Несколько дней назад приснился сон, что я смотрю новости по телевиденью (что само по себе дико, потому что телевизор я смотрю крайне редко и уж точно не новости), и диктор сообщает, что Симон де Лакруа и Джаспер Стоун сумели прийти к согласию и теперь будут работать в тандеме. И я подумала, что на выборы, наверное, идти бессмысленно.
Я за честные железнодорожные войны!

Навзничь: –2 к Драке и Защите, аналогично среднему урытию.

Ничья разрешается согласно страшинству мастей. Тест-драйв — тот ещё драйв.

За борьбой с Кромешностью совсем забросила Имажинарию. Решила заглянуть, чтобы отвлечься, а там какой-то сплошной Нарративизьм!
Паника!

Между тем, в воскресенье будет конвейерное «Фиаско» (если кто-нибудь вдруг окажется в том же времени и в том же измерении, буду рада увидеть! www.gaga.ru/gagafest/).

Планарка под Сэваджами идёт неплохо. Поскольку правила я уже почти что знаю наизусть, мне легко и приятно. Подробности позже.

Где-то уже маячит конец ноября и сигильская кабинетка, а у меня ещё не переписаны правила.

В общем неведомый Кадат нам только снится.

Вода смертельно-опасна для тех, кто не готов.

Советуем ведущему применять эти угрозы, чтобы усилить напряжение сюжета.

О эти брутальные и суровые *дикие миры*. Ведущий запугает вас так, что для монстров работы уже не останется.

Все проверки урона подвержены правилу высшего пилотажа.

Хима вернулась из леса.
Хима играла духа огня. Химу ненавидел весь полигон, палимый солнцем. Можно подумать, что сама Хима от жары не страдает.
Из одной приватной доигровой беседы по поводу загруза на данную игру: «Спасти мир, найти квестовый предмет, выручить потерянного друга, стать круче всех, лав стори и что-то там ещё. Такое разнообразие квестов, что прямо не знаешь, на что забить сразу, а на что, чуть погодя».
В общем-то все эти составляющие могут быть интересными и захватывающими. Но зачастую употребляются как ругательства. Потому что чем дальше в лес, тем ювелирнее нужно относиться к этим элементам.
Как бы там ни было, всё это на данной игре («Точка сборки» по мотивам Кастанеды и много чего ещё) прошло мимо меня. Я же сидела на перекрёстке и вела беседы. философия на играх зачастую становится злом. Но поскольку я не была духом казуистики или ещё чего-то глубоко философского, то у меня было всё просто и чётко. Ну и, конечно, всё закончилось свадьбой. Надо сказать, что свадьба — это тоже такой LARP-троп. Когда нечего делать, начинают играть свадьбы. Впрочем, в данном случае это был красивый последний аккорд, так что в целом тоже неплохо.

Печатный двор — большой постапокалиптический комплекс.
Запах типографской краски, груды обрезков бумаги выше человеческого роста, аккуратно запакованные книжки на паллетах, товарно-транспортные накладные. Всё это так трогательно!
Потом мы стояли в пробке (да здравствует экономический форум), таскали книжки на склад (Хима таскала меньше всех, разумеется) и отмечали первый тираж, пустив бутылку кефира по кругу.
На столе у меня лежит пилотный экземпляр «Фиаско», собранный вручную.

Продолжаем играть по «Savage Worlds».
Что нравится?
Своеобразная эстетика, колоритные персонажи, постепенно закручивающаяся замысловатая интрига, которая обещает вылиться в феерическое фиаско.
Карты. Мне нравятся карты. Во-первых, мне на картах гораздо больше везёт, чем на кубиках. Разумеется, это просто совпадение. Во-вторых, карты ласкают мою психосоматику. Мне нравится тасовать и раскладывать карты.
Техасская дуэль — это красиво. Я участвовала лишь, как третья сторона, которая сдаёт карты. Но это всё равно красиво и здорово. И азартно.
Конфликты по-прежнему разрешаются стремительно. И есть пространство для изящного манёвра.

