовлечён в поиски тех, кто напал на его соплеменницу. Поэтому Муаммар решил сначала найти Равновесие. Но всё осложнялось тем, что Солнечный Всадник Муаммар не любил жить в городе, предпочитая ему пыль дорог далёких стран, и не возвращался в Медианаат аль-Салам десятилетиями. Он не имел ни малейшего представления о том, где живёт Равновесие (его соплеменники, кстати, грешили тем же). Время было позднее, и наши герои решили пройтись по близлежащим питейным заведениям в поисках информации, но это не дало большого результата. На следующий день был запланирован визит в башню ордена.

Утром Муаммар решил пойти в башню один, ибо столь большая группа иноземцев из далекой Изумрудной Империи неизбежно будет привлекать к себе ненужное внимание, а путь пролегал через район ныне контролируемый йодотай. Мудрец разумно решил, что легионерам и самураям лучше вообще никак не встречаться на «узких» улочках Медианаат аль-Салама. Но в итоге, на беду, его уговорили взять с собой хотя бы Утаку, а любопытствующий Исава и сопровождающий его Соши пошли следом сами по себе. Додзи Рэй и Асако Хагуро отправились на свою собственную прогулку по городу.

Башня ордена Эбеновой руки находилась в другом районе города и путь предстоял неблизкий… и в итоге произошло именно то, чего и опасался синекожий мудрец. На одном из перекрёстков на встречу Муаммару и Утаку выбежал с соседней улочки человек, в ногу которого прямо на глазах у толпы вонзился пилум. Человек успел только прошептать лишь: «Не дайте им...». И тут из толпы прохожих вынырнула закутанная в одежды девушка и перерезала бедолаге горло. Убийца снова скрылась в отхлынувшей в разные стороны толпе зевак (как и Муаммар). Но верный принципам бусидо (вот уж от кого этого можно было не ожидать) и воспитанный в уникальных условиях Изумрудной Империи, Утаку Сёта Чен остался невозмутимо стоять посреди улицы. Так его и увидели, наконец, добежавшие до места событий воины ёдотай: одиноко стоящий рядом с трупом огромный чужеземец, в экзотических доспехах, поверх которых был накинут плащ.

Один из йодотай сходу схватил буси за грудки намереваясь его допросить, и чувствовавший свою моральную правоту и уязвлённую самурайскую гордость Утаку не колебался с ответом кулаком. Завязалась драка. Муаммар попытался успокоить обоих, но они были глухи к мудрым словам, и дело дошло до оружия. Так началось сражение, которое в последствии вызовет целую череду серьёзных событий, окажущих большое влияние как на дальнейшие приключения Искателей Пустынного Скорпиона, так и на жизнь Города На Реке.

Дневники искателей пустынного скорпиона. Версия Муаммара.

Итак, между искателями и ёдотай завязалось сражение. Бессмысленно пересказывать отрывочные и очень быстрые события того, как оно протекало. Стоит лишь сказать, что самураи наконец столкнулись нос к носу и оценили одну из сильнейших сторон армии этого народа: с их падшими воинами, которые даже после смерти продолжили служить в легионе. Там где было лишь трое тут же стало пятеро, а призраков, таких материальных и очень-очень опасных, почти не брала даже великолепная сталь ракуганских катан. По-этому Муаммару, ставшему невольным участником этой битвы, пришлось обнажить свой скимитар. Это был необычный изогнутый меч, который ашалан впервые за эту историю на людях извлёк из потрёпанных ничем не примечательных ножен. Казалось, этот клинок был отлит из полупрозрачного золотистого стекла, в коем лёгкой дымкой проявлялся узор, повторяющий тот, что покрывал кожу бессмертного. Хабуб было его имя, что переводилось на другие языки как: «Быстрая песчаная буря». Такие клинки были созданы синекожим народом для борьбы с армией злых джинов повелителя Калиля, что стоила перед их необыкновенной остротой «плоть» людских духов?

Воины ёдотай на равных сражались с самураями, даже усиленными заклинаниями сюгензи клана Фениксов, но после того как призраки их падших воинов были развеяны Муаммаром, боевой дух легионеров пошатнулся и они отступили. Самураи тоже не стали задерживаться на месте стычки, покинув его, не дожидаясь прихода сил местного правопорядка, благодаря мудрому совету ашалана.