Что не очень?
У меня возникли ассоациации со старым ДнДэшным кампейном по Четвёрке, который в целом был прекрасен. Но пока мы его играли, вышли три эрраты, и все они затронули моего персонажа. На сей раз мы собирались три раза. И три раза менялись правила игромеханики магии (мастер читал всё больше умных книжек и вносил всё больше корректив). На этом ассоциации с ДнДэшечкой не закончились. У меня сложилось некоторое впечатление, что по идее «Savage Worlds» — это про кино, гловокружительные приключения, красивые ходы, изящные трюки, а не эт-виллы, энкаунтеры и дейлики. Но на большинство изящных ходов минуса порой вырастали настолько, что приходилось прибегать к прокаченному эт-виллу, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Впрочем, надеюсь, это издержки привыкания к системе, а не основной тренд.

Немного заметок по сюжетной части.
Тема страха и ужаса стала актуальна для меня лично, поскольку у персонажа нарисовался делюжен, что он очень страшный, потому что мёртвый. Учитывая, что он по-прежнему выглядит как маленький рыжий ирландец без особых признаков того, что он мёртвый ирландец, делюжен особенно актуален. А если ещё принять во внимание, насколько плохо Хима кидает интимидейт, то фиаско оказывается где-то рядом.


Соответственно, мой персонаж Морис О'Морис — хексслингер и фактически пацифист, несмотря ни на что.
Пит Стивенсон — персонаж Коты. Британец, врач, боккор с белыми дёснами и вообще хороший человек. По велению мистера Стоуна приглядывает за его племянницей Сьюзен Стоун.
Мастер — Аве.

Кота: Хоть я и англичанин, у меня нет претензий к Морису. Потому что мёртвый ирландец — хороший ирландец.

Хима: То есть на самом деле Морису не нужно есть и спать. И у него чисто психологическая зависимость от еды и сна?

Хима: Итак, компания из мёртвого ирландца и британского учёного… я прямо даже не знаю, кто страшнее!

Морис (считая себя жутко страшным, но при этом традиционно провалив чек на интимидейт): Мало того, что вы жульничаете, вы ещё какую-то дрянь подбросили вашему противнику в карман!
Индеец: Ты врёшь!
Противник индейца (достаёт из кармана какую-то тряпицу): И правда подбросил! (получает по морде от одного из друзей индейца и теряет сознание).
Индеец: Я не жульничаю. Как ты смеешь так говорить обо мне? Я вызываю тебя на дуэль.
Морис: Я не дерусь на дуэлях с жуликами.
Индеец и пара его друзей надвигаются на Мориса. Морис телепортируется прочь из таверны в вихре игральных карт. В таверне начинается драка, но уже без участия Мориса.
Чуть позже, когда драка поутихла.
Бармен: Тебе было достаточно сказать, что индеец жульничает, я бы его пристрелил.
Морис: Прости, я погорячился.
Чуть позже, Аве, вспоминая диалог с доком Холидеем (- Теперь я слуа? -
Можо и так сказать.):
— Если я умер, то теперь я слуа?
— Нет, чёрт возьми, ты не слуа, ты мёртвый лепрекон!

Стивенсон (в сторону): Это удивительно. Все меня боятся, негры в этом имении меня боятся, даже белые боятся, потому что я боккор с белыми дёснами, а этот Морис не боится. Что с ним не так?
Сьюзен: Пит, ты должен рассказать о тех духах, которые стали причиной пожара. Ты же боккор, ты должен в этом разбираться.
Морис: Простите, мой вопрос может показаться неуместным. Но вы так часто употребляете это слово, обозначающее не то статус, не то должность. Кто такой боккор?
Сьюзен: Это… это волшебник.
Морис: А-а-а, понимаю.
Стивенсон: Но об этом не принято много говорить.
Морис: Простите, я не ставил своей целью смутить вас.
Стивенсон: Ничего страшного, мы ещё расчитаемся.

Морис: Голодные тени пожрали лошадей. Они бегут света. И только благодаря фонарю, мы сами сумели спастись. Думаю, это демоны. Это не могут быть ши.
Стивенсон: Почему? Ши не едят лошадей?
Морис: Некоторые ши едят лошадей. Но они не бегут в панике, если на них посветить. Он придолжат спокойно пожирать лошадь.

Морис: Мистер Стивенсон, кажется, на втором этаже *лоа* (Морис выучил новое слово, но, чтобы было доходчивее, он всё-таки пояснил), демон то есть.

Стивенсон: Я понимаю, что в мышь этого духа загнать не смогу, поэтому освещаю помоещение магически и высаживаю всю обойму в гуля (бросает кубики, получает успех с неимоверным количеством повышений. Гуль падает заметртво).
Морис: Чудесная магия, мистер Стивенсон!