Пока компания, состоящая из Муаммара, Соши, Утаку и Исавы ходила по городу, сражалась с ёдотай и израненная вернулась на постоялый двор, так и не попав туда, куда собиралась пойти, Додзи Рэй успела в банях познакомиться и подружиться с сестрой центуриона центурии расквартированной в Мединаат аль-Саламе — Октавией. Придворная клана Журавля произвела на неё такое впечатление, что немедленно получила приглашение на день рождения её брата, которое должно было состояться вскоре.

Дальнейшие события, происходившие в Городе на Реке, закрутились столь быстрым вихрем, что у Муаммара не было другой возможности записывать их в свой дневник, кроме как в очень кратком виде, чтобы когда-нибудь в отдалённом будущем изложить их в уже более приемлемой форме, полагаясь на свою превосходную память.

На следующий день после стычки с воинами ёдотай Муаммар уже в одиночку отправился к башне ордена Эбеновой Руки, дабы расспросить принципала о Равновесии. Но этот визит прошёл неудачно: чтобы повидать принципала, нужно было подать прошение, и тут врождённая скрытность представителя народа ашалан столкнулась с непробиваемой бюрократической системой ордена. Оставив прошение, которое не будет рассмотрено вскоре, он вернулся ни с чем.

Искатели прошлись по рынкам Города на Реке, расспрашивая про пустынного скорпиона, но не узнали ничего интересного. У Исавы во время этой прогулки украли тубус со свитками, оставив вместо него записку. После того, как её перевёл Муаммар, оказалось, что в ней всего-лишь упомянуто место в трущобах. Очевидно было, что таким невежливым способом их приглашают на встречу. Вечером ашалан решил провести там предворительную разведку, прежде чем самураи пойдут туда сами.

Муаммар вместе с Додзи Рэй пришёл в орден Эбеновой руки, где она, прекрасно подготовленная к схваткам с бюрократией Изумрудной Империи (на порядок более закостенелой, чем та, что возникла в ордене), быстро составила для ашалана запрос на встречу с принципалом. Уже через полчаса их приняли. Аудиенция прошла не очень гладко, и их чуть было не выпроводили вон, но в итоге Муаммар рассказал секретарю ордена всё что зал о ёдотай, ставших большой проблемой для города, а ему принципал поведал о том, что Равновесие действительно приходил к нему. Но он не мог оказать бывшему члену ордена особой помощи, и перечислил только некоторые места, где Шакалы могли вести свою активность. Эту же информацию он пересказал и Муаммару. Так же он сообщил, что Равновесие отправился в район, контролируемый ёдотай и с тех ему о нём ничего не было известно. Остальные самураи в это время чуть было не вступили в орден по недоразумению.

Как выяснилось, Додзи Рэй в какой-то момент узнала где живёт Равновесие и даже сходила туда, но она не смогла найти общий язык со слугами ашалана. Муаммар пошёл туда вместе с ней, но большого результата не добился — слуги просто не знали куда подевался их господин, только пересказали чуть более полную в некоторых моментах историю, которую Муаммар итак знал уже после встречи с принципалом.

Ашалан и самураи отправились в трущобы, где выходцы из Изумрудной Империи остались ждать в постоялом доме, недалеко от того места, где была назначена встреча с похитителями, а сам Муаммар отправился на предварительную разведку. Местом встречи оказался непримечательный заброшенный дом, используемый для подобных целей многими. Его охраняли люди, достаточно хорошо подготовленные, чтобы обнаружить даже «негодяя» ( а это была та роль, которую отвёл Фукай для ашалана в сбалансированной команде искателей). Когда тайное проникновение не удалось, Муаммар заманил двоих из этой группы к бару, где его дожидались самураи… но они оказались не готовы к таким манёврам и просто не разобрались быстро, чего хочет от них «бесчестный» гайдзин. Пока суд да дело, эта пара похитителей скрылась. В опустевшем доме компания Искателей нашла лишь пепел одного из свитков, да послание о том, что встреча переносится на следующий вечер. По тому, как спокойно Исава прореагировал на безвозвратную потерю одного из своих заклинаний, Муаммар понял, что Феникс уже отчаялся вернуть их.

Следующим вечером к дому, в котором и заночевали Искатели, пришёл человек и ушёл в компании одного лишь Исавы… и ашалана, тайно проследовавшего за ними по крышам домов. Но проводник увёл сюгензю тайными подземными путями, и Муаммар упустил их, а потом сумел проследить их путь только до торгового квартала, куда он вернулся позже с остальными самураями. Где искать Феникса было не понятно, но он вскоре сам вернулся и рассказал, чего хотел наглый похититель свитков: чтобы те, кто может хоть что-то противопоставить воинам ёдотай, не дали нескольким высокопоставленным членам сенпетского сопротивления, попасть в руки легионеров. На следующий день была назначена облава на трущобы и район Последнего Привала (который плавно перетекал в развалины другого города, который был здесь ещё до Мединаат аль-Салаама, до страшного гнева Шилы и даже до появления людей).

Отчёты пишутся задним числом (и здорово задним числом), а пока сообщу, что информация о рангах персонажей уже давно не актуальна )
Исава Сэйдзиро давно уже взял шестой ранг и совсем ударился в эпику (Isawa Shugenja 5/Ishiken)
Додзи Рэй получила пятый ранг (Doji Courtier 4/ Asahina Shugenja 1)
Утаку Сёута Чен получил четвёртый ранг (Moto Bushi 4)
Ну а бессмертный Муаммар получил аж пятый. (Ashalan Sun-Rider 4/Child of Midnight 1)

Летопись стремительно близится к концу…

Дневники искателей пустынного скорпиона. Версия Муаммара.

Того, кто похитил свитки Феникса, звали Ахмед, и остаток дня самураи посвятили тому, чтобы узнать о нём как можно больше. Выяснилось, что он торговец, имеющий несколько домов в торговом квартале. Мало кто знал про него что-то более, но ходили слухи, что он не чурался тёмной сахирской магии и агрессивной борьбы с конкурентами. У Муаммара появились все основания подозревать его в связях с Шакалами, уж больно похожими методами они действовали.

Однако спасение важных членов Сенпетского сопротивления было… полезно — ибо чем быстрее Йодотай разберутся с ними, тем быстрее займутся Городом на Реке, или Изумрудной Империей. Следующим днём самураи и мудрец отправились в трущобы. План был простой: с воинами йодотай, которые в огромном количестве прочёсывали районы, было бесполезно и опасно драться лично, однако чужеземцы довольно смутно понимали, куда конкретно они посмели сунуться — воспользоваться опасностями, которые подстерегают беспечных зевак в Последнем Привале, было более чем разумным шагом. К тому моменту, как Искатели добрались до фронта облавы, день перевалил уже во вторую свою половину, а улов легионеров составлял двух взрослых мужчин, одну девушку и ребёнка. Йодотай шли маленькими отрядами, недалеко расположенными друг от друга, и один из них конвоировал беглецов. Самураи остались ждать сигнала от Муаммара, чтобы напасть и быстро добить выживших воинов, и вместе с пленниками скрыться до того момента как прибудет подкрепление.

Однако с первой попытки Муаммар не справился: всё-таки незаметно провести толпу воющих гулей через поисковую сеть легионеров и заставить их атаковать нужный отряд было далеко не так просто, учитывая тот факт, что мертвецы желают отведать плоть бессмертного ничуть не меньше чем людскую. К конвоирам пленных присоединились воины соседнего отряда и вместе они готовы были отбить атаку нежети. Выругавшись от досады, ашалан решил тогда действовать по крупному… и нашёл тролля, которого натравил на йодотай. Тролль был могучим почти что зверем и прошёлся по солдатам непобедимой армии ужасающим ураганом, сметающим воинов одним взмахом огромной дубины, более похожей на ствол дерева. К тому времени, когда самураи подоспели на звук сигнальной стрелы к месту действия, от тролля защищать приходилось уже пленников, что и делал некоторое время Муаммар, уворачиваясь от ужасающих ударов.

Пока прочие самураи отвлекали тролля на себя и пытались их высвободить из пут, что-то нашло на Исаву при виде гиганта и он начал расстреливать его странными стрелами, сотканными из пустоты, наносящие чудовищу реальный вред. В этот момент подоспело большое подкрепление воинов йодотай во главе с… Октавией. В общем, вывести пленников не удалось, Исава, позабыв зачем тут нужен был тролль, убил его вместе с легионерами, Муаммар ушёл крышами, а Додзи Рэй приветствовала «подругу», пытаясь объяснить что они тут делают.

Но толк всё же был — один из пленников шепнул Исаве некую фразу на сентпетском, которую Муаммар позже переведёт как: «кочевники взяли в плен Ифирри». «Ифирри» — переводилось с сенпетского, как «Скорпион». Ну и ещё в тот день погибло более двух десятков йодотай — почти два процента всех легионеров, расквартированных в Жемчужине Пустыни.